— Есть второй ориентир! - Приглушенно, хотя до противника было не менее семиста метров, проговорил Генрих, опустив бинокль. Замер оживился, очнувшись от дремоты, нащупал винтовку.

— Что за цель?

— Солдат, быстрее Замер, это какой-то раззява. Правее два.

Не спеша приподнявшись, Замер осторожно приподнял винтовку. Второй ориентир - это валун возле окопов русских. Правее два значит сразу целиться правее этого чертова камня на два метра. Все на этой позиции тщательно изучено за два дня, любая цель сразу за секунды попадает в прицел. Пока все эти мысли пронеслись в голове капитана, винтовка уже привычно вложилась в плечо, глаз прильнул к окуляру. Перекрестье поймало на мгновение мелькнувший силуэт какого-то человека, стрелять не стал, нет смысла. Повезло кому- то. Тут же появился другой, остановился, что-то говорит. Значит, ты. Прицелился, взял поправки.

Бах! - Одновременно с грохотом винтовочного выстрела Замер почувствовал привычный ощутимый толчок в плечо и сразу сел, опустился на дно окопа, уверенный, что попал. Почти сразу ударил пулемет. Будучи вне досягаемости пуль, Замер не обратил на это внимания. Да и ударила очередь в сторону от них. Пулеметчик скорее всего, не понял, откуда был сделан выстрел и стрелял наугад, для острастки. Потянул стебель затвора на себя. Идеально смазанный механизм выбросил стреляную гильзу. Привычным движением послал затвор вперед, загоняя в ствол патрон и только потом расслабился, принял из рук своего наблюдателя флягу, хлебнул теплой воды. Сорвал с каски маскировку.

— Попал прямо в правый бок. - Сообщил Генрих, принимая флягу обратно.

Можно представить, как этот русский корчится сейчас от боли, лежа на земле. Замер мог бы прострелить ему голову, но он предпочитал тяжело ранить противника, доставить ему страдания, чтобы тот страдал, кричал от боли и своим криком деморализовал своих товарищей. Поэтому обычно он стрелял в торс или бедро. Он славился тем, что на предельной для большинства снайперов дистанции умел попадать туда, куда надо, лишь бы противник показался на какие-то мгновения. Если ты убиваешь врага, ты убиваешь одного. Если ты ранишь, ты убиваешь троих. Старая истина.

— Ладно, Генрих. Сегодня наша работа закончена. Завтра будем искать новую позицию.

Как всегда, в офицерском казино было шумно и накурено. Замер уверенным шагом прошел к стойке. Несменяемая официантка Жюли, которая сопровождала их дивизию с самой французской кампании, улыбнулась ему, демонстрируя декольте, от которого сложно было оторваться:

— Как обычно, герр Шанц?- Обведя взглядом зал, тот кивнул.

Девушка быстро наполнила рюмку коньяком. Зная привычки капитана, она держала наготове бутылку. Выпив, Замер дождался, когда она наполнит вторую, выпил ее и спросил:

— Новенькие есть?

— Нет, герр Шанц. - Неуверенно ответила француженка. Почувствовав ложь, Замер молниеносно протянул руку через стойку и, схватив ее за шею, притянул к себе, посмотрел в испуганное лицо:

— Ну?

— Есть Дина, русская, вчера пришла.

— Тебе Одри сказала об этом? - Крепкая рука сдавила шею.

— Да, но она просила вам не говорить, - Ответила девушка испуганно.

— На этаже ?

— Да, как обычно.

На втором этаже располагался бордель для офицеров с комнатами для свиданий. Конечно, не то, что во Франции, но мало кто жаловался на на такие нюансы, побывав хотя бы пару недель на Восточном фронте. Капитан Замер Шанц, герой пропаганды третьего рейха, вольный стрелок, удачливый и находчивый снайпер, воевал в России второй год и хорошо понимал разницу. Грязь, холод, враждебное население плюс чертовы партизаны. Единственное спасение в выпивке и женщинах, но и тут он должен себя ограничивать. Завтра пробежка потом надо искать позицию. Русские за пару месяцев окопного противостояния стали чертовски осторожны и каждая победа дается большим трудом.

Замер рывком проскочил два лестничных марша, миновал коридор с курящими проститутками, открыл неприметную дверь. Сидящая на стуле женщина обернулась к нему:

— Что ты врываешься как пьяный докер, Замер? Или ты забыл, за какой дверью искать любовь?

— Мы договаривались, что я первый буду узнавать про новеньких.

— Она совсем юная и я решила дать ей время. Мне казалось, ты всегда предпочитал француженок?

— Одри, я сам решу, кого я предпочту в этот вечер или я мало тебе плачу?

— Замер, никто не знает, откуда она появилась, но она русская, и здесь, в России, очень многие знают, какую работу ты делаешь.

Замер улыбнулся той улыбкой, от которой хорошо знавшая его Одри испугалась:

— Будешь меня учить, шлюха? Я честный солдат! Не то что эти вонючие свиньи из гестапо! Ты испытываешь мое терпение, не находишь?

— Хорошо. - Поднявшись, Одри спокойно оправила платье. - Идем.

Услышав шелчок замка, Дина открыла глаза. Подобрав под себя ноги, она испуганно смотрела на рослого рыжего немца. Дверь закрылась и они остались вдвоем.

— Как тебя зовут? - Спросил он по-немецки, рассматривая девчушку в простом ситцевом платье, которое она натянула на колени. Соломенного цвета волосы в аккуратных длинных косах. Миловидное веснушчатое личико, большие голубые глаза. Тугая девичья грудь двумя бугорками торчала под платьем.

Волнуясь, она ответила.

— Дина? - Переспросил он смеясь.

— Да. - Ответила она по русски.

— Хорошо детка, - Засмеялся он, положив руку ей на колено.

Она испуганно отстранилась.

— Не бойся. Поцелуй меня. - С этими словами он наклонился к ней.

Она повернула к нему лицо, открывая губы для поцелуя. Замер облизал ее губы, тиская ее за ногу, он жадно щупал ее худые коленки, забираясь рукой под платье, гладил между ног, с удовлетворением чувствуя, что девушка вся, как козочка, дрожит. Его это чертовски возбуждало. Нашарил рукой грудь, помял ее. Потом, оторвавшись от нее, поднял недопитую бутылку коньяка.

— Trinken sie etwas?

Дина отрицательно помотала головой. Замер отхлебнул из горла, усмехнулся:

— Значит, перейдем сразу к закуске.

Вытащив член, он поднес его к девичьему лицу. Девушка испуганно закрыла лицо руками.

— Küss ihn, Baby.

Дина забилась в угол. Замер неторопливо разделся, приблизился к ней.

— Тебе все равно придется это сделать. Целуй! - Прикрикнул он. Дрожа, Дина открыла рот и Замер тут же сунул багровую залупу ей в губы. Придерживая её за голову, он не спеша потрахивал девушку в рот. Дина шевелила языком во рту, проводя им по уздечке. Всхлипывая, она отсасывала член, вспоминая те наставления, что дала ей добрая тетя Одри.

Это очень нравилось немцу.

— Ты сосешь лучше, чем парижские шлюхи. Давай. - Глядя с ненавистью в эти глаза, Дина изо всех сил обнимала губами ненавистный член, сжимала его, вспоминая слова Степана.

— Что это?

— Не важно. Подсыпешь ему. Он каждое утро бегает, сердце не выдержит и он сдохнет.

— Я буду в борделе?

— Мы купили Одри, хозяйку. Тебе ни с кем не придется спать, только с ним.

— Это обязательно?

— Да. Это наша борьба. Ты хоть знаешь, сколько он наших убил всего за месяц?

— Не злись, я согласна.

Вспоминая этот разговор, Дина изо всех сил сжимала губами короткий толстый член. Почувствовав, что он кончает, она закрыла глаза. Это было все, что она могла сделать. Замер затрясся, изливаясь в рот русской Дине.

— Schlucken, Schlucken. - Шептал он в исступлении, крепко сжимая ее за косы.

Глотая сперму, Дина думала лишь о том, как ей остаться в комнате одной.

Вынув из её рта обмякший член, он, тяжело дыша, откинулся на кровати. Почти паникуя, Дина лихорадочно размышляла. Сейчас он уйдёт и задание будет провалено, все будет зря. Сделав над собой усилие, она наклонилась над ним. Сдвинула вниз крайнюю плоть, провела язычком по венцу головки. Опустилась к яйцам. Преодолевая отвращение, провела языком по густо заросшим рыжими жёсткими волосами комочкам, взяла их в рот. Пальчик нащупал вход в анус.

— Möchtest Du da hin?

— Nur durch die Zunge..

Выпрямившись, Дина твердо заявила:

— Nur möchte ich mich nicht statt Toilettenpapier waschen.

Замер поднялся. Пьяный взгляд источал похоть.

— Налей мне, потом иди в ванную. - Подтолкнула она его.

Прислушиваясь к звукам воды, Дина быстро достала небольшой пакетик из-под подушки и высыпала его содержимое ему в бокал. Когда Замер появился из ванной, на столе стояли две рюмки.

— Ну что ты так долго? Я соскучилась. Давай выпьем.

— Ты же не хотела. - Пробормотал он, сдергивая с бедер полотенце. Подняв рюмку, он одним махом выпил ее.

— Так что ты там хотела? - С этими словами он встал над ее лицом. Дина послушно провела язычком по яичкам.

— Ниже! - Скомандовал он.

Дина послушно преодолела языком расстояние между яйцами и анусом, нащупала вход, попыталась туда его просунуть.

— Боже. - Простонал её любовник, - Ещё, ещё.

Подчиняясь его словам, Дина шуровала языком в его заднице, мусолила её. Наконец настал тот момент, когда он, отстранив её, достал презерватив и начал его натягивать.

— Повернись!

Подчинившись, она развернулась, приподняв зад. Замер, взяв её за бедра, рывком овладел ей. Вжавшись лицом в подушку, Дина громко плакала от унижения и боли. Почувствовав, что готов кончить, немец вышел из неё и развернул лицом к себе. Поняв, что сейчас произойдёт, Дина попыталась отстраниться, но тугие струи уже полетели ей в лицо. Замер кончал долго и со смаком, водя залупой ей по лицу.

— Быстро, быстро! Какого черта вы мешкаетесь, свиньи! — Усатый фельдфебель пинками выгонял заспанных солдат на пробежку.

— Доброе утро, герр Капитан!

Кивнув, Замер припустил за колонной втягивающихся в лес солдат. Это была идея командира дивизии, который считал, что за два месяца сидения в окопах солдаты излишне расслабились. Шанц и без того бегал каждое утро, но раз бегут солдаты, можно к ним присоединиться. Растянувшись, колонна втянулась в сосновый бор. Замер вспоминал русскую девушку Дину, подумав, что вечером надо её навестить. Вдруг возникла небольшая боль в левой части груди. Встревожившись, Замер замедлил бег и, чувствуя, что боль усиливается, остановился. Остановившись возле дерева, он охватил ствол руками. Мимо грохоча сапогами про бегали солдаты. Последнее, что он увидел, было испуганное лицо фельдфебеля.

— Герр капитан..

Больше он ничего не слышал. Боль в сердце стала нестерпимой. Она нарастала как снежный ком и наконец заполнила его всего. Война для Замера Шанца закончилась. Он умер от сердечного приступа во время обычной утренней пробежки с солдатами батальона, в котором квартировал. Никто не связал эту смерть с посещением капитана борделя накануне.