— Нет! Пожалуйста! Только не розга!

После каждого моего слова я страстно целовал её ножку. Обнажённая Оксана ласково смотрела на меня и с лёгким удивлением смеялась, подставляя ступню под мои поцелуи.

— Пожалуйста! Умоляю тебя! Что угодно, только не розга!

Розги я и правда боялся не на шутку. Иногда, когда я был зверски возбуждён и хорошо привязан, её можно было терпеть и даже находить в процессе порки что-то интересное. Ещё очень помогал кляп — его можно было кусать, когда очередной удар опускался на мою задницу. Но лёгким делом это не было никогда. Сегодня я не был к этому готов.

— Давай ремень? Ну пожалуйста! Остальное всё как захочешь!

Я не был уверен, что смогу её переубедить. Решения в постели принимает Оксана, мне оставалось только опуститься на колени и просить. Но я продолжал подкреплять свои просьбы поцелуями. Несмотря на страх перед возможной встречей с розгой, я получал удовольствие и сам, засасывая её пальчики, облизывая пяточку и нежно касаясь губами ступни. И влюблённая Оксана не устояла.

— Ну ладно! Розги будут в следующий раз, а сейчас неси мне ремень и пошли в постель. Будем играть в «Кнут и пряник»...

⚤

Перед любым сексом положена порка, таковы правила. Жесткая пытка розгой или нежная игра с плёткой, но я должен быть уже выпорот, когда мы начинаем заниматься любовью. «Кнут и пряник» — единственное исключение: порка и секс начинаются одновременно.

Оксана села на кровати, опершись на спинку. Я встал перед ней на четвереньки, секунду помедлил и решительно поцеловал в губы. Несколько секунд мы бешено целовались, но потом она всё же оттолкнула меня и показала пальцем вниз.

Я люблю работать ртом в постели, но одно дело, когда Оксана просто садится на моё лицо и велит лизать, тут я могу практически «расслабиться и получать удовольствие», к тому же разглядывая её шикарную грудь; намного сложнее делать то же самое во время порки. В этом, однако, вся соль. Для меня это отличное упражнение на концентрацию внимания. Ремень со свистом опускался на мою задницу, тело слегка дёргалось от каждого удара, но сам я полностью сосредоточился на том, что делаю языком. Говорят, Юлий Цезарь мог делать два дела одновременно. Интересно, справился ли бы он с «Кнутом и пряником»?

Дыхание Оксаны стало более частым, а удары ремня наоборот, более редкими. Для неё «Кнут и пряник» тоже испытание: сложно получать удовольствие, и не забыть о порке. Я смог немного перевести дух. Не прекращая лизать, я осторожно поднял одну руку и дотронулся до её соска. Удара не последовало — значит, я угадал её желание. Вторую руку я поднял уже более уверенно и стал массировать её груди. Моменты, когда во время секса мои руки не связаны, случаются в последнее время не так уж и часто и надо уметь ими правильно пользоваться. Я пользовался правильно: Оксана застонала. Я не решался оторваться от своего пряника, чтобы посмотреть, но был почти уверен, что она кусает нижнюю губу от удовольствия...

Удар! Ещё удар! И ещё!

Эта серия сигналов дала мне понять, что я слишком расслабился. Я начал двигать языком быстрее, а затем ещё и ещё быстрее, но удары уже не заканчивались. Теперь Оксана задавала ими ритм, в такт которому я лизал. Мои пальцы сжались на её сосках, уже не только язык, но вся моя голова двигалась в бешеном темпе, а с ягодиц как будто спускали шкуру; Оксана стонала, её ноги и низ живота начали подрагивать. Мы вышли на финишную прямую к оргазму.

Оксана — левша, и ремень она держит в левой руке. Её правая рука опустилась мне на плечо и впилась мне в спину ярко окрашенными ногтями. Это было больно, но я был даже рад: это отвлекло меня от боли в другом месте. Оксана тем временем билась в оргазменных судорогах, постепенно сползая всё ниже, и оказалась почти что подо мной. Но пока что её это не волновало и я осторожно целовал её соски и животик. Ремень выскользнул из ослабевшей руки, хватка на моём плече ослабла и Оксана расслабилась, ровно дыша и принимая эту сомнительную ванильную ласку без возражений. Я знал, что это не продлится долго.

⚤

Немного отдохнув и остановив мои поцелуи парой лёгких пощёчин, Оксана завязала мне глаза и приказала лежать и мастурбировать, пока она приготовит кое-что. Зная, что ей нравится видеть мой член максимально твёрдым, я делал, что велено, но медленно — меньше всего я хотел кончить без её разрешения. Вскоре она сняла повязку и я увидел, что она мне приготовила.

«Чем больше мужское эго, тем больше должен быть страпон» — сказала мне однажды Оксана. Судя по сюрпризу, стоявшему на стуле, моё эго заметно увеличилось с прошлого раза.

— Садись! — сказала она.

Страпон крепился к стулу на присоске и уже был смазан лубрикантом, но его размер меня всё-таки смущал. Я попытался прикинуть в уме, намного ли он больше того, которым Оксана трахала меня в прошлый раз. Опозориться перед ней ужасно не хотелось.

— Садись! — настойчиво повторила она, показывая на него указательным пальцем.

— А... — начал было я, пытаясь собраться с мыслями.

— Ещё слово и будешь его сосать. Стоя на горохе! — нежно предупредила она меня. Я замолчал и шагнул к стулу.

Упираясь руками в стул, я стал пытаться опуститься на страпон. Самое трудное — расслабиться и впустить в себя первые несколько сантиметров. После недавней порки всегда как-то легче, но я привык делать это лёжа, поэтому сначала ничего не получалось.

Оксана подошла поближе и положила руки мне на плечи. Её грудь была прямо перед моим лицом. Даже в столь затруднительном положении, я обнаружил, что думаю только о её сиськах. Она тоже это заметила.

— Можешь целовать. — разрешила она и, когда я впился в них, надавила мне на плечи. Легко, сильнее, ещё сильнее... и вот я уже оказался насаженным на вертел.

Мгновенно я ощутил разницу между анальным сексом и этим. Когда Оксана имела меня, она не входила на всю длину — по крайней мере, не сразу. Сейчас же, повинуясь силе тяготения, я опускался всё ниже, приближаясь к основанию. Это было дискомфортно, я снова напрягся и движение остановилось.

Оксана весело хмыкнула. Подняв на неё взгляд, я понял, что не заметил, в какой момент перестал целовать её грудь. Её руки всё ещё лежали на моих плечах. Наши взгляды встретились. Уже через мгновение она перекинула через меня ногу и села мне на колени в позе наездницы. Застонав, я опустился ещё на несколько сантиметров, за что был тут же награждён страстным поцелуем в шею. Затем Оксана осторожно, но твёрдо взяла меня за руки и завела их за спинку стула, лишив меня опоры. Ещё несколько сантиметров. Звякнули и защёлкнулись наручники, висевшие, как оказалось, на спинке стула — я так впечатлился страпоном, что не заметил их вообще. Оксана потёрлась лобком об мой член, а затем качнулась вперёд, перенося на меня весь свой вес. Мои ягодицы наконец почувствовали поверхность стула. У меня получилось!

— Молодец! — прошептала довольная Оксана и поцеловала меня.

⚤

Но сюрприз на этом не закончился. Пока я, часто дыша, пытался привыкнуть к ощущениям, Оксана встала и отошла в сторону. Я был так доволен собой, что не сразу заинтересовался, что она там ищет. Когда этот вопрос всё же у меня возник, Оксана уже зашла мне за спину. Несколько волнительных секунд, во время которых я не понимал, что происходит, а затем страпон во мне загудел. Секс-игрушка оказалась вибратором с беспроводным пультом!

От неожиданности я задёргался, но быстро успокоился, когда ладони Оксаны спустились мне на грудь и её пальчики стали массировать мои соски. Член периодически подрагивал, совершенно не в такт вибрации, реагируя на моё возбуждение. Оксана перегнулась мне через плечо и любовалась им, продолжая вращать, мять и царапать мои соски. Её волосы упали мне на лицо, и я зарылся в них, вдыхая их аромат, а затем, неожиданно для себя, пару раз лизнул её ушко. Её возможная реакция меня немного тревожила, но дерзость оказалась к месту — Оксана только хихикнула, и я стал вылизывать её ухо

уже совершенно спокойно.

Через некоторое время Оксана отвлеклась на пульт, что-то нажала, и вибратор подо мной заработал быстрее. Я со стоном откинулся назад и моя голова оказалась у Оксаны на груди. Она снова наклонилась и мы стали целоваться. Задница горела изнутри, а вибрация отдавалась уже во всём теле. Мне ещё ни разу не удавалось кончить вот так, не прикасаясь к члену, но я чувствовал, что вот-вот это исправлю, если только Оксана не выключит...

Оксана выключила его. Анальный оргазм снова от меня ускользнул.

— Живо... в... постель! — сбивчиво сказала она, торопливо расстёгивая наручники. Только сейчас я понял, насколько она возбуждена. — Вибратор не вынимай! — выпалила она раньше, чем я успел сформулировать вопрос. Я пришёл в восторг от одной мысли, что сейчас наконец трахну её.

⚤

Ну, не совсем. По крайней мере, Оксана делает всё, чтобы это нельзя было так назвать. Даже если она снизу, у неё есть для этого средства: ошейник с поводком или ковбойские сапоги со шпорами, которыми она подгоняет меня, напоминая, кто тут главный. Но это редкость — обычно Оксана хочет быть наездницей в более очевидном смысле.

Мои руки и ноги были привязаны кожаными петлями к столбикам кровати. Разогретая донельзя Оксана затянула их так сильно, что я едва мог пошевелиться, а затем, уже совсем не скрывая нетерпения, опустилась на мой член и поскакала.

Какое-то время мы оба просто наслаждались этим. Мой член ходил туда-сюда внутри неё, её попка (которую мне за весь сегодняшний день так и не выдалось случая хотя бы потрогать) мерно шлёпала по моим яйцам, а её волосы скакали на плечах — в такт тёмно-розовым твёрдым соскам. Руками она упиралась мне в грудь, её пальцы медленно сжимались и разжимались.

За несколько таких райских минут я окончательно забыл, что во мне находится вибратор. Но Оксана не забыла. Утолив первый голод и вернув своим движениям привычную неторопливость, она потянулась к прикроватному столику за знакомым пультом. Меня снова пронзила вибрация. Я застонал и закатил глаза.

— Эй! — рука Оксаны легла мне на горло и пальцы несильно сжались. — А ну-ка смотри на мои сиськи!

Я повиновался. Мой похотливый взгляд и передающаяся ей вибрация завели её ещё сильнее, чем сначала, поэтому скачка ускорилась. Оксана прерывисто дышала, её ногти уже слегка впивались мне в кожу. Мне казалось, что игрушка работает ещё быстрее, чем когда я на ней сидел.

— Ты включила его на более быстрый режим? — спросил я.

— Если будешь болтать... засуну тебе в рот... свои трусики... — уклонилась от ответа Оксана.

— Не засунешь! — уверенно ответил я. Я знал, что она не захочет слезать с моего члена даже на секунду. Оксана беззлобно рассмеялась и, осторожно проведя тремя пальцами по моим губам, положила их мне в рот. Я тут же принялся их сосать. Так или иначе, Оксана добилась своего: я замолчал.

Прошла ещё пара минут, в течении которых я пытался подстраивать движения своих губ под ритм, задаваемый движением Оксаны — и игнорировать бешеный темп вибратора — а затем она вынула пальцы у меня изо рта. Я подумал, что она хочет о чём-то меня спросить. Её улыбка была очень лукавой. Через мгновение я понял, почему.

Оксана, не прекращая прыгать на моём члене, сжала меня покрепче коленями и принялась щекотать мои бока и подмышки.

— ААААА! ЩЕКОТНО! АХАХАХА ПЕРЕСТАНЬ! АААА!

Я кричал, смеялся и бешено дёргался. Скачка превратилась в родео. Именно это и интересовало Оксану больше всего: петли всё равно не давали мне увернуться от щекотки, а мои конвульсии усиливали её удовольствие. У меня на глазах выступили слёзы. Оксана перестала меня щекотать, но как только я глубоко вдохнул, решив, что всё кончилось, начала снова. Я снова забился под ней, при каждом приступе хохота проникая в неё всё глубже и глубже...

Мы кончили одновременно. Оксана кричала, закрыв глаза, её пальцы перестали меня щекотать и сжались, как и её плоть вокруг моего члена. Меня сотрясали сокращения — её оргазма снаружи и моего изнутри. Сокращался не только мой член, как обычно, а вообще всё, от задницы до мышц живота. Мои пальцы, причём не только на руках, тоже судорожно сжимались, бессмысленно хватая воздух.

Наконец оргазм кончился. Оксана чудом дотянулась до пульта и заботливо выключила уже начинающий мешать вибратор, а затем, не слезая с меня, упала мне на грудь.

— Я тебя люблю! — сказали мы хором, и, словно подтверждая наши слова, звякнул пряжкой, соскользнув со спинки расшатанной нами кровати, ремень, которым Оксана меня порола.