Эта история, основана на реальных событиях, и написана для мужчин, с целью показать возможные последствия нестандартных отношений. То к чему может привести пассивность в сексе, онанизм и неудовлетворенность вашей женщины. А так же поощрение ее начинающих активных действий. Если вам лень проявлять активность, женщине придется брать ее в свои руки, и ей это обычно нравиться. И тогда она может зайти сижком далеко:

Я сидел и смотрел, как трахают мою жену. Когда – то в такие моменты во мне кипела ярость и желание уничтожить этого ублюдка, бессовестно вставлявшего свой грязный член, прямо на моих глазах, в родное и нежное влагалище моей супруги. Сегодня он был один и это служило слабым утешением. Иногда их было двое или трое. Тогда, это продолжалось гораздо дольше. Они трахали ее до седьмого пота. Как только ублюдок уставал и готов был кончить, отштопав как швейная машинка ее передок, его сменял другой. А тот высунув член из скользкого и хлюпающего влагалища, подносил его к лицу моей жены, и предавался временному расслаблению и отдыху. Самодовольно улыбался, глядя как она работает языком и губами, облизывает его и пытается заглотить как можно глубже, в то время как сзади с удвоенной энергией ее влагалище принимало и выпускало член чужого мужчины. Больше всего мне запомнилась ее изогнутая спина и ягодица, блестящая от пота, и медленно исчезающие следы крепких мужских пальцев, сжимавших ее мгновенье назад.

Я пытался освободиться, но мои руки и ноги были намертво приклеены к стулу, на котором я сидел, обычным скотчем. Это коварное изобретение извращенного инженера, позволяло часами сидеть в удобной позе, без возможности влиять на окружающие события. Освободиться можно было, только разломав весь этот чертов стул, но как я не напрягался, мое неплохо тренированное тело было на это не способно.

А ее все трахали, трахали, трахали: Она пыталась остановиться, высвободиться. Даже переставала сосать и выплевывала член изо рта. Но ее продолжали невозмутимо трахать, а член предназначенный для миньета заправляли на место. Потом она снова возбуждалась, начинала подмахивать, стонать, кричать, пока не кончала. Пыталась остановиться, высвободиться, переставала сосать: Ее продолжали трахать, трахать, трахать:

Все что я мог сделать, это немного отвернуться или закрыть глаза. Пытаться подумать, о чем ни будь другом, отвлекающем, хотя о чем еще можно думать в такой обстановке? Обстановке пропитанной развратом, сексом, спермой, моим унижением и черте – чем еще. О чем можно думать, когда вся вселенная сворачивается до размеров комнаты, в которой посторонний мужчина трахает твою жену. О чем тут, нахрен, можно думать???

И при этом при всем, мой член стоял! Мой друг – паршивец c которым мы в лучшие времена оттрахали не один десяток роскошных влагалищ. Что ж, его тоже можно понять. Что может быть более возбуждающе чем лицезрение полового акта? Да если еще это происходит не на экране а в живую? Да если еще трахается не кто ни будь, а твоя собственная жена. Женщина, которая должна принадлежать только тебе одному, целиком и полностью. И вот она, нарушая все запреты, не стеснясь, отдается целиком и полностью, но отнюдь не тебе. Отдает себя, свое тело со всеми прелестями и умениями чужому мужчине. С готовностью принимает всевозможные позы, дрочит, сосет, лижет и кончает под этим мужланом. Я чувствую запах ее возбужденного влагалища.

Чувствую, а я не могу даже подрочить или хотя бы прикрыться. Так и сижу со стоячим как кол членом на потеху совокупляющейся жене.

Я пытался понять, как это могло произойти. В конце концов, ведь я сам, добровольно позволил ей сковать себя этим чертовым супер – скотчем. И как бы я не пытался оправдаться перед собой неведением, на самом деле я знал, каким будет продолжение. И, тем не менее, я согласился участвовать в шоу. И моя жена была очень довольна.

Я рос обычным юношей, с обычными желаниями. Не обделенный ни привлекательностью, ни умом ни родителями. Даже более того. Почти все девчонки были не прочь встречаться со мной, если я их приглашал. Встречаться это почти всегда подразумевало – трахаться. Я был этому очень рад и доволен. А некоторых мне удавалось даже уговорить на легкий отсос прямо на первом свидании. Золотая пора. Она прошла быстро как все хорошее. Потом пошла череда постоянных девушек, с претензиями на верность и серьезные отношения. Все знакомые парни стали иметь постоянных девушек и встречаться только с ними. Их можно было, как угодно и сколько угодно трахать, но только их и никого более. Изменять таким девушкам было возможно, но все сложней. За время постоянного общения они изучали характер и привычки своего парня и постепенно отрезали ему хвосты свободы. Ну и сами девушки делали вид, что из всех парней их интересует только их парень, а из всех членов только его член. Ну а потом рано или поздно наступал момент свадьбы, после которой все эти тенденции усиливались многократно. Ну и меня сия учесть, тоже не миновала. Я относился ко всему происходящему по философски. Вся эта кутерьма с постоянными гулянками начинала утомлять. Все еще можно было в любой момент пойти и соблазнить какую ни будь девчонку, но все это заканчивалось вполне предсказуемым сексом, требовало усилий, времени и денег. И была отличная альтернатива в виде моей постоянной девушки, которая была для меня всегда доступна и согласна, и требовала гораздо меньших усилий, времени и денег.

Ход моих мыслей прервали оргазменные стоны мужика. Сегодня он кончал в рот моей жене. Это я не любил больше всего, потому что прекрасно знал, что меня ожидает в таком случае. Он рычал, дергался и спускал сперму прямо ей в рот. Она стояла перед ним на коленях одной рукой ласкала его яйца, а другой себя между ног. Спермы было много, и она стекала по подбородку. То что ее было много я тоже очень не любил. Наконец он перестал рычать, вытащил влажный и липкий член изо рта моей жены, похлопал им по ее щекам и глазам, и блаженно откинулся на кровати. Этому ублюдку было хорошо, но он продолжал с ухмылкой смотреть на меня и жену, зная что, сейчас получит еще одну порцию удовольствия. А она подошла ко мне, прямо не вставая с колен. Она пристально смотрела мне в глаза, прямо в душу. Вид ее нежной, белой, пышной груди мог бы искупить все грехи человечества, что уж говорить о грехах только одной слабой женщины.