Amanda Carrington: «Dirty Dancing»
Перевод с анг.: Алик Костин
Глава 1
Кастинг
Кэсси стояла перед зеркалом и разглядывала своё отражение. Светлая кожа с небольшим количеством рыжих веснушек всё ещё была в отличном состоянии для ее ”почти” тридцати лет. Каштановые волосы волнами ниспадали на плечи и спину с таким блеском, что многие модели L Oreal позеленели бы от зависти. Светло-зеленые глаза блестели почти жёлтым при дневном свете, а эта густая тёмная линия вокруг зрачка притягивала взгляды, заставляя людей задаваться вопросом, носит ли она линзы. Да, она носила и считала себя стрелянным воробьём. Подумав так она улыбнулась собственной шутке.
Сегодня Кэсси был назначен просмотр всей ее жизни, и она должна была стать девушкой мечты режиссёра. До кончиков ногтей. Танец был тем, что заставляло сердце Кэсси биться, заставляло ее пульс учащаться, танец был жизнью Кэсси. Сегодня у неё будет возможность запустить свою карьеру в космос.
Подтянув мягкие лайковые леггинсы, она любовалась в зеркале своими длинными, гибкими ногами танцовщицы, идеально подтянутыми за годы занятий балетом, современным танцем и, между прочим, танцами на шесте.
Она повернулась к окну. Там падал снег, и это только усиливало возбуждение — зима всегда была её любимым временем года. Было что-то волшебное в том, чтобы быть холодным. Это заставляет прижиматься теснее к кому-то, чтобы согреться. Зима была временем объятий, объятий и эскимосских поцелуев носами. Снежинки для Кэсси добавляли ещё большего очарования и красоты зиме.
Сквозь запотевшее стекло от дыхания прижатым к окну носом она наблюдала за волшебным спектаклем, поставленным природой снаружи, где красивые снежинки изящно танцевали на ветру, некоторые дуэтом, а некоторые соло. Их пируэты и спирали выходили из-под контроля, некоторые встречали свою судьбу на холодном стекле и тихо стекали по нему одинокими слезами. Она проследила кончиком пальца за печальной кончиной одной из них.
Натянув спортивный костюм поверх трико и леггинсов, она надела свободное пальто, шляпу, шарф и резиновые сапоги. Схватив сумку и приготовившись к холоду, она покинула тепло дома и направилась в сторону города. Крошечные снежинки падали ей на лицо, оседая на длинных ресницах. Она высунула язык, чтобы попытаться поймать их, но затем быстро втянула обратно, заметив, что несколько человек смотрят на нее с недоумением.
Кэсси была счастлива, счастливее, чем когда-либо. Попасть на этот кастинг было самым большим прорывом в её жизни. Она представляла, как её имя мелькает в огнях Вест-Энда, а может быть, когда-нибудь и на Бродвее. Сегодня она будет танцевать перед самим мэтром, самым крупным продюсером Вест-Энда. Охваченная собственным восторгом, она сделала пируэт под падающим снегом, уже не обращая внимания на прохожих.
Когда они подъехали к огромному зданию театра, сердце Кэсси бешено забилось от волнения и предвкушения. Её большие глаза смотрели на афиши предстоящей постановки, где ей вполне может достаться главная роль, если всё сегодня пойдёт по плану. Она взбежала по ступенькам, распахнула тяжелую дверь и вошла в тёплое фойе в облаке холодного воздуха и снега. Большая стрелка указывала направление к залам просмотра. Она проследовала по ней, распутывая на ходу шерстяной шарф, который стал мокрым от тающего в волосах и на шее снега. Щёки пылали от сочетания холодного и тёплого воздуха. И от возбуждения. Она не могла сдержать улыбку, которая отказывалась сползать со счастливого лица. Сейчас Кэсси чувствовала, что каждый дюйм ее тела был живым, каждый нерв, каждый мускул, каждый орган были готовы принять этот вызов.
Посмотрев на часы, она обнаружила, что пришла аж на час раньше. Было достаточно времени, чтобы подготовиться и согреться. Коридоры уже были полны претенденток на роль звезды Вест-Энда в таких же, как она, радужных цветных трико и леггинсах. Все они хотели бы достичь своей мечты здесь сегодня, но только одна счастливая леди уйдет с главной ролью. Любая роль для них была бы фантастической удачей, но сегодня у всех этих девушек была одна общая черта — они все стремились к главной роли. Никто не намеревался получить что-то меньшее, хотя с радостью принял бы любую, которая досталась бы в действительности.
— Кассандра Митчелл, пожалуйста, пройдите в просмотровый зал номер три! Кассандра Митчелл, пожалуйста, пройдите в просмотровый зал номер три! — Громко раздалось вдруг из огромных динамиков Tannoy.
Кэсси аж присела от шока, до начала прослушивания оставалось еще 45 минут. Остальные смотрели на нее с завистью и раздражением; можно было видеть, как их мысли тикают: «Почему это её вызывают раньше нас?”
Направляясь к залу номер три, Кэсси в последний раз прокрутила в голове все свои движения. Это должно быть идеально, она отдала бы всё за эту роль, буквально всё! Вот табличка: «Просмотровый зал № 3». Сердце бешено колотилось о ребра, в венах бурлил чистый адреналин. Она потянула тяжелую деревянную дверь и вошла.
Зал был пуст. Она огляделась вокруг, никого не было. Вообще!
Подождав, Кэсси решила воспользоваться одиночеством и зеркалами и стала в очередной раз повторять движения из своей повседневной практики тренировок. Погруженная в себя, она не слышала, как он вошел, не видела, как он стал неподвижно и смотрел на нее. И уж точно не видела, как похоть разгоралась в его глазах.
Стивен Флойд-Леджер был тем мужчиной, на которого каждая девушка хотела произвести впечатление. Он был человеком, который держал ключ к их мечтам, и он был человеком, который эти мечты рушил. Он стоял, как зачарованный, наблюдая за непринужденной игрой этой женщины перед ним. Как только он увидел её танец, он сразу понял, что в ней есть что-то особенное, отличное от всех остальных. Она обладала способностью вызвать у него сильнейший в жизни стояк, просто глядя в камеру и произнося свое имя. Стивен привык видеть сотни таких девушек каждый божий день, но эта выделялась из всех, и он хотел ее.
— Доброе утро, Кэсси.
Его слова заставили её резко остановиться, она покраснела при виде него, задаваясь вопросом, как долго он уже стоял здесь. Неужели её только что втихаря просмотрели, даже не дав подготовиться?
— Доброе утро, мистер Флойд-Леджер! Я не заметила, что Вы там стоите. Простите!.. — Пролепетала она.
— Вам не за что просить прощения, Кэсси, это было прекрасно. — Он улыбнулся и сразу перешёл на «ты». — Я хочу, чтобы ты станцевала для меня так, как будто я твоя единственная настоящая любовь, и я только что сказал, что бросаю тебя и ухожу к другой. Я хочу увидеть любовь, желание, отчаяние и душевную боль. Я хочу, чтобы ты заставила меня захотеть тебя снова. Ты хочешь переубедить меня, ты хочешь, чтобы я был твой и только твой. Я буду стоять здесь, в центре зала, как столб, и если ты сможешь меня переубедить, эта роль достанется тебе, Кэсси.
У него был такой сексуальный голос, что у неё подогнулись колени. Она уставилась на него, разинув рот. «Главная роль достанется мне, если я смогу справиться с этим», — повторила она про себя.
Мало кто знал, что она работала стриптизершей, чтобы свести концы с концами, и танцевала на шесте шесть лет. Теперь ей нужно было выжать из себя каждую крупицу своего опыта, если она хотела добиться своего. Стивен Флойд-Леджер был не только крупнейшим музыкальным продюсером, режиссером своего времени, но и самым сексуальным, самым богатым холостяком в стране.
Она посмотрела прямо в его мягкие карие глаза и сказала:
— Я могу это сделать, Мистер Флойд-Леджер.
— Просто Стивен, все в порядке. — Произнёс он, вставая в центре сцены.
Он достал из кармана пульт управления, и пустое пространство вокруг них стала заполнять музыка. Она удивилась, услышав вместо мюзикла, который она ожидала, сингл «Руд Бой» — Грубиян — барбадосской певицы Рианны.
Подойди, грубиян,
Сделай так, чтобы он встал.
Подойди, грубиян,
Покажи, ведь он большой?
Возьми меня, люби меня
Всю ночь!
«Хорошо, он хочет стриптизершу… Она идет!» — Кэсси отключилась и погрузилась в рваные звуки смеси рэпа с хип-хопом, раздражающие слух и воображение одновременно. Подняв голову, она поймала его взгляд и пристально посмотрела ему в глаза. Её тело чувственно покачивалось в такт скабрезной музыке, а глаза не отрывались от его глаз. Тело было гибким, и каждое движение казалось лёгким, когда она танцевала.
Кэсси возбуждалась всё больше и больше; от того, что он наблюдал за ней, ей становилось всё жарче. Она провела руками по своему телу, изгибаясь и покачиваясь в такт музыке. Она не была уверена, но, похоже, он у него был твердым. Или это пульт, который он держал в кармане? Но почему такой огромный?! Она поймала себя на том, что её взгляд постоянно спускается к его паху. И это не осталось незамеченным. Особенно, когда она повторяла за певицей: «Подойди, грубиян, сделай так, чтобы он встал. Подойди, грубиян, покажи, ведь он большой?”
Он бросился вперед и прижал Кэсси к себе; его эрекция, бьющаяся ей в живот, заставила её задохнуться. Его губы нашли её губы и смяли их в поцелуе, подобного которому она никогда раньше не испытывала.
Это было безумие, она только мечтала об этом и никогда не представляла себе, что однажды это произойдет. Он начал танцевать с ней, его руки двигались вверх и вниз по её телу, пока он кружил её по огромному пустому залу. Она чувствовала себя так, будто была в сцене из 9 1/2 недель, когда он толкал свою твердость в нее, покачиваясь с ней в объятиях.
Рианна закончила петь, оставив их обоих задыхающимися скорее от похоти, чем от усталости. Лицо Кэсси раскраснелось от сексуального возбуждения, глаза озорно блестели, она хотела его так же сильно, как и работу.
Он выпустил ее из объятий и быстро зашагал через весь зал к дверям. Он нажал кнопку на стене, и над дверью загорелась большая красная лампочка, как снаружи, так и внутри. Затем он запер обе двери на засов и снова вернулся к ней.
То, что последует дальше, останется с Кэсси на всю оставшуюся жизнь.
Он вытащил пульт из кармана, устройство было крошечным и никак не могло быть причиной такой выпуклость в штанах. Кэсси с трудом сглотнула! Она была возбуждена, взволнована, нервничала и боялась одновременно. Смесь эмоций, бурлящих в ее венах, неодолимо влекла её к неизбежному.
Он включил музыку и спросил:
— Хочешь стать моей малышкой Кэсси?
Она поняла, что он имел в виду, когда из динамиков донеслось: «Это было лучшее время в моей жизни» — начало финальной песни из фильма «Грязные танцы». Каждая театральная танцовщица в мире знала заведённый порядок «грязных танцев». Это было однозначно известно среди музыкантов и танцоров как песня «Трахни меня». В конце каждой вечеринки эта песня сопровождала страстные вздохи и стоны актёров, расползшихся парочками по углам. Очень похоже на финальную сцену самого фильма.
Она грациозно шагнула к нему, взяла его руки в свои, и они начали движение.
Он был прекрасным партнёром, многолетний опыт сделал его единственным в своем роде. Его конечности двигались с такой легкостью, что у Кэсси перехватило дыхание. Каждый его шаг был безупречен, его прикосновение было нежным, но заряженным таким электричеством, что искры между ними были почти слышны.
Она была вложена в его тело, а он обнимал её сзади. Его губы касались её шеи при каждом удобном случае с такой настойчивостью, что у нее чуть не подкашивались ноги. Она никогда не чувствовала себя такой чувствительной; у нее кружилась голова от желания и страсти, как он проявлял свое страстное желание к ней. Музыка, как и сам момент, казалось, длились вечно, пока он не поднял ее на руках. Когда она скользила вниз по его телу, ей никогда не хотелось трахаться так сильно, как сейчас.
Стон вырывался у неё из груди, когда он касался каждого нервного окончания на её теле. Это говорило ему точно, чего она хочет, и он собирался дать ей это. Когда ее ноги наконец коснулись пола, их губы слились в поцелуе, который заставил их обоих задохнуться прежде, чем они наконец разъединились.
— Я хочу тебя, Стивен, я никогда ничего не хотела так сильно, как хочу тебя сейчас! — Голос Кэсси был таким низким от желания, что она едва могла говорить.
Он стоял сзади, и ловил её взгляд в зеркале напротив. Поймав, он спустил бретельки трико вниз по рукам, освобождая сначала одну руку, затем другую. Он медленно стянул топик вниз на талию, лишь слегка коснувшись ногтями ее жаждущей плоти. Отражение тлело перед ними в зеркале — она стояла, выставив напоказ свои красивые дерзкие груди, дрожа от возбуждения. Ее соски были твердыми и темно-розовыми от сексуального напряжения, овладевшего всем телом. Она ахнула, когда он перекатил один набухший сосок между большим и указательным пальцами. Кэсси никогда в жизни не чувствовала такого возбуждения, она чувствовала, что может кончить в любой момент.
Он наклонился вперед и поласкал языком мочку уха:
— Я хочу тебя, Кэсси! — Прошептал он ей на ухо. — Я хочу раствориться в тебе, хочу быть внутри твоего тела, я хочу проникнуть в твою душу, в твою плоть, я хочу быть частью тебя. И хочу этого сейчас!
Горячее дыхание от этих слов щекотало ей кожу. Он опустился по ней сзади и медленно, ощупывая каждый сантиметр, скатал её леггинсы вниз до самых лодыжек. Она вышла из них, переступая, а он, оттолкнув их в сторону, повернул её за бёдра лицом к себе. Стоя перед ней на коленях, он целовал её живот, и каждый поцелуй заставлял Кэсси стонать. Она вцепилась пальцами в его волосы и притянула голову к себе, сгорая от желания. Яростный огонь пылал в её кровь, каждый толчок сердца распалял страсть ещё сильнее. Она прижала его к паху, чтобы он попробовал её на вкус, одна нога поднялась над его плечом, давая ему доступ к самой ее потаённой сути. Ее первый оргазм наступил так быстро и оказался таким сильным, что она потеряла равновесие на одной ноге. Она склонялась над ним, корчась, цепляясь и выражая свое удовольствие, спазмы сотрясали её тело до самой глубины. А он лакал её влагу, её нектар, как мед.
Она рывком подняла его на ноги и жадно впилась в его влажные губы; вкус ее собственных сладких соков на его коже опьянял ее.
— Никто еще не заставлял меня так кончать, — прошептала она, глядя ему прямо в глаза.
— А я еще даже не разделся, детка, — сказал он, склонив голову набок с самой сексуальной улыбкой на мокром лице, которую Кэсси когда-либо видела.
Избавление его от одежды было театральным делом. Кэсси снова вошла в роль. Каждой пуговице была уделено преувеличенное внимание, удаление каждого фрагмента — монументальным делом. Наконец-то он был обнажен, и его возбуждение явно занимало для неё центральное место.
Делая вокруг него пируэты, она самым вызывающим образом выставляла напоказ все потаённые складочки тела балерины. Его эрекция, казалось, пульсировала в такт музыке, и она чувствовала себя заклинателем змей, произносящим магическое мантры.
Он протянул крепкую мускулистую руку и заставил её остановиться. Одним быстрым движением он заключил её в свои объятия. Она подпрыгнула, словно пантера, и обвила ногами его вокруг талии. Прижимаясь и шевелясь, она попыталась поскорее насадиться на него покрепче, но он не позволил ей опуститься. Только его кончик касался её клитора с каждой пульсацией и дразнился. Очень нежно он начал искать вход и чуть-чуть погрузил только самый кончик своей эрекции внутрь. Она вцепилась в него, как одержимая, отчаянно пытаясь соскользнуть вниз и поскорее надеться. Она хотела, чтобы он целиком заполнил её, но он не хотел торопиться.
— Ты хочешь меня, Кэсси? — Голос его был охрипшим от желания.
— Да! — Чуть ни закричала она.
Когда он глубоко вошел в нее, Кэсси пришлось прикусить губу, чтобы заглушить свой вопль. Он так легко поднимал её, держа руками под ягодицы, вверх и вниз по своему члену. Он заполнял её так совершенно. Кэсси сжала его там всеми мускулами, какие только смогла найти, и задвигалась с ним в такт.
Вид в зеркале был одним из самых эротичных, когда-либо виденных Кэсси. Мужчина стоял крепко и прямо, а бледнокожая рыжеволосая девица сидела на его мужском достоинстве, крепко обхватив ногами за талию, и гарцевала, принимая в себя крепкий блестящий от выделений ствол. Она откинула голову назад, прижалась грудью к его лицу и стала набирать скорость, крепко обхватив ногами и прижимая его к себе.
Они начали приближаться к обоюдной кульминации, напряжение нарастало с каждым толчком. Кэсси была в сексуальном экстазе, обнимая его и оседлав со всей силой, на которую была способна. Он сосал и покусывал ее соски, сначала один, потом другой, доводя её до крайности.
Она больше не могла сдерживаться. Ощущения клитора, трущегося о его волосатый лобок, его член, растягивающий ее изнутри и толкающийся там в ней глубоко, боль от укусов на сосках были слишком сильны.
— Я сейчас кончу, кончай вместе со мной, детка.
Стивен ещё крепче вцепился руками в её попку и накачивал её так, словно от этого зависела его жизнь.
— Ну же, детка, выпусти это! — Простонал он ей в волосы, колотя тазом изо всех сил.
Оргазмическое извержение между ними двумя было захватывающим. Между отрывистыми поцелуями они оба стонали в рот друг другу от восхитительного высвобождения накопленной страсти. Электричество в танц-зале потрескивало во всех углах.
Он крепко прижал ее к себе, выплескивая своё мужестве глубоко внутрь. Она сжимала и массировала его своими напряженными мускулами, выдаивая из него всё до последней капли. Пот заставил его хватку ослабеть, и он позволил ее ногам найти пол, все еще насаживая её на себя.
Кэсси никогда не испытывала такого потрясающего секса ни с кем, ее ноги дрожали, когда она на цыпочках отходила от него. Этот кастинг останется с ней на всю оставшуюся жизнь. В этот момент, если бы ей сказали, что она не прошла и не получит роль, она все равно парила бы на седьмом небе от счастья.
Пока они молча одевали друг друга, их глаза говорили сами за себя. Она была самой восхитительной женщиной, кого он когда-либо имел удовольствие трахать, и он хотел от нее большего. Он хотел владеть ею, хотел быть частью ее жизни.
А для неё он был кумиром, её вдохновителем, её героем, и только что был её любовником. Она хотела большего от него и еще больше от всего этого. Что же это значило для неё теперь?
Но сейчас ей было всё равно, и она приподнялась на цыпочки, чтобы еще раз поцеловать его в губы.
