– Ну как, понравился велосипед? – с ехидной улыбкой поинтересовалась Сью, – Может еще покатаешься?

Девчонки снова засмеялись.

– Можешь слезать, – сказала мне няня, – Пошли менять трусики.

Я подумал, что мы вернемся домой, но к моему ужасу Сью решила заняться мной на одной из свободных скамеек. Было ужасно стыдно лежать в одной коротенькой майке перед глазевшими на меня мамами, не говоря уже о их советах и комментариях.

– Такой грязный, – улыбнулась одна из женщин.

– Ага, наложил такую кучу, – сказала вторая.

– А так недавно отказывался от горшка и всех уверял, что не хочет по большому, – усмехнулась Сью, щекотно вытирая мне мошонку холодной детской салфеткой.

Тщательно вытерев влажными салфетками каждый уголок у меня между ног, Сью попросила Эшли меня подержать, чтобы я не ерзал, пока она будет мазать меня детским маслом.

– Зажми мальчишке ножки, чтоб он ими не дрыгал, – сказала она подруге.

Лежа в беззащитной позе с до отказа задранными вверх ногами, мне чуть ли не пять минут пришлось терпеть нестерпимую щекотку, пока Сью мазала меня детским маслом.

– Только не вздумай сейчас пустить струйку, – насмешливо улыбнулась она, вызвав всеобщий смех.

– Лучше так, чем в трусы, – усмехнулась одна из мам.

– Неплохая идея, – согласилась Сью, – Только сначала передвину его сюда, к краю скамейки.

Я недоумённо посмотрел на свою няню.

– Можешь писать, – сказала она, – Давай, Томми. Действительно лучше сходить по маленькому сейчас, пока ты лёжишь без трусиков. Чтоб они потом подольше оставались сухими.

– Когда мой был помладше, я его всегда заставляла писать перед тем, как одеть сухой подгузник, – сказала одна из мам.

– И что, всегда послушно пускал струйку, когда ты его об этом просила? – повернулась к ней другая женщина, – Мой упрямый – на уговоры не поддается.

– Попробуй положить на животик холодную влажную тряпочку, – посоветовала первая мама, – Или полей писюнчик прохладной водичкой. Мигом пустит фонтан.

– А Томми у меня пустил струйку, когда я мазала его детским кремом, – сообщила Сью, – Вот тут, за яичками.

– Наверно от щекотки, – улыбнулась третья мама, – Мой совсем не может ее терпеть.

– Все мальчики боятся щекотки, – присоединилась к разговору еще одна женщина, – Видели б вы, что мой вытворяет, когда его мажут между ножек кремом или детским маслицем: ерзает, дрыгает ножками, вырывается – точно так же, как этот мальчишка. И фонтан из своего стручочка запросто может пустить.

– Может и мне сейчас своего сорванца просто пощекотать, – улыбнулась Сью, принявшись легонько перебирать пальцами у меня за мошонкой, – Ну что, Томми? Пустишь для нас фонтанчик? Не надо стесняться. Мы с Викки и Эшли уже видели, как ты писаешь. А сейчас давай покажем этим мамам, как ты умеешь пускать струйку. Лучше на травку, чем себе в штанишки, правда?

– Серьёзно хочешь, чтоб пописал? – хихикнула Эшли, – Хоть в кустики б отвела.

– Вот еще, – хмыкнула Сью, продолжая щекотать мне мошонку, – Пусть писает так, лёжа. Уже один раз нам фонтанчик в этой позе демонстрировал.

Не в силах терпеть мучительную щекотку, я попытался вырваться, но Эшли только сильнее прижала мне ноги к животу, не давая мне ими дрыгать.

– Пись – пись – пись, – принялась сюсюкать стоящая рядом Викки.

– Буду щекотать, пока не пописаешь, – сказала Сью, водя пальцами по моей мошонке.

Няня щекотала меня еще пару минут, но так и не смогла ничего от меня добиться.

– И как мне бороться с твоим упрямством, – проворчала она, вынимая из сумки чистые тренировочные трусики, – Ну что тебе стоило пописать?

Натянув на меня вслед за трусиками сухие ползунки, Сью помогла мне обуться и отправила к горкам с лесенками. "Хорошо, что тут сейчас одни малыши – дошкольники, – подумал я, – Для них такие происшествия в порядке вещей". Впрочем мамы этих малышей по прежнему смотрели на меня с насмешливыми улыбками. "Еще бы, – обиженно подумал я, – Так перед ними опозориться".

Три девчонки увлеклись беседой с молодыми мамами и похоже обо мне забыли. Я тоскливо слонялся по детской площадке, не зная чем мне заняться. Лестницы с горками были мне в восемь лет уже неинтересны. "И когда мы уже пойдём домой" – недовольно подумал я, чувствуя усиливающийся позыв по маленькому. Я оглянулся по сторонам в поисках кустов, где можно было пописать – как назло, единственный куст подходящего размера рос рядом со скамейкой, на которой сидела со своими подругами моя няня. "Придётся, как обычно, терпеть" – подумал я, по – прежнему стесняясь признаться Сью, что хочу в туалет.

Не продержавшись и пяти минут, я сдался и написал в тренировочные трусы. Мочить их, как и в прошлый раз, было очень неприятно. Но самое ужасное, они опять протекли. Я густо покраснел, заметив между ног мокрое пятно.

– Уже описался? – снисходительно усмехнулась подошедшая ко мне Сью, от которой просто невозможно было ничего скрыть.

– Причём так, что трусики опять протекли, – улыбнулась одна из мам.

– Зачем ты их ему вообще одела? – обратилась к моей тёте другая.

– Понадеялась на сознательность, – сказала Сью.

– Какая сознательность, – усмехнулась третья женщина, – Твой мальчишка еще для тренировочных трусиков не созрел.

– Ага, такому, как он, нужно одевать на прогулку толстый подгузник, – согласилась с ней первая мама.

– Только посмотри на себя, Томми! – обратилась ко мне Сью, – Опять мокрое пятно между ног. А я, между прочим, больше не взяла для тебя запасной одежды: ни трусиков, ни штанишек. Откуда я знала, что ты так часто их мочишь. Ты что, из вредности это делаешь? Мне назло?

– Скажи спасибо, что снова не обкакался, – усмехнулась одна из мам.

– Ну что ж, Томми, – усмехнулась Сью, – Походишь мокрым. Сам виноват. Надо было проситься по – маленькому.

Я недовольно посмотрел на няню, еле сдерживая слёзы.

– Да, да, – подтвердила она, – Так сейчас и пойдём обедать. Пусть все в ресторане на твои мокрые штанишки любуются.

Попрощавшись с мамами, Сью взяла меня за руку и повела в ближайшую забегаловку, которой оказался Бургер – кинг. Там в это время были одни домохозяйки – в основном молодые мамы с малышами. Разумеется, едва мы зашли вовнутрь, все, как по команде, уставились на меня.

– Он что описался? – неуверенно сказала одна из женщин сидевшей рядом с ней подруге.

– Этот мальчишка? – уточнила та, кивнув на меня, – И вправду такое мокрое пятно между ног.

– А посмотри как он одет, – хихикнула первая мама.

– В ползунки, как двухлетний? – улыбнулась ее подруга и обе снова захихикали.

– Трудности с приучением к горшку? – ехидно поинтересовалась у Сью стоящая за нами в очереди молодая мама с коляской.

– Еще какие! – усмехнулась моя няня.

Слушая, как вся очередь обсуждает мои мокрые штаны, я чуть не умер со стыда. Наконец взяв еду, мы уселись за стол. Я подумал, что теперь, когда никто не видит под столом моих мокрых ползунков, насмешки наконец прекратятся. Молодые женщины и вправдку на какое – то время затихли. Но хихиканье возобновилось с новой силой, когда Сью демонстративно перелила мой Спрайт из пластикового стакана в детскую бутылочку с соской. Дождавшись, когда я выпью всю бутылочку, Сью взяла меня за руку и мы отправились домой.

К моему неудовольствию, домой мы вернулись в прежнем составе включая двух подружек моей няни. "Собрались весь день тут провести?" – обиженно подумал я.

– Уложишь мальчишку спать? – поинтересовалась Эшли.

– Ага, – кивнула Сью, – Только сначала надо поменять его мокрые трусики на сухой подгузник.

– А можно мне попробовать? – попросила Викки, – Так хочется потренироваться менять подгузники.

– На восьмилетнем мальчишке? – усмехнулась Эшли.

– А на ком? – улыбнулась Викки, – У нас другого малыша нет.

"Нашли себе игрушку, – с обидой подумал я, – Пусть куклам подгузники меняют"

– Так что, Сью? – снова обратилась к моей няне Викки, – Можно?

– Конечно можно, – улыбнулась Сью.

– Посмотрим, как у тебя получится, – усмехнулась Эшли, – Ты ж никогда не меняла малышам подгузники.

Викки промолчала, бросив на Эшли недовольный взгляд.

– Ну что, приступай, – улыбнулась Сью.

– Наверно надо уложить на пеленальный стол? – неуверенно сказала Викки.

– Сначал раздень ребёнка, – попросила Сью.

Обиженный, что Сью дает своим подругам со мной возиться, я тем не меее послушно дал Викки себя раздеть, понимая, что девчонки всё равно меня пересидят.

– Майку тоже снимай, – сказала Сью подруге, когда та оставила меня без трусов.

– Раздевать догола? – удивилась Викки.

– Ага, – кивнула Сью, – Всё равно потом одевать пижаму.

Оставшись голышом, я, как обычно, стеснительно прикрылся, но тут же получил от Сью по рукам.

– Уже надоело, – проворчала она – Сколько раз просила не прикрываться и все равно за свое!

– А покраснел как, – усмехнулась Эшли.

– Не надо нас стесняться, – улыбнулась Викки.

– Давай, залезай на пеленальный стол, – сказала мне Сью.

Я поплёлся к столу и неуклюже на него залез.

– Ложись на спинку, – сказала мне Викки, – А теперь поднимем вверх обе ножки.

– Так, за лодыжки ты его не удержишь, – заметила Эшли после того, как Викки подняла вверх мои ноги, – Особенно одной рукой. Ты ж даже не можешь обе ноги всей ладонью обхватить.

– Никак не удержишь, – согласилась с подругой Сью, – Особенно если начнёт вырываться. Это тебе не грудной карапуз. Такого большого нужно крепко держать.

– А как мне тогда мальчишку взять? – растерянно спросила Викки.

– Положи левую руку на бедра, – подсказала Сью.

– Вот так, поперёк? – уточнила Викки.

– Чуть повыше, под коленки, – сказала Сью, – А теперь крепко прижми ему ноги. Ага, вот так, чтоб коленки были у груди.

– Хорошая поза, – улыбнулась Викки, – Заставила мальчишку полностью разжать попу.

– Ага, теперь у него всё открыто, – кивнула Сью, – И попа, и все его мальчишечьи приборчики.

– Можно трогать где хочешь, – хихикнула Викки.

– Главное, ты крепко прижала ребёнка к столу, – пояснила Эшли, – Причем одной рукой, потому что вторая должна быть свободна.

– Попу наверно в этот раз вытирать не надо, – неуверенно сказала Викки, – Мальчишка ж всего – лишь пописал. .

– Как это не надо? – возразила Сью, – Всё вытирай: попу, ножки и все маленькие мальчишечьи приборчики между ними.

– Каждую складочку и каждый укромный уголок у ребёнка между ножек, – улыбнулась Эшли.