Утром, я проснулся около десяти. Хорошее, все-таки это время — отпуск, никуда не надо торопиться. Сходил в душ, побрился. Двери в комнаты сестры и Аленки были закрыты. Пусть спят — решил я. На кухне, по быстрому, сделал себе кофе и два бутерброда. Сижу в шортах, завтракаю, прикидываю, что надо сегодня сделать.

Тут мне глаза закрывают две ладошки. А спины касается, чей то голый животик. Ну, это легко.

 — Алена, — говорю.

 — А как ты догадался? — спрашивает она и становится передо мной.

Как всегда, из одежды только белые носочки. Я с удовольствием осмотрел стройную фигурку своей любовницы. Ее маленькие грудки забавно торчали вперед.

 — А кто еще дома ходит голышом? Только ты. Слишком сильно прижалась ко мне, поэтому я понял, что это ты. Мама спит?

 — Жалко, а я хотела тебя разыграть. Мама уже уехала, ей по работе сегодня, рано надо было куда — то ехать, — она присела на табурет.

 — Кофе будешь?

 — Нет, спасибо, я позавтракала с мамой. А что ты сейчас будешь делать?

 — Доем и поеду, надо же с квартирой определяться. А ты что делала?

 — Я нарушила свое обещание.

 — Какое?

 — Я, же обещала спрашивать у тебя разрешения заходить в Интернет, она притворно потупила глаза.

 — Так, ты была в Интернете, смотрела всякие фотки, а я ничего не знал?

 — Да, — она продолжала играть провинившуюся девочку.

 — И, конечно, ласкала себя?

 — Да, несколько раз...

 — А я был лишен такого зрелища, — я старался говорить «очень строгим» голосом, поддерживая ее игру.

 — Прости меня, пожалуйста...

 — Наверное, тебя стоит наказать.

 — Как? — она подняла глаза, и в них блеснули огоньки.

 — Я подумаю, а ты пока расскажешь мне, что ты смотрела, чтобы я смог определить тяжесть твоей вины. Какие фотографии тебе особенно понравились?

 — Сначала были фотографии девушки, официантки. Только она была совершенно голая. А в кафе почти все были мужчины. Она ходила от столика к столику, и все ее разглядывали.

 — А ты представляла себя на ее месте?

 — Да!

 — Продолжай.

 — Потом попался нудистский пляж, но это не очень интересно. Я даже досматривать не стала. Потом, про девушку в центре города. Она совершенно голая ходила среди прохожих, покупала мороженное, сидела на лавочке.

 — Тебе это тоже понравилось?

 — Да, конечно. Потом, про девушку, которую водили двое мужчина и женщина. Сначала они привезли ее в машине, в багажнике, голую. Помогли выбраться, У нее были связаны руки за спиной. Потом они повели ее на стройку, ее там разглядывали рабочие...

Она, рассказывая, про эту серию закрыла глаза, и ее рука непроизвольно потянулась к лобку. Я вспомнил вчерашний рассказ Наташи, и мне пришла в голову идея.

 — Стоп, красавица. Если ты хочешь себя сейчас ласкать, то будешь это делать, как я скажу.

 — Как ты хочешь? — она подняла на меня затуманенные глаза.

Я сказал, как. Сделав как я хочу, она продолжила рассказ. Я сидел за столом и смотрел на Аленку, которая стояла на полу возле стола, на четвереньках. Ножки стола были сделаны из круглых хромированных трубок. Одна ножка была у нее между ног, и она терлась об нее своей мокрой щелкой.

 — Потом они, также в багажнике, отвезли ее на набережную и вели за веревку. Веревка была привязана к ее рукам и пропущена у нее между ног. И когда они ее натягивали, то она впивалась ее прямо в... тело там... Потом они привязали ее к забору. Она стояла раздвинув ноги, а мимо проезжали машины и все разглядывали ее, голую.

 — А ты тоже так себя представляла, голой днем, чтобы тебя все разглядывали, а ты не могла бы закрыться, или уйти?

 — Да! — она начала постанывать и ускорила свои движения.

Картинка была просто загляденье! На полу кухни стоит на четвереньках голая девчонка и трется об ножку стола своей мокрой щелкой. Голая попка ходит вверх, вниз. Ножка вся мокрая. Девчонка стонет, находясь на грани оргазма. Я решил помочь ей.

 — С дорогой можно устроить днем. Вывезти тебя в машине за город, там, на трассе раздеть, положить в багажник, отвезти километров на пятьдесят и поставить голую у дороги. Зрителей будет, хоть отбавляй. Хочешь?

 — Да! Да! — закричала она, и забилась, кончая, и сползая по ножке на пол.

Я тоже уже не мог сдерживаться. Взяв ее подмышки, поднял и поставил на колени перед собой. Скинув шорты и трусы, положил свой член ей на лицо. Она потянулась к нему руками, но я не разрешил, сказав убрать руки за спину. Я гладил ее своим членом по лицу, по щекам, глазам, губам, носу. Он доставлял на ее коже мокрые следы. Скоро все ее лицо стало мокрым. Время от времени она пыталась сама прикоснуться к нему губами. Но я не обращал на ее попытки внимания. Я его просто трахал ее лицо. Естественно, на долго меня не хватило. Сперма выплеснулась ей на лицо, на шею и на грудь. Она стояла передо мной на коленях, не зная, что делать дальше. Я взял полотенце и стал вытирать ее. Когда я от лица перешел к груди, то увидел, что она несколько раз облизнула губы.

 — Попробовала? Ну и как?

 — Такой... интересный вкус... Живой, какой то. Не знаю, как сказать...

 — Тогда иди сюда, — я выпрямился, и мой опавший член оказался у ее лица.

Она потянулась к нему ртом. Я усмехнулся, сказал, что руки она может опустить из за спину. Она стала его облизывать снаружи, потом я ей показал, как оголяется головка. Она стала облизывать и ее. От ее робких прикосновенный, я опять возбудился. Не мог упустить случая, преподать своей племяннице еще один урок.

 — Возьми его в рот. Да, вот так, зубами не надо. Только губами. Вот так, хорошо. Нет, трахаться не надо... пока, по крайней мере. У тебя есть язык и щеки...

Все в таком духе. Трогательно было смотреть на нее сверху, как она робко изучала новые для себя ощущения. Она так забавно смотрела на меня снизу, была такая послушная и доверчивая. Мне захотелось ее отблагодарить. Я аккуратно освободился, и подхватил ее на руки, и отнес в зал, на диван. И там, с удовольствием, продемонстрировал, что и мужчины умеют работать языком. На вкус она была восхитительна!

Когда она слегка успокоилась, я прилег рядом с ней, обнял ее:

 — Малыш, я просто в восторге от тебя! Ты такая сладкая! Ты просто молодец! Но к сожалению, я должен ехать. Я люблю тебя! Но мне надо ехать, человек будет ждать, извини.

 — Ничего, все нормально, спасибо тебе, ты самый лучший. Только ты не сделал еще одного.

 — Чего?

 — Ты обещал придумать мне наказание.

 — Ты прощена, наказание отменяется.

 — Нет, так не честно. Договорились, значит все!

 — Ну, хорошо. Пусть будет так. Наказание тебе будет такое. Когда я вернусь и сяду обедать, ты, голенькая, станешь на четвереньки, подползешь к ножке стола, как я тебя научил, и будешь ласкать себя таким же, пока не кончишь. Ты это так соблазнительно делаешь. Мне понравилось на тебя смотреть. Очень.

 — И все?! — она даже поднялась с дивана, — так легко?

 — И все. На первый раз достаточно.

 — А если мама будет дома? При ней?

 — При ней, я же сказал, когда я буду обедать. Это же наказание, поэтому, время выбираю я. И еще, чтобы тебе второй раз не нарушать договора, перед тем как себя поласкать, сидя за компьютером, будешь звонить мне, и спрашивать разрешения.

 — Хорошо. Я буду послушной.

Мы поцеловались, я еще раз с наслаждение провел руками по ее телу, и встал. Надо было покидать свою маленькую любовницу.

***

Пока меня не было дома, она позвонила только два раза, спрашивая разрешение. Я ее ни о чем не расспрашивал, просто отвечал да.

Вернулся домой около трех. Сестра была уже дома. Поинтересовалась, как дела?

 — Нормально, дело движется. А ты на работу пойдешь?

 — Нет, сегодня нет, я всю работу уже сделала, поэтому свободна до понедельника. Впереди два дня выходных. Класс!

 — Молодец! У вас все нормально? Где Аленка?

 — У нас все ОК. Она у себя в комнате. Гладит белье. Я же вчера стирала. Что ты не позвонил? Мы ждали тебя.

 — Общались?

 — А ты как думаешь, конечно. Все нормально не бери в голову. Я же тебе говорила.

 — Ладно, пойду искупаюсь.

Искупавшись, я зашел к Аленке. Она слушала плеер и гладила. Ее маленькие грудки смешно подрагивали в такт движениям руки. Она увидела меня, обрадовалась, бросилась целовать.

 — Ты давно дома? А я не слышала, как ты пришел, почему мне не сказал?

 — Я был потный и пыльный.

 — Зато теперь чистенький и пахнешь так приятно. Хочешь, я тебя покормлю?

 — С удовольствием.

 — Пошли на кухню.

На кухне сестра пила чай и читала книгу. Я сел рядом. Аленка, сверкая упругой попкой, накрыла стол. Положив передо мной ложки, опустилась на четвереньки у дальней от нас с сестрой ножки стола.

 — Подожди, — сказал я. Вышел в прихожую и принес тюбик с гелем, который купил по дороге. Отдал Аленке.

 — С этим лучше.

 — Хорошо. — она смазала ножку гелем и начала тереться щелкой о ножку.

 — Это что такое? — сестра с интересом смотрела на наши действия.

 — Это Аленкино наказание, за то, что без моего разрешения ласкала себя вчера за компьютером, ответил я, с удовольствием посматривая на Аленку, которая возбуждалась все больше и больше, учащая свои движения.

 — Богатая у тебя фантазия, — протянула Наташа, тоже смотря на дочку.

Похоже ситуация возбуждала Аленку больше, чем сама ласка. Голая развратная девчонка, в обществе двух взрослых, которые спокойно обсуждают ее, как будто она ничего не слышит. Она уже во всю стонала.

 — Не торопись, не лишай нас с Наташей удовольствия, — сказал я, заметив, что эта картина на сестру тоже подействовала возбуждающе. Она слегка порозовела. Ее соски набухли, натянув тонкую ткань на груди. Лифчика она не носила.

Моя фраза оказалась последней каплей. Оргазм накрыл Аленку. Она задрожала всем телом, застонала и упала на пол. Вслед за ней сестра протяжно вздохнула. Я принялся за еду. Через несколько мгновений Аленка встала и подошла к нам поближе. Она все еще глубоко дышала.

 — Наказание засчитывается? — спросила она.

 — Да, конечно, ты была восхитительна, ты просто молодец!

 — Спасибо, — она улыбнулась, посмотрела на Наташу с каким то вызовом и пошла налила себе чая. Села за стол.

 — Значит, так ты ее наказал за вчера, — полу утвердительно спросила сестра, — а сегодня как будешь наказывать?

 — За сегодня никак. Оба раза она звонила мне и спрашивала разрешения.

 — А после часа, сколько раз она тебе звонила?

 — После часа не было звонков. А что?

 — Я приехала домой около часа, вот что. Она, как минимум разок себя ласкала.

 — Что, правда? — я посмотрел на Аленку.

 — Да, — опустив голову, ответила она, но раскаянья в ее голосе не было. К тому же я заметил озорные огоньки, блеснувшие в ее глазах.

 — А почему? — изобразил я напускную строгость.

 — Если бы я все разы спрашивалась, то ты бы решил, что я какая то озабоченная. А мне очень понравилось утром, и вот... А вообще, мама тоже провинилась!

 — А я то в чем? — с неподдельным удивлением воскликнула сестра.

 — А в том, что ты без моего разрешения зашла ко мне в комнату, хотя сказала, что можно заходить, только если я разрешу!

 — Ну, я просто забыла, — смутилась Наташа.

 — А это не важно, провинилась же.

 — Выходит так, — согласилась сестра.

 — Тогда тебя тоже Володя должен наказать, меня за сегодня, а тебя за это, — Аленка переводила взгляд с Наташи на меня. В глазах у нее плясали чертенята.

 — Так, — протянул я, ситуация меня забавляла.

 — Ладно, пусть так и будет, — как будто на что то решившись, сказала Наташа и повернулась ко мне.

 — Какое наказание ты мне придумаешь? Только учти, что Аленка заслужила более строгое. Она повторно нарушила.

 — А я и не отказываюсь, назначай Володя!

 — Мне надо подумать. Вечером скажу обоим, — я взял перерыв.

 — А можно мне к подружке, мы договорились сегодня? — Аленка обращалась к матери.

 — Конечно, иди, разрешила та, — трусики оденешь?

 — Обязательно, не переживай, мы позавчера обо всем договорились, — чмокнув Наташу в щечку, она посмотрела на меня.

 — Во сколько мне быть? В семь, пол восьмого нормально?

 — Да, конечно, — ответил я.

Она убежала в ванную. Я заканчивал обед. Наташа улыбаясь, молча, пила чай. Через несколько минут, в дверях появилась одетая племянница.

 — Всем пока!

В одежде она смотрелась как-то не привычно.

 — Пока! — прощались мы. Хлопнула входная дверь.

 — Так какое наказание ты придумаешь мне, о, грозный повелитель двух несчастных женщин? Может мне скинуть эту тонкую блузочку и шортики, и тоже, лезть под стол?

 — Нет, для бедной и несчастной женщины, которая возбуждается, а возможно и кончает, глядя на голую девочку, я придумаю что-то другое.

 — Бедная и несчастная женщина возбуждается и кончает, глядя не просто на голую девочку. А на голую дочку, которую большой взрослый дядя заставил совершать развратные действия в своем присутствии. Причем, сам пришел в такое возбуждение, что на нем чуть не порвались шорты. Может быть, большой дядя хочет, чтобы бедная и несчастная женщина помогла ему сохранить его одежду в целости?

 — Конечно, взрослый дядя хочет увидеть бедную и несчастную женщину без одежды, рассмотреть ее прекрасную грудь, с маленькими темными сосочками. Потрогать ее упругую и аккуратную попку, ощутить ее влагу на своих пальцах. Попробовать ее на вкус, исследовать ее дырочки, увидеть как она, задыхаясь от страсти, будет умолять его дать ей отдохнуть. Услышать ее стоны удовольствия и похоти. Но, к его великому сожалению, он не может. Он влюблен в дочку бедной и несчастной женщины, и считает обязанным себя сохранять верность своей возлюбленной.

 — А может тогда, большой взрослый дядя, отвести бедную и несчастную женщину в ее кроватку, где бы она, сняв тесные шортики и запустив руку себе в мокрые трусики, могла выслушать, какому наказанию она будет подвергнута вечером?

 — Большой взрослый дядя, конечно, отведет эту женщину в ее кроватку и даже разрешит ей снять ее мокрые трусики, чтобы ничего не стесняло бедную и несчастную женщину.

Мы перешли в ее спальню, и она легла на кровать в одной блузке. Лобок сестры был гладким, как и у дочки. В самом низу его виднелся небольшой шрамик в виде крестика.

 — А может бедная и несчастная женщина, посоветовать большому взрослому дяде, снять с себя одежду, прилечь возле нее на пионерском расстоянии. Тем самым, спася его шорты от повреждения, — проговорила она, легкими движения лаская себя.

 — Большой взрослый дядя, с удовольствием последует твоему

совету, бедная и несчастная женщина, но хочет предупредить, что ему придется совершать некоторые движения рукой, чтобы спасти от повреждения и некоторые свои органы теля.

 — Бедная и несчастная женщина, даже советует ему так делать, и чтобы облегчить ему задачу снимет и блузку. Ибо, она знает, что созерцание полностью обнаженной женщины ускоряет спасение органов тела. Но, бедная и несчастная женщина хочет узнать про грядущее наказание. Может большой взрослый дядя хочет, чтобы она ходила перед ним лишенная всяких покровов, дабы он мог видеть двух обнаженных женщин? А может он хочет, чтобы она себя ласкала перед ним, каким-нибудь изощренным способом, пока он будет наслаждаться обществом своей юной возлюбленной? А может он хочет, чтобы она...

Мы лежали на кровати, на боку, лицом к друг другу. Я смотрел на нее, она закрыла глаза. Одна ее нога была согнута в колене. Ия мог прекрасно видеть, как ее пальчики ласкают влажную дырочку, погружаясь на всю длину. Последнюю фразу она не смогла договорить, не успела. Дрожь прошла по ее телу, пальчики зачастили, а потом она закричала. Глядя на нее, я, тоже, начал кончать. Сперма попадала ей на живот и на руки. Она ожесточенно начала себя ласкать, испытывая оргазм второй раз...

 — Боже, как хорошо, ты как волшебник. Никогда такого не было. Ты прямо подгадал с моментом, когда начал на меня кончать. Два раза подряд! Это что-то!

Она помолчала.

 — Достань, пожалуйста, полотенце в шкафу. Сил нет шевелиться.

Я выполнил ее просьбу. Потом вытерся сам. Завалился на кровать. Хотелось просто лежать и не о чем не думать.

 — Блин, когда ты на кухне стал рассказывать о том, как ты меня хочешь, а потом отказался даже прикоснуться ко мне, я чуть там не кончила. Представляешь, даже ничего не делая?! Просто праздник какой-то!

 — Оба хороши, как подростки! — сказал я.

 — Ты о чем? А! Двое взрослых онанировали друг на друга. Да-а-а. Как подростки! Это было классно! Классно, что как подростки! Мне очень понравилось!

 — Мне тоже! Ты просто меня совратила!

 — Я совратила? Да ты просто врун! Я к тебе пальцем не притронулась! Сам наговорил мне развратных слов, сбил с пути истинного!

Мы немного полежали, перебрасываясь такими фразочками, и переживая этот момент в воспоминаниях. Потом по очереди отправились в душ. Встретились одетые на кухне.

 — Так какое наказание ты для меня придумал? — опять насела на меня сестра.

 — Еще никакого.

 — А для Аленки?

 — Вот любопытная! Когда бы я успел? Я был занят важным и приятным делом.

 — Вот во время этого дела и придумал бы.

 — Во время этого я ни о чем не мог думать. Я любовался красивой и развратной женщиной. Ты бы какое для нее наказание придумала?

 — Я бы? В этом стиле? Ммм, не знаю.

 — А я придумал! Я запрещу ей завтра трогать себя руками там.

 — Вот ты злой! Девочка кончает в день восемь — десять раз. Как ей быть, если захочется? Опять использовать стол?

 — Нет, это уже не интересно. Подумай.

 — Блин, не знаю... А, поняла, идти к тебе, чтобы это делал ты, да?

 — Да.

 — Ну, у тебя и фантазия! Хорошо придумал, это ей точно понравиться.

 — А тебе?

 — Что мне? Мне эта идея нравиться, по отношению к ней. Ты же верный любовник.

 — Нет, я не это имел ввиду, а если она будет приходить и к тебе? Ты хотела бы?

Она внимательно на меня посмотрела. Задумалась.

 — А ты? Хотел бы?

 — Нет. Однозначно нет.

 — Вот и я, пожалуй, нет. Я как зритель, чуть, чуть, как режиссер. Смотреть на вас, да, нравиться, возбуждает, чего уж там, сильно возбуждает. Слушать ее рассказы, тоже нравиться. «Мама, ты знаешь, ему понравилось, как я его поцеловала там. А ведь в первый раз! Я, думаю, что сегодня вечером, или завтра он разрешит мне это сделать до конца. Как положено. Он кончит не на лицо, а прямо в рот. И я все выпью. Ты говорила, что мужчинам это очень нравиться. « И все в таком духе... В этот момент, мне хотелось прямо при ней, себя... Но чтобы ее ласкать нет, не то...

 — А она при тебе ласкала себя? Когда вы разговаривали?

 — А ты как думаешь? Угадай!

 — Не знаю, думаю нет.

 — Не угадал. Ласкала и кончала. Я даже подсказала ей как это делать лучше, что можно немного сдержаться, растянуть возбуждение, а потом удовольствия больше. Еще, рассказала ей, что нежные ласки можно чередовать с более грубыми. Ну, ты понимаешь, тянуть, щипать, пошлепывать. Кстати, она сегодня днем сказала, что она попробовала, и ей так больше нравиться. Кстати, попроси ее поиграть с грудью. Она, если увлечется, даже язык высовывает. Так старательно пощипывает соски. Очень, знаешь, действует даже на меня, а уж тебе... Так что ты там не теряйся, и не стесняйся.

 — Слушай, а тебе не кажется, что это как-то. Все таки твоя дочь.

 — Да, брось, девочка счастлива? Счастлива. В семье мир? Мир. Девочка учится, познает себя. Я очень благодарна Денису. Без него я бы не знала, себе и мужчине сделать хорошо. Знаешь, сколько моих подруг от этого страдают. Пять замужем. Вроде как все позы перепробовали, надоело. А что-то новое друг для друга придумать, начинаются тормоза. Для одной верх разврата минет, для другой анал. Нет. Это не прилично, так нельзя. Мужья только об этом и думают, а мне что-то и не хочется. А почему не хочется? Потому, что разнообразия нет. Вот и возникают на горизонте, то любовницы, то любовники... Ладно, тема глобальная.

 — Ну, у тебя, почему не сложилось?

 — Таких, как Денис, или Валерка (ее муж) не попалось больше. Среди мужиков, тоже баб стало много. Или фантазии нет, ничего придумать не могут, или в своих комплексах запутались. Ладно. Я же когда Валерку встретила, сразу поняла — Денис. Ни разу за все время не пожалела, если бы не эта случайность. Ладно.

А про Аленку это очень хорошо, что она узнает о себе все. Я только за, двумя руками и ногами.

Так что там придумал наказание? Черт, эти разговоры так на меня действуют, что я опять мокрая.

 — Нет пока, но одна идея есть. Кстати, сейчас Аленка подойдет, уже пол восьмого.

Раздался звонок в дверь. И я пошел открывать.

Е-mаil автора: i1993i@yа.ru