Я боялась выйти из своей комнаты. Уже было без четверти восемь, а я никак не могла решиться. Мне было не по себе от мысли, что я столкнусь с Михаилом. Я чувствовала себя обязанной ему и грязной. Накануне, я провела в душе добрые два часа, отмываясь от следов, которые он на мне оставил. А еще, я вспоминала деда, повелевающего этому придурку прикасаться ко мне. Плевать на все! Уж лучше, пусть посадят! Но, едва я дотронулась до ручки, перед моими глазами возник плачущий старик, умоляющий не покидать его. Я вспомнила свое обещание и, матерясь, поспешила надеть униформу.

– Лерочка! У тебя все хорошо?! – тетушки на кухне хлопотали изо – всех сил.

– Да! Я проспала! Извините! – схватив, налету, поднос с едой, я помчалась наверх, в спальню деда.

– Доброе утро, милая! – встретил он меня, как ни в чем не бывало.

– Доброе утро! – ответила я, выполняя привычный ряд вещей.

Дед позавтракал и попросил продолжить читать вчерашнюю книгу. Он не помнил событий прошлого вечера. А, может, просто стыдился того, что произошло по его вине. Конечно, был еще один вариант, он мог принять это все за свои фантазии или воспоминания из их отношений с настоящей Марго. В любом случае, эта тема так и не затронулась в течение всего дня.

Михаила я не видела, чему была несказанно рада. Мне нужно было остыть, прежде, чем я встречусь с ним лицом к лицу. Сейчас, я еще была способна наломать дров. Буря эмоций все еще бушевала во мне. Я занялась глубоким самоанализом, чего со мной прежде не случалось. Но особые обстоятельства заставили меня задуматься. Больше остальных, меня волновал только один вопрос. Хотела я, чтобы все это происходило со мной или нет? То есть, с самого начала, я точно не хотела. Но дальше, когда я оказалась так близко с Михаилом, когда он дотронулся до моего обнаженного тела и стал притворяться, что занимается со мной сексом. Хотела ли я, чтобы он зашел дальше?

Так прошла почти неделя. Думаю, начальник охраны, видел мои перемещения на камерах и без труда избегал меня. А, может, это было простым совпадением. Зачем ему следить за мной. И ежу ясно, что я не сбегу отсюда. Я задумалась о моих бывших друзьях. Кто из них грохнул сына старика? Зачем? И откуда у него было оружие? Мы, ведь, шли с пустыми руками на плевое дело. Факт оставался фактом, я терплю все это, лишь потому, что сделала глупость и связалась с дурной компанией. На моих руках крови нет. Все чего я хотела, так это… да я, вообще, ничего не хотела. Я даже не подумала, зачем иду вламываться в этот дом. Просто, пошла с толпой. Стадный инстинкт, это не всегда хорошо! Черт, и когда я стала столько думать?! Я как героиня одной из книг, которые читаю для деда. Хотя, тут уместнее песня Бритни Спирс: «я уже не девочка, но еще не женщина», только интерпретация другая: «я уже не босячка, а до леди, мне, как на Марс пешком!».

Одним дождливым утром, дед стал капризничать. Ему все не нравилось. Я и сама уже была близка к истерике.

– Можешь сказать, чего тебе не имется! – я решила прервать свои дальнейшие мучения.

– Мы так давно не были близки! – умирающим голосом пропел старик.

– Я знаю, дорогой! Нужно потерпеть! – попыталась съехать с темы.

– Мне так плохо! Одно прикосновение, один поцелуй! – он закрыл глаза и пустил слезу.

Да, чтоб тебя!

– Может, завтра? – я пыталась быть милой.

– Обещаешь? – в его голосе была такая надежда и мольба.

– Обещаю! – гореть мне в аду за все глупости молодости!

И перед самым сном, я поперлась искать Михаила. Тетушки уже свалили по домам, а рыскать по особняку, в поисках его комнаты, я не горела желанием. Мне виделся, только один вариант.

– Нужно поговорить! В библиотеке! – крикнула я, глядя в камеру, и пошла в указанное место.

Я зашла в комнату и включила свет. За проведенное тут время, я довольно хорошо изучила расположение книг. Все, конечно же, я не знала, но могла найти интересующую меня. Дед просил почитать ему «сердца трех» и, в ожидании, я занялась поисками.

– Ты хотела меня видеть? – Михаил заставил меня подпрыгнуть, и я чуть не навернулась с лестницы.

– Да! – чисто деловым тоном, ответила я. Удержав, каким – то образом, непристойные комментарии в его адрес, при себе.

– Зачем? – он смотрел на меня с какой – то непонятной отстраненностью.

– Я хочу, чтобы ты завтра зашел к деду! – уверенности в моем голосе было хоть отбавляй, чего не скажешь о моей голове. Там, я была совсем не уверенна, что моя идея так хороша, как мне показалось, сначала.

– Прости, что?! – удивился мужчина.

– Дед просит… интимной встречи! – я пыталась подобрать слова.

– Интересно?! – усмехнулся Михаил.

– Я согласна, если все будет, как в прошлый раз. Ты можешь раздеть меня и прикасаться ко мне, только не… – мне стало неловко. Мне и неловко?

– Я понял, можешь не уточнять! – перебил меня он.

– А я хочу уточнить! Никакого секса, только притворство! – достав книгу я спустилась и подошла к нему. – Если ты согласен, приходи после обеда! И я это делаю, только ради старика! – добавила я, уже от двери.

– Еще один момент! – Михаил заставил меня задержаться и обернуться.

– Я слушаю! – мое терпение заканчивалось.

– Марго убирала волосы. – с какой – то странной улыбочкой сказал он.

– Хорошо, я уберу волосы наверх! – какая нафиг разница. Не материться! Черт!

– Она брилась! – да он издевается.

– Наверно у тебя не было времени заметить, но у меня нет волос ни на ногах, ни…

– Ты не поняла! – что за манера перебивать?! – Она брилась ТАМ! – вот теперь он точно издевается.

– Что?! – у меня отпала челюсть. – А ты откуда знаешь?! – вопрос напросился сам собой. – Ты что, подглядывал за ними? Фу! – скривившись, я покинула комнату. Блин, ну и извращенец. Сколько ж ему лет тогда было? У них тут все поколениями служат, что ли? Семейный бизнес е – мое! Не выражаться! Черт!

Первый раз я выбирала белье. Обычно, просто брала первое попавшееся, стараясь не повторять «наряд» в течение пары дней. Но сегодня, я сознательно выбрала одежду. И накрасилась чуть больше, чем обычно. Мои руки дрожали, а сердце выбивало какой – то особый ритм. Было странно и страшно. Но я уже подписалась и отступать было поздно. Единственной надеждой было то, что Михаил мог не прийти. Но он объявился.

– Сегодня, я смогу дотронуться до тебя?! – радостно спросил дед.

– Да! Я же обещала! – меня начинало трясти.

– Ох, милая!

И он начал свою игру, в которой мы с Михаилом были пешками. На этот раз, мы оказались в огромном кресле, стоящем совсем рядом с кроватью. Сначала, мне было велено раздеть Михаила. Он спокойно стоял, предоставляя мне нужный доступ к пуговицам и застежкам. Сегодня, от него пахло какой – то туалетной водой, чего я никогда за ним не замечала. Он, что, готовился? Оставив в одних боксерах, я толкнула его в кресло и отошла в сторону. Со всех сторон, на меня падал свет. Я была, как на сцене. Медленно сняла лифчик, потом трусики и чулки, ставя ногу на возвышение и сгибая ее в колене. Туфли на шпильке, было приказано оставить. Я подошла к креслу и присела на корточки. Мне предстояло снять с Михаила трусы.

Дрожащими руками, я потянула ткань, высвобождая затвердевший член. И тут я почувствовала, как мокро стало у меня между ног, от этих, явно волнующих меня, действий.

– Садись сверху! – прошептал Михаил. Я встала и послушно заняла требуемую позицию.

Мы выработали движения, при которых его член, просто ходил туда – сюда, вдоль моей промежности. Под удовлетворенные стоны деда, мы создавали реалистичную видимость, которая довела Михаила до оргазма. В этот раз, вязкая жидкость покрыла мой животик, стекая по лобку, вниз.

Я предложила, встречаться у деда через день. Чтобы у меня было время прийти в себя, и перестать злиться. У нас довольно хорошо получалось обманывать старика. Находясь в самых разных позах, мы выбирали нужный ракурс и выдавали действительное за желаемое.

В один из дней, Михаил пришел, как обычно, но у деда возникло новое желание.

– Хочу попробовать твою шикарную попку! Я так давно в ней не был! – после нашего наигранно – страстного поцелуя, с улыбкой заявил он. – Хочу шлепнуть тебя пару раз, а потом засадить. И кончить не вынимая члена.

Понимая, что с этим притвориться не выйдет, я посмотрела на Михаила.

– Откажись! – едва заметно прошептал он.

– Марго! – напомнил о себе старик.

– Давай, не сегодня! – мягко попросила я.

– Для меня завтра может и не настать! – старый хрыч играл на моих чувствах. Ну, что такого может случиться, если Михаил войдет в мою попу. Это ж не потеря девственности. Я приговорена к жизни тут. Вряд ли у меня будет другой шанс узнать, что такое настоящий секс. Мысли были бредовые и скоропалительные, как и мое решение.

– Хорошо! Но только раз! – согласилась я.

– Ты в своем уме?! – прошипел Михаил.

– Боишься? – моя ухмылка была не долгой.

С какой – то звериной хваткой, мужчина поставил меня коленями на край сидения кресла и заставил опереться руками о спинку. Но потом он прижался ко мне всем телом, лаская мой животик и грудь теплыми, удивительно нежными руками. Его губы оказались возле моего уха.

– Тебе будет очень больно! – ровно прошептал Михаил. Это не было насмешкой или предупреждением. Это было констатацией факта. – Постарайся расслабиться!

Он прошелся поцелуями по моей шее и спине, продвигаясь параллельно руками, с другой стороны. Его тело постепенно отстранялось, предвещая приближение неприятностей, на которые я так легкомысленно согласилась.

– Последний шанс! – это было даже не шепотом, а дуновением жаркого летнего ветерка.

Непонятные, противоречивые мысли и ощущения переполняли меня, подталкивая попробовать неизведанное. Наверно, потому что я слишком долго была послушной. Мне хотелось побывать в привычной обстановке. Ощутить адреналин, переступить некую грань. Как сказал бы Костик, поднять планку. Тут, я училась быть совсем другим человеком, постепенно забывая о том, кем я была. Но, как можно идти дальше, не помня кто ты есть. У меня все же был стержень, и довольно крепкий, даже тогда, когда я была отбросом общества.

– Продолжай! – выдохнула я, совершенно незнакомым мне голосом.

Кажется, я научилась гораздо большему, чем могла себе представить. Вместе с нравственностью и воспитанием, я приобрела некую женственность. Ведь именно возбужденный женский голос, просил продолжать прикосновения и ласки. Именно женщина во мне, просила дать ей возможность проявиться, почувствовать власть над этим телом, почувствовать, что она жива.

Мои бедра подверглись неоднократным грубым ласкам. Кожа горела, словно по ней растекалось нечто раскаленное. И вот, кончики пальцев поднялись выше, нежно касаясь моих ягодиц. Они блуждали, исследуя территорию и заставляя мою, и без того мокрую промежность, увлажниться еще сильнее. Нежное поглаживание, стало переходить все ближе к ложбинке, пока пальцы не коснулись ануса. Я вздрогнула и немного сжалась. Мне не было страшно, просто непривычно. Несколько неспешных круговых движений и пальцы сместились еще ниже. Об этом мы не договаривались! Я обернулась и увидела взгляд Михаила. Он завороженно смотрел на меня. В его глазах читалось неприкрытое желание.

Вот я дура! В таком состоянии, он может сотворить все, что угодно. Спокойно трахнуть меня, лишить девственности, а потом сказать, что я сама напросилась. Пальцы прошлись по моей промежности, дотронулись до клитора, заставив меня застонать, а потом вернулись ко входу во влагалище. Вторая рука легла мне на бедро и сжала его. Один палец, слегка проник в меня и продолжил движение, пока не дотронулся до преграды. Я замерла. Теперь, мне стало страшно. Палец немного отступил и снова вошел. И через пару минут, я уже не понимала, чего хочу больше, сохранить невинность или потерять ее. Я поймала себя на том, что, со стонами, осторожно насаживаюсь на этот палец сама. Мне до дрожи в коленях нравится сам факт проникновения и импульсы, которые расходятся по всему моему телу, когда палец касается стеночек внутри меня. Я уже прогнулась в спине и подставляю попку. Мне хочется, мне жарко, мне нужно нечто большее. И тут, палец покидает дырочку, проходится еще с двумя по моей промежности вверх и ложится на анус, смачивая его моими же соками. Он надавливает и ласкает его. Осторожно проникает. Поглаживает снаружи и изнутри, на сколько может проникнуть. И мне больше не хочется сжаться. Мне интересны эти новые ощущения. Я прохожу большую часть пути сама, подыгрывая и насаживаясь. Странные незнакомые чувства застилают мой разум. Я издаю сладостные порочные стоны, отражающиеся эхом от стен комнаты. Вторая рука Михаила впилась в кожу на моем бедре, а головка его члена, скользит по моей промежности, как при фальшивом сексе. Но, теперь, она задевает заветную дырочку, заставляя меня вздрагивать и побуждая играть. Я так хочу, чтобы головка, случайно, скользнула в меня. Хочу, чтобы она доставляла мне те же ощущения, что и палец, совсем недавно проникавший туда. Я подстраиваюсь так, чтобы позволить ей немного надавливать на вход и ускользаю, в последний момент, перед проникновением. Мои мысли, на миг, возвращаются к попке, и я понимаю, что там уже не один палец. Но мне совсем не больно. Наоборот, мне очень хорошо. Пока я отвлеклась, Михаил подготовил меня. Пальцы покинули мой анус, а головка продолжила игру с промежностью, в то время, как руки стали сжимать мои ягодицы, сильно разводя их в стороны. Звонкий шлепок и моя правая ягодица горит огнем. Я вся сжимаюсь и по телу пробегают мурашки. Едва я прихожу в себя, как такой же шлепок получает и левая ягодица. За сладким наказанием, следует волнующая игра члена. Я подаюсь на встречу, подставляюсь, позволяю кончику головки проникать туда, куда нельзя. Я держусь из последних сил, чтобы не насадиться самой. Но, в очередной раз, вместо шлепка, я чувствую, как член перемещается выше, и головка надавливает на анус. Она не спешит прокладывать путь, а просто играет со мной. Я продолжаю двигаться, поддерживая эту игру. Пальцы одной руки перемещаются на мою спину и вычерчивают на ней раскаленные узоры. А вторая рука, не отпускает мое бедро. Я чувствую, как головка, с каждым движением наших тел, уверенно преодолевает препятствие, не пускающее ее внутрь. Рука, блуждающая по моей спине, поднимается от поясницы к шее и хватает волосы на моем затылке. Головка больше не делает возвратного движения, а замирает. Мое бедро освобождается от захвата, а рука проскальзывает к моему животу. Один, краткий, болезненный миг и член проникает в меня. Медленно растягивает меня изнутри, заставляя издать полу стон полу вопль. Я чувствую попой лобок Михаила, а по промежности шлепают его яйца. Я вся на нем. Он весь во мне.

Мне тяжело дышать. Я едва держу глаза открытыми и с силой сжимаю руками спинку кресла.

– Ты так хотела? – слышу шепот на ушко. Михаил сильнее тянет меня за волосы и покусывает кожу на моей шее.

– Да! – выдыхаю я.

Он подается назад, одними бедрами и снова медленно проникает в мою попу. А я стараюсь поймать этот ритм и двигаюсь к нему. Сейчас, я чувствую перемены и в нем и в себе. Прежняя невинная игра, превратилась в страстное соитие. Хоть и не спеша, но с животным остервенением, он входит в меня, как можно глубже, заставляя почувствовать, что я содрогаюсь именно под натиском его члена. Все во мне начинает сжиматься, а Михаил продолжает такие же ровные движения. Я насаживаюсь, стремясь получить что – то, чего раньше не знала. Пытаюсь дотянуться до чего – то внутри себя. И я точно знаю, что это будет незабываемо.

– Я хочу кончить в тебя! – жарко выдыхает он в мою шею и я не выдерживаю.

Все тело сжимается и дрожит. Волна, как от адреналина, прокатывается по всему телу, оставляя за собой приятное тепло. Я чувствую, как член становится все толще или это я сжимаюсь так сильно. Мне даже немного больно, но я хочу этой боли, хочу прочувствовать все до конца. Михаил рычит и стонет, зажав мои волосы в своем кулаке и насадив меня до самого предела. Его член пульсирует, наполняя меня теплой жидкостью. И мы стоим в таком положении, пока он не начинает уменьшаться.

Старик уже уснул, мы и забыли о его присутствии, не слыша его комментариев.

– Потерпи! – тихо говорит Михаил и выходит из меня.

Ощущения откровенно болезненные, но я терплю, сильно прикусив нижнюю губу. Потом встаю на ноги, быстро натягиваю трусики, хотя смысла в этом уже нет. Белая жидкость, стекает по моим ногам. Накидываю халат, собираю остатки одежды и ухожу.

Дорогу до своей комнаты я почти не помню. Слишком много мыслей накатило на меня. Оказывается, один шаг не только от любви до ненависти, а и от криминала до проституции. Хотя, за секс мне денег не платят. Черт!

Душ уже не такой горячий, хотя я уверенна, что температура воды совсем не изменилась. Мне хотелось того, что я сделала. Мне это было нужно. Черт!

Это я так пытаюсь себя убедить или оправдать мою внезапную распущенность? Черт!

Тело совсем не болит. Наоборот, приятно ноет. И я никак не могу контролировать уровень выделяемой жидкости в своей промежности. Это же не правильно! Так не должно быть! Черт!

Я не успела воспользоваться феном, который должен был заглушить мои мысли своим спасительным шумом. Дверь открылась. В комнату вошел разъяренный Михаил.

– Зачем? – спросил он, вырвав из моих рук фен и швырнув его на кровать.

– Я не знаю! – начала оправдываться я.

– Зачем? Я тебя спрашиваю! – он схватил меня за руки и прижал к стене.

– Я не знаю! – мои руки оказались у меня над головой, а тело было прижато его телом. – Не знаю! – почти расплакалась я. Как ему удалось довести меня до слез?! – Честно! Я не знаю!

И я почувствовала боль. Сразу во всем теле. И там, где этот мужчина касался меня, и там, где меня вообще никто не трогал. Один неуверенный вздох, и я разрыдалась, в успокаивающих объятиях человека, причинившего мне всю эту боль. Хотя, он и не виноват. Он предлагал не делать этого. Но, ведь, он и не остановился!

– Все! Успокойся! – мы уже сидели на моей кровати. – Я и сам не ожидал такого. – выдохнул он.

– Я не знаю, что на меня нашло. Но я…

– Ты девушка, которую заперли в клетке! Тебе самое время принца искать, а вместо этого, ты нянчишься со стариком. Да еще и в такой униформе. Не удивительно, что тебе захотелось…

– Уходи! – с отсела от Михаила. Внезапно, рациональное объяснение его мягкого голоса, задело меня за живое.

– Ну что с тобой такое? – спросил он, глядя на меня. – То ты трахаться хочешь, как большая девочка, то слушать не хочешь, как упрямый подросток!

– Пошел вон! – я вскочила и подошла к двери, распахнув ее настежь. – Больше никаких игр! – я смотрела на него в упор, так как смотрела, когда мне нужно было отшить кого – то. Это всегда срабатывало, сработало и сейчас.