— Дорогая Катюша! У нас для тебя есть сюрприз! Сюрприз необычный, но думаю, тебе понравиться! Только ты нам помочь должна!

 — Правда? Ну что ж, помогу с удовольствием! Я сюрпризы очень люблю! Только как помогать — то? — улыбнувшись, поинтересовалась мама.

Вместо ответа дядя Саша привлек ее к себе и присосался к ее губам. Мама обняла его, и, закрыв глаза, страстно ответила на поцелуй. Тут же сзади к ней пристроился еще один из гостей, Михаил и, что — то шепча, губами и языком начал ласкать ее ушко. Под его руками полы коротенького халатика поползли вверх, сантиметр за сантиметром оголяя загорелые бедра. Вот показался край белоснежных трусиков, еще мгновение — и вот они уже медленно ползут вниз по великолепным маминым ногам, под чутким руководством мужских рук. Глаза ее по прежнему закрыты, дыхание частое и неровное. Медленно оторвавшись от дяди Саши, мама повернула голову к Михаилу и жарко, сбившимся дыханием, что — то зашептала ему в ответ. Тело ее при этом красиво изогнулось, правой рукой она обняла его и привлекла к себе и начался долгий ненасытный поцелуй. Халатик сбился у нее на талии, открыв моему (да и не только моему!) взору выбритый начисто (!!!) лобок, переходящий в сочащуюся киску и круглую румяную попку, кокетливо подставленную Мише. Сколько ж я мечтал о том чтобы увидеть ее во всей красе! Сколько часов простоял под дверью ванной, силясь в миллиметровую щелку рассмотреть вожделенные округлости! А сколько попыток, удачных и не очень, хоть краем глаза заглянуть под короткий халатик! И вот она передо мной. Расстояние такое, что можно рукой потрогать. Аппетитная, круглая, подтянуто — крепкая, разделенная пополам красивой ложбинкой. Ооо... Член просто разрывало от напряжения. Я даже боялся к нему прикоснуться.

Тем временем, воспользовавшись минутным перерывом, дядя Саша окончательно избавил маму от трусиков, наклонившись и стянув их по стройным ножкам до пола. Мама просто переступила через них, не прекращая целоваться с Михаилом. Остальные гости тоже не теряли времени и потихоньку освобождались от своей одежды. Вскоре они уже абсолютно голые тесно обступили страстное трио и нетерпеливо подрачивали своих возбужденных бойцов. Лишь на секунду открыв глаза мама окинула их взглядом — Ммммм... Мальчики... — страстно простонала она и облизнула чуть припухшие от жарких поцелуев губы. Михаил и Александр тем временем продолжали свое дело, и видимо делали это очень умело. Мама все больше распалялась, на щеках розовел яркий румянец, дышала она тяжело, порывисто, перемежая вздохи со сдавленными стонами. Руки мужчин блуждали по всему ее телу, халатик постепенно, пуговичка за пуговичкой, был расстегнут отрыв превосходную округлую крепкую грудь, увенчанную аппетитными стоящими сосочками. Все чаще уже вся мокрая сочная киска скрывалась под широкими ладонями, исследующими ее тело. По внутренней стороне маминого бедра побежала вниз шустрая мутная капелька, но, не проделав и половины пути, скрылась под рукой дяди Саши, оставив за собой влажный след на загорелой коже. В мое убежище через щель начал проникать ее аромат. Аромат, сводящий с ума. Глаза мои закрылись, тонкий сладкий запах, источавшийся из мокрой щелочки, дурманил меня. Я забыл обо всем, запах возбужденной самки пленил самца...

Из нахлынувшего небытия меня вывел резкий радостный возглас:

 — С днем рождения, Катенька! Поздравляем!!! — с этими словами под громкие одобрения и аплодисменты полный, с залысинами мужик (кажется Алексей) вручил маме яркий, красиво упакованный синий сверток с розовым большим бантом.

 — Ой, спасибо, ребята! Большое спасибо! А что там? — разглядывая и вертя в руках сверток, спросила мама.

 — А ты разверни! — сказал Алексей.

Мама нетерпеливо развязала бант, и разверну шелестящую бумагу, извлекла аккуратную красивую коробку. Откинув в сторону оберточную бумагу, мама присела на кровать, положив на колени подарок. Открыла крышку, и восхищенно охнув, достала оттуда пару красивых черных босоножек — туфелек на высоченной шпильке. Подошва и каблук были сделаны из прозрачного пластика, причем в основании подошва была довольно толстой, тогда как шпилька наоборот, была длинной, тонкой и очень изящной. Сверху они были выполнены из черного блестящего латекса, с длинными ремешками для закрепления на голени. Восхищению именинницы не было предела:

 — Вот это да! Какие они красивые! Ребята, спасибо вам!

Поднявшись, она подошла к гостям и тесно прижимаясь, обняла и расцеловала всех пятерых. Мужчины, явно гордые собой, довольно улыбались и с жаром принимали благодарности.

 — Ой, мальчики, а вдруг не подойдут? — вдруг забеспокоилась мама.

 — Ну примеряй обновку, только это не все еще. В коробке посмотри! — сказал дядя Саша. Мама отложила босоножки и вновь взялась за коробку. Со дна она извлекла небольшой прямоугольный сверток. Я так и не разобрал, что это такое.

 — К туфелькам твоим подобрали — объяснял довольно улыбавшейся маме Александр — хотели весь комплект взять, но решили что лишнее это, мешать только будет. Ты ведь у нас и так красавица первая!

Мамка просто расцвела. Я ее такой довольной сто лет не видел.

 — Еще раз спасибо, ребят! А я сейчас, через минуточку! — с этими словами довольная именинница, миновав гостей, упорхнула в ванную. Мужчины в ожидании расселись на кровать и кресла, продолжая медленно, лениво поглаживать свои орудия.

Мамки не было минут десять. Я уже стосковался на гостей наших смотреть. Вдруг резко (я даже подскочил, громыхнув чем — то, чуть себя не выдав) открылась дверь ванной и появилась она. Это был фурор! В новеньких шпильках, красиво переплетенных на голени крест на крест ремешками, в черных, в тон босоножкам чулках (вторым подарком оказались чулки) натянутых чуть выше середины бедра заканчивающихся прямым плотным латексным ободком, мама являла собой саму сексуальность. Загорелые ножки, просвечивающие сквозь черный капрон, приобрели атласный, необъяснимый и жутко привлекательный оттенок. Красиво уложенные каштановые волосы и яркий «боевой» макияж довершали картину, достойную самого изысканного художника — натурщика. Упор на одну ножку, другую чуть вперед и в сторону, руки на бедрах, хищный взгляд, усиленный агрессивным макияжем — такой я не видел маму никогда! Мужчины сидели, раскрыв рты, так и не выпустив члены из рук. Мгновение спустя зал огласился бурными овациями.

 — Ну как, мальчики? — деланно небрежным тоном поинтересовалась мама — Нравлюсь?

Ответ был очевиден. Мужчины медленно встали и со всех сторон, глядя, словно голодные волки, начали обступать ее. Мама не двигалась, сохраняя прежнюю позу, надменно улыбаясь, смотрела на сужающееся вокруг нее кольцо. Один из гостей, подошедший сзади, положил руки ей на плечи и надавил, призывая ее опуститься. Мама послушно опустилась на колени, и уже снизу вверх с вызовом глядела в глаза мужчин. Возбужденные члены оказались на уровне ее лица и, теперь в нетерпении подрагивая, смотрели на нее. Не долго думая мама обхватила губами ближайшего бойца, оказавшегося прямо напротив ее ротика. Одна рука тут же легла на его ствол, второй она обняла его за ягодицу. Нежно оттянув крайнюю плоть пальчиками, мама принялась шустрым язычком ласкать оголившуюся крупную головку. Прошлась кончиком вдоль уздечки, облизнула, словно мороженое, и насадилась на нее очаровательным ротиком. Руки дяди Саши легли ей на затылок и член постепенно начал исчезать во рту. Вошел весь до основания — мамин носик зарылся в густые волосы на лобке любовника. Видимо он прошел глубоко в горло, (во рту такой никак не поместиться!) потому что мама, несмотря на удерживающую ее руку отстранилась, выпустив член изо рта, и отдышалась. Боец дяди Саши весь был покрыт слюной и блестел, с головки тянулась вниз тягучая капля. Но отдышаться маме так и не дали — освободившееся местечко тут же было занято следующим ухажером. Пять членов, сменяя друг друга, исчезали в сладком плену. Через десять минут беспрерывного сосания «бойцы» были в полной боевой готовности — стояли по стойке «смирно», с гордо поднятыми головками как рота солдат. Пять пар рук подняли маму на ноги. Нехотя вытерев рукой капающую с подбородка слюну, она состроила недовольную гримаску и обиженно произнесла:

 — Ну что же вы, мальчики? Я так молочко люблю, а никто даже даму и не угостил! Нет, вы не галантные кавалеры!

 — Мы только начали, Катя! Все впереди еще! — успокоили ее гости.

 — А кавалеры мы очень галантные — с этими словами Михаил нежно поцеловал протянутую ручку — Екатерина Сергеевна, вы про сюрприз не забывайте!

 — А что, еще сюрпризы будут? — удивленно спросила мама.

 — Будут и еще! — заверил Михаил.

 — Ну мальчики! Вы самые лучшие у меня! Я с нетерпением жду! — именинница широко улыбнулась, захлопав в ладошки.

 — Сюрприз будет потом. А сейчас, Катюша, занимай удобную позицию! — указывая на кровать, сказал дядя Саша.

Мамка кивнула и вдруг направилась в мою сторону. Подошла к шкафу, в котором я сидел, так близко, что через свою щель я мог легко попасть пальцем с симпатичную ямочку ее пупочка. Все! Я пропал! Вот она наклоняется, передо мной, на расстоянии всего в несколько сантиметров колышется ее упругая грудь. Вот, кажется, заметила дырочку и вроде на секунду замерла. Я задержал дыхание и что есть силы зажмурил глаза. Сердце колотило так, что, наверное, соседи слышали. Внезапно подо мной раздался звук выдвигаемого ящика. Чуть приоткрываю один глаз и мамы в щелке уже не вижу. Опять припадаю к ней взглядом. А вот и она! Прямо над дыркой темная копна волос. Что то долго ищет в ящике и, наконец, достав какую то красную простынь, задвинула его на место и направилась к кровати. У меня вырвался вздох облегчения. Мама развернула простыню и стала расстилать ее по кровати. Но что это была за простыня! На ярком красном фоне всюду виднелись белесые пятна и подтеки. Да... На ней видно кипели нешуточные баталии! Происхождение пятен было очевидным.

Застелив кровать, мама встала в коленно — локтевую, и, повиливая румяной попкой, повернувшись к гостям, с улыбкой произнесла:

 — Поехали!

Дважды повторять никому не пришлось. Дядя Саша (видимо самый главный в компании) тут же пристроился к аппетитной попке и быстро, умело заправил своего богатыря в мокрую киску. Об этом всех возвестил протяжный стон мамы. Встала она, надо сказать, не очень для меня удобно. В пол оборота ко мне, так что я видел лишь ее лицо и грудь, мерно раскачивающуюся в такт толчкам, да широкую задницу дяди Саши, которая сновала размашистыми движениями взад — вперед, то вправо, то влево. По мере того, как темп нарастал, мамины стоны усиливались, порой переходя в вскрики:

 — Давай, милый, давай! Ааааа!!! Еще чуть — чуть... Ууууооо!!!

Руки судорожно комкали, собирая в кулачки, простыню, голова то взметалась вверх, то падала вниз. Сзади Александра выстроилась очередь. Последний, его все звали Виктор Алексеевич, решил своей очереди не дожидаться, а обошел кровать по кругу и встал пред маминым лицом. Увидев его, она тут же ловко поймала раскачивающуюся головку губами. Мужчина резко двинул бедрами и член почти полностью исчез у нее во рту. Обхватив маму за голову руками он начал просто трахать ее в рот. Минетом это назвать было нельзя. Член с бешеной скоростью скользил в плотном кольце пухлых губ, погружаясь почти до основания. Теперь и ротик был занят, поэтому мама только мычала и шумно дышала носом.

От этой картины член мой просто разорвало, выстрелив мощную струю на стену шкафа. От такого оргазма я чуть чувств не лишился. А мой дружок — то и не думал опадать! Такое со мной было впервые. Хотя и впервые мне приходилось видеть как мою маму, предмет моих желаний, дерут с двух сторон, как последнюю шлюху, а сзади еще и очередь стоит!

События развивались стремительно. Вот мама внезапно выпустила член Виктора изо рта, и, закусив зубами простынь, истошно зарычала. Тело конвульсивно задрожало, рык перешел в протяжный стон. Она кончила. Мужики, стоявшие сзади, одобрительно похлопали по потной спине дядю Сашу, и смеясь зааплодировали. Но и он был уже близок. Темп достиг скорости отбойного молотка, дышал он как паровоз, заглушая звонкие шлепки своего тела об мамину попку. Внезапно он выдернул член и опрометью бросился из комнаты. Мама резко дернулась, пытаясь развернуться, видимо в расчете принять порцию «молочка» в ротик. Но опомниться ей не дали. Виктор ловко поймал ее голову и загнал своего бойца на законное место. Сзади тут же пристроился следующий. Опять мычание, стоны, шлепки. Минут через пять в комнату вошел дядя Саша. Выглядел он посвежее.

 — Катюш, а где вазелин у тебя? — поинтересовался он.

Мамка на секунду выпустила изо рта член, и сквозь стоны выговорила:

 — В... Ооууу!... В ту... уууу!... В тумбочке по... посмотрииииии!

Дядя Саша подошел к стоящей рядом с кроватью тумбочке и минут пять в ней рылся.

 — А ну, мужики, посторонись! — скомандовал он, достав, наконец, измятый тюбик вазелина — сейчас мы тебя, Катенька, на всю катушку прогоним! А то лежишь тут бездельничаешь! Трахавший сзади ее парень нехотя слез с кровати. Повернувшись к дяде Саше, и улыбнувшись через плечо, мама запротестовала:

 — Это я то бездельничаю? Да вы пиздёнку мою всю затрахали! — улыбаясь, показала она пальцами на красное, мокрое, не закрывающееся влагалище, а ведь еще недавно красавица — киска была похожа на нераскрывшийся бутон розы... Мужик дружно заржали и захлопали в ладоши. Мама улыбнулась им в ответ и соблазнительно повиляла попкой.

Дядя Саша тем временем деловито смазывал свои толстые пальцы вазелином. Выдавив солидную порцию на указательный палец, он направился к стоящей раком мамке. Увидев его, она только спросила:

 — В попку?

 — В попку, в попку... А ну, раздвинь — ка ее пошире!

 — Мальчики, пожалуйста, смажьте только получше! — взмолилась мама, разводя обеими руками в стороны пышные булочки. Посередине, чуть выше влагалища красовалась маленькая розовая звездочка. Она казалась совсем крошечной на фоне раздолбанной щели внизу.

Дядя Саша подошел к ней, и, положив одну руку на мамину спину, круговыми движениями втер смазку в дырочку. Выдавив на палец еще, он потихоньку стал вводить его внутрь. Плотное колечко с трудом раздвигалось, пропуская в себя толстый палец. Мама слабо застонала. Палец медленно продвигался внутрь, иногда останавливаясь, но смазка делала свое дело и он проскальзывал глубже.

 — Ну же, Катя, не зажимайся! Попочку расслабь! Прям как будто в первый раз! — командовал Александр, пуская в ход второй палец. Его попка категорически отказывалась принимать. Мама застонала и закусила зубами простыню.

 — Саш, ну больно же! — заныла она.

 — Ничего ничего, потерпи, сейчас разработаем, и как по маслу скакать будешь! — успокаивал он, нежно поглаживая ее. Вдруг со всего размаху он отвесил звонкий шлепок по круглой попке. Мама громко взвизгнула, и хотела вскочить, но дядя Саша удержал ее на месте. Второй палец, благодаря этой хитрой уловке очутился внутри. Мама это тоже поняла, и, успокоившись, опять руками развела ягодицы. Теперь пальцы быстро сновали туда — сюда и в стороны, разрабатывая дырку. Минут через пять мама была готова.

Михаил, густо смазав головку бойца вазелином, лег на кровать, на спину. Мама встала над ним, повернувшись спиной и, присев на корточки, медленно опустилась попкой на член. Он проскользнул очень легко, и сладко охнув, она пустилась вскачь. Виктор, один из молодых парней начал пристраиваться спереди, между широко разведенных ножек. Парочка на миг замерла, давая ему возможность войти во влагалище. Увесистая бардовая головка потерлась о размякшие мокрые губки и легко, с громким хлюпом, проскользнула внутрь. Резко качнув бедрами, он загнал член до самого основания. Мама дернулась, вскрикнув от неожиданности. Это послужило сигналом лежащему под ней Михаилу. Придерживая руками маму под попку, он руководил всем процессом, задавая ритм. Его член легко и быстро скользил сквозь плотное колечко сфинктера, заставляя его хозяйку выгибаться дугой и старательно ему подмахивать, в то время как Виктор без устали трудился над ее киской. Кровать протяжно стонала под ними, комнату наполнили хлюпающие звуки, издаваемые мокрой щелкой, и сладкие стоны, перемежающиеся просьбами:

 — Да! Да! Трахайте меня, мальчикиииии! Отдерите, как шлюху последнююуууууу!!! — чем вызывала смех и улыбки довольных гостей. Такого от своей мамы я не ожидал!

Алексей забрался на кровать, и, поймав мотающуюся из стороны в сторону мамину голову, пристроился к ее ротику. Мама быстро сориентировалась, и ухватила раскачивающейся прямо пред ее носиком, член.

3+1: думаете это предел? Нет! Алексей, стоящий в изголовье, подхватил ее под спину, тем самым освободив ее руки, на которые она опиралась. Этим не преминули воспользоваться дядя Саша и Игорь — последний пока «обделенный» участник этих веселых именин. Нежные ладошки шустро заскользили по вздыбленным стволам. Такой композиции я не мог даже себе представить. Пять здоровых ненасытных мужиков, пять мощных членов, занявших маму полностью... И в центре — она. Она, покорно предоставившая им свое тело, она, содрогающаяся в оргазменных судорогах и страстно стонущая под их напором... Вся эта масса тел двигалась как одно большое существо, заставляя прогибаться и натужено скрипеть под ними кровать. С каждой минутой темп нарастал, койка уже ходила ходуном. Один за другим участники этого веселого ансамбля выбывали, раскрасневшиеся, потные, и утомленные, рассаживались в кресла. Члены их по — прежнему твердо стояли, видимо они не кончали — берегли силы. Вскоре на кровати остался только неутомимый дядя Миша. Он продолжал неистово буравить мамину попку. Мама лежала на боку, слегка подняв одну ногу, Михаил пристроился сзади. Одной рукой он поддерживал под бедро мамину ножку, другой мял ее грудь. Член легко скользил в растянутой дырочке, не встречая сопротивления. Дядя Миша то сбавлял, то наращивал темп и глубину ударов. В ответ мама протяжно стонала, старательно подмахивая аппетитной попой. Шелковистые волосы красиво рассыпались по кровати, ладошки в кулачки комкали простынь...

Долго не продержался и Михаил. Минут через десять он резко выдернул из мамы член и, тяжело дыша, повалился на спину. Видимо тоже не кончил — бардовый член стоял, как палка. Мама перевернулась к нему и губами потянулась к еще дымящемуся орудию. Но дядя Миша отстранил ее, изловчившись и звонко шлепнув по попочке — успеешь еще! Мама весело взвизгнула, вызвав дружный смех гостей, собравшихся за столом.

 — Я так понимаю, мальчики, продолжение следует? — поинтересовалась мама осматривая крепкие торчащие члены.

 — Ну конечно, Катенька, погоняем тебя еще чуток, если ты не против, конечно! — ухмыльнувшись, ответил дядя Саша.

 — Я то не против! Только куда гонять — то будете? Еще чуть — чуть, и насквозь меня протрёте — вместо двух одна дырка получиться!

Мужики дружно захохотали удачной шутке, я тоже невольно улыбнулся, представив мамку в таком дурацком положении.

Гости продолжали выпивать, то и дело поднимая бокалы за виновницу сегодняшнего торжества. Мама встала с кровати и, подтянув сбившиеся чулки, присоединилась к ним. Несколько раз она порывалась «сходить подмыться», но ее не отпускали. Не заляпали пока ведь ничем!

Застолье проходило довольно скучно для меня если, конечно, не считать созерцания прекрасного обнаженного тела мамы. Где — то через полчаса у мамы явно «зачесалось» вновь, и она, схватив за руку дядю Сашу, потащила его в кровать. До кровати она не дошла (видимо вино ударило в голову), а оступившись на высоченных шпильках, со смехом, бухнулась грудью на нее. Ноги остались на полу — поза была более чем удобная — и мама просто услужливо развела их. Дядя Саша тут же пристроился сзади, и деловито, не спеша поводив головкой возбужденного члена по сочащейся пиздёнке, в несколько толчков загнал его туда. Именинница ответила благодарным стоном и резво задвигала попочкой, старательно помогая себя насаживать. Один за другим к действию стали подключаться остальные. Виктор Алексеевич, забрался на кровать и занял ротик, ладошки тоже вскоре не оказались без дела. И вновь вся эта масса тел задвигалась в едином ритме, оглашая комнату сладкими звуками секса...

В ход вновь пошел вазелин, мамину попку основательно смазали. Игорь, как обладатель самого длинного члена, лег на спину, маму усадили на него. Она сама заправила его бойца во влагалище. Попку занял Виктор Алексеевич. Миша устроился в изголовье компании и с удовольствием отдался в плен сладких губ. Алексей и дядя Саша вложили своих бойцов мамины руки. На руки маме опираться не пришлось — снизу за талию ее поддерживал Игорь. Михаил крепко обхватил руками мамину голову. Все! Свободного места больше не было, мамка надежно зафиксирована на членах. Клубок переплетенных тел вновь активно задвигался, заставляя протяжно стонать прогибающуюся кровать. Мужчины сразу взяли хороший темп и их члены, хлюпая, быстро сновали в маминых дырочках. Дядя Миша, обхватив голову мамы руками, сам насаживал ее ротик на член, проникая, видимо, глубоко в горло. Так продолжалось минут пятнадцать. Несколько раз гости меняли диспозицию, по — джентельменски уступая друг другу мамины дырочки. По раскрасневшимся потным телам было видно — финал не за горами. Темп стал просто бешеным. Мамины стоны слились в один протяжный вой, перемежаемый мычанием, в тот момент, когда рот оказывался занят очередным членом.

В следующую минуту, как по команде, резко, мужчины выхватили своих дымящихся бойцов из мамки и, просто бросив ее на кровать на спину, плотным кольцом сомкнулись над ее телом. Что тут началось! Почти одновременно, из всех пяти орудий, на распростертое тело счастливой именинницы брызнули белесые фонтаны. Вот уж действительно, кто в лес, кто по дрова!!! Сперма была везде — начиная от обтягивающих изящные бедра чулок, до еще недавно так старательно укладываемой прически на голове. Мамино лицо имело такой вид, будто на него вылили добрую банку сгущенки. Мужики, весело переговариваясь и подшучивая выдавили последние капли из натруженных стволов и пошли к столу. Мама же осталась лежать на залитой спермой постели, медленно растирая по телу молочно — белые капли. На ее лице блуждала счастливая расслабленная улыбка удовлетворенной женщины. Вот так вид! Такой мамку я точно уж точно никогда не видел! Мой многострадальный член из последних сил выстрелил из себя очередную порцию, и, наконец, немного расслабился.

Гости за столом, весело перешучиваясь, продолжили выпивать за здоровье именинницы. А я думал только о том, как бы запечатлеть на память зрелище голой, облитой с ног до головы спермой мамки. Но видимо об этом думал не только я. Опрокинув очередную рюмку, дядя Саша вышел из — за стола и, весело потирая руки, предложил: «Ну что, Катюш, может фото на память?"Именинница и гости!» — как тебе?»

 — Уж скорее «гости и торт со взбитыми сливками»! — весело ответила мама — В меня хоть свечки вставляй!

Зря она это сказала! За это неосторожное предложение мужчины ухватились с энтузиазмом.

 — А где свечки — то у вас? — как бы в шутку поинтересовался дядя Миша.

 — На кухне, в столе... — как — то настороженно и испуганно ответила мама — Вы что задумали, маньяки?

Ответа

мама не дождалась, так как один из гостей уже возвращался из кухни с двумя длинными хозяйственными свечками. Увидев это, мамка весело взвизгнула и попыталась убежать с кровати. Но не тут то было! Вырваться из крепких рук троих мужчин ей было не под силу. Руки держал один, двое других широко в стороны развели ей ноги. Маму подтащили к краю кровати, Алексей, принесший свечки, устроился между широко распахнутых ног. Дядя Миша, в это время, деловито устанавливал на столе наш домашний фотоаппарат.

Для того, что бы свечки хоть как — то держались в раздолбанных дырках, их пришлось вставить довольно глубоко. Мама старательно помогала гостям, напрягая мышцы влагалища и попки, удерживая, таким образом, выпадающие свечки.

Наконец, все было готово. Под всеобщий смех свечки осторожно подожгли, дядя Миша, установивший таймер фотоаппарата поспешил занять место в диспозиции. Игорь и Виктор Алексеевич продолжали держать мамины ножки, сзади на кровати пристроился дядя Саша, на полу, у подножия кровати расположились Алексей и дядя Миша. И в центре — праздничный «торт» — широко раздвинув ножки выставляя на показ задорно торчащие из красных натертых дырочек свечи. Ладошки привычно держались за два ближайших члена, на лице сияла счастливая улыбка, а тело блестело от спермы.

Чиззз!!! В реальность меня вернула яркая вспышка фотоаппарата. Мама, под дружный смех, изогнувшись, задула свечки и вслух, чтобы все слышали, загадала желание: «Хочу, чтобы меня так трахали хотя бы раз год! — и, задумавшись, добавила — Но можно и почаще!»

 — Ну за это, Катюша, не беспокойся! Мы твоим дырочкам застояться не дадим! Всегда к твоим услугам! — заверил ее дядя Саша.

Мама благодарно улыбнулась и, сладко потянувшись, вновь повалилась на кровать.

 — Мальчики, я посплю немножко, вы посидите еще, если хотите, Сережка только завтра днем от бабушки приедет! — пролепетала она уже сонным голосом и опустив голову на кровать тут же отключилась.

Я тоже очень устал за сегодняшний вечер, хоть и не принимал в нем активного участия. Тихонько привалившись к стене шифоньера, я разглядывал маму, сладко спящую на залитой спермой постели. К старым белесым пятнам на красной простыне добавилось много новых, кое — где впитавшихся, а где только начинающих подсыхать. В стороне слышался приглушенный бас мужиков и редкий звон бокалов. Так продолжалось минут двадцать.

Спиртное видно закончилось и гости, наконец, решили собираться. Но не таков был дядя Саша, чтобы уйти просто так! Случайно, ему на глаза попался лежащий на компьютерном столе черный маркер. Я им диски подписывал. Но он быстро нашел ему другое применение. Потихоньку подкравшись к сладко спящей мамке, он жестом подозвал одного из гостей и, с его помощью, осторожно перевернул ее на живот. На секунду все замерли... (в том числе и я!). Но алкоголь делал свое дело, мама лишь уютнее устроилась на кровати. Под приглушенные смешки остальных, дядя Саша принялся осторожно что — то выводить на выставленной кверху маминой попке. Затем, передал маркер стоящему рядом Алексею — тот что — то размашисто нарисовал на правой половинке. Маркер пошел по кругу, каждый из гостей подходил и аккуратно выводил что — то на уже изрядно изрисованных булочках.

Маркер вернули на место, а затем тихонько, на цыпочках, гости вышли в прихожею. Минут через пять хлопнула входная дверь и в доме воцарилась полная тишина и спокойствие.

Я устало опустился на закиданное тряпьем дно моего убежища и долго лежал, думая о том какой кайф наверное трахать эту круглую упругую попку! Заснул я лишь под утро...

Где — то вдали противным звоном завизжал будильник и я с трудом разлепил тяжелые глаза. Быстро опомнившись, я тут же припал жадным взглядом к дырке.

Мама лежала на спине, и прогнувшись, как кошечка, сладко потягивалась. Простыня кое — где прилипла к телу, с неохотой отпуская из своих объятий прекрасные изгибы. Мама села на край кровати и критично оглядела себя. Грудь, живот, ноги, даже лицо были покрыты коркой засохшей спермы. Красное покрывало, прилипнув к спине сразу в нескольких местах, поднялось вслед за ней. Довольно улыбнувшись, мама осторожно оторвала прилипшую ткань и медленно встала с кровати. Широко расставляя ножки, мама ковбойской походкой проковыляла к зеркалу и, раздвинув пальцами губки влагалища, только покачала головой. Вся промежность имела ярко красный оттенок, распаханная, словно плугом, дырка почти не закрывалась. Повернувшись спиной, мама раздвинула круглые булочки, и бросив взгляд в зеркало через плечо удивленно уставилась на свое отражение. Убрав руки, она шевеля губами, сосредоточено пыталась разобрать яркие черные надписи, сплошь покрывающие аппетитные округлости. В отражении это сделать было нелегко, я тоже начал внимательно, переворачивая слова и буквы, вчитываться в написанное. Наконец, удалось расшифровать. Надпись гласила: «Здесь были Санек, Леха, Игорь, Витек и Миша». На другой половинке красовались весьма лестные «комплименты»: «первоклассная блядь», «шлюшка», «классная соска»... Сосредоточенность на мамином лице, по мере прочтения, сменялась легкой улыбкой.

 — Дурачки! — широко улыбнувшись своему отражению, весело сказала она, и той же забавной неуклюжей походкой направилась в ванную. Плескалась она там наверное целый час. А мне в моем укрытии уже порядком надоело. Сидеть, скрючившись, было жутко неудобно, ноги, спина и шея сильно затекли.

Наконец, из ванной выпорхнула посвежевшая, полностью голая мамка, и тут же направилась к прикроватной тумбочке. Проходя мимо зеркала, мама еще раз повернулась круглой попкой к зеркалу, и довольно улыбнулась, рассматривая свои разрисованные половинки. Все надписи были целы. Видимо, она хотела еще немного поносить их на себе, до приезда отца, поэтому попку мыла осторожно.

Достав из тумбочки какой — то тюбик, мама обильно смазала мазью свои дырочки, и, наскоро убравшись, оделась и ушла. Наверное в магазин.

Выждав минут пятнадцать, для безопасности, я вылез из своего убежища.

На столе еще остались вчерашнее угощение и я с удовольствием «заморил червячка» большущим куском праздничного торта. Тут же всплыли воспоминания прошедшей ночи, о том, какой «праздничный пирог» сделали из мамки гости. Я невольно ухмыльнулся, с аппетитом прожевывая нежную мякоть кремового торта. Решив освежиться и умыться я прошел в ванную. В корзине с грязным бельем тут же бросился в глаза яркий красный угол многострадального покрывала. Вот это было уже интересно! Тут же достав его из корзины я развернул это чуть ли «не боевое знамя» на котором недавно кипели нешуточные страсти и с интересом его рассмотрел. То тут, то там ткань слиплась от белесых потеков спермы, которыми было залито все покрывало. Где то ближе к середине, где как раз лежала мама, растеклось большое мутное, еще влажное пятно — женские выделения вперемешку со спермой. Я прижался лицом, носом и губами к этому «подарку судьбы», с наслаждением вдыхая аромат сладких соков мамы, приправленный мягким запахом ее любимых духов. Член, как по команде начал принимать боевую стойку. Запах возбужденной самки действовал опьяняюще. Оторвавшись, наконец, от мокрой простыни — вновь принялся рыться в грязном белье в поисках очередных трофеев. И был за это вознагражден! Тут же лежали мамины трусики, в которых она была вчера, также украшенные темным пятнышком в интересном месте и чулки — которые она вчера получила в подарок. Я с удовольствием гладил руками нежный мягкий нейлон, пропитанный не до конца высохшей спермой маминых любовников. Жаль, что времени у меня было не много! Вот — вот должна была вернуться «именинница». Наскоро запихнув все эти прелести обратно в корзину, я умылся холодной водой, напустив на себя бодрый и свежий вид, раскидал по дому свои вещи, сделав вид что только что приехал. Как раз вовремя вернулась и мама. Вид у нее был самый что ни наесть цветущий и жизнерадостный. Вот что значит хорошо оттраханная женщина!

 — Привет Сережка! Как отдохнул? Давно приехал? Кушать хочешь? — весело защебетала она, целуя меня в щеку губами, которые еще несколько часов назад усердно сосали мужские члены. При мысли об этом член в штанах опять зашевелился.

«Да, не позавидуешь папе с такой супругой! Он — то с ней в губы целуется!» — мысленно посмеялся я, и тут же практично подумал что не стоит больше пить и есть с ней из одной посуды.

А через час я уже с аппетитом уплетал чудесно приготовленный завтрак, любуясь на веселую и счастливую как никогда мамку, порхающую по кухне. Вот что значит хорошо оттраханная женщина!!!)))

Жду отзывов и предложений аlеnkе3@rаmblеr.ru