Алевтина, оказавшись по другую сторону двери, облегченно выдохнула и тут же тяжело вздохнула.
— Этому сногсшибательному капитану красоваться бы на обложках глянцевых журналов, а не жезлом на дороге размахивать, — со злостью думала она, стремясь как можно быстрее покинуть здание инспекции. Как только она оказалось в собственной машине, девушка нажала кнопку центрального замка, будто защищаясь от внешнего мира, и уронила голову на руль. Алевтина где-то читала, что мозг человека можно представить в виде кареты, которую тянут пони, что есть логика, и слон, что есть эмоции. Так вот сейчас этот слон безжалостно топтал пони, а та, в свою очередь, отбрыкивалась и не оставляла надежды достучаться до здравого смысла хозяйки «кареты».

— Что же он теперь обо мне подумает?
— А что можно подумать, глядя на то, как тебя лапает мужчина?!
— Я всего лишь пришла по поручению своего шефа по делам фирмы. А этот, как обычно, давай свои руки распускать!

— А тебе не все равно, что подумает о тебе капитан? Или ты уже успела влюбиться?

— Но он так чертовски привлекателен!
— Угу... и дьявольски опасен. Держись от него подальше.
— А если я действительно уже влюбилась?
— Это всего лишь страсть расправила свои крылья и раздувает уже образовавшиеся искры при соприкосновении ваших рук.
— Нет, я чувствую, что именно этого человека я могу полюбить.

— Алевтина! Любовь... Страсть... ты не имеешь права ни на то, ни на другое. Ты всё забыла? Ты забыла, куда приводят твои мечты?
— Да ничего я не забыла! Я просто ничего не помню, потому что любовь надо любовью вспоминать, она как и боль, в памяти не воспроизводится, лишь когда снова почувствуешь ее, прижмешь ладонь к груди, пытаясь не дать сердцу выскочить. И потом, я для него опасна не менее, чем он для меня, а если быть честной до конца, то даже более.
— И что же ты решила? Что будешь делать?
— Любить сквозь страх, любить на расстоянии...

Алевтина, как и известная героиня Льюиса Кэрролла давала себе превосходные советы, хотя слушалась их далеко-далеко не всегда. И так же как Алиса, могла закатить себе такие выговоры, что еле удерживалась от слез. И сейчас она могла бы с легкостью продолжить устраивать себе головомойку, но душевные силы были на исходе, и ей просто хотелось скрыться от всех подальше и надолго...
Капитан же, вернувшись вечером домой после встречи с Алевтиной, пребывал в доселе ему неведомом эмоциональном состоянии. Спроси его, он словами не смог бы передать, что он сейчас чувствует. В этой девушке было что-то загадочное, зовущее, трудно поддающееся разумному объяснению, но еще сложнее поддающееся преодолению. Ни одна из знакомых ему женщин не производила на него такого впечатления и не вызывала таких эмоций. Резкие перемены в ней озадачивали. То она была обворожительной, улыбчивой и открытой девушкой, то в мгновенье ока превращалась в сущее дьявольское отродье. Невидящий взгляд Андрея блуждал по комнате, пока не уткнулся в байк.

И уже через несколько минут Хаябуса стояла во дворе. Она была готова умчать своего хозяина в любые дали. Взглянув на поникшую стрелку указателя уровня топлива, капитан двинулся в сторону заправки, что располагалась недалеко за городом. Катясь дозволенные 60, Андрей приближался к черте, где знак говорил о том, что населенный пункт заканчивается. Капитан только собирался прибавить в скорости, как тут словно пуля, пронесся мотоцикл, легко обгоняя Хаябусу.

— Нууу... меньше трех секунд до сотни у Хаябусы и скорость за 300, которую она могла себе с легкостью позволить, не оставят никаких шансов этому летчику, — подумал Андрей, а рука уже рефлекторно выкручивала гашетку.
— И что, догнав его, ты будешь делать, — размышлял Андрей, — ты же не на службе, да и морду лица своего нет смысла сейчас афишировать.

В считанные минуты Хаябуса догнала обогнавший ее байк, но тот уже показывал поворот. Андрей понял, что «летчик» держит путь туда же куда и он сам. Почти одновременно они вкатились на территорию заправки и остановились каждый у своей колонки. Капитан было уже начал снимать шлем, но тут же передумал. Не изменяя профессиональной привычке, он внимательно рассматривал стоящий поодаль мотоцикл. Это был Бандит (Suzuki Bаndit). Заметив, что госномер на байке отсутствует, Андрей улыбнулся: — Ну на то он и Бандит!
Хозяин Бандита, к немалому удивлению капитана, тоже не торопился снимать шлем, а скорее всего и вовсе не собирался этого делать. Он рассматривал капитана сквозь тонированный визор своего «головного убора».

Андрей решил дать возможность Бандиту первым покинуть заправку, что тот и сделал. Но вопреки ожиданиям капитана, Бандит не стал выезжать на дорогу, ведущую в город. Обернувшись в сторону капитана, мотоциклист остановился на мгновение, а затем свернул вправо, куда по представлению Андрея ехать был невозможно. Чуть подождав, капитан решил двигаться за ним, не совсем понимая, что его побудило это сделать. Как оказалось, рядом с заправкой была все же дорога. Андрей мысленно пытался представить на карте место, где он сейчас находился. И пока он пребывал в размышлениях, Бандит лихо газанул и в буквальном смысле растворился в воздухе. Ни звука мотора, ни огонька стопа, ничего. Вот он был, и вот его нет.

— Чертовщина какая-то, — подумал капитан и остановился. И тут он вспомнил. Видел же он эту дорогу-отросток при свете дня. Вдали перпендикулярно к ней шла стена леса, вдоль которой рядно стояли огромные металлические емкости. Он принял тогда этот дорожный «придаток» за путь, служащий исключительно для целей обслуживания заправочной станции, и посчитал что он — этот отросток — заканчивается тупиком.
— Видимо, нет там никакого тупика, куда — то же унесся Бандит, — рассуждал капитан, начав медленно продвигаться вперед. Он уже почти добрался до одной из емкостей и заметил, что дорога уходит и вправо и влево, то есть сейчас он уже находился на Т-образном перекрестке.

— Ну и куда дальше? Вправо? Влево? Хаябуса повернула вправо, и через пару метров Андрей заметил, что с левой стороны есть съезд, который ведет внутрь леса. Свет фонарей станции остался далеко позади, и впереди стояла кромешная тьма. Лишь луч фары уверенно рассекал темноту.

— Ну что, останавливаться на полпути нам не с руки. Поехали! — вскоре капитан въезжал в сам лес. Ветви деревьев, подступивших к самой дороге по обеим сторонам, плотно переплетались над самой дорогой, образовывая своеобразный тоннель. Через метров сто деревья словно отступили от дороги, и дышать стало заметно легче. На низкой скорости Андрей неуверенно прощупывал дорожное покрытие. Оно было в отличном состоянии, позволяло и ускориться. Но на неизвестной тебе дороге это чревато не совсем приятными последствиями. «Ну и ну!», — присвистнул капитан и решил добраться до конца этого загадочного пути, не смотря на то, что всё здесь производило какое — то зловещее впечатление. В зеркале позади себя он заметил свет. Кто-то следовал за ним по пятам. Капитан был почти полностью уверен, что его сопровождает всё тот же Бандит.

Довольно продолжительно время, что показалось почти вечностью, Андрей ехал словно «в никуда», а позади него — Бандит, соблюдая дистанцию. Но вот тьма стала отступать под напором света, замаячившего впереди. По мере приближения освещение становилось всё насыщеннее, и очень скоро капитан понял, что сейчас он въедет прямо на территорию заправки с « черного хода», который располагался, получается, с тыльной стороны. Андрей обернулся, но Бандит уже снова исчез без малейшего намека на то, что он только что был на этой дороге вместе с ним.

Домой Андрей вернулся уставший, но довольный. Он был уверен, что это именно та таинственная дорога, которую он безуспешно искал. Теперь он отчетливо представлял, где и как она расположена. Она делала огромный полукруг, скорее полуовал, огибая автозаправочную станцию. И если бы не его безмолвный и загадочный спутник, вряд ли бы ему удалось ее отыскать. Возникал лишь вопрос, хотели ли ему ее показать или же это неудачная попытка ее скрыть.
— Попасть туда засветло, — последнее, что успел подумать Андрей, перед тем как уснул.

Все свободное время капитан проводил в изучении открытого им пути. Как не старался он попасть туда при свете солнца, ничего не выходило. Похоже, что в этом лесу время остановилось. Здесь всегда была одна и та же часть суток — сумерки, которые сменялись лишь глубокой ночью. Каждый раз, когда Хаябуса выносила его на эту дорогу, ему казалось, что он попадает в другое измерение. Здесь всё было не так, всё было иначе. Деревья казались живыми существами, норовящими своими мощными ветвями вырвать из седла. Ночное небо висело так низко, что протяни руку и любую звезду выкрутишь как лампочку. Филин ухал с такой силой, будто на ветке, где он сидел, был прикреплен рупор. Летучие мыши то планировали без устали, то зависали в воздухе прямо над ним. Это сказочное место с налетом колдовства звало его вновь и вновь.

Знакомый ему Бандит без номеров стал его постоянным спутником на этой дороге. Сначала он просто следовал за ним, а потом как-то осмелев догнал и стал «заигрывать». В итоге
они просто дурачились — петляли, обгоняли друг друга, гнали байки параллельно, перемигивались поворотниками. Между ними установилась невидимая связь, они понимали друг друга без слов. Они оба наслаждались свистом ветра в ушах, музыкой работающего мотора, скоростью. Для них было одинаково важно и ценно то, что дарит байк своему хозяину. Капитан прозвал своего ночного брата «Черепашкой». В отличие от него Черепашка всегда был в экипировке, напоминающей панцирь черепахи.

Когда капитан вспомнил, с какой целью он искал эту дорогу, ему в голову пришла мысль, что на служебной машине в ночном патрулировании, он мог бы с легкостью «вырезать» Черепашку. Но такой поступок дурно пахнул, и его с уверенностью можно было обозвать подлостью. Порой возникало желание просто остановить Бандит, расспросить, от чего бежит Черепашка, что он ищет в ночи. Но разве ты вправе требовать поднять забрало, когда сам не готов сделать тоже самое? Не очень представляя, что он может предпринять, Андрей так и продолжал их совместные прогулки при луне с сохранением полной конфиденциальности.

И все бы было ничего, если бы не прочно засевшая заноза с красивым именем Алевтина. Ее образ постоянно всплывал в его мыслях. Алевтина была загадкой для его разума, мучением для его души, желанием для его тела. Она начала игру, и ход был теперь за Андреем. В памяти всплывали слова отца, который любил повторять, что с женщиной и оружием играть нельзя. Трезвый голос рассудка неустанно ему напоминал о том, что эта девушка может быть опасна. О вероломстве женского пола он сам знал не понаслышке.
Однако... Фрейд был прав. Двух вещей хочет мужчина: опасности и игры. Поэтому ему нужна женщина, как опаснейшая из игрушек.