Я зашел в кабинет и быстро осмотрелся по сторонам. В центре стояли в ряд 4 больших пеленальных стола. На одном из них возились c голопопым мальчиком ясельного возраста аж две медсестры в белых халатах. Одна держала его в хорошо знакомой мне позе – на спине с до отказа задранными вверх ножками, а вторая мазала дырочку в попе детским вазелином. Малыш громко ревел и отчаянно пытался вырваться – особенно когда мазавшая ему попу медсестра бесцеремонно углубилась пальцем в дырочку. Стоящая рядом мама ребенка с виноватой улыбкой гладила его по волосам.

– Не надо плакать, – сказала она ревущему сынишке, – Клизма – это совсем не больно. Медсестра просто наполнит попу водичкой, чтобы ты хорошенько покакал.

– Это вас Филатова направила на так – стим? – улыбнулась подошедшая к нам третья медсестра – такая же юная, как и две остальные – лет 18 – 19, не больше.

– Нас, – кивнула Лена.

– Будем знакомиться? – ласково улыбнулась медсестра, – Меня зовут Викой. А тебя?

Красивая медсестра вопросительно уставилась на меня. Можно было утонуть в ее огромных голубых глазах под длинными ресницами. Не говоря уже о курносом носике.

– Язык проглотил? – обратилась ко мне Лена.

– Саша, – смущенно выдавил я.

– А я Лена, – представилась моя няня.

– Сестра? – поинтересовалась Вика.

– Няня, – поправила ее Лена.

– Какой он у тебя стеснительный, – улыбнулась Вика, – Неудивительно, что участковая медсестра не могла заставить пописать в баночку. Ничего, сейчас мы эту досадную проблемку исправим.

Вика сходила в подсобку и принесла оттуда странное приспособление – обитую зеленой кожей широкую доску с двумя вертикально торчащими по бокам хромированными трубами. На конце труб были кожаные ремни – точно такие же, как два ремня с краю самой доски.

– Веди ребенка сюда, – обернулась она на Лену, водрузив устройство на крайний пеленальный стол.

– Раздеть? – неуверенно спросила Лена, подойдя со мной к столу.

– Только штанишки, – попросила медсестра, – А маечку можно просто задрать повыше, чтоб не замочил.

Лена быстро стянула с меня колготки, оставив стоять в одной короткой майке.

– Опять прикрылся, – усмехнулась она.

– Симпатичный карапуз, – сказала одна из медсестер, – Мальчики в этом возрасте так смешно стесняются.

– Ничего, сейчас мы полюбуемся на него во всей красе, – ухмыльнулась другая медсестра.

Стоя с красным от стыда лицом, я наблюдал, как Вика выкладывает из специальной сумки на стол бесчисленные флаконы, баночки и тюбики. Вслед за ними на пеленальном столе появилось несколько кисточек и зубных щеток. Я испуганно поежился, увидев, как медсестра достала из сумки две пластмассовых палочки с шариками.

– Садись вот сюда, – сказала Вика, подняв меня на стол, – А теперь ложись на спинку.

Медсестра уложила меня на зеленую доску. Как я и ожидал, ремни на концах хромированных труб оказались для ног. Закрепив мне лодыжки, Вика принялась регулировать вертикальные стойки, пока мои ноги не оказались до отказа задранными вверх и разведенными в стороны – для этого собственно и было предназначено установленное на столе приспособление.

– Выпятил свое мальчоночье хозяйство как напоказ, – хихикнула Лена, – А как разжал ягодички. Даже дырочка в попе приоткрылась. Для медсестры стараешься?

Склонившаяся надо мной Вика снисходительно улыбнулась. Вспомнились слова другой медсестры: "во всей красе". Хотелось провалиться под землю от стыда.

– Ручки вытянем над головой, – сказала Вика, закрепив мои руки другой парой ремней – с краю доски.

В следующую секунду у меня во рту оказалась странная соска с двумя ремешками, которые Вика быстро закрепила у меня на затылке.

– Обычно столько крику, – буднично пояснила она Лене, заставив меня похолодеть от страха.

Вика взяла в руки светло – салатовый тюбик и выдавив на пальцы щедрую порцию белого крема, принялась щекотно мазать им мой лобок.

– Этот крем повышает чувствительность кожи, – сказала она Лене, – Мажем лобочек, ягодички и внутреннюю поверхность бедер. Вот так – каждый уголок, каждую складочку. А теперь самое главное – его маленькие мальчишечьи приборчики.

Почувствовав, как чужие пальцы коснулись моей мошонки, я задрожал от острой щекотки.

– Терапевтическая тактильная стимуляция во многом напоминает известные каждой маме приемы, которыми мальчиков заставляют писать и какать, – принялась объяснять Лене Вика, – Стимулируют оба позыва, но делается все немножко по другому и разумеется, дольше. Что скажете, девчонки? Думаю, что семилетнему nти минут будет достаточно.

– В первый раз? – усмехнулась одна из медсестер, – Конечно достаточно.

– Целью процедуры является повышение чувствительности кишечника и мочевого пузыря, – продолжила Вика, подкладывая мне под попу сложенную в несколько слоев марлю.

– Чтобы не мог терпеть, когда хочет по маленькому или по большому? – уточнила Лена

– Совершенно верно, – кивнула Вика – У него после процедуры чувствительность к обоим позывам будет примерно на уровне годовалого малыша. Так что не удивляйся мокрым и грязным штанишкам. Особенно в первые пару дней.

– К этому мне не привыкать, – улыбнулась Лена.

– Постепенно, в течение двух недель, все вернется в норму, – сказала Вика.

Медсестра куда – то ушла, вернувшись через минуту с небольшой миской.

– Лед, – пояснила она Лене, опустив ладони в миску, – Руки должны быть холодными.

Подержав ладони в миске со льдом, Вика вытерла их небольшим полотенцем.

– Крем наверно уже впитался, – улыбнулась она, – Сейчас проверим.

Нестерпимо щекотное прикосновение холодных пальцев к мошонке мгновенно вызвало сильный позыв по маленькому, и я, дрожа всем телом, начал писать.

– Ничего себе! – изумленно вырвалось у Лены, – Предыдущая медсестра долго не могла от Саши этого добиться.

– Ириша очень старательная девочка, – снисходительно сказала Вика, нестерпимо щекотно перебирая кончиками пальцев у меня за мошонкой, – Но опыта, особенно в таких вещах, маловато.

– Процедурных медсестер готовят немножко лучше, чем обычных, – с улыбкой превосходства сказала другая девушка в белом халате.

Вика продолжала теребить холодными пальцами мои яички, заставляя меня судорожно пускать короткие струйки.

– Ему уже нечем писать, – заметила Лена.

– Это совсем не важно, – усмехнулась Вика, – Главное добиться спазмов мочевого пузыря. Видишь, как у него схватывает низ живота?

– Ага, – кивнула Лена, – А писюнчик как дергается, когда мальчишка из него брызгается!

Дрожа всем телом от острой щекотки, я почувствовал, что покрываюсь гусиной кожей.

– Какой у нас гладенький лобочек, – улыбнулась медсестра, принявшись второй рукой щекотать мне лобок, – Он кстати у мальчиков тоже очень чувствительный. Уси – муси – пуси! Как мы боимся щекотки. Пустишь для меня еще одну струйку? Вот так! Молодец!

– Старается! – хихикнула Лена.

– А теперь займемся большими делами, – сообщила Вика, наконец прекратив меня щекотать.

Медсестра взяла со стола одну из палочек с шариками и принялась поливать ее жидким мылом.

– Интересный чупа – чупс, – заметила Лена, – Аж с четырьмя шариками. Два гладких и два пупырчатых.

– И когда все перестанут стимуляторы дефекации чупа – чупсами называть? – проворчала Вика, – Простых, с одним шариком, наверно лет пять уже не выпускают. В аптеках точно не продают.

Вика подмигнула Лене и я почувствовал, как что – то холодное уперлось мне в дырочку.

– Немножко пощекочем, – улыбнулась Вика, трогая мне яички, – Расслабил попку?

Судя по неприятному ощущению мне в попу скользнул первый шарик. Самое ужасное, чужие пальцы продолжали беспощадно щекотать мою мошонку.

– Медленно вводим шарики – все четыре, – пояснила Вика стоящей рядом Лене, – А теперь вот этот пупырчатый конус. Ввели наполовину – и покручиваем в разные стороны

– Расширяете попу? – хихикнула Лена.

Острый позыв по большому был таким мучительными, что я принялся ерзать, отчаянно пытаясь вырваться из ужасного приспособления, державшего меня в позе "грудничка". Вика только насмешливо улыбнулась, пихнув палочку еще глубже. Вторая ее рука нестерпимо щекотно порхала по моему лобку, мошонке и внутренней поверхности бедер.

– Покрутили... и вынимаем, – снова принялась комментировать свои действия Вика, – Я даю ему самому выталкивать шарики, но немного задерживаю каждый посередине. Вот так. А последний шарик полностью останавливаем... И снова вводим всю палочку в попу – до конуса.

Было так неприятно и обидно от своей беспомощности, что я горько заплакал – беззвучно, с соской во рту. Понятно, почему медсестра закрепила ее ремешками.

– Думал, так быстро дам тебе покакать? – насмешливо ухмыльнулась Вика, – Кстати, почему ты перестал из своей пипетки брызгаться?

Холодные пальцы снова скользнули мне за яички.

– А сейчас просто поводим палочкой взад – вперед, – сказала Вика.

– От каждого шарика вздрагивает, – заметила Лена, – Особенно от пупырчатых.

– Потому что когда входят и выходят пупырчатые шарики, я палочку немножко подкручиваю, – объяснила Вика, – Чтобы пупырышки щекотали анальное отверстие.

– А что с его собственной маленькой палочкой творится! – засмеялась Лена.

– Встала по стойке смирно? – улыбнулась Вика.

– И так смешно дергается, – хихикнула Лена.

– Ты в каком классе? – поинтересовалась Вика, – Уже "Уход за ребенком" проходите?

– Ага, – кивнула Лена, – У меня по нему пятерка.

– Тогда должна знать, почему у мальчиков напрягается писька.

– Потому что хочет по – маленькому? – улыбнулась Лена, – Ему ж нечем писать.

– Даже если нечем, – пояснила Вика, – После вызванных щекоткой спазмов мочевого пузыря позыв писать у него не скоро пройдет.

Медсестра без предупреждения вынула палочку у меня из попы и я, абсолютно себя не контролируя, начал какать.

– Ничего себе наложил кучу! – хихикнула Лена.