— Что-что тебе надо? — переспросил я, не расслышав.

— Конфеты «Птичье молоко», — повторила Дашка, продавщица с отдела кондитерки. — Их на остатке сто с лишним штук.

— Что-то дофига для остатка, — я нахмурился, пытаясь вспомнить, видел ли я эти конфеты, или хотя бы что-то похожее на них. Да, кажется, видел. — Ну, пошли, поищем.

Мы зашли на склад, который, благодаря моим стараниям, приобрел более-менее божеский вид. Если бы только кто-то знал, каких титанических усилий мне это стоило...

Придя на работу, я столкнулся с классическим случаем любого супермаркета — непосильно большой объем товара. Первые дни я не вылезал со склада, растаскивая все по нужным местам, сортируя, запоминая, находя и вывозя в торговый зал продавцам то, о чем они уже и думать забыли. Но стоило мне освободить хотя бы половину склада, как меня заваливали приходами нового товара, и эта половина тут же оказывалась забитой под завязку. Пару раз даже добровольно остался на сутки — ночью товар не приходил, и можно было спокойно поработать. Не помогало, утром я уходил домой, а когда возвращался через сутки, то опять наблюдал всю ту же картину — склад в полной заднице, и никто не может объяснить, почему именно.

Впору было опустить руки, но, к счастью, мне в помощь впряглись и грузчицы. Их в магазине было четверо женщин, и, видя, как я мучаюсь, они начали потихоньку меня поддерживать, стараясь в мое отсутствие также поддерживать порядок. Грузчицы, или «грузаны», как мы их называли, были у нас бабы боевые, опытные, сильные и выносливые, так что с ними особых проблем не возникло, они быстро уяснили установленные правила, список которых я в первый же день вывесил на дверях склада. Не зря, наверное, отец всегда говорил, что во мне пропадает талант организатора. Даже Карина Игоревна, видя мое рвение, полностью отдала мне руководство наведения порядка в свои руки, ни во что не вмешиваясь, а иногда даже поддерживая в случае необходимости.

Другое дело — продавщицы: им на склад пофигу, им главное, чтобы стеллажи в торговом зале забитые были. Это туда бросят, это здесь возьмут, а на мои правила и чихать хотели. Даже начальница стала говорить: Саша, прибери девчонок к рукам, а то на шею сядут. И они садились! Каждый мужик, кто хоть раз работал в большом магазине среди баб, сталкивался с такой ситуацией, когда тебя буквально разрывают на части с просьбой о физической помощи. Нахально, с командирским тоном, или строя глазки, взывая в мольбах. В конце концов, ценой двух серьезных разговоров, проведенных Кариной Игоревной на совещаниях, криков и ругательств с моей стороны — ибо достали, в натуре! — мне удалось добиться того, чтобы меня уважали, как начальника склада, а не как источника грубой мужской силы. К счастью, перепихон с двумя Маринками, а позже с шикарной начальницей, дали мне необходимую уверенность в себе при общении с женщинами. Ее я и использовал, закрепляя свой авторитет, приучая девчонок к порядку, и не позволяя мною помыкать. А так как я командовал и грузчицами, то у меня было свое эффективное оружие в борьбе с ними.

У меня даже появились свои собственные методы. Скажем, Танька с молочного отдела слишком борзеет — на тебе товар в самую последнюю очередь, сиди и жди, раз такая умная. Или Юлька-кассирша, тарила сигареты, и притащила обратно полупустые коробки, а потом еще и бросила их, где попало — в следующий раз будешь свои сигареты в руках носить, и никто из грузчиц тебе помогать не будет, раз аккуратно все делать не научилась. И никакие жалобы начальству не помогали, с начальником склада уметь дружить надо, это всем понятно. Я даже порядком заматарел с этими бабами, раньше был застенчивым и скромным, а здесь, как освоился — сразу все поменялось. Проснулся во мне мужик, хоть и поздно, но проснулся. Ну, а что еще делать, если они по-другому не понимают?

Я мог бы еще много интересного рассказать про трудности своей новой профессии, но, так как пишу эротический рассказ, то, пожалуй, перейду к главному.

Началось все практически сразу, в один из первых дней, когда я осваивал работу приемщика товаров. Мне нужно было зайти к Карине Игоревне в кабинет с документами, чтобы спросить насчет одного безответственного поставщика мяса. И вот, когда я подходил к ее кабинету, то отчетливо услышал доносившиеся изнутри крики.

— Что, блядь, нравится? — ревел мужской голос, раздавались ритмичные шлепки и сдавленное мычание. — Нравится, когда тебя в жопу ебут?

— А-а-а-а... нравится... — хрипела Карина Игоревна вперемешку со стонами. — Да, я блядь... выебите меня... А-а-а! А-а-а!

Я так и встал, как вкопанный, не зная, как мне поступить. С одной стороны, водитель ждет, а с другой — прерывать такой процесс как-то... ну, невежливо, что ли. Выручила пробегавшая мимо Дашка, невысокая миловидная блондинка с отдела кондитерки.

— Ты чего это?

— Да там... — я кивнул на дверь, за которой Карина Игоревна уже орала во весь голос, называя себя самыми сволочными матами, и умоляя до отказа заполнить ее спермой.

— А, так вот, в чем дело, — засмеялась Дашка. — Да ты не бойся, заходи, она тебя не съест.

— Издеваешься?

— Да нет, я серьезно. Мы часто так делаем, зачем ждать?

И тут же сама открыла дверь, толкая меня внутрь кабинета. Картина, представшая моему взору, заслуживает отдельного описания.

Карина Игоревна стояла раком на столе, пиджак и лифчик распахнуты, шикарные груди трясутся, юбка закинута на поясницу, трусики болтаются на лодыжках. С обеих сторон ее обложили два парня из эскорт-агентства, такие себе высокие статные мальчики в одинаковых голубых футболках, туго обтягивающих их крепкую мускулатуру. Один из них загонял свой член в начальницу сзади, а болт другого она яростно дрочила обеими руками. Время от времени этот второй грубо брал ее за голову, и нанизывал на свой пенис, и тогда она заглатывала его до самого основания, давясь слюной, из-за слёз вся ее косметика потекла по лицу, оставляя черные следы под глазами. А тот, что был сзади, еще и шлепал ее по ягодицам, и от каждого удара на ее коже оставались красные следы.

Удивительно, но на мое появление никто не обратил внимания — только три головы синхронно дернулись в сторону открывшейся двери.

— Карина Игоревна, тут это, документы... — начал я.

— М-м-м-м! — не выпуская член изо рта, начальница махнула рукой в сторону соседнего стола — мол, положи там, я потом посмотрю. Из кабинета я выскочил, как ошпаренный.

— Я же говорила, — хмыкнула Дашка. — У нее всегда так, работа на первом месте.

Пятнадцать минут спустя все трое вышли из кабинета. Мальчики потопали к выходу через пост охраны, а Карина Игоревна вызвала меня к себе, где и дала ответы на все мои рабочие вопросы. Я ожидал, что получу нагоняй за свою бестактность, но она ни словом не обмолвилась об этом, хотя и выглядела так, как должна выглядеть только что оттраханная сучка — полуголая, со следами спермы на бедрах и лице. Воистину, удивительная женщина.

После этого случая я постоянно наблюдал, как начальницу пялят мальчики по вызову, то один, а то и по двое. Происходило это каждый день, когда Карина Игоревна была на работе, без исключений. Видимо, они ее полностью удовлетворяли, потому что меня она больше не соблазняла. Впрочем, у меня и без этого было, чем заняться.

****************

— Вот они, эти конфеты, — мне пришлось вскарабкаться на третий этаж стеллажа, чтобы по коробке идентифицировать нужный поддон.

— Снимешь мне их? — спросила Дашка.

— Подойди через пять минут.

— Ладно, — и она отправилась обратно в торговый зал, хотя я видел, как она свернула к женским раздевалкам. Ну, все, началось в колхозе утро. За презервативами пошла, как пить дать. У нас такое условие — раз девчонкам надо, то они и заботятся о контрацепции, с меня все остальное.

— Доброе утро, — в склад вошли грузчицы. Сегодня их было двое, Лида и Лена, давно устоявшаяся пара лесбиянок, даже вроде как поженились недавно.

— Привет. Лена, овоща, Лида, молочный отдел.

— Ясно, — они козырнули, и отправились на рабочие места — вытаскивать продавщицам из склада то, что им нужно.

В склад заглянула охранница Катя.

— Саша, к тебе торговый представитель.

— Скажи, чтобы зашла.

Но оказалось, что Вика уже идет следом. Эффектная рыжая девушка тридцати лет, она работал торговым представителем по одной очень известной торговой марке, выпускающей коньяки, вина и шампанское. А поскольку половина склада была завалена именно алкоголем, то я давно понял — лучше самому найти то, что ей надо, чем позволять ей перерывать все с ног до головы, а потом наводить за ней порядки.

— Что на этот раз? — спросил я, уже угадывая ответ. Коньяк этот проклятый, тридцать зарытых где-то в недрах склада бутылок. Еще и, как назло, сейчас по акции. Вика искала его уже второй день, а у меня просто не было времени уделить два часа, чтобы убить их на поиски элитного пойла. В то время как страждущие покупатели зело желали увидеть его на полках магазина.

— Ну, Саша! — привычно заныла она.

— Сама ищи.

— Ты же не разрешаешь!

— Теперь разрешаю.

— Ну, пошли, хотя бы посмотришь!

Я вздохнул. Конечно, я знал, что конкретно она просит. Это происходило раз в неделю, каждый раз, когда она приходила сюда.

— Табличку повесить?

— Я сама, — и Вика положила на мешки с мукой, стоящие в дверях склада, кусок картона, на котором красным фломастером было написано «Не входить!». Каждый человек из персонала знал, что именно означает наличие этой таблички. Ну, все, раз сама положила, то уже никаких сомнений.

Конечно, Карина Игоревна говорила только про своих девчонок, но торговых представителей мне тоже приходилось всячески ублажать. Потому что в противном случае они могли легко накатить жалобу руководству — мол, в «Калине» по такому-то адресу я не сделала свою работу, потому что кладовщик меня грубо послал, вместо того, чтобы помочь найти нужный товар. Две-три такие жалобы — и я отхвачу пиздюлей от регионального директора, а это уже мое руководство.

— Я соскучилась, — страстно прошептала Вика, когда пять минут спустя мы с ней целовались, прижатые к ящикам с алкоголем. Оказывается, на коробках с шампанским или коньяком можно вполне удобно устроиться, это я понял еще в первый день. — Но у меня мало времени, давай, как обычно!

Расстегнув пуговицы на джинсах, она позволила мне запустить пальцы внутрь. Имея уже немалый опыт, я безошибочно нащупал твердую горошину клитора, и начал нежно потирать ее. Вика тем временем запустила руку уже мне в джинсы, и сжала член сквозь ткань трусов.

— А-а-а, Саша! — она задышала мне в ухо, и слегка прикусила его зубами. — Быстрее!

Я ускорил движения, пальцы хлюпали в ее намокшей вагине. Вика приглушенно стонала, поглаживая грудь, и сжимая мой член. Мой взгляд скользил по окружающим нас ящикам и коробкам с алкоголем.

— Слушай, а вон там не твой коньяк?

— Ага... я его... еще вчера... нашла... — говорить Вике было все труднее, оргазм стремительно накрывал ее тело. — А-а-а, кончаю!

Я втолкнул пальцы глубоко до упора, и задвигал ими, поддерживая ее на волнах наслаждения. Кончала Вика долго и страстно, а потом вытащила мою руку из джинсов, и старательно облизала каждый палец, смакуя свои собственные соки. Сам я не кончил, член больно натягивал ткань рабочих штанов. Ничего, братан, недолго осталось ждать, сегодня у нас весь день впереди.

— Помоги достать, — благодарно поцеловав меня в губы, Вика полезла в глубину склада вытаскивать свое бухло. Потом она подавала мне коробки, а я относил и складывал их ей в телегу. Закончили, когда ставить было уже некуда.

— Спасибо, Сашка, ты просто прелесть, — удовлетворенная Вика отправилась выставлять свой товар на полки.

Я убрал табличку, и, вспомнив про Дашку, занялся работой — при помощи электрического подъемника начал спускать поддон с ее конфетами с третьего этажа. Только закончил, как она уже сама залетела в склад, мимоходом вернув табличку на место.

— Снял?

— Да, — убрав подъемник, я загнал под поддон рохлу (эта такая специальная хрень на колесиках, которой мы все перевозим), и начал накачивать ее, поднимая поддон с пола.

Внезапно Дашка обняла меня сзади, обхватив руками шею, и нежно начала целовать, покусывая ухо. Ее приставания ко мне не в новинку, я повернулся, и получил от нее поцелуй с язычком. Не отрываясь от моих губ, Дашка начала потихоньку подталкивать меня в угол склада.

— Ну ладно, не торопись, — я сжал ее грудь под кофтой, чем вызвал сдавленный стон. — Тебе еще работать.

— Я не могу работать, когда ты рядом, — Дашка, словно обезумев, потиралась бедрами об мой пах. — Я с ума по тебе схожу!

Да-да, видали мы такие, плавали, знаем. Но я не стал ничего говорить. Нравится ей, так пусть сходит.

В углу склада у меня было даже свое личное место — небольшой двухместный диванчик. Собственно, это было сиденье с микроавтобуса, которое мне подарила одна автолюбительница, поддерживающие со мной дружеские отношения. Все равно у нее в гараже без дела валяется, а мне пригодится. На это сиденье мы с Дашкой и завалились, точнее, я завалился, а она села сверху.

Приподняв край кофты, я расстегнул лифчик, и обхватил ладонями Дашкины груди — небольшие, круглые, с розовыми сосками каждый размером с вишню. Она сладко вскрикнула, когда я взял один в рот, и заерзала на месте. Лаская ее грудь языком, я краем глаза заметил, как в склад заглянула чья-то голова, но тут же исчезла. Вот так тебе, никаких лишних вопросов, все всё прекрасно понимают.

Дрожа от нетерпения, Дашка сползла на пол, и расстегнула мои штаны, выпуская член на волю. bеstwеаpоn Пару раз лизнула, взяла в рот, и начала сосать с таким усердием, как будто это была самая лучшая вкусняшка на свете. Я уже в который раз мысленно ей посочувствовал — во время эпидемии она потеряла жениха, и потом очень долго думала о самоубийстве, считая, что ее жизнь больше не имеет смысла. Главное ведь, свадьба была уже на следующий день назначена, а тут тебе раз — и нет любимого, уже навсегда. Три месяца Дашка ходила в глубокой депрессии, вяло реагировала на все происходящее вокруг, и сосредоточенно работала, не вступая ни с кем в долгие разговоры. С моим появлением она встряхнулась, отбросила мрачные мысли, и вот уже вторую неделю цвела и пахла, радуя всех вокруг своим жизнерадостным видом. Карина Игоревна заметила эти перемены в первую очередь, и, потом, при вызове в кабинет, серьезно сказала мне: «Смотри, Дашку мне не обижай, она только-только в себя пришла». Ну, я и не обижал.

— М-м-м-м! — сладко причмокнула Дашка, вытащила из кармана джинсов презерватив, вскрыла упаковку, раскатала его по всей длине члена, а потом с размаху оседлала меня. Вскоре ее джинсы сняты, полоска намокших трусиков сдвинута в сторону, и вот я уже погружаюсь в ее узкую щелочку, заодно покусывая ее грудь. По телу Дашки волнами проходит удовольствие, она выгибается, подставляя грудь под ласки, и тихо выдыхает сквозь крепко сжатые зубы.

— Саш, подожди! — и это тоже случалось каждый раз. — Не двигайся пока.

Я остановился, и стал ждать, пока Дашка откровенно кайфовала от ощущения крепкого мужского болта глубоко внутри себя. Был у нее такой фетиш, как у Марины на запах. Но мне же работать надо, поэтому я несколько грубо прерываю ее кайф, и начинаю двигать ее бедра, задавая темп. Дашка скачет на мне, как заправская наездница, гулкие шлепки вместе с ее стонами эхом разносятся по помещению склада. Губы шепчут что-то невнятное, глаза закрыты, еще чуть-чуть — и кончит.

— Ой, хорошо... — выдыхает, и с криком валится на меня сверху, издавая какие-то невнятные, нечленораздельные звуки.

Я поглаживаю ее по голове, пока она вздрагивает, тяжело дыша, как загнанная лошадь. Дашка поднимает мое лицо, и нежно целует его, вкладывая в поцелуи все свои чувства.

— Сегодня

погуляем? — один и тот же вопрос, а на него, неизменно — один и тот же ответ.

— Никак не получится, — я тискаю ее грудь, а потом хватаю за бедра, и снова начинаю двигать на себе.

Да, Дашка не оставляла попыток перевести сугубо рабочие отношения в личные, но я пресекал все ее попытки на корню. Мне вполне хватало того, что каждый день происходило у меня на работе. Каждый вечер я приходил домой, упаханный в хлам, а все выходные проводил дома, боясь даже лишний раз выйти на улицу. Мне не хотелось отношений с девушками — теперь это было слишком опасно, простыми «перепихонами без обязательств» уже не обойдешься.

Дашка грустно вздыхает, решив надавить на жалость, но ее нарочито обиженный вид держится совсем недолго. Шепчу ей на ухо, что сейчас кончу — она кивает, становится на колени, и начинает ласкать язычком мои яички, наблюдая, как мой пенис вздрагивает, и внимательно слушая, как тяжелый стон срывается с моих губ. Когда я кончаю, с извращенным удовольствием она снимает с меня презерватив, и облизывает член досуха, а потом заботливо прячет его обратно в штаны, и застегивает пуговицы.

— Вывезешь мне конфеты на зал?

— Ага, — после оргазма мне хотелось посидеть вот так, однако я встаю, и оттаскиваю поддон на кондитерский отдел.

На выходе из складских помещений нас встречает охранница Инна, крепко сбитая брюнетка, которая и провожает меня, вышагивая рядом. Неудивительно, потому что едва стоило мне показаться в торговом зале, как толпа покупательниц сразу ринулась в мою сторону. Инна криками разгоняет толпу, не позволяет никому даже прикоснуться ко мне, и внимательно смотрит, чтобы какая-нибудь сильно смелая девушка или тетка не попыталась сунуть мне в карман свой номер телефона. Первые дни меня это напрягало, но потом я как-то привык. Однако привыкнуть — не значит смириться. Меня бесило чувствовать себя кинозвездой, только потому, что я просто мужчина. Я старался не обращать внимания, отрешиться от этих мыслей, однако они нет-нет, да вырывались наружу, в основном в виде матерных слов.

Следуя указаниями Дашки, ставлю поддон так, чтобы ей было удобно его разбирать, и возвращаюсь обратно на склад. Инна неотступно следует по пятам, на прощание хлопает меня по плечу.

— Ты бы хоть трусы в них хоть раз кинул, были бы счастливы, — шутит и смеется.

— У меня нет столько запасных трусов, — шучу в ответ, и, посвистывая, принимаюсь за работу, как раз машина с товаром пришла, принимать надо.

— Саш, как дела? — в два часа дня проходившая мимо Карина Игоревна заглядывает на склад, чтобы проверить, все ли со мной в порядке.

— Нормально.

— На обед ходил?

— Нет еще.

— Так! Я тебе что говорила? Марш на обед, засранец!

— Ну, так работы много, — пытаюсь отвертеться. Есть мне пока не сильно хотелось, даром, что утром не завтракал.

— Никуда не денется твоя работа, — сурово отвечает начальница. — Лена, доделай за Сашей работу, а ты — на обед, сейчас же!

Чтобы опять не выходить в торговый зал, звоню Дашке, и прошу ее что-нибудь мне купить. Она тут же прилетает с продуктами, но даже слышать не хочет, чтобы я вернул ей деньги. «Потом отдашь!» — отмахивается, и опять убегает. В столовке у нас классно, чайник электрический, микроволновка, холодильник. Пока ем, сунул наушники в уши, и включил на телефоне музыку. В магазине у нас, как на фондовой бирже — целыми днями мат-перемат, кто кого и куда, во все подробностях. Хочется хоть немного отдохнуть от этого.

А время между тем идет, до конца рабочего дня всего пара часов осталась. После обеда я занялся так называемой «компановкой склада» — все перебранные и завезенные с торгового зала поддоны нужно было рассортировать, кондитерку отдельно, бакалею (крупы, макароны, соль и сахар) — отдельно, воду и напитки, соответственно, тоже отдельно. Кстати говоря, именно с последним у меня больше всего проблем, так как его везут просто в безразмерных количествах. На улице ждет своего часа новый товар, которым уже будет заниматься ночная смена, но его тоже предстоит завезти в склад перед тем, как рампа закроется. Работаю, спешу, все-таки, хочется уйти вовремя, но тут в склад залетает Аленка — длинноногая продавщица с овощного отдела.

— Сашка, помоги!

Блин, да сколько ж можно?

— Что там?

— Мне картошка нужна, — радует она меня с места в карьер. — А твои грузчицы заняты, одна машину разгружает, у второй обед.

— Много картошки?

— Сеток пять-шесть.

— Мда, — делать нечего, придется идти. Аленка вообще девушка самостоятельная, чаще всего сама себе все таскает, но иногда ее силы просто сдают. И неудивительно, за день натаскаешься тех картошки-капусты-бананов-яблок, что вечером уже и спина не разгибается. Но меня-то не проведешь, я прекрасно знаю, что ей нужна совсем не картошка. У Аленки есть одна интересная особенность — она точна, как часы. Ее можно ждать к себе лишь часиков около пяти вечера, не раньше.

Под овоща в магазине отведен отдельный уголок склада, возле холодильных камер, где хранятся фрукты. Тут же, поблизости — цех заморозки, куда складывают замороженные рыбу и мясо. После того, как я нагрузил ей картошку в телегу, Аленка любезно приглашает меня в этот самый цех — помыть руки, поскольку там есть отдельная комнатка с умывальником.

В цеху холодно, но не сильно, летом даже приятно. Пока я вымываю руки, Аленка прижимается ко мне сзади, откровенно лапает за ягодицы, ластится, как кошка. Она не так красива, как Карина Игоревна или две Марины, но тоже по-своему привлекательна — длинные ноги, упругая попка, лицо волевое, как у женщины, привыкшей к ежедневному тяжелому физическом труду.

— Саша, ты такой классный, — шепчет Аленка, поглаживая ладонью мой пах. — Всегда поможешь, всегда поддержишь. Где ж ты раньше был?

— Скажи «спасибо», что я сейчас есть, — я глажу ее лицо, она ловит мой палец губами, и начинает его посысывать. Ее жесткое, изрезанное морщинами лицо расслабляется, когда я начинаю наминать ее обтянутую джинсами попку. Аленка не торопится, хочет максимально насладиться моментом. Блин, по ходу, опять мне попозже с работы уходить. Хорошо еще, что дома никто не ждет, могу хоть до ночи сидеть, потом еще и денег больше будет.

Внезапно за стенкой слышится скрип открываемой двери, приглушенные голоса, тихий смешок.

— Блин! — я вздрогнул, словно пойманный на месте преступления насильник, и торопливо отстранился от Аленки. Овощница разразилась хриплым смехом.

— Испугался? Не бойся, это Наташка с практиканткой заперлась. Я как-то на днях за икрой в банках захожу, а они там друг друга пальцами трахают.

— Чё? — для меня это не стало прям уж сильной неожиданностью, но, все-таки, Наташка — охранница, она не из тех, кто станет заниматься этим прямо на работе.

— А хочешь, пошли, посмотрим? — Аленка потянула меня к выходу. Я не стал сопротивляться. Все-таки, сексуальные игры двух женщин — это то, что каждый нормальный мужик должен хоть раз в жизни увидеть вживую, а не только в порнухе.

Осторожно, тихо-тихо Аленка приоткрывает дверь, ведущую в камеру заморозки, где устроились любовницы. Интересно, как это им там не холодно? Но одного взгляда хватает, чтобы понять — им не холодно, а наоборот, они сгорают от страсти. Наташка — женщина уже в возрасте, взрослая дочь есть, а все туда же. Сейчас она стояла, спустив джинсы вместе с трусиками вниз, а рядом на коленях расположилась молоденькая студентка Юля, иногда проходившая у нас практику от учебного заведения. Рыча от нетерпения, Юля жадно целует и ласкает язычком возбужденную киску Наташи, а та ухватила ее за волосы крепкой хваткой, и буквально прижимает к своей промежности, не давая оторваться. Наташа одобряет действия девушки короткими, отрывистыми стонами, а Юля жадно глотает все ее выделения, зарывшись носом в черные лобковые волосы.

От увиденного член у меня тут же начал подниматься, и Аленка, прижимающаяся ко мне задницей, тут это же почувствовала.

— Не помешаем? — спросила она, заходя внутрь морозильной камеры.

Юля испуганно пытается обернуться или встать, но Наташа не дает ей это сделать, прижимает к себе, и студентке больше ничего не остается, как продолжить свои интенсивные ласки.

— У вас, вообще-то, свое место есть, — недовольно сказала охранница.

— А мы тут хотим, — Аленка расстегивает ремень моих штанов, спускает их вниз, и обнажает мой большой, твердый член. — Саш, ты же не против?

Я только и успел, что головой мотнуть, как мое достоинство тут же оказалось в жадном ротике Аленки. Она подталкивает меня, давая понять, чтобы я встал рядом с Наташей, а сама садится возле Юли, в такой же позе. Мы с Наташей переглянулись, и не сдержали улыбок.

Сосет Аленка неспешно, больше заботясь о собственных ощущениях, чем о моих. Старательно покрывая пенис слюной, она не обращает внимания на то, что Юля тоже начинает коситься в сторону моего члена. Она даже от вагины Наташки оторвалась, и стала завистливо наблюдать, как овощница сосет настоящий мужской член в свое удовольствие.

— Хочешь его? — спросила ее Аленка, осторожно сжимая мои яйца в кулачке.

— Да... — прошептала Юля, облизываясь.

— Тогда давай, — Аленка уступила ей место, и встала. Юлю просить долго не пришлось, быстро сменив позицию, она робко обхватила мой пенис руками, видимо точно не зная, как и что конкретно делать.

— Язычком, как мороженое, — подсказала ей Аленка, подталкивая ее прелестную голову к моей большой, багровой головке (хорошо сказал, надо бы записать). Юля медленно протолкнула член между своих нежных губок, и восхищенно замычала от того, как он дрожит и пульсирует у нее во рту. Тишину нарушает писк рации.

— Хорошо, Катя, сейчас иду, — Наташка быстро привела себя в порядок. — Не дали мне отдохнуть, гады.

— Иди-иди, — Аленка толкает ее к выходу. — Потом вернешься.

Когда в морозильной камере твой член ласкает красивая, молодая студентка — это очень острые ощущения. Я ежился от холода, однако мой член горел огнем, пока Юля старательно полировала его губами.

— Пошли в мужскую раздевалку, — предложила Аленка, ей явно не терпелось перейти к главному угощению. — Там все равно, кроме Саши, больше никого нет.

— А можно? — спросила Юля.

— Можно, — ответил я. Крышу у меня снесло напрочь, осталась только одна мысль — сейчас я опять поимею двух девушек сразу.

К счастью, идти от цеха до раздевалки недалеко, буквально несколько метров по коридору. Там у меня находится стул, на него я и сажусь, а Юля тут же занимает прежнее положение, и снова принимается облизывать мой пенис. Аленка между тем задирает на ней юбку, сдвигает трусики, и начинает ласкать пальцами ее юную щелочку. Юля дергается и стонет, но не отступает, давится моим членом, пытаясь протолкнуть его как можно глубже в горло.

— Теперь моя очередь, — Аленка отодвигает ее в сторону, и заставляет меня подняться.

Прижав ее к стене, я задрал одну ее ногу, но Алена тут же подпрыгивает, и обхватывает меня бедрами, так, чтобы я держал ее на весу. Член грубо врывается внутрь, Аленка хрипло кричит, и тянет мое лицо к себе, чтобы я поцеловал ее. Не отрываясь от ее губ, я начал яростно работать тазом, где-то внутри нее головка билась об матку, заставляя Аленку вскрикивать мне в рот. Юля подобралась поближе, и стала жадно наблюдать, как мы трахаемся, особенно сосредоточив внимание на том месте, где мое достоинство входило в узкую, разгоряченную вагину овощницы.

— А можно потом я? — спросила студентка с надеждой.

Аленка кивнула, и обхватила меня руками, полностью сосредоточившись на ощущениях. Где-то дверью ходили по коридорам другие работники магазина, слышались их озабоченные голоса, но здесь, в тесной комнатке, атмосфера была пропитана похотью и желанием. Загоняя член все глубже и глубже в Аленку, я почувствовал, как ее тело начинает дрожать в моих руках, возносясь на вершины оргазма, и как ее зубы впиваются в мою нижнюю губу. По нашим ногам потекла вязкая, тягучая жидкость.

— Теперь ее, — кивнула Аленка на Юлю, когда я поставил ее на ноги.

Уже ничего не соображая, я подхватил студентку на руки, и прижал к стене. Юля закричала, когда мой член проникал в нее, но тут же зажала себе рот ладонью. Внутри у нее было невероятно узко, сразу видно, вагина не разработана. Опомнившись, я отбросил грубость, и взял медленный, нежный темп

— Нет-нет, со мной все в порядке, — прерывисто прошептала Юля, доверчиво обнимая меня за шею. — Двигайся, как тебе удобно.

Аленка тем временем села на стул, закурила, достав сигареты из кармана джинсов, и стала наблюдать, как я накачиваю членом молодую практикантку, которую до этого видел мельком всего пару раз. Юля сладко постанывала, уткнувшись лицом в мое плечо, мои бедра заливало ее выделениями, член ходил, как по маслу. Под конец я ускорился, вколачиваясь в нее со всей силой, и выбивая из нее длинное, протяжное:

— Уы-ы-ы-ы-х! — и она обмякла, сотрясаясь всем тело, пока моя сперма била внутри нее фонтаном.

— Ты хоть предохраняешься? — спросил я с нехорошим предчувствием.

— Да, конечно, — кивнула Юля, в перерывах между поцелуями. — Спираль я поставила себе еще до эпидемии. Сейчас хотела снять, но решила — вдруг, шанс выпадет с мужиком потрахаться.

— Да, Сашка у нас — мужик, хоть куда! — подмигнула ей Аленка. — Приходи почаще, а еще лучше устраивайся к нам работать, и будет тебе счастье.

— Я подумаю, — застенчиво ответила Юля, движением рук давая понять мне, что пора бы ее уже отпускать.

**************

Вечером, на прощание окинув взглядом склад, я, поправил висевшую на плече сумку, и пошел к выходу. Там стояла Карина Игоревна, о чем-то разговаривая с охранницей Наташей.

— Порядок? — спросила она.

— Да, порядок.

— Ну, тогда до завтра.

На парковке супермаркета уже ожидала серебристая «Алмера» с Инной за рулем. Она подождала, пока я не займу место сзади, а потом запустила двигатель.

— Домой?

— Ага.

С тех пор, как я устроился на работу, добиться домой пешком или общественным транспортом стало просто опасно, несколько раз ко мне цеплялись караулившие меня покупательницы, а один раз — самая настойчивая силой проникла ко мне в квартиру, и категорически заявила, что не уйдет, пока не получит то, чего хочет. Едва услышав об этом, Карина Игоревна тут же наняла Инну на дополнительную роль телохранительницы, с обязанностью отвозить меня на работу, а с работы привозить обратно домой. А в выходные дни я мог опять позвонить Инне, и за дополнительную плату попросить ее отвезти меня, например, за покупками. Удобно, как не крути.

Припарковавшись у моего дома, Инна ушла на разведку — убедиться, что возле парадного меня никто не караулит с веревками или ножом. И только после этого разрешила мне выйти из машины, проводив до квартиры. Пока я снимал верхнюю одежду, она стояла на пороге, переминаясь с ноги на ногу.

— Ну, я поехала, да?

— Да, завтра, как обычно.

— Поняла, — глубоко вздохнув, она развернулась, собираясь выйти за дверь. Мое сердце не выдержало. Хрен с ним, поможем еще раз.

— Стой! Чаю хочешь?

— Хочу, — Инна тут же вернулась, с уже радостным видом. Она знала, что означает это приглашение. А я считал, что это было бы просто свинством — прокатить ее после того, как она меня целым и невредимым домой доставила.

— Только я сначала душ приму, а потом ты.

— Ладно, я пока чайник поставлю.

Спустя полчаса, стоя на коленях на диване, вбивая член глубоко в гостеприимную пещерку расположившейся раком Инны, слушая ее громкие стоны и машинально поглаживая ее темные волосы, я думал только о том, сколько смогу еще так выдержать. И не сомневался, что сегодня опять упаду в кровать, и отрублюсь мгновенно — как и каждый раз после моего обычного рабочего дня.