Боракай это официальное представительство рая на Земле. Маленький остров с белым песком на пляжах, дикой природой и красивыми закатами. Рассветов Настя не видела, просыпаясь только к полудню после бессонной ночи. За неделю тропическое солнце раскрасило ее кожу в золотистый цвет поджаренного гренка, а волосы выгорели до белизны, изменив внешность до неузнаваемости. Катя тоже не отставала — свой оливковый загар она упорно пыталась превратить в бронзовый, что с ее бледной от природы кожей было весьма проблематично.

С двумя «stunning big breasted russian goddesses» перезнакомилось уже все мужское население побережья, но никому пока не удалось затащить их в постель или пригласить на ужин. Настя стеснялась своих слабых познаний в английском, а Катя была слишком разборчива в поиске претендента на секс своей мечты. Она часто рассматривала гору Лухо, откуда открывался вид на весь остров, и представляла себя там с большим (это непременное условие) членом в вагине и наедине с природой.

Но хорошие знакомые все же появились, без разнообразия в общении скучно. Вчера к ним в гости пришли Машки-Аркашки, Марта и Андре, притащив полную сумку вина и морепродукты из Димолла.

Машки-Аркашки это неразлучная пара любителей кайтсерфинга из России, но в свободных отношениях. Они типичные спортсмены — подтянутые, мускулистые и подвижные. У Машки симпатичные маленькие грудки и тонкая талия, а у Аркаши широкие плечи и, по мнению Кати, божественная задница.

Марта — немка из Дрездена изучающая русский язык. Тихая, утонченная особа в бабушкиных очочках. На первый взгляд, кажется, она не знает что такое секс. Но впечатление рушится, как только она снимает очки и расправляет волосы. В ее прозрачных голубых глазах вспыхивает ледяное пламя, способное поставить любого мужчину на колени. Настя тоже попадает под эти чары, иногда украдкой разглядывая лицо Марты и мечтая сорвать с нее трусы. Секс с женщиной перестал быть для нее чарующей экзотикой, перейдя в разряд периодической необходимости. Она бы давно так и сделала, если бы не боялась обидеть эту тихоню.

Темнокожий Андре из Америки, единственный, кто не говорит по-русски. Но на его счет у Кати есть кое-какие соображения: у чернокожих, как правило, большие члены, поэтому она записала его первым претендентом на покорение высоты Лухо. Катя научила его говорить «сука-блиадь-хуй-пизда» и «я тьебья лублу», полагая, что это поможет ей найти с ним общий язык. Но Андре считал иначе и смотрел совсем на другую девушку, что вскоре разрушило их дружный коллектив.

К слову сказать, в их компании в пределах дома все ходили топлесс и парни и девушки, никто не считал это чем-то неприемлемым и стыдным. Им с Катей такое поведение не в новинку, Марта вообще дитя толерантного общества, где первыми придумали пляжи «FKK» и до сих пор ходят в совместные бани, а Машка делала как все, не стыдясь показывать свое спортивное тело. Скажи ей что надо ходить без трусов, она сделает и это.

Верх надевали для выхода на улицу, и только для того чтобы соблюсти филиппинские законы.

Их общение проходило под девизом «веселись и не лезь в душу». Все соблюдали дистанцию, хотя могли устроить свалку и драку подушками, переплетаясь телами, и хватая друг друга, за первое что попадет под руку. Но не все были готовы к свальному греху, иначе говоря, к групповому сексу, из-за разного отношения к такому виду утех, что Настю очень расстраивало.

***

После веселой ночи с вином и барбекю вся компания уснула на их общей с Катей кровати размером с небольшую комнату. С одной стороны в живот Насти упиралась крепкая попка Машки, с другой, на пионерском расстоянии сопел Андре. Настя не спала, в который раз размышляя о событиях в такой сейчас далекой Москве.

Они не оставили денег Вадиму, Катя решила его наказать. Это конечно правильно, если она уверена, что он хотел забрать все себе. А если это не он? И совсем не хотел? Каких только совпадений не бывает. Сейчас у них пятьсот тысяч евро, часть вложена в недвижимость в Москве, что приносит хороший ежемесячный доход. На эти деньги можно жить хоть всю жизнь там, где они сейчас спрятались, чтобы подождать пока все уляжется. А если не уляжется? Если их будут искать? Светлана Васильевна не знает, что Вадим замешан в это дело, Борис тоже. Чтобы отомстить, он может все так рассказать Борису, что останется в стороне, а на них объявят охоту. Проследить их путь до Филиппин плевое дело, билеты оформлены на их имена. Москва – Дубай, Дубай – Манила. Правда в Маниле их след теряется. Катя захотела посмотреть страну, и уговорила Настю поехать на автобусе. Там их паспорта никому не были нужны. Два автобуса, три парома, на первый взгляд отыскать их будет сложно, но не надо считать всех дураками — какое место самое популярное на Филиппинах или, во всяком случае, на слуху у русских туристов? Вот и ответ.

Настя чуть не вскрикнула от неожиданности, когда ее лица коснулась черная рука. Она не сразу сообразила, как можно отругать Андре по-английски, а когда составила фразу, момент был упущен. Рука осторожно убрала со щеки волосы, пальцы погладили шею и медленно спустились по плечу к бедрам.

Она затаила дыхание, не зная как реагировать. У нее не было мужчины уже..., Настя едва смогла вспомнить. Это было в Москве на оргии, где она познакомилась с Катей. Кажется, что прошла тысяча лет. Но негр! Никогда в жизни она даже не фантазировала, что такое может произойти.

Андре погладил бедро, просунул палец под тонкую ткань трусиков и потянул. Настя почувствовала приятный холодок, лизнувший промежность прохладным язычком. Неожиданно рука исчезла, но тут же появилась снова. Смоченный слюной палец раздвинул половые губы и вошел на одну фалангу.

Слишком поздно «просыпаться» и делать возмущенный вид, да уже и не хочется отказывать. По телу побежали мурашки, и часто забилось сердце. Еще немного и она сама набросится на Андре.

Собравшись с духом, Настя протянула руку, чтобы нащупать и понять размер ущерба ее вагине, если его хваленый африканский хер туда проникнет. Андре с готовностью приспустил трусы и вывалил член наружу. Это была мясистая палка. Дубина. Всем дубинам дубина. Не зря он носит такие просторные и длинные трусы. Настя обхватила головку, поводила по ней ладонью, оттягивая кожу. Медленно и осторожно, чтобы толчками не разбудить Машку — ее зад все еще упирался Насте в живот. Андре нетерпеливо приподнял ее ногу и двинул бедрами, толкая член к уже влажному входу.

То ли в порыве страсти, то ли решив показать что у него исключительно благородные намерения, он приник пухлыми губами к ее уху и горячо зашептал:

— Я тьебья лублу, хуй пизда. Карашо.

На этом познания Андре в русском языке закончились, и дальше он забормотал по-английски что-то про глаза, улыбку, «делать любовь с тобой». Наверное, это звучало более поэтично, чем его объяснения в любви по-русски, но Настя ничего не поняла, чуть не лопнув от смеха. Все превращается в какой-то фарс, а им предстояло решить поистине нетривиальную задачу. Во-первых, надо сделать так, чтобы его член безболезненно вошел в не такое уж широкое влагалище, во-вторых, обоим получить удовольствие при минимальном количестве движений и в-третьих при этом никого не разбудить.

Андре решил все за секунду: он прицелился членом в разведанный пальцем проход, обнял Настю за бедра, умудрившись просунуть под нее вторую руку, и дернул на себя. Но решительность и напор не всегда бывают уместными. Настя от боли прикусила губу и лягнула его ногой, но тут же затихла, почувствовав, как расслабляются мышцы влагалища, обволакивая чужеродный предмет. Стоило их снова напрячь, тело чутко реагировало, посылая теплую волну, заставляя Настю дрожать и снова замирать в сладкой истоме. Но такие упражнения оказались утомительными. Она не выдержала и знаками дала понять, что надо вставать.

Потянув Андре за член, Настя не к месту вспомнила Светлану Васильевну и Мигеля на той злополучной записи, чуть не сбив себе весь настрой.

Дрожа от нетерпения, новоиспеченные любовники заперлись в ванной, и Настя наконец-то смогла рассмотреть это чудо природы во всех подробностях. Длина и толщина превосходили все виденные ей когда-либо образцы мужской плоти. Темно фиолетовая клубничина головки венчала чуть изогнутую вверх черную палку, оканчивающуюся на другом конце двумя выдающихся размеров яйцами. Эта волнующая кровь конструкция напомнила ей символы власти — скипетр и державу. Сказав себе, что обязательно займется ее детальным изучением позже, Настя развернулась, сняла трусы и открыла воду, чтобы заглушить шум. Приглашая Андре продолжить, она наклонилась над ванной и раздвинула ягодицы.

Это была ее любимая поза — ухватиться покрепче за бедра и резким движением насадить себя на член, да так, чтобы ягодицы со смачным звуком шлепнулись о его живот. Ей нравилось, когда член полностью выходит из влагалища, чтобы потом снова хлестким коротким движением ринуться обратно. При таком ритме одно из нескольких движений всегда получается (и всегда неожиданно) мощнее предыдущих и доставляет массу удовольствия. Но с этим монстром за силу ударов переживать не придется.

Настя вскрикнула от боли, когда Андре сделал в точности то, что она хотела. Член ворвался в хлюпнувшее влагалище, поцеловал головкой матку и медленно вышел, выполз как сытый удав, оставив после себя восхитительное ощущение легкости и пустоты. Снова напор и опустошение. И снова. И еще, еще, еще.... Настя вздрагивала, стараясь не заплакать от переполнявших ее эмоций. Это был лучший секс в ее жизни. Что бы испытать такое, стоило пересечь полмира.

В теле появилась дрожь, после которой, Настя знала, ее накроет оргазм. Но она не догадывалась, какой силы будет наслаждение. Ноги подкосились, она начала заваливаться вперед, уже слабо соображая, где находится. Андре пытаясь ее удержать, всадил член особенно глубоко, да так и остался стоять, не понимая что с ней происходит. Долгий с надрывом крик или скорее плач заметался эхом по кафельным стенам ванной, Настя осела на пол, поджав ноги и содрогаясь в конвульсиях как припадочная.

— Holy shit, I'm sorry, — сказал Андре и озадачено почесал затылок.

Чтобы не уйти неудовлетворенным, он сам довел себя до оргазма, мастурбируя и жадно поедая глазами изящные линии тела своей первой русской женщины. Оросив ее подрагивающую спину крупными перламутровыми каплями, Андре встал в замешательстве, не зная что ему делать дальше. Увидев, что Настя не собирается приходить в себя, он стер полотенцем потеки спермы, бережно взял ее на руки и положил в уже наполненную ванну. Потом натянув трусы, быстро вышел, будто собираясь звать на помощь.

Сколько прошло времени, Настя не могла сказать, находясь в оцепенении с блаженной улыбкой на лице. Почему ей хочется плакать, но в то же время она такая счастливая? Неужели ее так растрогал невероятный размер члена Андре? Или сказалась трехнедельное отсутствие секса?

В ванную вошла заспанная Машка, зевая и почесывая зад. Стянула трусы, села на унитаз и с наслаждением зажурчала.

— Андре сказал что тебе плохо, а ты тут расслабляешься.

Настя не ответила.

— Эй, ты живая вообще? — Машка тронула ее за плечо. — Что случилось?

От прикосновения Настя очнулась и подняла замутненный взгляд.

— Да ты нанюхалась что ли, Настён?

— Скажи, у тебя был когда-нибудь оргазм, такой чтобы... — Она не смогла подобрать слов.

— Ты тут дрочишь в одиночестве?

Настя с улыбкой покачала головой.

— Ах, вот оно что, — заговорщицки протянула Машка. — Подожди, никуда не уходи, я быстро.

Она вскочила с унитаза и пулей выбежала из ванной. Ее детская непосредственность и стала причиной развала дружной компании. Через несколько минут возле разомлевшей Насти собрался женский комитет в полном составе. Андре и Аркашу они предусмотрительно отослали в магазин, купить что-нибудь для завтрака.

Катя была озадачена, Машка улыбалась до ушей, а Марта выглядела расстроенной. Она первая и приступила к допросу.

— Он тебе ебал прямо в тут? — Она показала на свой лобок под сиреневыми трусиками.

Машка прыснула и не выдержав, рассмеялась.

— Марта, так не говорят. Надо просто спросить: у вас был секс? Ну, или вы трахались?

— Я понятно говорить!

По ее нарастающему гневу все поняли, что Марта, оказывается, неровно дышит к Андре.

— Ебал, ебал, не видно что ли? — Катя подтолкнула девчонок к выходу. — Давайте выходите, нам надо поговорить наедине.

Марта резко развернулась и выбежала, а Машка, пожав плечами, пошла за ней. Вскоре из комнаты послышались всхлипывания и успокаивающий бубнеж.

— Я ее хочу, — сказала Настя, почувствовав что силы возвращаются.

— Кого? — опешив, спросила Катя.

— Марту.

— Устроили тут Санта-Барбару, — Катя вздохнула и, сняв трусы, полезла в ванну. — Шлюшка ты, Настя. Увела у меня мужика.

— Он сам ко мне приставать начал. Катька, это космос...

— Верю и не обижаюсь. Я себе другого найду, а ты лучше пойди и успокой Марту.

— Как?

— Учить тебя надо что ли? Уведи в другую комнату, поговори, а потом залижи ее до смерти.

***

Если бы это было так легко. С русским человеком проще — по его внешнему виду и разговору сразу понимаешь, с кем имеешь дело, и реагируешь соответственно. А тут? Немка. Что у нее в голове? У Насти не вышло ни поговорить, ни «зализать до смерти», Марта обиделась и ушла. И больше не приходила. Перестал ходить и Андре, по какой причине, неизвестно. Вот это уже была невосполнимая потеря.

Дни в раю превратились в отбывание наказания. Лежать на солнце надоело, семь километров пляжа давно исследованы, а в местной деревне делать было нечего с самого начала. Настя попыталась уговорить Катю сменить обстановку, переехать на другой остров, но она почему-то упорно настаивала на продолжении этой пытки солнцем и бездельем.

На исходе третьей недели получилось так, что им все-таки пришлось собирать вещи и уезжать с острова. Не бежать, а спокойно уехать, потому что кое-кто оказался слишком глуп и доверчив.

Настя проснулась от громкого стука в дверь. Выбралась из объятий Кати, накинула футболку и пошла открывать, подумав, что явились Машки-Аркашки, чтобы потащить их куда-нибудь развлекаться. Но на пороге стоял молодой человек. Смутно знакомый, Настя точно его где-то видела. Кучерявый, в белой футболке с пальмами и обрезанных по колено джинсах. Через плечо висела кожаная сумка для ноутбука.

Соображая как сказать по-английски «что вам нужно?», она вспомнила. Это Орфей с ресепшена на вечеринке в подвале.

— Вижу, ты меня узнала. Где Катя?

Он отодвинул ее и вошел без приглашения.

— Катя! Катя!

— Что ты орешь? — раздался из комнаты ее сонный голос. — Иди сюда.

Настя чувствуя, что появление этого кучерявого не принесет ничего хорошего, закрыла дверь и пошла следом. Катя еще валялась в постели, а Орфей стоял у изножья, разглядывая ее обнаженное тело.

— Что так долго? Я чуть не умерла от скуки. Хочешь сока?

— Потом, сначала дело. — Орфей сел в кресло и достал из сумки ноутбук.

— Как хочешь. А я попью. — Катя встала и не одеваясь, потянулась за бутылкой.

Настя начала лихорадочно соображать. Катя его совсем не стесняется, значит, они любовники. Она его ждала, иначе, зачем спрашивать «почему ты так долго». Его приезд наверняка связан с деньгами. Катя может распоряжаться счетом на равных правах с ней, переводить деньги, покупать, продавать, и ей ничего не стоит забрать всю сумму. Значит, ее обманули? Использовали? У Насти от обиды задрожали губы.

— Кто это? — спросила она, сдерживаясь, чтобы не закричать.

Катя спохватилась, будто только что увидела Настю.

— А, да, знакомься, это Александр. Сын Светланы Васильевны от первого брака.

— У меня все готово, переводи деньги, и разбегаемся, — перебил ее Александр, разворачивая ноутбук.

— Нет.

Теперь задрожали губы у Александра.

— Что значит, нет? Мы же договаривались!

— И что ты сделаешь? Убьешь нас?

Александр вскочил и ринулся на Катю. Сжав руки у нее на шее, он прошипел, багровея от злости:

— Я тебе доверял, устроил этот отдых, а ты? Где мои деньги?!

Катя без замаха стукнула бутылкой с соком ему по голове. Брызнуло стекло, сок плеснул на футболку, заливая нарисованные пальмы, Александр повалился на пол и затих.

— Опять я покалечила мужика. — Катя вздохнула. — Так и убийцей стать недолго.

Настя тяжело опустилась в кресло, больше не желая участвовать в происходящем. Пусть хоть поубивают друг друга из-за этих дурацких денег, ей все равно. Но Катя повела себя странно — связала Александру руки и ноги простыней и села рядом, не переставая следить за своим подельником, лежащим в отключке. Поглаживая Настю по голове, она виновато заговорила:

— Теперь я тебе все расскажу.

Настя дернула головой, сбрасывая ее руку.

— Почему ты раньше не рассказала?

— Тебе и так досталось переживаний. Я понимаю, что ты уже успела придумать себе версию, но ты ошибаешься. Все так запутано, я и сама не все знаю.

Она не обращая внимания на протесты, обняла Настю и, покачиваясь, будто баюкая ребенка, продолжила:

— Я тебя никогда не предавала. С того момента как твой язык оказался у меня между ног и до этого дня. Все началось, когда он подошел ко мне на одном из сборищ в подвале. Он ходит туда как зритель, фетиш у него такой. Предложил заработать. Не пятьсот тысяч конечно, а всего пять процентов от суммы, которую я смогу выторговать, и любое место отдыха, на мой выбор. Показал на тебя и все закрутилось. Откуда он знает о тебе и камерах слежения, я без понятия. Наверное, следил за Борисом. Мерзкая семейка. Понимаешь, он на положении бастарда, Борис его не принял как сына. А когда Александр узнал о разводе, решил хоть что-то с этого поиметь. Он сам все придумал, но мне пришлось внести свои коррективы, я не хотела, чтобы ты как-то пострадала, если Борис пронюхает о твоем участии.

— Значит, Вадим не при чем?

— Пришлось им пожертвовать, но он мне никто, а ты совсем другое дело. Не было никакой пустой квартиры, и адрес Вадиму я не говорила.

Что-то Настю смущало. Что-то связанное с Вадимом. Во-первых, она сама обнаружила, что в квартире есть камеры, и только потом Вадим принес ноутбук с записями. С Катей она тогда была незнакома.

На эти аргументы Катя махнула рукой.

— Мало ли в жизни совпадений? Возможно, Вадим сам хотел поиметь денег и связался с этим придурком. — Катя кивнула в сторону лежащего на полу Александра. — Но он Вадима переиграл.

— А что мешало ему сразу получить наличные? Забрал бы у тебя в тот же вечер, отдал процент и все.

— Я не собиралась их отдавать. Уговорила его спрятать деньги на посторонних счетах, дать им отлежаться, на случай если служба безопасности будет искать. Из-за такой пропажи будут и землю рыть, если понадобится. Сначала, как правило, проверяют ближайшее окружение. Я не уверена, но деньги вроде бы точно Бориса. Как уж их выцарапала Светлана Васильевна, не важно.

— Почему ты сказала, где мы, если не собиралась отдавать?

Катя беззаботно пожала плечами.

— Хотела поставить точку. Я ему и не говорила, он сам купил нам билеты. А глупость надо наказывать. Видишь ли, этот балбес решил надуть и свою мать. Родного человека. Ладно бы только отчима, который его не любит и не признает. В следующий раз будет консультироваться с юристами, чтобы не потерять деньги. На нас у него ничего нет, а рассказывать Борису или матери он не станет, это же его план. Все, здесь нам ловить больше нечего, сейчас я кое-что доделаю, и будем собирать вещички.

Она отыскала телефон и набрала «166».

— Я позвоню в полицию и сообщу о нападении и угрозе жизни. Пусть его подержат до приезда консула. А ты пока собирайся. Как думаешь, в Таиланде будет веселее?

Конец.