ФРОНТОВАЯ ЛЮБОВЬ
Часть 3.

Утром на построении вахмистр доложил, что одного бойца не хватает – добровольца Павлова. Но все успокоились, когда увидели, что на месте нет повозки с бочкой для воды. Ясное дело, поехал наполнить бочку. У повара была расходная бочка, и поэтому приготовление пищи для солдат сорвано не было.
После завтрака поручика вызвали в штаб полка, и он вместе с Минским покакал в штаб, который располагался за семь верст от из роты.

Весь день они провели в штабе. Поручика инструктировали на все случаи фронтовой обстановки, он получал приказы и предписания.


Хорошо, хоть их покормили в офицерской штабной столовой.На обратном пути они заехали в лавку, и поручик пополнил запасы спиртного.Проезжая мимо берега речки, где они купались, поручик опять решил смыть с себя дорожную пыль. Привязав коней, они разделись и бросились в воду.

Потом повторилось все, как прежде. Минской отсосал поручику, а потом подставил свою попку. Когда Тополев залил спину Георгию своим соком, тот лег на спину и поручик рукой довел Минского до оргазма.

Вахмистр доложил, что в расположении все нормально и замечаний нет.

— Доброволец Павлов нашелся? – спросил поручик.

— Ни как нет, Ваше благородие. Нигде нет. И бочки с водой не нашли.

— Что могло произойти, как думаешь, Георгий? – спросил Тополев у Минского, когда они вошли в палатку.

— Не могу знать. К красным попасть не мог, он воду в нашем тылу набирает. Удрать мог, это точно.

— На бочке далеко не уедешь.

— А если он через наш тыл решил пробраться, на бочке меньше подозрений.

— Тоже верно. Надо позвонить в полк и предупредить, может, на глаза кому попадется. – И поручик, покрутив ручку полевого телефона, доложил дежурному по полку о происшествии.

Время шло к вечеру, и повар принес в палатку ужин. Они выпили водки и плотно поужинали. Потом они сели играть в шахматы, и поручик выиграл со счетом 2:1.

Явился вахмистр и доложил, что посты проверил, замечаний нет.

— Подвижки у красных нет? – спросил поручик.

— Не наблюдается, Ваше благородие.

— Ну, молодец. Можешь идти. Хорошо службу правишь.

— Рад стараться, Ваше благородие. – Вахмистр отдел честь и покинул палатку.

Поручик достал папиросы, прикурил и сказал:

— Ну, что, Георгий, перекурим и спать. – Он вышел из палатки и курил на свежем воздухе.
Когда он вернулся, Минской разобрал кровать и свой топчан, и даже успел снять форму, оставаясь в исподнем.

Поручик разделся полностью без помощи Георгия и сел на кровать.

— Я понимаю, Георгий, что твоя попка сегодня уже потрудилась, поэтому пососи мне и ляжем спать.

Только сними исподники, хочу видеть тебя голеньким. – Георгий скинул кальсоны и подошел к кровати.
Тополев улегся, предоставляя Минскому действовать. Тот взял в руку еще дремлющий член поручика и начал его ласкать, одновременно массируя и свой орган. Когда поручик достаточно возбудился, Георгий взял фаллос в рот и принялся старательно сосать…
Поручик кончил в рот Георгия и тот проглотил семя полностью, а свою сперму пролил на земляной пол палатки.

— Ложись со мной. В тесноте, да не в обиде, - сказал поручик. Он обнял Георгия, уткнув свой еще не сникший член в ягодицы Минского, и почти сразу же захрапел.

Утром их разбудили выстрелы и крики. Георгий со сна не понимал, что происходит, а поручик, перешагнув через него, бросился к портупее, где в кобуре находился наган.


Но в это время в палатку ворвались какие-то люди и сбили поручика с ног. Минской сидел на кровати, прикрыв руками свое мужское хозяйство, и никак не мог взять в толк, что происходит. Затем он разглядел на фуражках звездочки и понял, что это красные.

В палатку вошел красноармеец и доложил:

— Товарищ комиссар, всех, кто живой остался, собрали здесь. Что прикажете с ними делать?

— И этих выводи к тем же, - приказал комиссар, кивнув на поручика и Минского. Поручика подняли на ноги, заломив руки.

— Комиссар, - прохрипел Тополев, - позволь хоть исподнее надеть. Не позорь перед людьми.

— А содомией заниматься с молодым не стыдно было? Ничего, пусть на тебя твои солдаты посмотрят. – Судя по акценту, комиссар и большинство его людей были латышами.

Их вывели на плац перед палаткой, где находилось человек двадцать солдат. В основном все были в исподнем белье, значит, захватили спящими. И только командир, и его ординарец были среди них обнаженными.

Красных было человек тридцать. С расположения артбатареи слышались одиночные выстрелы. Значит, добивали раненых и тех, кто остался жив.

Вперед вышел комиссар. Он взобрался на какой-то пустой ящик.

— Ну, что белопогонники, вот и кончилось ваше время. Кто желает служить Советской власти – два шага вперед!

Из строя вышли три солдата. Красные сорвали с них погоны и отвели в сторону.

— Тьфу! Иуды! – сказал сквозь зубы рядом стоящий вахмистр.

— Как же посты проглядели, а, Архипыч? – спросил поручик.

— А бис их знает. Сам лично дважды ночью проверял. Наверное, подошли под самое утро, когда в сон клонит. Многие успели в лес драпануть, сам видел.

И тут среди красных Минской увидел Павлова, который подло улыбался. Так вот значит, кто провел красных в их расположение. Паскуда!

— Ну что же. Если желающих воевать за Советскую власть больше нет, остальных расстрелять.

— А с этими что делать? – один из красных кивнул на поручика и Минского. – Может, в плен возьмем?
Комиссар отрицательно покачал головой и что-то прокричал на латышском языке. Поручика и Минского сзади взяли за руки. Теперь их мужские достоинства остались неприкрытыми. Комиссар дал еще одну команду.

К поручику подошел красноармеец в кожанке и достал нож из голенища. Он медленно взял в руку член поручика и резким движением отсек ему половой орган. Поручик взвыл от боли. И кровь хлестала ручьем. Затем тот подошел к Минскому. Георгий понял, что его ожидает, и слезы беззвучно покатились из его глаз. Он еще успел почувствовать, как чужая рука взяла его член, и через секунду все было кончено. Видимо, с ним случился болевой шок, и Георгий повис на руках тех, кто держал его. Они отпустили его, и тело безвольно упало на землю.

Затем прозвучало несколько винтовочных залпом и от роты поручика Тополева никого не осталось, если не считать троих, перешедших на сторону красных.

Тут к комиссару подошел Павлов и, видя, как поручик и Минской корчатся от боли, валяясь на земле, сказал:

— Ну, видите товарищ комиссар. Не соврал я. Взяли их тепленькими, да еще два орудия в придачу.

— Да, не соврал. Молодец. – Комиссар похлопал его по плечу. Незаметным движением комиссар достал из кобуры свой наган и в упор выстрелил в Павлова. – Если предал своих, предаст и нас. Собаке собачья смерть. – Он оглянулся на лежащих, на земле поручика и его молодого ординарца и сделал по выстрелу в их головы. Пожалел, чтоб не мучились.

Вот такая история произошла на одном участке фронтов Гражданской войны.

BERLI.