Наша с Ветой следующая ночь была такой же волшебной и невыносимо приятной. Мы вернулись довольно поздно с пляжа, вдоволь накупавшиеся, загоревшие, и пока мы шли к домику, Вета изо всех сил сдерживалась, чтобы не обнимать меня у всех на глазах. Надо соблюдать конспирацию! К счастью, я избежал неприятных объяснений с Мариной, потому что к ней неожиданно приехал муж, и ей было не до меня. А Вета прямо на ходу шептала мне на ухо:

— Милый... как же мне хочется поскорее снять одежду... быть с тобой голенькой... всю ночь!

Как только за нами закрылась дверь домика, мы крепко обнялись и принялись жадно целоваться, мой член вздыбился и теперь дубинкой оттопыривал ширинку, упираясь девушке в животик. Она лихорадочно снимала с себя одежду. И вот уже я голый, со стоячим, как палка, членом, взял ее на руки и понес в постельку, уложил свою кошечку, которая тут же расставила ножки пошире, показывая свою девочку розовую. Я тут же прильнул к ней ртом, вобрал губами эти волшебные розовые лепесточки, поцеловал их, приласкал, и писенька тут же откликнулась такой течью, что вдохновила меня на очень нежное и вдохновенное куни.

Ах, ты моя девочка! Ах, ты моя писечка... я лизал... сосал... вздрачивал клиторок моей девочки... Вета кричала, ее сотрясали оргазмы — один за одним... Ох, эти ее милые ручки вцепившиеся в простынь... эти вздымающиеся груди... С ума сойти! Этот крохотный, но такой чувственный бутончик клитора!... Ммм... Вкусно как! Когда я потом нашел своими губами ее ротик, она в полной мере ощутила вкус собственной письки...

Переведя дух, я занялся ее милым анусом — дырочка быстро учится быть эластичной, упругое колечко ануса становится мягким от моих ласк... Я раскрываю его пальцами, вдавливаю в попочку кусочек сливочного масла — он тает там... в горячем анусе, смазывает, умасливает дырочку, которая разжимается все легче и пускает уже внутрь три моих пальца! Наконец этот сладостный момент — Вета закидывает ножки повыше, она такая гибкая! Я задираю ее ноги еще выше, попка ее приподнята, я подкладываю еще подушечку под нее, с трепетом подставляю член к такой желанной попочке, и Вета, чуть опуская ее, как бы натыкает дырочку на мокрую головку моего члена. Я вдавливаю скользкий наконечник члена в девичью попу... ААААААА! — Вета протяжно стонет, ее анусик плавно натягивается на оголовье горячего мужского ствола...

Я начинаю медленно трахать свою девочку в попу — девочку, лежащую на спинке с задранными кверху ногами, сведенными вместе. С каждым движением кол входит глубже и быстрее, я насаживаю Вету на свой ствол, вдалбливаю его в свою милую девочку! Это было что-то потрясающее! Мне казалось, я так долго наслаждался выплеском спермы... ее очень много! Вот вынимаю член — медленно... Когда он покидает попу, Вета должна испытать еще одно потрясающее чувство. Ее анус еще зияет дуплом, не сжимаясь... Как он красив!... Как вся моя девочка красива и любима! Я не могу ей налюбоваться, девочкой, сладеньким моим цветочком.

Сейчас кое-что будет. Я шепчу Вете:

— Не волнуйся, сначала ты оближешь мой член, мокрый и липкий от семени... Я поднесу его к твоему личику... Ты стой в этой же позе пока... Вот так... Умничка моя милая...

Я глажу ее головку... волосы... а ее мягкие губы вначале робко, а затем все смелей ласкают мой член, облизывают кончик, собирают все семя:

— Вкусненько?...

Вета счастливо улыбается и кивает:

— Да, милый... Ничего вкусней в жизни не пробовала!

— А теперь сделаем так... Только все выполняй, как я скажу, поняла?

Я взял небольшую тарелочку, положил на постель и говорю:

— Теперь присядь над ней на корточки... Вот та-а-ак... Да! Расставив ножки... Умница!

Я раздвинул ее задние булочки:

— Не волнуйся... Сейчас тебе... захочется опорожниться... Это нормально!

Я опускаю голову, как будто снизу заглядываю Вете в попку... И вижу, как, пульсируя, раскрывается уже было сжавшийся анус... Вначале выходит несколько газиков... Ну да... Воздух попал... Газики с пузырьками как в мыльных пузырях... Только вместо мыльной воды — семенная жижица... А потом Ветин анус стал выталкивать сперму! Она выплескивалась наружу — прямо в тарелку. Там уже целая лужица!

— Все, моя хорошая... Твоя попочка все слила... Посмотри, сколько было! — я подношу блюдце к лицу Веты. — Обмакни в него губы... Если стесняешься, не глотай, но губки обмакни!

И Вета робко, с пылающими щеками, обмакивает губы в семя и собирает липкую вязкую влагу. Блин, я чуть еще раз не кончил, глядя на это! Я обнимаю Вету, мы ложимся, обнявшись, в постельку и долго-долго целуемся, не в силах оторваться друг от дружки... И гладим друг друга. Просто гладим и целуемся. А потом... придя в себя, продолжаем ласкаться. Я занимаюсь Ветиной писенькой. Мои губы, мой рот и мои пальцы непрестанно находятся на ее киске. Ох, сколько же раз она кончила в этот день!

Позже, немного отдохнув, мы гуляли, купались наедине в реке — голенькие... А вернувшись поздно, поужинали — и в постель снова! До глубокой ночи мой член не покидал Ветиного ротика и ануса... В каких только позах она не была на мне! Я был не на шутку удивлен ее страстью и ее ненасытностью, и это несмотря на то, что она продолжала оставаться целочкой — до таинственного дня и часа X, который мне нужно было определить со всей возможной точностью, чтобы у нас не просто все прошло pеrfеctly, как говорят англичане, но и чтобы избежать нежелательных залетов. Вета отнеслась с полным пониманием к этому, и с лихвой компенсировала ожидание лишения девственности — она работала ртом и задницей, как заправская шлюшка, тем самым серьезно корректируя мои устаревшие представления о распущенности современной молодежи. Впоследствии, немного поразмыслив над этим, я пришел к выводу, что Вета действовала естественно и инстинктивно. Дело было вовсе не в ее распущенности, а в желании осчастливить возлюбленного. Она напомнила мне о том, что я и сам знал в юности. Все развратные вещи, которые мы вытворяли, были столь естественны, что даже ханжа не усомнился бы в том, что их источником была любовь!

Но вот наступил самый важный день. Вечером мы выпили шампанского. Вета, взволнованная, с порозовевшими щеками сидит передо мной в одном лишь нижнем белье — красивом нижнем белье! Бордовые трусики и лифчик. Очень сексуально! Я привез ей из города, из одного магазина специального — там девушка-продавец очень хорошо меня поняла, когда я дал ей Ветины размеры и попросил подобрать белье, которое девочка должна надеть перед мужчиной, зная, что в этот вечер ее будут лишать девственности. И как все подошло замечательно! Ты просто прелесть! Красавица моя, да, как порозовели твои щеки — то ли от вина, то ли от осознания предстоящего события, столь важного в твоей жизни.

— Ну, иди ко мне! — шепчу, улыбнувшись и проведя ладонью по бархатной юной щеке Веты.

Она встала передо мной, сняла трусики и лифчик. Я обнял ее, а потом уложил голенькую, прильнул к ее писеньке ртом... языком... губами... Да так, что когда оторвался от ее девочки — вид у юной киски был потрясающий! Розовые лепестки приоткрыты, вся она блестит от влаги! Мокрая, вся в смазке...

— Отлично, мое солнышко, — говорю, ласково касаясь ее голого плечика, — теперь сядь рядом. У меня для тебя небольшой сюрприз.

Вета улыбнулась:

— Макс, так какой же сюрприз ты мне приготовил?

— Сейчас завяжу тебе глаза!

Вета заинтригована. Я завязываю ей глаза темной повязкой. Потом медленно раздеваю ее. Медленно. Догола. У нее мурашки по телу. Но она послушно стоит, уже голая, передо мной, с завязанными глазами. Я беру ее за руку и веду к кровати! Ложись! Она легла. Я принялся сверху осыпать ее тело поцелуями, она вздрагивала, тихонько стонала, красавица моя маленькая. Я ласкал ее упругие юные грудки с торчащими ягодками сосков, ее милый животик, по которому так приятно гулять языком

и внизу которого зарождается теплая волна возбуждения и опускается вниз.

Вета прислушивается к новым приятным ощущениям, которые дарит ей тело, возбужденное моими ласками. А я снова возвращаюсь своим языком к ее губам — они сладкие как вишенки! Потом я вталкиваю свой язык Вете в ротик, нахожу ее язычок, наши рты слились в одно целое. (Специально для .оrg — bestweapon.su) И в этот момент я просовываю ладонь ей между бедер и раздвигаю их врозь. Мягко, но настойчиво моя ладонь ложится на ее голенькую девочку, на ее писю, кисоньку сладкую, я беру Вету за письку и ДЕРЖУ за нее, чтобы она в полной мере это прочувствовала — что и как я делаю с ней. Я склоняюсь вниз, снова целую ее живот, и вскоре мое лицо оказывается перед ее промежностью.

Солнышко, дай мне полюбоваться твоей писей. Покажи ЕЕ! Какая прелесть! Щелка маленькая — розовая, красивая. Мои пальцы ложатся сбоку от ее губок, и я как бы сильней раскрываю писечку, затем двумя пальцами касаюсь губок и распяливаю их врозь. Из приоткрывшегося зева юной кисули выделяется маленькая капелька сока. Как красиво! Так и хочется ее слизнуть!"Хочешь, чтобы я слизнул ее самым кончиком языка?» Я выдерживаю паузу и делаю это. Вета вздрагивает. Тихонько стонет, а я плавно провожу кончиком языка по ее тоненьким губкам, все сильней и сильней вожу губами вверх-вниз, затем следует долгий поцелуй.
Поцелуй в девственную писю! Я начинаю нежно сосаться с ее губками, и киска начинает течь, обильно увлажняя лепестки губ пряной ароматной смазкой и сообщая ее вкус мне — моим губам.

Но главное — впереди. Я сильней распяливаю губки врозь, и теперь мой язык ласково ткнулся в вершину писечки, где губки сходятся — это самое-самое местечко! Нет, я еще его не нашел, но сейчас мой язык найдет твой махонький бутончик клитора! Сейчас... Вот он!
Эта точечка... Твои пальцы вцепились в простынь!!! И вырвался из груди протяжный стон. Юные сисечки Веты учащенно вздымаются. Да!

«Теперь твой клиторок — мой! Ты в моей власти! Ты — моя теперь. Понимаешь?»

Я шепчу Веточке:

— Я твой бутончик зацелую и заласкаю. Кончик моего языка будет на нем плясать и вибрировать, будет его тереть и теребить... сосать и трогать... Подушечкой пальца тереть его буду, а ты будешь извиваться от этого змейкой и медленно улетать!

Я знаю, что делаю. Я Ветину девочку так вылижу, что она вся обкончается. Первый оргзам уже на подходе, я это чувствую... милая... я сделаю все, чтобы их было много! Обожаю, когда писенька девушки кончает от языка. Это что-то волшебное!

— Все мои губы в твоем соке, какая ты вкусная! Ну, кончай же, Вета! Умничка моя.

Вздрогнула.

Выгнулась. Кончила! Как же ей приятно!

— Вета, а теперь ложись, мое солнышко, раздвинь ножки пошире, сейчас я войду...

Вета шепчет горячо и громко:

— Возьми меня, милый!... Трахни меня... Возьми меня! ААААААААААААА...

Я глажу влажной головкой члена ее мокрую девочку, смазки должно быть много... Вот так... Хорошо!... Головка уже втиснулась между ее губок, разведя их врозь, раскрыв писю... Сейчас это произойдет! Девочка моя, осознай этот момент — тебе сейчас ВОТКНУТ, вставят по-взрослому! Я чувствую уже ее упругую целочку.

— Да, моя хорошая, — шепчу, как во сне, — сейчас я проткну плеву... резким движением...

Вета вдруг громко ойкнула:

— Макс, это и все?!! Неужели?...

— Да, моя хорошая... Это длится лишь мгновение... Раз — и ты уже не девочка! Да, моя заинька, ты стала юной женщиной... Твоя пися стала красной... И мой член тоже... Ну, ничего... Мы немножко вытрем тут салфеточкой и продолжим!

Как же сладко трахать мою девочку, наслаждаться каждым миллиметром юного влагалища. Какое же оно узенькое! Какое приятное... Я уже в улете... Вжимаю Вету в кровать и долблю все сильней и глубже, закрывая ее громкие стоны поцелуями... В глубине ее лона моя головка жадно массирует юную матку — от чего Вета просто с ума сходит... Я убыстряю темп... Я на пределе... Ее ноготки царапают мне спину... Вета себя не контролирует... Кричит!... Мой лобок трет ей клитор, и она бурно кончает... неосознанно... инстинктивно. А когда мой член начинает пульсировать в ней, юное влагалище начинает инстинктивно сжиматься... Даааааааааааааааааа...

Вету всю буквально сотрясает в оргазмах... А я мощно вбиваю член в ее писю... долблю ее... Несмотря на жалобный, но исполненный сладострастия Ветин скулеж, который сменяется криками и стонами. Вета чуть сознание не теряет. Но вот уже она лежит, уткнувшись лицом в подушку... ее волосы разметаны... Вот он!!!... Еще удар... И... член пульсирует в моей девочке, наполняя ее самой горячей и густой спермой... Мое семя растекается в ней... Она ощущает каждую пульсацию члена! Его шляпка внутри уперлась в упругую стеночку юной матки и — избавляясь от семени — омывает ее спермой! Я медленно вынимаю член. И снимаю повязку с Ветиных глаз. О, какое милое лицо! О, это надо видеть!...

Обнимая потом Вету, не в силах говорить это вслух (но зная, что она сможет прочесть это в моих глазах, в моем взгляде), мысленно обращаюсь к ней, к своей любимой девушке:

«Секс преобразил тебя. Ты стала милей, красивей, очаровательней. Ты полюбила свое тело. Ты теперь — женщина.
Оттраханная, испытавшая несколько оргазмов, юная женщина. Ты вдруг осознаешь, насколько ты выше и счастливей всех тех подруг, которым, может быть, завидовала. Ты так желанна мужчиной! Ты наполнена его семенем, которое сейчас медленно сочится из тебя! И ты — счастлива! В том числе и от осознания того, что теперь и ты — владеешь мужчиной. В этом нет ничего постыдного — в твоем приспособлении для этой власти. Его можно называть писей, киской, вагиной — по-всякому. Маленькая раскрытая ДЫРКА! Твоя дырка, Вета. Мокрая, оттраханная, липкая от спермы. Дырка! Желанней всего на свете. И — осознание этого в направленном на тебя восхищенном взгляде мужчины просто уносит тебя. Ты — счастлива...»