Папа уже уехал на работу. Мама была просто неотразима в строгом чёрном платье, чулках и туфельках на высокой тонкой шпильке. И такая вся свежая и цветущая, что я усомнился в том, что был с ней в постели поздним вечером вчера. "Вставай и быстро умывайся! А то всё самое лучшее на свете проспишь сегодня!" лукаво заметила она.

Я вскочил и бросился в ванную комнату чистить зубы и умываться. Потом мама дала мне надеть новую белую рубашку, чёрные брюки и строгий галстук. "Вот теперь другое дело! Такой стильный мальчик должен понравиться Ирине Николаевне! И почаще смотри на её спелые груди и великолепные ножки! Это всегда возбуждает женщин, какими бы строгими и неприступными они не казались на вид!" улыбнулась мама.

Всё утро я ходил в школе, как во сне, и уже совершенно другими глазами смотрел на своих сверстниц, старшеклассниц и красивых училок. И мне показалось, что некоторые из них тоже с интересом поглядывали в мою сторону. Ирина Николаевна пришла к нам на четвёртый урок, ослепительная и желанная, как всегда. У меня жалко задрожали руки при виде её изумительных ног, потому что я уже знал и пробовал с мамой то бесподобно сладкое и драгоценное сокровище, которое было у всех женщин между ними, упакованное в тонкий нейлон и кружевные трусики.

До звонка на урок ещё оставались несколько минут, и она вышла в коридор поболтать с кем-то. Я взял тетрадку с приготовленной запиской и подошел к учительскому столу. Рядом на стуле лежала её полураскрытая сумочка, и я незаметно сунул туда аккуратно сложенную полоску бумаги с первыми любовными признаниями в любви. Боже! Мне казалось, что все, кто был в классе, стоят и смотрят на меня в эту минуту. Но нет, всё обошлось, и я на ватных ногах вернулся к своей парте и сел, едва дыша от волнения.

Урок начался с опроса домашнего задания, потом кого-то вызвали к доске, а я сидел, краснел и млел, и не сводил горящих глаз со своей роскошной учительницы. Несколько раз она перехватывала мой восторженный взгляд и чуть заметно улыбалась. Потом нам дали письменное упражнение, и я видел, как она потянулась к своей сумочке и заметила мою тайную записку. Я готов был провалиться сквозь землю от стыда, но не мог оторвать взволнованного взгляда от её изменившегося лица.

Она развернула записку и чуть покраснела, потом подняла голову и быстро оглядела весь класс. Конечно, ей не составили никакого труда тут же вычислить автора этого любовного признания! Её глаза потемнели, и я беспомощно уткнулся взглядом в парту, ожидая, что меня пристыдят и высмеют при всём классе. А потом еще и маму вызовут в школу к директору.

Прошла долгая минута, потом другая. Класс сопел над письменным заданием, Ирина Николаевна молча сидела за своим столом и проверяла чью-то тетрадку. Я осторожно взглянул на неё. Неужели она не придала никакого значения моей глупой детской выходке? И что теперь будет? Я начал понемногу оживать, надеясь, что ничего страшного не случится. В худшем случае, Ирина Николаевна просто тайком посмеётся надо мной. И тут она вскинула голову и открыто посмотрела на меня. Я тихо обомлел. Она с оценивающим интересом глядела на меня, и в её бездонных глазах плясали похотливые искорки! Как у мамы в постели со мной!

Да, моё признание в любви возбудило её женское начало, и она нисколько не сердилась на меня. "Ты чё не пишешь ничего?" толкнул меня локтем Витька, сидевший рядом со мной за партой. "Два балла хочешь получить?" Я автоматически взял ручку и склонился над тетрадкой, думая уже совершенно о другом. Остаток урока прошёл для меня как в тумане. Прозвенел звонок. Ирина Николаевна покинула класс, не сказав мне ни слова. И даже не посмотрела в мою сторону, гордо и грациозно исчезая в коридоре.

"Пошли переодеваться! Физра же сейчас!" позвал меня Витька. "Ты сегодня какой-то вялый и красный весь. Ты не заболел?" И ещё как! Подумал я, следуя за своим другом в спортивную раздевалку. Сексом и безответной любовью! И как же сладко и остро было чувствовать себя влюбленным и глубоко несчастным! Наш физрук взглянул на меня и отстранил от занятий. "Иди к школьному фельдшеру, и пусть она проверит температуру и твоё давление! Мне проблемы ни к чему!" сказал он, выставляя меня из спортивного зала. Отчасти, я был даже рад этому. Мне хотелось просто тихонечко посидеть в своём классе и пострадать в одиночестве, а не носиться с мячом от одного баскетбольного щита к другому.

Когда я открыл дверь класса, Ирина Николаевна стояла возле моей парты с моей заветной тетрадкой, читала мои приготовленные записки и тихо улыбалась. Я так и застыл в дверях, пристыженный и восхищённый одновременно. Она повернула голову и поманила меня к себе пальчиком. "И закрой дверь!" попросила она. "Я хочу поговорить с тобой, Саша!" Я молча кивнул в ответ, вошёл в класс, закрыл дверь и приблизился к ней, дрожа в ознобе противоречивых страстей. Она нежно и доверительно улыбнулась мне.

"Я уже привыкла к таким запискам и телефонным звонкам с неизвестных номеров, но мне ещё никогда не признавался в любовных чувствах такой юный кавалер!" спокойно сказала она и провела кончиками нежных пальчиков по моей щеке. "Боже! Какая бархатистая кожа! Как у молодой женщины!" восхищённо прошептала она. Ох! Я вспыхнул и затрепетал от её тихого интимного голоса, и пылко посмотрел ей в глаза. Ирина Николаевна слегка задумалась. "Ну, и что же мне делать с тобой, мой миленький? Ты слишком сладенький и хорошенький, чтобы вот так взять и отказаться от тебя. Тем более, что твоя мама так горячо просила меня позаниматься с тобой дополнительно!" Она с лукавой улыбкой взглянула на меня.

"Выйди из класса и присмотри, чтобы никто не вошел сюда, пока я не выйду!" попросила она. Я послушно кивнул ей в ответ, млея от того, что так близко стою рядом с ней и чувствую её волнующий запах, который тонкой струйкой пробивался через её дорогие духи и косметику. Да, я уже знал его после мамы! И готов был часами стоять на коленях ради него! Она не заставила долго ждать меня у двери класса и буквально через три минуты вышла ко мне в коридор.

"Там тебе в твоём школьном ранце мой подарок для тебя, сладенький! Завтра вернёшь его. И можно не совсем чистеньким! Стирать не нужно!" кокетливо улыбаясь, шепнула мне Ирина Николаевна. Когда она исчезла в дальнем конце коридора, я бросился в класс и заглянул в свой ранец. Боже! Там лежали красивые кружевные женские трусики, мокренькие, и с её несравненным запахом! Я присел за парту и с восторгом зарылся лицом в волшебное кружево, умирая от любви и невероятного наслаждения. И не удержался, сладко и горячо спустил, просто вдыхая в себя божественный запах её красивой взрослой и замужней писечки!

После физкультуры Витька зашёл за мной. С тех пор, как он признался, что дрочит на мою маму, он всё время был рядом и постоянно опекал меня. "Ну, как ты тут?" спросил он, заглядывая в класс из коридора. Я поспешил убрать женские трусики в ранец и встал, чтобы идти с ним домой. Он подошел ко мне и восхищенно прошептал: "Блин! Ты как девчонка красивый! Как твоя мама! И пахнешь как она или наша Ирина Николаевна!" Я видел, что его неудержимо тянуло и влекло ко мне. И почему-то мне было немножко сладко и приятно от этого. И мой прутик начал вставать!

Витькин голос дрогнул. "Можно я прижмусь к тебе сейчас?" Не глядя на меня, стыдливо попросил он. "А что мне за это будет?" голосом Сашеньки озорницы, кокетливо спросил я своего смятенного школьного друга. "Всё, что захочешь!" хрипло, волнуясь и смущаясь, ответил он. "Принесёшь мне красивые трусики своей мамы! Грязненькие!" потребовал я, вспомнив слова мамы. "Конечно! Я сам лижу их, когда дрочу на твою! И так классно! С запахом и следами женской смазки!" тихо простонал Витька, уже открыто прижимаясь ко мне вставшим колышком. Моё лицо пылало, губы дрожали, я весь горел вместе со своим другом.

Его возбуждение, трущееся об меня, кружило мою голову и заставляло самого стоять не хуже, чем с мамой. Это очаровательная Сашенька, а не я, повернула прелестную головку и поцеловала Витьку в губы жарким маминым поцелуем, от которого я так восторженно спускал, занимаясь с ней любовью прошлой ночью. Вкус моих испачканных после мокрых женских трусиков губ просто ошеломил его и заставил кончить. Он застонал и восторженно уставился на меня чуть испуганными, но безумно восхищёнными глазами.

"Сашка! Ты что! Ты что со мной сделал?!" Он покраснел и опустился на парту рядом со мной, стыдливо и похотливо разглядывая меня. "Блин! Я так и на маму свою не спускал, когда дрочил на её трусики в ванной комнате! Обалдеть! Ты супер!" Я сам был потрясён тем, что случилось между нами, не меньше его, но моя проказница Сашенька ослепительно улыбнулась Витьке в ответ и снова поцеловала его в губы обжигающим поцелуем. Он проводил меня до самого дома и нёс мой ранец как верный друг и влюблённый пёсик. И Сашенька гордо шла рядом с ним, восхищённая собой и своей опасной властью над мальчиками.

Мама тихо ахнула и расцеловала меня, с интересом слушая мой взволнованный отчёт о прошедшем школьном дне и разглядывая трусики Ирины Николаевны, лежащие перед ней на столе. "Мне кажется, мы с тобой на правильном пути, мой мальчик! И мне это всё очень нравится!" сказала она мне и одарила волнующей ослепительной улыбкой.