Я задумалась, в чем укладывать мальчишку спать. "А что, если запеленать? – мелькнула у меня озорная мысль, – И предлог подходящий есть"

– Я его наверное запеленаю, – сообщила я Насте с Ларисой, – У вас найдется для Вити две простынки?

– Запеленаешь? Семилетнего?! – изумилась Лариса.

– Ага, – подтвердила я, – Чтобы не мог достать руками писюнчик. Так любит его под одеялом трогать. Я сегодня утром Витю за этим занятием застала.

– Таких конечно лучше пеленать, – улыбнулась Настя, – Как ты его еще отучишь заниматься рукоблудством.

Лариса принесла мне две простыни и я принялась застилать ими пеленальный стол.

– Забирайся на стол! – скомандовала я мальчишке, закончив приготовления к пеленанию.

Витя забрался на стол, чуть не плача от обиды.

– Садись вот сюда, – указала я, – Ага, попой на марлю. А тепер ложись на спинку, вот так.

– Ты и марлю из дома захватила, – удивилась Настя.

– Надо переходить на марлю – сказала я, –. Чтобы не привыкал к удобным подгузникам. Ребенок должен чувствовать, когда описался.

– Правильно рассуждаешь, – улыбнулась Лариса, – Только обычно это относится к семимесячным, а не семилетним, как твой Витя. Смех, да и только. Пеленаешь семилетнего мальчишку по всем правилам, как грудного.

– А что еще остается делать, если он трогает писюнчик, – вздохнула я.

– Вот эту палочку? – со смехом спросила Настя, бесцеремонно пощупав Витин маленький хоботок, – Маленькие мальчики не должны трогать писульку.

– Что покраснел? – улыбнулась я, – Подумаешь, нянечка потрогала писюнчик. Только мы его можем трогать. А тебе этого делать нельзя. Помнишь, что я тебе утром сказала? Если будешь трогать свой писюнчик, он у тебя засохнет и отвалится.

Открыв стоявшую на пеленальном столе баночку с детским вазелином, я принялась тщательно мазать им Витин лобок.

– Ничего, что я мажу его вашим вазелином? – спросила я у Ларисы, – Хочу как следует помазать между ножек, чтобы усилить водоотталкивающие свойства кожи, если будет лежать мокрым. Просто уверена, что он во время дневного сна описается.

О причине своей уверенности – подсыпанном Вите в сок мочегонном – я тактично промолчала.

– Хоть всю банку на него потрать, – пожала плечами Лариса, – Нам этого вазелина не жалко.

– Вот так помажем складочки, – с улыбкой приговаривала я, – И писюнчик тоже. Обмажем со всех сторон Витину маленькую палочку. А теперь поднимем ножки вверх и помажем попу.

Я задрала детские ноги вверх и хорошенько помазала Витю вазелином между ягодичками, не забыв углубиться в дырочку.

– Что у нас осталось? Вот этот маленький мешочек? – улыбнулась я и, набрав на пальцы большой комок вазелина, принялась мазать им Витину мошонку.

Мальчишка так ерзал и вырывался, что мне пришлось сильнее прижать ему к животу ноги.

– Хорошенечко помажем яички, – ласково приговаривала я, играясь пальцами с мальчишечьими шариками, – Что такое? Почему мы начали дрыгать ножками?

"Хватит дразнить его щекокой, – решила я, заметив, как приподнялся Витин писюнчик, – А то мальчишка прямо сейчас, на столе пустит струйку. Будет конечно прикольно, но лучше пусть писает в пеленки. Кстати, сейчас мы и о больших делах позаботимся". Я вынула из кармана упаковку слабительных свечек и быстро сунула одну Вите в попу.

– Оля! – укоризненно покачала головой Лариса.

– Так переживаешь, как будто тебе придется стирать эту марлю, – улыбнулась я.

Я опустила Вите ноги.

– Писюнчик вверх, как положено, – сказала я, и задрав вверх мальчишечью палочку, ловко обернула Витю между ног марлей.

После этого я быстро запеленала его в две простынки, затянув каждую потуже.

– Как ты с ним ловко, – улыбнулась Лариса, – Сразу видно, есть опыт.

Я довольно оглядела результат – аккуратный сверток, из которого торчала только Витина голова.

– Какой ляля, – улыбнулась я, сунув Вите в рот соску, – Только чепчика не хватает.

– У нас есть, – сказала Настя, – Трикотажный, так что и на твоего налезет.

Настя принесла кружевной чепчик и я одела его семилетнему мальчишке.

Мальчишка выплюнул соску, явно собираясь ролтестовать, но я пихнула пустышку ему в рот.

– Забыл, что с соской нужно делать? – строго спросила я, – Только попробуй еще раз ее выплюнуть. Весь день проведешь в этих пеленках.

Бросив на меня испуганный взгляд, Витя принялся старательно сосать пустышку.

– Раз, два, взяли, – улыбнулась я, попытавшись поднять мальчишку со стола.

– Сейчас я тебе помогу, – сказала Лариса.

Мы с Ларисой отнесли Витю в одну из свободных детских кроваток.

– Действительно поместился, – усмехнулась я, – А теперь поднимем обе решетки, как положено. Что ты на меня так смотришь? Все малыши спят с поднятыми решетками. Посмотри на Колю с Вовой – у них обе решетки подняты. Не говоря уже о маленьком Артёмке. Всё! Закрывай глазки и спи.

Я отправилась вслед за Ларисой на кухню. Вернувшись через пять минут в зал, чтобы проверить Витю, я обнаружила, что он еще не спит. Мальчишка недовольно кряхтел и пытался ворочаться – насколько это позволяли ему тесные пеленки. Я прекрасно знала в чем дело, но притворно изобразила на лице недоумение.

– Почему наш малыш еще не спит? – тихо спросила я мальчишку, – Наверное голодный. Сейчас я принесу тебе молочко.

Я сходила на кухню и вернулась к Вите с наполненной молоком детской бутылочкой. Заставив мальчишку выпить все до последней капли, я снова сунула ему в рот соску.

– Не спит? – спросила подошедшая ко мне Настя, – Может его что – то беспокоит.

– Даж не знаю, – сказала я, стараясь сохранять серьезное лицо.

– Ага, так уж ты не знаешь! – тихонько засмеялась Настя, – Одного взгляда на ребенка достаточно.

– Неужели снова хочет какать? – улыбнулась я, – Что, Витя, хочешь по – большому?

Мальчишка молча кивнул, густо покраснев.

– Так в чем дело? – с улыбкой посмотрела я на Витю, – Какай в марлечку. Для этого тебя ей между ножек и обернули. Наверное уже так успел туда надуть. Сейчас пощупаю.

Я откинула одеяло и положила ладонь на Витины пеленки, как будто собралась их щупать, хотя сама просто сильно нажала мальчишке на живот, наблюдая за его реакций.

– Вроде сухой, – пожала плечами я и снова нажала Вите на живот.

После полминуты такого "массажа" я добилась своего – мальчишка не выдержал и громко обкакался.

– А ну – ка признавайся, что ты только что сделал? – улыбнулась я, с победным видом посмотрев на Витю.

Продолжая держать ладонь на Витиных пеленках, я неожиданно почувствовала под ней теплоту.

– Что, уже успел обкакаться? – с улыбкой спросила подошедшая к Витиной кроватке Лариса, потянув носом воздух.

– Ага, только что покакал, – подтвердила я, – А как надул в свой марлевый подгузник!

Настя приложила ладонь к Витиным пеленкам рядом с моей и понимающе улыбнулась.

– Ничего себе, – сказала она, – Надо срочно менять пеленки. Или переоденешь его в одноразовый подгузник, как остальных?

– Не собираюсь ничего ему менять, – заявила я, – Пусть так спит.

Я накрыла Витю одеялом и ушла на кухню. Проверив мальчишку через пять минут, я обнаружила его лежащим с открытыми глазами, правда еще через пять Витя уже спал.

Проспали дети где – то часа полтора. Мы с Ларисой и Настей сидели на кухне, болтая о всякой всячине. В – основном конечно обсуждали Витино наказание.

– Проснулись, – вздохнула Лариса, прислушавшись к происходящему в зале.

Настя с Ларисой встали из – за стола и быстрым шагом отправились в зал. Мне ничего не оставалось, как последовать за ними.

– Сухие? – спросила Лариса у нянечки, когда та пощупала Коле с Вовой подгузники.

– Вова сухой, а Коля немножко пописал, – доложила Настя, – Совсем чуть – чуть. Пока можно не менять.

– А вот мне своим сейчас серьезно придется заняться, – усмехнулась я, подходя к Витиной кровати, – Представляю, в каком у него состоянии марля между ножек.

Настя помогла мне отнести семилетнего мальчишку на пеленальный стол и я начала осторожно разворачивать Витины мокрые пеленки. Неожиданно раздался звонок в дверь. Побежав открывать, Лариса через полминуты вернулась в комнату в сопровождении молодой женщины с грудным ребенком на руках.

– Привет, девчонки, – улыбнулась женщина.

– Здравствуйте, Ирина, – кивнула ей Настя, – Давайте мне Вашего Алёшу.

Я осторожно развернула Витин марлевый подгузник.

– Ничего себе! – шутливо ужаснулась Лариса.

– Просто ужас, – сказала Ирина, – Это ж надо было так обкакаться.

– Это еще ничего, – улыбнулась я и подняв Витины ноги вверх, вытянула из – под мальчишки грязную марлю, – Видели бы Вы, что он в прошлый раз устроил.

– Так это у него не в первый раз? – с изумлением спросила Ирина, уставившись на моего мальчишку – По возрасту вроде уже не должен ходить под себя. Кстати, не знала, что вы и таких больших к себе берете. Думала – только малышей. Этот уже должен в школе учиться. Хотя судя по состоянию его попы ему самое место здесь, в ваших домашних яслях.

Все дружно засмеялись.

– Сейчас я этой грязной попой серьезно займусь, – улыбнулась я, доставая из стоящей на столе коробки мокрую салфетку.

Я принялась аккуратно вытирать мальчишке попу детской салфеткой.

– Ой, я только сейчас обратила внимание, – неожиданно удивилась Ирина, – Вы что его пеленали?

– Ага, запеленали на время дневного сна, – с улыбкой подтвердила я, – Чтобы не трогал себе писюнчик. Ну и в наказание за то, что утром обкакался.

Начисто вытерев мальчишку между ягодичек, я выдавила на пальцы немного крема и, по прежнему держа Витины ноги задранными вверх, принялась мазать ему попу. Лежащий на спине мальчик беспокойно ерзал, пытаясь увернуться от моих пальцев.

– Он у меня так боится щекотки, – с улыбкой сказала я, размазывая белый крем по Витиной мошонке.