Часть 5.

Чтобы освоиться на новом месте у нас ушло около месяца. На работе тоже присматривались и узнавали все тонкости производства, а в выходной бродили по району и узнавали где какие магазины и где что можно купить подешевле чтобы немного с экономить. Да и в квартире пришлось прислушиваться к соседям и проверять слышимость стен, хотя тут надо отдать должное, слышимость в этих домах была минимальная не то что в общежитии где даже можно разобрать речь кто о чём говорит.

Постепенно освоившись я стал снова навязывать Мишке свой образ существования голышом и часто это проделывал поначалу по ночам, то встав с кровати и топал на кухню голышом, чтобы попить воды или чего – то съесть. Но чаще всего я всегда голым бегал в туалет или выходил голышом из ванны и пока не обсыхал то не одевался. Мишка молчал и не делал мне замечаний по поводу моего внешнего вида, а чуть позже и сам мог запросто выйти после ванны голышом закутавшись в полотенце, и я тогда понял, что он принял мои правила свободного существования на ограниченной территории. Но мне хотелось большего, побегать по коридорам общаги или по этажам. Я прекрасно понимал, что этого здесь не проделать. Узнает хозяйка и нас в два счёта выпрут из этой квартиры и нам придётся неизвестно где ночевать и искать новое жильё. Да и где тут бегать, в подъезде всего три этажа, никакого интереса и я стал думать где бы можно было осуществить своё желание.

Наш завод находился на окраине города недалеко возле железной дороги. Ряд из двух и трёхэтажных домой в каждом по два подъезда стоял вдоль железнодорожного полотна, перейдя которое мы могли видеть болото и заросли камыша, а вдали виднелись дома частного сектора. Одним словом, если пройти вдоль наших домов в начало улицы односторонки, то дальше был пустырь и уходящая вдаль железка. Мы с Мишкой в этом ряду домов жили в шестнадцатом доме. Когда Мишка ходил в магазин я решил проверить что находится за домами близ ЖД и увидел, что в пространстве между домами у кого – то были деревянные сарайки для хранения вещей, а у многих они просто от старости сами разрушились и были не пригодны не для чего.

Пройдя до начала улицы по железнодорожной насыпи, я понял, что, прячась за полуразрушенными сараями, можно вполне незаметно пройти до конца и там спуститься в заросли кустарника и гулять сколько душе угодно и я стал обдумывать план своей первой вылазки в тайне от Мишки и не ошибся он был против этого моего безрассудного поступка.

Была середина недели и середина октября. Погода стояла чудесная и я для себя решил, что в ближайшие выходной совершу пробную вылазку во что бы то ни стало. Мишке об этом рассказал только в пятницу после работы и был прав, он стал меня отговаривать.

– А как ты из квартиры выйдешь, ведь в подъезде тебя могут увидеть или, когда ты из дома выйдешь могут тоже увидеть – говорил он мне.

– А я через окно, оно ведь за дом выходит и на улице меня никто не увидит – ответил я и пошёл в другую комнату чтобы открыть окно и посмотреть, как из него выбираться.

Окно легко открылось, а вот вылезти из него было конечно можно, но вернуться обратно уже было гораздо сложнее. Фундамент был высоким и стоя на земле с трудом можно поднятой вверх рукой достать до оконных рам, и ты мы заметили возле разваленной сарайки ящик.

– А если его подставить – спросил я у Мишки. Он ничего не сказал, но увидев, что я собираюсь на улицу последовал за мной и я понял, что он хочет мне помочь.

Мы взяли ящик и поднесли к окну и поставили рядом с фундаментом. Ящик был большой, и я один вряд бы его поднял. Встав на него, я легко задел окна, а нижняя часть рамы была как раз на уровне груди. Оперевшись о край подоконника я слегка подпрыгнул и уже висел на окне и стоило мне поднять ногу и закинуть её как я стоял уже в оконном проёме и смотрел из комнаты на Мишку.

– Ну давай, залезай – сказал я ему, и Мишка ещё с большей лёгкостью залез в комнату.

– Ну вот и запасной выход есть и вход конечно – с иронией произнёс я.

– Серёга, а может не стоит так рисковать – снова заныл Мишка.

– Я попробую, а там посмотрим – согласился я.

Дождавшись полночи мы оба выглянули в окно. Света уже не было ни в одном окне на нашей стороне, да и в соседнем доме тоже было темно. Я уже стоял голышом с возбуждённым членом и теребил от волнения яйца. Убедившись, что никого нет я вылез из окна и сразу спрятался в тени сараек. Осмотревшись я протиснулся между ними и кустами и выбрался на железнодорожную насыпь. Почти во всех окнах было темно и только в двух или в трёх окнах из всего ряда улицы горел свет. Мишка смотрел в окно в мою сторону. Я помахал ему и пустился на полусогнувшись по откосу насыпи вдоль железной дороги в самое начало улицы где меня ждала полная свобода и никого кругом. К моему удивлению я легко преодолел этот путь в несколько сотен метров и завернув за крайний дом, посмотрел на дорогу в одну и другую сторону и перебежал на противоположную сторону. Там было намного ровнее и идти было гораздо легче. По дороге редко кто когда – то, ездил дальше первого дома, и я оглядываясь вышел на неё и пошёл в ночи дальше и дальше удаляясь от города. Сколько я так прошёл, точно не помню. До меня донёсся гудок приближающегося поезда и я, присев в кустах, стал ждать, когда он пронесётся мимо, а потом мне не хотелось, чтобы машинист увидел меня и сообщил об этом по своей связи. Но к моему счастью свет от локомотива даже близко не осветил дорогу, и я мог спокойно идти и не бояться, что в свете его фар я буду как на ладони. Пройдя ещё несколько сотен метров, я развернулся и пошёл назад. Внутри всё клокотало от возбуждения и того что я почти в городе где живут тысячи людей смог проделать свою первую нудистскую вылазку. Домой я шёл не спеша, а когда подошёл к крайним домам то увидел, что света не было ни в одном окне и я даже не пригибаясь прошёлся по краю железнодорожной насыпи и подошёл к своему дому. Присев я осмотрелся, но не заметив ничего подозрительного, спустился к окну и слегка стукнул в стекло. Тут же загорелся свет, и Мишка открыл окно. Я быстро запрыгнул в комнату и облегчённо вздохнул. Итог моей обнажённой пробежки Мишка увидел сразу и только улыбнулся, и спросил.

– Ну что, никто тебя не увидел?

– А кто увидит то, все давно спят. Только сильно темно, а с фонариком в таком виде не пойдёшь же – ответил я.

Потом мы легли спать, и я подробно рассказал Мишке как я шёл и до какого места добрался и про поезд и то как шёл назад. Мишка внимательно слушал, но я уже привыкший к темноте видел, как его простынь слегка шевелится в области его член и понял, что Мишка тихо онанирует, слушая мой рассказ.

Наступила суббота и я с раннего утра, как мы оба проснулись, стал рассказывать снова о своём приключении и Мишка, спросил меня.

– Что снова собираешься?

– Да, а почему бы и нет – ответил я.

– Смотри чтобы тебя никто не увидел – позаботился он обо мне.

Вечером на небе показался узкий серп луны, но особо он не изменил ничего. Было так же темно и только присмотревшись можно было различить очертания больших предметов и зданий. Я, как и прошлый раз, дождавшись полночи и убедившись, что в нашем доме уже все спят, вылез из окна и исчез в темноте. В этот раз я уже был более смелый и не особо то осматривался по сторонам. Преодолев самый опасный участок пути вдоль домой, я вышел на окраину и побрёл вдоль заводского забора, на котором мы и работали. В этот раз я никуда не спешил и удалялся всё дальше и дальше. Мимо пронеслись один поезд за другим и навстречу в город прошёл пассажирский поезд в вагонах которого горел свет и люди готовились к выходу. Я даже не прятался в кустах так как понимал, что в такой темноте меня увидеть просто невозможно, проносясь мимо на скорости. Я удалялся всё дальше и дальше, пока не упёрся, и чуть не свалился в котлован, из которого брали песок на стройку, но уже несколько лет назад закрыли и туда никто не ездил, а в котлован свозили разный строительный мусор чтобы его заполнить и снова выровнять с поверхностью земли в округе. А пока это котлован заполняла вода, и там летом иногда купались в определённых местах где было безопасно.

Развернувшись обратно я так же не спеша добрался до дома и без проблем влез в окно.

Первое что спросил Мишка, услышав, как я шабаркаюсь и закрываю за собой створку.

– Ты где так долго шатался. Утро уже – сказал он.

Я взглянул на часы и сам удивился. На часах было пять часов и уже тикал шестой.

– Я уже было подумал, что с тобой что – то случилось – сказал Мишка.

– А что тогда искать не пошёл – съязвил я.

– А где я тебя в кромешной темноте то найду. Пошёл бы, но утром если бы ты не вернулся – ответил он.

– Зря ты не пошёл со мной, так здорово и так тихо и тепло на улице – сказал я, но Мишка промолчал и только буркнул.

– Ладно давай спать.

Отдохнув до обеда, мы сходили в магазин за продуктами и приготовились к началу новой рабочей недели которая тянулась на мой взгляд в двое дольше чем все предыдущие. Мне снова хотелось бежать голышом на поиск приключения, и я уже за день до пятницы стал уговаривать Мишку пойти со мной. Мишка сначала категорически оказывался, а когда я перестал его уговаривать сказал.

– Ладно, уговорил, но при условии, что я до конца улицы пойду в одежде – сказал он.

– Как хочешь, мне всё равно. Просто вдвоём веселее – ответил я.

В пятницу ровно в полночь, я голышом, а Мишка в спортивных штанах и рубашке, вылезли в окно и знакомым мне маршрутом отправились подальше от дома где никого не было. Луна уже прилично светила и что под ногами, куда мы ступали ногами, было хорошо видно. Когда мы добрались до крайнего дома и спустились с насыпи Мишка тоже разделся и положил одежду в пакет, и мы пошли дальше. На каждый шум и звук он спрашивал у меня.

– Ты слышал этот стук?

– Ты слышал вроде кто – то идёт?

Я устал его слушать и понимал, что он боится и тут же ответно спросил его.

– Не устал пакет таскать, это он, наверное, посторонние звуки издаёт?

– Хватит ёрничать – огрызнулся Мишка.

Так мы не дошли и до половины пути, чтобы выйти к карьеру, как Мишка стал уговаривать меня идти назад. Я согласился, но сказал, что пойдём, но при условии, что ты пакет оставишь тут. Мишка испугался, но перечить не стал, и мы затолкали пакет под ветки кустарника и прикрыли травой и пошли уже налегке. Шорох от пакета нас больше не преследовал, и Мишка успокоился. Мимо домов, он пробирался полусогнувшись, даже не взирая на то что я шёл по железной дороге в полный рост. Все уже спали и увидеть нас никто не мог даже если бы и хотел.

До дома добрались без особых приключений и Первым в окно залез Мишка. Я стоял на ящике и спросил его.

– Посмотри сколько времени?

– Мишка глянул и сказал.

– Половина третьего.

– Ну тогда я пойду за твоим пакетом сбегаю, то вдруг завтра дождь пойдёт и не дожидаясь ответа быстро растворился в ночи.

Один я добрался до тайника быстро и без особых проблем. Забрав пакет с Мишкиной одёжей, я отправился назад и подойдя к первому дому меня вдруг осенило. Утро ещё все спят, темно. Не пройти ли мне прямо по улице, и я смело шагнул по асфальту оставляя позади себя дом за домом. Вот и наш дом. Я свернул во двор за него и подошёл к окну. Мишка уже ждал меня и принял пакет, а потом помог и мне забраться в квартиру.

Мы увалились спать и только около обеда проснулись и уже не одеваясь до самого вечера ходили по дому голые, готовили обед и ужин и пили чай и между дел смотрели телик. Пришлось и кое – что постирать, и я не упустил возможность поддёрнуть Мишку.

– Если бы ты шёл голышом как я, то и стирать не пришлось бы.

Но мы оба принимали шутки друг друга без обид, и Мишка тут же ответил.

– Ладно, убедил. Если сегодня пойдём гулять, то я, как и ты пойду – сказал он.

Я обрадовался внутри себя, но не подал вида что это моя победа и я заставил Мишку перебороть свои страхи. А вечером, как и перед этим мы оба совершили очередную ночную вылазку голышом и в этот раз дошли до карьера вдвоём и не спеша под утро вернулись обратно. Я был рад что мне теперь не придётся одному совершать такие прогулки и скучать в ночное время неизвестно где в то время как Мишка дома один ждал бы меня и может волновался бы за меня ведь он как никак был моим другом.

На неделе стал пролетать первый снег и тут же таять. Близилась зима, но тёплая осенняя погода не хотела отдавать свою власть стуже и холоду лишь позволяя иногда падать мягкому и пушистому снегу.

Продолжение будет.