Он встретил свою любовницу в аэропорту, принял ее чемодан. Почти невинно поцеловал женщину в щечку.

— Как Маша? – спросила Инна Владимировна.

— Ждет тебя.

Они пошли к крохотному «Мерседесу» женщины. В отсутствие дамы им рулил получивший недавно права Фрол, но за рулем чувствовал себя невнятно, потому легко уступил женщине место водителя.

— Как я за тобой соскучилась, как я тебя хочу... Когда приедем – я, ты и Маша...

— Погоди, - прервал ее Фрол. – Я не могу.

— Почему?

И Фрол стал рассказывать: про то, что влюблен в одну из своих учениц, а она в него. Что у нее есть брат-близнец, и сейчас тот в том же положении, в котором некогда был Фрол. И что теперь они будут вместе – с другими или вдвоем...

— И что же теперь? Как я? Как Маша?..

Фрол пожал плечами.

— Если хочешь, я бы мог вас познакомить...

В ответ Инна промолчала: эта девчонка, которой она никогда не видела, будет решать – с кем ей заниматься любовью, с кем и кого делить.

Когда подъехали к дому, Фрол донес чемоданы до двери квартиры, но входить не стал, и даже не поцеловал в щечку на прощание.

Войдя, Инна Владимировна рухнула в кресло. В ванне шумела вода, Маша купалась.

Пришел Рэй, ткнулся мордой в колени женщины. Та погладила собаку по загривку:

— Рэй... Только ты меня понимаешь. Отчего ты не мужчина?..

Собака открыла пасть и шершавым языком принялась вылизывать колени женщины, пытаясь раздвинуть ножки женщины. Инна поддалась – пустила его. Язык проникал все дальше, скользнул по бедрам, через трусики погладил половую щель. Инна выгнулась дугой, сдвинула трусики в сторону.

Пес делал куни просто божественно – широкий шершавый язык покрывал почти всю промежность, словно мелкой наждачной бумагой тер губки, клитор – что-то подобное Инна Владимировна чувствовала, когда ее внизу обрабатывал мужчина с легкой небритостью.

Но хотелось иного, хотелось наполненности. Инна взяла член кобеля в ладонь, погладила – тот принял ласку хозяйки, напрягся, но все же не был тверд, как в ту ночь.

Женщина заставила пса подняться, а сама скользнула вниз, так что собачий член оказался у ее лица. Она провела рукой по кожаному чехольчику, лизнула обнажившуюся острую головку. Пес вздрогнул – вероятно, там он был весьма чувствителен. Инна пощекотала язычком щелку, стала нежно гладить член. Тот стал наливаться.

И когда женщина уже предвкушала, как это орудие войдет в нее, будет долбить ее матку, послышался голос ее дочери:

— Ты и теперь скажешь, что он тебя изнасиловал?..

Женщина вздрогнула, сделала что-то неправильно, отчего пес заскулил, отскочил. В глазах его была обида и вина.

— Фрол сегодня не придет, - ответила Инна. – У него другая.

Потом был ужин, на котором Инна выпила много вина, но затем все равно не могла заснуть.

Маша слышала, как ее мама звала Рея, как из ее комнаты после раздавались стоны и скрип кровати.

—

Ночью ударил мороз. Утро же было солнечным, и яркий свет разбудил Наташу.

День был субботний – обычно в такое время родители уезжали в супермаркет за продуктами на неделю.

Наташа, как и спала, нагая, поднялась из кровати, направилась на кухню. По пути она заглянула в спальню родителей – тех действительно не было.

На кухне девушка выжала апельсиновый сок, и, попивая его, стала у окна.

Наверное от шума проснулся Олег, вышел из комнаты также обнаженный и... возбужденный.

Взяв из холодильника стакан молока, он подошел к сестре, обнял ее за талию, положив голову на ее плечо. Сестра после сна была мягкой, горячей и пахла отчего-то молоком.

Напряженный член уперся в ягодичку Наташи. Девушка чувствовала его тепло, твердость, липкую и горячую влагу на головке.

Олег взял руку сестры и положил ее на свой ствол, пару раз провел пальцами девушки по кожице. Но стоило ему ослабить хватку, как Наташа тут же убрала руку, освободилась от объятий, присела за стол. Брат подошел, стал так, что член оказался около лица девушки.

— Возьми его, – сказал Олег.

— Олег, мы же договаривались!

— Со мной ты ни о чем договорилась. Ты моя, я люблю тебя.

— Я тебя тоже... Как брата.

— Только как брата.,

— Не только, но давай все же втроём...

— Нет!

Юноша схватил сестру за запястья, заставил ее подняться, впился поцелуем в ее губы.

— Пусти! Что ты творишь!

Она стала вырываться.

— Я расскажу родителям, что ты трахаешься с учителем.

— Не забудь при этом добавить, что ты трахался со мной

Тогда Олег развернул сестру, бросил ее на стол. Одной рукой прижал ее грудь к холодной столешнице, второй принялся лупить по заднице. От каждого удара оставался алый след, отпечаток ладони.

— Пусти, гад!

Где там! Коленом Олег раздвинул ножки сестры, и, разведя губки ее пизденки, навалился, вошел в нее одним резким ударом.

— Отпусти, извращенец!

— Молчи, шлюшка!

Он попытался закрыть ладонью ей рот, она стала кусать его пальцы. Наташа вырывалась, но Олег чувствовал, что трубочка сестры становится влажной, дыхание – глубоким и частым.

— Ты должна мне, - шептал Олег в ухо сестры. – За то, что он лишил тебя девственности. И я буду брать тебя когда захочу, ты слышишь?

Его руки заставляли тело сестры изгибаться, он ломал Наташу, та отзывалась стоном. Член брата наполнял ее, пронзал. О, он любила этот ствол, она желала его в себе. Но пусть он об этом не знает.

И вдруг прозвучало:

— Дети, что вы делаете...

На пороге стояли родители.

— Олег! Что ты делаешь.

Близнецы расчленились. Олег отступил, Наташа осталась лежать на столе.

— Как ты смел насиловать сестру? – возмутилась мама.

Ее взгляд был прикован к органу сына – эрекция все не спадала.

— Мама... - сказала Наташа. – Он не насиловал. Это наши игры... Мы играли в «Игру престолов». Я была Сересеей, он –Джейме...