Марина ехала в поезде, задумчиво наблюдая за проплывающими за окном пейзажами, и в который раз, под стук колес, размышляла о своей жизни. Она была милой молодой девушкой двадцати пяти лет с русыми волосами до плеч, красивыми серыми глазами, обрамлёнными длинными, как у куклы, ресницами и обаятельной улыбкой. Стройная фигурка с высокой грудью второго размера и точеный профиль привлекали соседа по купе, но после недавнего разрыва со своим женихом от мужчин её просто коробило.

Конечно, она помнила радость первых свиданий, поцелуев и страстного секса, но поймав его на измене всё было конечно. Они собирались на юг насладиться бархатным сезоном на море, но после того как их отношения рухнули, она решительно поменяла билет на питерский поезд. Марина не стала слушать предупреждения подруг, что в сентябре на севере сплошные дожди и холод, возразив, что в Санкт-Петербурге тоже бывает бабье лето, да и тётя Вера, младшая сестра её матери, давно зазывала её к себе в гости.

Десять лет назад тётя приезжала летом в Воронежскую область к её родителям в отпуск. Она была статной женщиной, ростом 175 сантиметров, с бюстом четвертого размера, сочными аппетитными формами с ярко выраженной талией и изгибами бёдер. Дополняли эту красоту длинные каштановые волосы и такие же серые глаза как у Марины. В тот приезд родственница старалась вспомнить молодость, когда она жила тут, и была просто Веркой. Общалась с сестрой и родителями, много смеялась, но иногда в глазах её мелькала грусть и она боялась признаться даже себе, насколько несчастлива в браке. Муж много выпивал и гнобил её за мнимую полноту, хотя назвать её толстой язык поворачивался только у завистливых соседок. Больше приходило на ум слово " ядрёная".

Марина восхищалась тётей Верой, себя считала серой невзрачной молью, переживала, что не растет грудь и с восхищением смотрела на замечательный упругий бюст родственницы. Они даже вместе ходили в баню, где она украдкойне могла наглядеться на белые округлые ягодицы, заросший темными волосами лобок и крупные вишенки сосков окружённые крупными ореолами своего предмета обожания. Позже, в промозглые осенние вечера, она ласкала перед сном свою девственную киску, вспоминая прекрасные формы своей тёти и мечтая целовать и гладить её везде везде. Потом, были первые ласки с подругой Олей, первый молодой человек из параллельного класса и эти воспоминания поблекли и затерялись.

Поступление в университет и отъезд в Воронеж изменили многое. Гадкий утёнок становился лебедем. Учёба давалась легко и к получению диплома Марина была уже уверенной в себе бисексуалкой, знающей как получать и дарить другим удовольствие. А потом, устроившись на свою первую работу, она встретила ЕГО! Сережа был тридцатилетним начальником отдела. Ухаживал красиво и новая сотрудница потеряв голову, думать забыла о своих ухажёрах и интимных подружках. Дело шло к свадьбе, но всё закончить так внезапно и болезненно, что девушке захотелось сбежать от своих чувств и переживаний, вытеснив их новыми впечатлениями. Поезд приближался к Санкт-Петербургу и Марина, отбросив воспоминания стала собирать вещи.

Тётя Вера жила, конечно, не в центре, а в тихом спальном районе в маленькой однокомнатной квартире, доставшейся ей после развода. Встретила племянницу приветливо, расспрашивала как дела у многочисленной воронежской родни. Марина привезла разные гостинцы, в том числе, и вкусную дедову вишневую наливку, такую сладкую и чуть тягучую в рюмочках, но пьянит, как оказалось, будь здоров! Был уже вечер пятницы, впереди выходные и ничто не мешало им провести вечер дома по-семейному. Младшая сестра её матери запекла мясо в духовке и по квартире витали весьма аппетитные запахи. Девушка вглядывалась в лицо тёти и пыталась понять, что же изменилось за эти десять лет. Конечно цвет волос и прическа, появились морщинки в уголках глаз, всё-таки, Вере было уже тридцать семь. Фигура стала плотнее и приблизилась к 50 размеру, но изгибы тела были всё те же и она всё ещё в самом соку.

За милой семейной болтовнёй и обменом новостями обе как-то быстро спьянели. Тётя Вера больше, так как всю неделю работала и накопившаяся усталость давала о себе знать. Марина вспомнила как плоской зажатой девчонкой мечтала о прелестях этой женщины и волна возбуждения накрыла её с головой. Вместе с опьянением разлилась сладкая истома и одна мысль засела в голове: "Как же заняться сексом с этой роскошной зрелой самкой?!?". Одно дело тискать подружек сокурстниц, но и это было больше трёх лет назад. "А если она пожалуется сестре, кого та воспитала? Как тогда домой возвращаться?"—мысли роились в голове Марины и сбивали с толку. Трезвая она не решилась бы ни за что, но видимо так угодно было судьбе, чтобы её давняя мечта осуществилась.

Они уже убрали всё со стола и тётя Вера разложила для неё небольшой диванчик на кухне, где ей предстояло ночевать. Когда они стелили вместе простынь в вырезе халата соблазнительно колыхались её тяжёлые груди. Марина мысленно простонала и уговаривала своё возбуждённое естество успокоиться хоть немного. "Просто помастурбирую когда буду мыться в душе и всё пройдёт!"— думала она. Но сдержать свои желания уже было невмоготу и вот её руки шарят в декольте у родственницы. Та пыталась что-то возразить, но Марина уже не могла здраво мыслить, щёлкнула выключателем, потянула свою добычу на разложенный диван и накрыла её рот своими жаждущими ласки губами. Только свет уличных фонарей и изредка проезжающих по двору автомобилей освещал их тела.

Опьянение размыло моральные запреты и вот их язычки играются в сладкой борьбе французского поцелуя. Племянница спустилась ниже и наконец-то припала к вожделенной груди. Покрыв поцелуями сладкие дыньки девушке нетерпелось спуститься к самому сокровенному. От этого всего у тёти поплыло перед глазами и она попыталась освободиться. Но Марину было уже не остановить! Время играло против Веры, с каждой секундой она всё тяжелей дышала, сил сопротивляться не было. Жалобные стоны срывалось с её губ, голова моталась из стороны в сторону и вот уже она сама помогает снять с себя халат и отдавалась во власть новых ощущений. Марина торопливо разделась сама и принялась посасывать сосок, который был просто каменным от возбуждения. Соблазнительница жадно ощупывала это желанное тело и уже стаскивала трусики (простые хлопковые слипы), чтобы добраться до самого сладкого. Её руки блуждали по крупным налитым бедрам, гладили пушистые завитки на лобке и спустились ниже к киске. Там было горячо и влажно, так же как и между ножек совратительницы. Вера застонала громче и вот уже уста Марины ласкают эти сочные половые губы подбираясь к волшебной кнопочке клитора, сильно набухшей и напоминающей фасолинку. Тётя ощущала всё накатывающие волны возбуждения. Они становились всё сильнее и сильнее, накрывая её с головой и всё шире разводила перед племянницей ноги, раскрывая пальцами пульсирующий вход в себя и убирая из-под трепещущего язычка некстати попадающиеся волоски.

От всего этого оргазм не заставил Веру долго ждать: стоны переросли в крики и всю её трясло крупной дрожью. Марина с наслаждением вылизывала тетин любовный сок и его было очень много, гораздо чем у всех её предыдущих любовниц и одновременно ласкала рукой и свою истекающую киску. Спустя несколько минут она тоже сладко кончила и удовлетворённо прижала к себе свою новую любовницу, нежно целуя и поглаживая её тело, шепча нежные слова, пока та, вскоре, не уснула. А Марина, обнимая свою самую сладкую тётю, думала, что впереди целый месяц отпуска и бабье лето в этом году будет жарким, несмотря на капризы петербургской погоды.