Я, вообще-то, по жизни, человек весёлый. Юмор с меня прёт прямо струёй, в переносном и прямом смысле. Столько сложностей мне моя весёлость приносит, на целую повесть хватит. А вот удобств так наверное на целый роман описать можно. Вот этим, вкратце и займусь.
А недостаток мой в следующем заключается — я, с детства, люблю пузыри пускать, то есть, то, что культурные люди называют попукать, а такие крепкие пролетарии, типа меня, просто называют, попердеть. В качестве полезности моего «увлечения», даже могу несколько примеров привести.

Вот как-то в аптеку зашёл, ну за пикантным товаром, всем известен который. А в аптеке очередь, как назло. И не то, что бы длинная, но народ сплошь бабульки и пара суровых старичков. Эти-то старички и стопорили очередь. Один топтался на месте не желая вплотную приближаться к старушкам, а другой всё спорил с продавцом, явно вешая на последнего некомпетентность. Наконец, боевой дедок перешёл к угрозам:
— Щас узнаешь чем порох пахнет.

А я молча, потихоньку и бесшумно, выпустил приличную порцию сероводорода. Все как-то заёрзались, зашевелили носами, а дедушка-скандалист с явным удовлетворением от произведённого своим грозным голосом эффекта, схватил лекарство и покульгал к выходу. Волна моего возмездия его не достала. Зато второго точно. Он побледнел и у него начали проявлятся признаки летального исхода. Бабуси тоже начали суетиться и когда первая не выдержала и посеменила к выходу, все остальные толпой ринулись за ней. Второй будёновец тоже увязался за ними, поняв, что это единственный путь к спасению. Я же чётко усвоил старую поговорку: «Своё говно не воняет». Поэтому и чувствовал себя уверенно. А аптекарша, прикрыв нос повязкой, крикнула, явно в догонку первому дедку:
— Вот сволочь. И обещание своё секунда в секунду выполнил. Гад такой.
Потом посмотрела на меня явно удивляясь моему безразличию.
— У меня вот насморк. Ничего не чувствую. Может посоветуете что нибудь? — сказал я и как бы так, за между прочим добавил:
— И десяточек презиков в нагрузочку добавьте.

А вот ситуация непроизвольной пользы пердежа. Соседка меня достала. Как-то помог ей дверь подправить, так после того понеслось, то лампу вкрути то шкаф передвинь. Вот и сейчас прибежала, раковина на кухне забилась видете ли. Как мне не хотелось но пришлось идти. Пока я пытался пробить раковину пантусом, соседка ездила мне по ушам, сбивая с толку. Но видя моё безразличие, вышла по какому-то делу, а я наконец понял, что к чему и нырнул под мойку к сифону, но немного переусердствовал и нагнувшись громко пёрднул. Получилось эффектно, с треском, как буд-то что-то порвалось.

Соседка прибежала посмотреть, что случилось и сразу начала водить носом, по кухне пощёл густой запашок. А я выпалил следующее:
— Сифон еле отодрал. А с канашки гомном попёрло. Вы чё серите туда? Это ж мне пробивать надо, как ни как.
Соседка разволновалась, начала извиняться и сказала будет вызвать слесарей из ЖЭКа что бы те поменяли канализацию. А на следующий день она испекла пирог и принесла мне, за работу как бы. Ничё так, с рыбой. Я его почти весь съел. По кусочку, по чуть чуть и так целый день. Правда обосрался потом капитально, переел наверное. Целый вечер с унитаза не слазил. Зато после этого, я три дня не бздел вообще.

А недавно в троллейбусе ехал. Людей набилось прилично. Я вцепился в поручень и крепко держался своего места. Рядом сидела бабуля, в руках держал сумку, а там какой-то деревенский скарб. Бабка ехала видать с рынка, из сумки попахивало сельским курятником. Троллейбус постоянно дёргался и людская масса, позади давила и пыталась оторвать меня от поручня. Сумка бабкина всё наровила сползти с колен и она два раза её ловила. Но третий раз, когда троллик опять дёрнуло и сумка соскользнула и из неё выпал кулёк яблок и пара сырых яиц. Яйца вдребезги, а яблоки бабуля быстро подхватила. И надо же, в этот момент, я тихонько пустил шептуна. «Аромат» моментально разнёсся по салону. Все поняли, что у бабки, в сумке тухлые яйца. А та ловко так, кульком, собрала с пола шкарлупу. Но я поддал ещё газку и все в салоне убедились, что у бабуси теперь уже, полная сума тухлых яиц. Послышались возгласы возмущения. Роптал пятачок, а спереди из кабины выглядывал водитель. Бабушка засобиралась на выход и на остановке удалилась, с «тухлыми» яйцами. Воздух моментально выветрил из салона «аромат» весь без остатка. А публика ещё пару остановок живо обсуждали бабку, мне аж захотелось ещё раз пёрднуть. Но я сдержался.

Еду как-то не спеша, рулю потихоньку, отдыхаю короче. Тут полицаи меня, дорожные останавливают. Откуда мол, куда, зачем? Потом колёса начали осматривать на предмет стёртых протекторов. Короче явно мужикам делать нечего было. В конце концов потребовали права. Ну я, долго не думая, пёрднул потихонечку и за удостоверением в бардачок полез, а постовой в окошко голову засунул и только начал говорить о превышении скорости и нужности и своевременности денежного взноса в развитие постового дела, как тут же поперхнулся и открыв рот застыл. Его, так сказать, лицо, начало выражать страдание, а голова пошла назад и если бы не напарник, подхвативший его под мышки, тот бы упал.

— А это тёща, случайно серанула, с самого города выветрить не могу — как-то безразлично сказал я.
Второй полицай припёр друга к капоту своей летучки и решительно направился ко мне. Я приоткрыл дверцу и с готовностью протянул ему свою ксиву. Но постовой, не дойдя и трёх метров до меня, вдруг зажал нос и замахал палкой, палкой, типа, вали отсюда. Отъезжая я услышал бред пострадавшего полицая:
— Воды... Тёща... Мрааак... — повторял несчастный, сползая с капота.
Будут знать как тормозить хороших людей.

А то ещё. Мчусь как-то на дачу, моя с тёщей уже там, рассаду ждут. А тут какая-то мадам молоденькая, в миниюбке, с выглядывающими чулками, на дорогу выскакивает и в лоб меня останавливает. Могла бы и ручкой махнуть, я красивых баб не пропускаю, вернее пропускаю, но потом. Пыхнув в окно косметикой, спросила:
— На Старокопытную доставишь? — и не дождавшись ответа завалилась на переднее сиденье, ещё и закинув ногу на ногу. А мне по пути было, как раз.
Тут же начала проклинать наш отечественный сервис, в котором застрял её автомобиль, дороги и вообще весь наш привычный уклад:
— Вот в Европе, это да!

На мои робкие возражения, отвечала взглядом, типа: «Ша парниша. Я танцую». Наконец ей надоела, моя упёртость и она напрягшись издала из района своей красивой задницы, я бы такую погладил, какой-то комаринный писк. Зато на меня посмотрела как Наполеон после Аустерлица, типа: «Срала я на тебя, плебей».
Ответка не заставила себя долго ждать. Децибеллы моего, так сказать, пука, больно ударили ей по голове. Аж волосы дыбом стали. Через пару секунд волна возмездия достигла её носика. Она побледнела, из под помады начала проступать синева губ, а лицо стало покрываться трупными пятнами. Пришлось любительницу еуропинского образа жизни вытаскивать на воздух. Пока тащил её до лавки, погладил задок, наверное в стрингах была, трусов я не нащупал. Еуропа! А она мне ручкой помахала, когда я отъезжал. Европа всё-таки.

Друзья на шашлычок пригласили. Всё чин чинарём, только вот не учли, что после дождя дровишки то сыроваты, а сухих из дому не взяли. Я долго смотрел на их потуги и предложил свои услуги. Став на четвереньки, задницей к костру и на счёт три сказал бросить спичку. Эффект превзошёл все опасения. Пол костра выгорело сразу. По пути шлейфа загорелась трава, прихватив кое-какую амуницию. Чуть дальше, загорелась палатка. Началась сумятица. Все начали оттаскивать от огня свои вещи, завалили палатку и затоптали огонь. А я ещё серьёзно так разволновался и сам того не осознавая подпустил газку. У кое-кого начала кружиться голова и появилось ощущение апокалипсиса. Но природа внесла коррективы и быстро восстановила равновесие, рассеяв по ветру составляющее моей атаки.
Шашлык состоялся, но к костру меня не подпускали. Для друзей я стал объектом повышенной опасности