Где бы его ни носило, уже вечереет, а послушник так и не объявился. Заволновавшись, женщина решила выйти в город поискать своего непутевого слугу. На рынке она встретила своих боевых подруг — одну северную амазонку (северянки были несколько крупнее, крепкие такие, использовали в бою больше силы чем ловкости) и двух южных. Слово за слово, вспомнились разные ситуации, в которых они вместе побывали, мужчины, с которыми переспали. Лейла не преминула упомянуть своего парня, хотя подруги не особо поняли, что она с ним возится.

 — Классно трахается это, конечно, хорошо, но что толку от такого мямли? — ничего другого от северянки и ожидать не стоило. Еще бы — северные мужики все волосатые великаны, Каин явно не подходил под ее представление настоящего мужчины.

 — Не знаю, он довольно милый и совершенно ручной. Он удобен.

 — Поиграйся с ним и брось к черту.

 — Не учи ученую.

На этом разговор перешел в другое русло. Уже совсем стемнело, но людей на улицах меньше не становилось.

 — Да не рыпайся ты, дрянь! — какая-то компания балагуров похоже решила поразвлечься с официанткой из таверны, которую они покидали. — Мы заплатим тебе за услуги.

 — Нет! Пустите! Не надо!

Эти парни, похоже, были из наемников — целая банда отморозков. С ними лучше не связываться — пьяные и вооруженные плохое сочетание. Местных гвардейцев и след простыл. «Вот тебе и защитники простых жителей. Ха! Никто за нее не заступится, все обходят стороной, будто так и надо, будто ничего не происходит. Даже ее отец — хозяин таверны не вмешивается. Потерпит, ничего с ней не случится. Этот мир жесток, пусть привыкает».

 — «Нет» — категорическая форма отрицания и если девушка говорит «нет», значит, нет!

 — Это еще что за клоун? — подруга указала на автора этого смелого выпада и Лейла с удивлением увидела своего мальчика. Она даже не узнала его голоса — в нем было столько металлического холода.

 — А ты еще кто такой? Ее парень?

 — Пожалуйста, отпустите девушку. Она не хочет идти с Вами, — с этими словами Каин двинулся к балагурам. Все вокруг разошлись и освободили площадь, предчувствуя стычку.

 — Ой, да брось ты, мы ее попользуем немного, тебе жалко что ли? Мы даже заплатим, честно! Научим ее таким штучкам, о которых ты и не слышал.

 — Нет! Пожалуйста, спасите! — предложенная перспектива явно не устраивала обливающуюся слезами отчаяния девушку, которую мужчина держал за волосы. Но тут в разговор вмешался другой наемник — его дружок:

 — Слушай ты, пугало, а не пошел бы ты отсюда куда подальше, а?! Иди своей дорогой, возьми пример с окружающих и не строй из себя рыцаря в сверкающих доспехах — не в таких лохмотьях! — этот тип явно собрался проучить заступника, подошел к послушнику и стал его враждебно рассматривать сверху донизу, при этом кружа вокруг парнишки. — А ну, пшел я сказал! — с этими словами мужчина толкнул Каина в лицо, стянув с юноши капюшон — послушник слегка покачнулся, но устоял.

 — Ого, да он красавчик! — заметила одна из подруг Лейлы. — Жаль, что его сейчас в расход пустят.

«Действительно жаль... А день так хорошо начинался. Что ж ты делаешь, болван? Ты конечно парень крепкий, но тут дюжина наемников, а ты... А что ты? Просто монашек. И я тебе ничем здесь помочь не смогу». И тем не менее что-то в виде Каина ее приятно удивляло. Это его глаза и выражение лица — вовсе не те, к которым привыкла она — смущенный взгляд избегает встретиться с твоим, лицо постоянно краснеющее... Нет, сейчас, в этой казалось бы очень непростой ситуации, когда ошибка может стоить жизни — его взгляд с новой силой стал излучать все то, что она ощутила во время первой встречи и когда подглядывала за его купанием. Это глаза хищника, смотрящего на жертву — холодные, спокойные, рассудительные... безжалостные.

 — Похоже, дипломатическим путем решить сложившуюся ситуацию не представляется возможным, — этот невозмутимый тон казался совсем неуместным. — Вынужден перейти к ультимативной форме ведения переговоров, — словно он придерживался какого-то протокола. — Немедленно отпустите девушку, иначе я буду вынужден применить силу.

Повисла пауза — все на улице притихли и остановились посмотреть на безумца.

Бам! Удар наемника не заставил себя долго ждать. Получив хорошенький хук по лицу, Каин аж повернулся вокруг собственной оси и упал, словно тряпичная кукла.

 — Силу?! Да ты, я вижу, шутник! — еще три удара ногой в живот лежащего. — Ты, бля, совсем что ли из ума выжил?! Забыл кого бояться, а, пацан?! — отвесив в общей сложности около десяти пинков, мужчина успокоился и пошел к своим.

 — Полагаю, это можно считать отказом. — голос Каина не изменился, с неожиданной легкостью он, ко всеобщему изумлению, одним легким прыжком поднялся со спины на ноги. Больше всего был поражен избивавший его мужчина. Он был очень зол и тут же двинулся обратно, а юноша все так же спокойно, словно блаженный, продолжил. — Вынужден перейти к выполнению условия ультиматума.

 — Бля, вот теперь ты точно попал! — широкий замах и... Щелк! Наемник попятился назад, получив, легкий удар, который пришелся, как заметила Лейла, в подбородок. «Да быть не может, он же...»

 — Какая-то жалкая пощечина, это все, что ты можешь, сопляк?! — разозлившись не на шутку, мужчина бросился было на юношу, но оступился и с разбегу упал на землю. Каин лишь отступил в сторону, пропуская падающего и двинулся к остальным.

«Ни черта себе! Он ударил его прямо в середину подбородка, да еще, похоже, под идеальным углом! Парня сейчас ноги не слушаются, да и голова, пожалуй, кружится. Вон как качается... улегся. По-ходу вырубился. Поверить не могу, Каин отправил его в нокаут, да и так просто. Какого черта здесь творится?»

Тем временем, пока послушник спокойно шествовал на встречу оппонентам, двое из компании бросились ему на встречу:

 — Да мы тебя!..

Что они собирались сделать с юношей, так и останется загадкой — договорить он им не дал. Как только парочка отделилась от группы, Каин словно начал падать и, когда, казалось, был готов лечь на землю, словно стрела молниеносно ринулся вперед. «Техника быстрого шага. Такие в древности разрабатывали в надежде сравниться в скорости с вампирами. Слыхала об этом, но не думала, что в наши дни есть хоть кто-то, владеющий чем-то подобным» — Лейла была знатоком боевых искусств, и все же ее парень смог вызвать у нее удивление. Резко затормозив, Каин, продемонстрировав идеальный поперечный шпагат, обрушил на первого противника сокрушительный удар коленом сверху вниз по грудной клетке — тот рухнул на землю как подкошенная — ребра явно переломаны. Продолжая вращательное движение, послушник с развороту ударил в грудь второго уже вытянутой рукой — он словно натолкнулся на бревно. Зрелище было еще то — в мгновение ока двое наемников оказались в нокауте, а Каин остался стоять, как ни в чем ни бывало, потом повернулся лицом к наемникам и спокойно двинулся дальше.

На этот раз ему на встречу вышел какой-то крепкий парень, судя по мускулатуре — кикбоксер. Такие как он могут с легкостью переломать кости оппоненту. Завидев его, послушник принял точно такую же боевую стойку, как и его противник — кулаки подняты, защищая голову, ноги легкие и подвижные — он принял вызов в стиле его врага. Наемник, явно оскорбленный тем, что какой-то молокосос считает, что побьет его в его же стихие, перешел в наступление. Быстрый удар ногой... Бам! Их голени встретились в воздухе. Бам! Бам! Тот же результат. Каин зеркально повторял движения оппонента. «Идиот, кикбоксеры ногами чуть ли ни деревья срубают! Письками с ним мериться — что за ребячество! Надо быть хитрее». Но бой продолжался в том же ключе... Хотя нет — Каин стал наносить удары все быстрее и быстрее, все сильнее и сильнее... «Ого! Он, что... пересиливает?»

Бам! Наемник, не выдержав напора, перестает бить, хочет отойти. Бам! Защититься от такого удара можно только подняв и без того больную ногу. Бам! Бам! Послушник Восточного Храма Огня просто бил по защите, но противник не мог выстоять против такого натиска — еще чуть-чуть и нога была бы сломана. Происходившее можно было назвать просто жестоким избиением. Юноша одной лишь грубой силой сокрушал врага.

 — Аргх! — с боку на Каина налетел дружок свалившегося на земь кикбоксера. Он просто толкнул юношу в руки другому, который поймал наклоненного парня, обхватил за спину спереди и не дал сдвинуться.

 — Засади ему свое копье! — он обратился к толкнувшему, у которого действительно было копье. Каин был не в выгодном положении — он стоял задом к копейщику.

 — Раздвинь ножки, детка! — измывался, державший юношу громила.

 — Как скажешь, — с этими словами послушник, снова продемонстрировав свою растяжку, умудрился задрать одну ногу и дать своему обидчику в лоб, из-за чего тот ослабил хватку. Каин ловко высвободился и сам обнял наемника. Той же ногой, которой он его ударил юноша стукнул мужчину по щиколотке, раздвинув ему ноги пошире, а затем с невероятной силой врезал ему коленом по яйцам.

«Оу, это, должно быть, очень больно. Возможно, парень сломал ему тазовую кость». Бам! Бам! Снова удары в пах с колена. Наемник уже не держал Каина, но висел на его руках, которые послушник не собирался разжимать. Бам! Удар в крестец — раздался неприятный хруст. Бам! Раздроблена челюсть ударом коленом и последующим сальто. Подоспевший копейщик, отводится в сторону легким движением руки по древку. Хрясь! Копье сломано. Бум! Удар открытой ладонью с близкого расстояния прямо в грудину — противник отлетает на метр в сторону и валится на землю — дыхание сбито.

Теперь Каина окружили, кажется, все оставшиеся в строю члены банды, за исключением державшего девушку — они достали оружие, а у юноши были лишь обломки копья.

 — Может хватит? — это не была просьба о милости. Эти слова звучали, будто ему уже надоело и продолжение не имело смысла. По крайней мере взгляд его говорил именно об этом.

Естественно, никто его не послушал. Началась потасовка... Бух! Свалился один... Бам! Второй оказался повержен... Каин с легкостью отражал все атаки, он прикрывался балахоном, словно щитом, никто не мог попасть в него, потому что не могли увидеть, где его тело на самом деле, а он постоянно делал акробатические кувырки, прыжки, извивался как змея. И все это сопровождалось невероятным мастерством фехтования. «Да где это его так научили. Вот тебе и не практикующие боевую магию волшебники из Восточного Храма Огня! Никогда не видела человека, который так легко справляется с таким количеством противников. Это не просто результат подготовки. Парень просто гений. Он предугадывает действия противников. Это видно по выражению лица, да и он так просто их избивает, словно для него это партия в шахматы. До сих пор никто не умер не потому, что им повезло, а потому, что он не видит необходимости в их смерти. Парень просто методично и без капли жалости сокрушает противников, выводит их из строя, ломает словно игрушки. Жуткое зрелище. И это тот самый щенок, которого я считала жалким...»

Бах! На землю повалился последний враг, а Каина даже пот не прошиб. Даже выражение лица ничуть не изменилось. Он лишь по-волчьи наклонил голову и констатировал:

 — Я ожидал... чего-то большего от наемников, — затем, как ни в чем ни бывало, бросил куски копья, которыми всех побил, и пошел к мужчине, по-прежнему державшему девушку.

Бабах! Каина словно и не было, а в соседнем деревянном доме вдруг образовалась дыра.

 — Ха! Вот придурки, проиграть одному мальчишке! — из толпы вышел мужчина, держащий в руках волшебную палочку, только что заклятьем пославшую юношу в полет. — Эй, а ну вставайте! Вот, блин, то же мне — сила есть, ума не надо. Только драться и умели, а оказывается и того не можете. Тьфу на вас! — с этими словами он пошел к своим дружкам, раскиданным по площади и стал пинками пытаться привести их в чувство.

 — Гррррр... — из дыры послышался низкий, утробный рык зверя. Два ярких глаза вспыхнули во тьме и на лунный свет вышел покрытый иссиня черной шерстью волк, только стоящий на двух ногах. Это был Каин в полуформе.

 — Какого?... Так ты оборотень... Что ж, это многое объясняет. А, в прочем, не важно, все равно колдовать ты не умеешь, а значит я тебя живьем зажарю.

И тут началось магическое сражение. Колдун метал в «оборотня» огненные шары, снопы искр, молнии, а тот с невероятным мастерством и ловкостью уклонялся и сокращал дистанцию. Но, как только Каин оказывался слишком близко, маг тут же телепортировался на другой конец площади.

 — Ну все, довольно, — с этими словами волшебник произнес заклятье и на том месте, где только что стоял юноша в небо взвился столб пламени. — Поиграли и будет.

 — Маг, как ни в чем ни бывало, двинулся к своим дружкам, а Лейла почувствовала, что у нее из-под ног уходит земля. «Как? Так просто? И это все? Он погиб... А я даже не попыталась ему помочь. Да и что бы я смогла? Но все же... вот так — раз и все... Его больше нет...»

Хлоп, хлоп, хлоп... Повисшую мрачную тишину нарушили аплодисменты, доносившиеся... из столба огня. Колдун резко обернулся и разинул рот от увиденного. Посреди площади стоял парень в балахоне и спокойно хлопал.

 — Не плохо... для третьесортного мага, — покончив с овациями, юноша двинулся на встречу колдуну. Все его тело сейчас светилось — кожа была покрыта какими-то татуировками, которых Лейла раньше не видела. Она знала, что маги огня не пользуются волшебными палочками, а наносят на руки татуировки, не видимые, пока они не задействуют волшебство. Но Каин светился весь, даже под балахоном виднелось свечение. Руны покрывали его с ног до головы. В ладонях кружились мерцающие магические печати.

 — Да кто ты такой? — еще один огненный шар образовался на кончике палочки колдуна, но тут послушник засветился ярче и шар погас. Как и все вокруг. Весь город окутала тьма, нарушаемая лишь светом луны, звезд и Каина.

 — Аз есмь пламя! И весь огонь вокруг под моим контролем. Атаковать мага огня такими заклятьями — все равно, что подливать масло в костер. Объявляю Вам шах!

 — Да я тебя!..

Бам! Бух! Бабах! Заклятья летели одно за другим, а юноша неуклонно шел вперед, отгоняя их, словно мух. Он подставлял руки и заклинание отскакивало от них словно мячик. Некоторые оставались в руке и гасли там. Тогда свечение от ладоней словно разливалось по послушнику — он их просто поглощал. «Не умеет колдовать, как же! Похоже, Шана ошибалась на его счет. Даже мне ясно, что он безумно сильный волшебник».

Колдун снова телепортировался и выстрелил молнией прямо в спину юноше. Заклятье прошло насквозь и Каин стал расплываться.

 — Какого?... — Бах! В стене дома появилась еще одна дыра, но на этот раз оставленная колдуном. А в том месте, где только что находилось его тело, из воздуха стала появляться рука, печати на которой постепенно переставали светиться и крутиться. Словно из воздуха возник Каин. «Оставил иллюзию, а сам оказался прямо перед телепортировавшимся магом — неужели предугадал его действия? Хорош! Безумно хорош!»

 — Мат, Вы проиграли, — констатация факта, никаких эмоций, разве что скука.

Послушник «потух» и в городе снова загорелся огонь. Последний наемник исчез без следа, а девушка сидела да плакала в объятьях отца. Все закончилось успешно.

 — Госпожа Лейла? — от металлических ноток в голосе не осталось и следа. Юношу словно в мгновение ока подменили и он снова превратился в щенка, каким, похоже всегда был и будет, когда дело касается общения с женщиной. — Что Вы здесь делаете?

 — Ты его знаешь?

 — Да, девочки, знакомьтесь — это Каин.

Возвращались в гостиницу впятером, подруги Лейлы проявляли понятный интерес к юноше, который снова стал застенчивым мальчишкой. Соня, попавшаяся им по пути в номер,

покраснела как рак, потупила взор и шмыгнула за угол.

 — Твоя подружка?

 — Д-д-да нет... просто... — дальше его уже никто не слушал.

К полуночи амазонки откупорили вино, споили Каина тем же способом, к которому прибегла его учительница в их первую ночь. В комнате воцарил секс. Но Лейла почему-то решила не принимать участия в происходящем. Она спустилась вниз, разбудила хозяина гостиницы и сняла номер. К несчастью он оказался прямо под тем, где ее подруги объезжали ее парня. Амазонка не могла уснуть и дело было не только в шуме, с которым развлекались девушки наверху, но и в том, что она точно чувствовала — ей не нравится, что Каин трахается с другими девушками. «О Боги, я что, ревную? Что за глупость! Да какая мне разница, с кем спит этот кобель?! Нет, конечно же, он принадлежит мне, и мне не понравится, если он будет трахаться без моего разрешения, но я не жадная и сама положила его под них... И все же... откуда это чувство? Я не хочу быть с ними, но хочу быть с ним... Неужели я влюбилась? Быть такого не может! Да он просто щенок, мальчишка, которого я забавы ради совратила! Он просто жалок! И все же... Сегодня он был великолепен... Да, он беспомощен, когда дело касается женщин, но в сравнении с другими мужчинами... ему нет равных. Он как рыцарь без страха и упрека не способен причинить вреда девушке и поэтому до абсурда уязвим, видимо, боится навредить, но он всегда готов прийти на помощь даже совершенно неизвестной ему девке. О Боги, неужели я все-таки втюрилась? Ужас!» С такими мыслями и под звуки оргии, творившейся этажом выше, она и заснула.

Утром ее навестили подруги. Поблагодарив за парня, который умудрился ублажать их троих всю ночь и до самого рассвета. Они, хихикая и щебеча, чуть ли не мурлыча, убежали по своим делам — им предстояло куда-то отбыть.

Весь день Лейла избегала Каина и ночью снова легла одна. Так продолжалось и следующий день. Она к своему величайшему неудовольствию чувствовала себя виноватой за то, что так поступила с парнем, не знала что и сказать, но извиняться не хотела. Вечером перед тем как пойти в баню амазонка все же решилась и зашла к юноше в комнату.

 — В общем так: я завтра должна уйти по делам, так что в замок ты дальше двинешься один. Я оставлю тебе деньги, ты их заслужил... — она осеклась, так как уж очень двусмысленной получилась последняя фраза. — В общем, пока, — она захлопнула за собой дверь и пошла попариться.

«Так лучше. Для нас обоих. Веселиться с ним я уже не смогу, а менять свое отношение к нему слишком сложно. Мне действительно надо идти, хотя я сегодня сама нашла себе дело. Надо сгонять на запад — там сейчас тяжелые бои — сестрицам потребуется моя помощь. А он и сам дойдет — не маленький».

Она так и заснула в бане и проснулась, когда жар уже спал. «Эк меня разморило... « Но разбудил ее какой-то звук в предбаннике. Туда кто-то вошел. «Ну и кого это сюда занесло? Я же повесила табличку, что занято. Может, Соня решила свести со мной счеты?»

Дверь скрипнула и в помещение вошел абсолютно голый Каин.

 — А ты что тут делаешь? — его увидеть Лейла не ожидала.

 — А Вы как думаете? — уж больно этот ответ напомнил ей их манеру вести беседу, только они поменялись ролями. Да и юноша вел себя необычно. Вошел раздетый и не покраснел, не попытался прикрыться. Глаза какие-то серьезные.

Каин подошел к ней:

 — Зачем задавать такие глупые вопросы? — говоря это, он, как заметила Лейла, из последних сил старался сохранять мужественный вид. Юноша преклонил колено и нежно поцеловал пальцы ее ног, потом стал покрывать поцелуями и слизывать капельки влаги все выше и выше.

 — Я думала... Ты меня ненавидишь...

Юноша на мгновение оторвался от своего занятия и посмотрел ей в глаза, затем, не отрывая взгляда, опустился к ее лобку и лизнул горошину клитора. А потом стал страстно ласкать ее лепестки своим горячим языком.

Вскоре он уже покрывал поцелуями лицо и губы амазонки, лежа сверху и мерно погружая свое естество в ее горячее, страстное лоно. Почувствовав, что и он и она скоро дойдут до оргазма, юноша вышел из женщины и продолжил ласкать ее руками — он понимал, что к этому соитию она не подготовилась. Каин стал ласкать ее грудь и киску пальцами, глядя ей в лицо и читая в них разочарование.

 — Зачем ты вышел? — юноша не ответил, лишь глубоко и немного больно ввел в нее три пальца, исторгнув из уст амазонки стон.

 — Пожалуйста... — она осеклась, Лейла все же не хотела признавать, что ей это так нужно. А Каин, похоже знал об этом и намеренно грубо трахал ее киску, глядя ей в глаза, ожидая пока она сдастся. И она сдалась. — Пожалуйста, войди в меня... я... я хочу, чтобы ты был со мною... до конца. Я... прости, за то, что... — договорить он ей не дал, но, накрыв ее губы своими, вошел в нее и они продолжили страстно любить друг друга.

Они занимались любовью, не сексом, они любили друг друга этой ночью без остатка. Каин изливал свое семя в недра женщины, которая, он знал, родит его ребенка, и которую скорее всего он больше не увидит. А Лейла принимала в себя его дар, страстно желая быть его женщиной, принадлежать только ему, носить в своем чреве его дочь.

Они даже не представляли, что действительно больше не встретятся — она вскоре погибнет в бою, вынашивая его ребенка. Ее ждала судьба, так похожая на судьбу его матери.

Охотница была знаменита тем, что всегда приходила с добычей, будь то зверь или заказанный ей человек. Лесник — так прозвали графа Люция Хеллфаера отдаленного родственника Шаны и отца Каина. Он был нелюдим и любил животных больше, чем общество аристократов, а потому жил отшельником в лесу. Они встретились на охоте. Он и она — представитель древнейшего дворянского рода и амазонка, чьи корни идут от основательниц королевства амазонок, а значит, в ее жилах течет кровь первого мужа амазонок — эльфа Габриэля. Вот откуда у Каина такие черты лица. Конечно, спустя много поколений, ничего кроме внешности от эльфов он не получил. Была пасмурная ночь и охотникам нужно было согреться... Все прозаично — никакой романтики. Минутная слабость. На утро, поймав оленя, они, разделив добычу, разошлись. А через девять месяцев:

 — Это твое, — вот и все, что сказала Охотница леснику, вручив сверток с ребенком.

Она ушла и погибла в боях. Амазонки должны кастрировать своих сыновей и отдавать в услужение в купальнях или в домах амазонок. Охотница вовсе не собиралась нарушать традиции, просто ее дом был ей не по пути, вот она и занесла ребенка отцу. Причины, по которым она выносила это дитя неизвестны. А лесник растил сына как питомца, не способный относиться к нему как человеку. Мальчик рос и однажды сбежал. Он не появлялся целый год, пока Лесник не стал охотиться на вконец обнаглевших волков. Да, он был слегка пьян и поэтому не очень удивился, когда подстреленный им волк оказался одичавшим сыном. Когда мальчику стукнуло четыре, Лесник застудил себе легкие и отправил его в монастырь, а сам скончался. В Восточном Храме Огня наставниками мальчика стали монахи, главой которых был его дед Люциан Хеллфаер. Храм приходил в запустение из-за скверного характера старейшин и их требовательности — нагрузки были чудовищными, послушники не выдерживали и сбегали. Во время обучения Каин (кстати, имя ему дал дед, отец не удосужился) вследствие несчастного случая поседел. В последние годы старейшины умерли один за другим, в храме остались лишь он да дед. Когда Люциан Хеллфаер, который был как отец для юноши, не ведавшего любви с момента своего зачатия, скончался, Каин по его велению пошел к другому своему деду — Люциусу Хеллфаеру, бывшему главой Западного Храма Огня, который нынче находился в замке Королевы Вампиров. Так и началось странствие юного гения, сейчас занимавшегося любовью с южной амазонкой, которую он успел полюбить.

Это была юношеская, страстная и безотчетная, чистая любовь, которой он одаривал эту прекрасную женщину всю ночь. Он любил ее всю — за ее грубость, за ее нежность, он обожал каждый изгиб ее тела, которое покрывал поцелуями.

Но вот наступило утро и изможденная за ночь женщина уснула в его объятьях, а юноша отнес ее в комнату, утер стекающую из приоткрытых и слегка покрасневших лепестков белесую жидкость, укрыл амазонку, поцеловал в лоб и ушел в замок королевы Вампиров на встречу судьбе.