Февраль. Теплый причем. Минус пять и от машин грязь, слякоть и везде серо-грязный снег. Тоска, серость во всем. Он шел погруженный полностью в себя, практически не смотря никуда кроме как прямо. Прохожие казались отвратительно мерзкими. Нет работы, нет практически денег, нет подруги, нет толковых, верных друзей, со съемной квартиры через месяц-два точно попрут. Вчера опять пил, поэтому с утра легкое похмелье. Проснулся, наскоро выпил хреновый кофе и остервенело подрочив в туалете, вышел, тупо куда глаза глядят, чтобы только не валяться, иначе мысли съедят.

Впереди него, метрах в 20-ти шла женщина. Вскользь глянув, увидел со спины серую шапочку, темное пальто, доходящие чуть ниже колен. Она несла два тяжелых пакета, плюс сумка. Через пару минут он подровнялся с ней и уже обходя ее вдруг ни с того, ни с сего повернулся к ней и сказал:

— Давайте помогу.

— Да нет, что вы, мне немного до дома осталось, я донесу.

Зло подумал — «Ну и хрен с тобой клуша, сама тащи». Уже уйдя чуть-чуть вперед, услышал:

— Простите меня, я... Я бы хотела чтобы вы мне помогли.

«Послать ее что ли? Ээээ хуй с ней помогу. Все равно делать нехуй».

— Давайте сумки, мне не трудно, а вы вон как устали.

— Спасибо большое, я в 57 доме живу, тут рядышком.

Голос тихий, даже еле слышимый, на вид 35—40 лет, морщинки уже хорошо видны, но лицо сохранило еще остатки былой «симпатичности» — отметил он про себя. Остальное все скрывало ужасное пальто. Ужасное в своей простоте и серости.

Шли еще минут 7—10. Подошли к 6-ти этажному дому, безликому, каких тысячи в стране.

— Спасибо еще раз, вот тут я живу, я просто давно не покупала товаров, и вот сразу как то накупила... — она потупилась, дальше не зная, что сказать. Он тоже молчал, не зная, что делать с сумками.

— Ну давайте я уж до дверей донесу, тут по этажам тащиться.

— Спасибо, ну... — замялась, но потом пошла к подъезду.

Подъезд конечно оправдал «надежды». Такой же серый как везде, никаких ярких красок, все облезлое, мусор, шелуха, пивные банки. Поднялись на третий этаж, цифры на двери сорваны, но следы еще оставили надпись — 60. Она повернулась, и скромно проговорила:

— Вот тут я живу, еще раз спасибо, вы очень мне помогли. Я... — она запнулась, но потом решительно проговорила, — Зайдете может на чашечку чая?

Сказала, и сама испугалась недвусмысленности сказанного. Повернулась и покопавшись в сумочке открыла дверь. Он потоптался, но зашел, делать опять таки все равно было нехуй. Прихожая уютная, скромная, но чистенькая отметил он про себя.

— Вешалка тут, не стесняйтесь проходите в залу, — она быстро повесив пальто юркнула в комнату.

«Хрен с ней, посмотрим, чай хоть попью. От утреннего блевотного кофе блевать хочется». Усмехнулся, разделся, разулся и прошел в зал. Опять таки скромная, но чистенькая и уютная. Телевизор, Шкаф с книгами, «много раз читанными», отметил он про себя. На полу палас, цветы на подоконниках, диванчик у стены, в дальнем углу компьютерный стол, с компьютером. Не новый, опять отметил про себя. На компьютерном столе куча тетрадей, листов и канцелярских принадлежностей. «Училка, точно училка. И по виду вылитый препод». Подошел к тетрадкам: 4-а, математика, русский язык, труд, все вперемешку. «Начальных классов значит. Ну да, интеллигентная, скромная, живет вроде одна, в общем классический серый мышонок».

Откуда то донеслось:

— Проходите в кухню, вода скоро закипит.

Пошел на голос, и вышел в небольшую кухню, опять таки уютную, но умело спроектированную, все на своих местах. Органически вписанный кухонный гарнитур, небольшой холодильник, столик, куда вместиться могли только трое, цветы на подоконнике. Чашки, сахарница, хлебница, все стандартное, все как у всех. Она не переодевалась, была в длинной строгой черной юбке, блузке белого цвета с высоким горлом.

— Вы какой будете?

— Мне все равно, главное черный чтобы.

Она ловко разлила воду по чашкам и подала ему одну.

— Чай у меня в пакетиках. Я не особо любительница чая. Ой, а меня Ирина зовут, — она слегка улыбнулась и подала руку.

— Костя, ээээм Константин. Приятно познакомиться.

Молча пили чай, он слегка прихлебывал, боясь пить слишком «громко». Взял только одну ириску. Которая как обычно прилипла к зубам. Не ковырнул, боясь напугать такими манерами женщину.

Допили, он встал, уронив при этом стул, поднял и вышел в прихожую.

— Простите, я наверное пойду.

— Спасибо вам еще раз, вы мне помогли, — она подошла к нему и он ощутил запах духов. Слегка сладковатый, но не отталкивающий.

Она подала руку, он коснулся ее и неловко топчась взял куртку.

— А вы разбираетесь в компьютерах? Я... У меня компьютер сломался, а вот чтобы починить все никак не могу вызвать никого.

— Разбираюсь, не особо конечно, но могу посмотреть, — он опять повесил куртку и пошел за ней в зал.

Отсвет от окна позволил увидеть линию бюстгальтера на спине за блузкой. Дико накатило возбуждение, от этого он остановился и испуганно посмотрел вниз. Так и есть, несмотря на утреннюю мастурбацию — член стоял, в тесных джинсах ему катастрофически не хватало места, и от этого скривившись член причинял боль. Поднял голову, увидел что она что то говорит, при это чуть-чуть наклонившись на столом. И опять нахлынуло волной возбуждение, теперь от вида ее попки, натянутой строгой юбкой. Сам не поверил своему «стояку». Так он не возбуждался очень давно, так давно, что практически и не помнил. Наверное в свой первый раз.

«Ебана, херасе меня понесло. Откуда это? Ебать стояк». Пока она стояла повернувшись к нему спиной, он быстро, практически бесшумно поправил как мог член сквозь джинсы. Более менее стало легче.

— Вот смотрите, включаю, а тут что то пишет, и дальше не загружается, — она повернулась и чуть отойдя показала ему монитор.

— Ок, эээ, то есть хорошо, я посмотрю, — резко подойдя, сел на старое кресло стоящее перед компьютерным столом и начал тупо нажимать на клавиши.

Духи слегка дурманили, к ним примешивался запах, ее запах. Неважно, был ли он отталкивающий или нет, его он возбуждал. Член казалось готов выпрыгнуть, вырваться, он даже испугался что она заметит. Поэтому накинув ногу на ногу начал опять стучать по клавишам.

— Я пока переоденусь, а вы делайте как вам угодно, — она ушла в спальню, оставив его с дикой похотью, и с шумом в ушах.

«Пиздец блеать, хуй как с ума сошел. Что за херня?», думал он, но мозг тем временем автоматически начинал решать проблему компьютера. Мигнув, компьютер начал перезагружать. «Irа1977» прочитал он, нажал и окно Windоwsоткрылось. Сзади послышались шаги, оглянувшись он увидел ее, уже переодевшуюся, в легкие широковатые трико, и такую же футболку. Все равно, даже в такой одежде, она его возбуждала.

— Почти закончил, сейчас еще кое-что проверю, — он повернулся и начал тупо «бродить» в реестре, просто чтобы побольше побыть у нее, понять, откуда это возбуждение.

— Хорошо, я тут рядом буду, — она уселась на диван, и взяла журнал.

Он украдкой глянул на нее, потом кликнул на значок Chrоmе и дождавшись загрузки вошел в Историю посещений браузера. Прокрутив вниз, чуть слышно глотнул воздуха — посещения как он надеялся, в основном были на сайты порнографического содержания. Причем самой разнообразной тематики. Быстро глядя на адреса ссылок, он умело (тут сказался его личный огромный опыт) определял, какой жанр она смотрела в тот или иной период. Преобладало обычное классическое секс видео, но пару раз проскочила садо-мазо тематика, группа (примерно 5—6 раз), всего одно откровенно анальное видео, и немного орального. Были тут и адреса ссылок на эротическую литературу, комиксы с откровенными рисунками и фото пикантных сцен.

— А что вы сморите? Интернет работает?, — услышал он за спиной, и резко повернулся.

Она

чуть прищурившись смотрела на монитор, и по лицу он видел всю ее гамму чувств. От легкого любопытства, до изумленного узнавания, и стыда, глубокого стыда, с красным лицом и неловкими движениями рук.

Она отшатнулась, запнулась и с ужасом смотрела на него. Он видел ее ужас, и понимал ее, смотреть и обсуждать порно спокойно может современная молодежь, но никак не интеллигентная учительница начальных классов.

— Пррростите, я... Хочу чтобы вы покинули мою квартиру.

Ну неееет, он резко встал, подошел к ней, резко схватил ее и прижал к стене. Он уже не контролировал себя, отключился, за него уже действовали инстинкты, животные, дикие. Обе ладони легли на ее задницу, крепко смяли ягодицы. Пальцы крепко впились в мягкую плоть.

Сделав подсечку, он повалил ее на слегка выцветший палас, и задрав футболку, начал мять груди. Широко открыв глаза, она смотрела на него, от ужаса не могла выговорить ни слова. Привстав на колени, он резко схватился за резинку ее трико, и с силой дернул вниз. Под ними оказались трусики, с смешными цветочками. Схватит ее за ноги он поднял их, смял трусики и рванул, раздвинул ноги и навалился...

Одной рукой расстегнул ремень, металлическую пуговицу джинс, и припустил молнию, и с наслаждением вытащил член. Казалось будто его самого Константина держали в глухом бункере года два и наконец выпустили. Все это время она молча смотрела на него, боясь шевельнутся, прижимая руки к животу. Он запустил ладонь ей между ног и с нетерпеливой дрожью отметил, что волосы на лобке присутствуют, но короткие, стриженные. «Для кого бля она бреется то епт?».

Еще раз приподнял ее ноги, поплевал слегка на ладонь и грубо помассировал ее влагалище (немного суховатое — подумалось ему). Она что то промычала, но он вообще не обращал на это внимание, взял член и направил ей между ног, нашел вход, слегка протолкнул и навалился всем телом.

Член как бы со «скрипом» вошел в нее, в теплую, даже слегка горячую, она негромко вскрикнула, но также не шевелилась. Поерзав чуть, удобно раскинув свои ноги он начал загонять член в нее. Он видел ее глаза, ее сжатый рот, шею с прожилками вен и только хотел одного, трахать и трахать ее до бесконечности. Даже не трахать, а ЕБАТЬ. Левой рукой сжал ее волосы, натянул, второй рукой держал бедро и раскрывал ее. Такого наслаждения он не испытывал никогда, казалось вся вселенная сейчас обхватывает его член. Минуты три ритмично двигался, потом встал на колени, тряхнул ее, взяв за руку перевернул на живот, она как безвольная кукла была послушной, поставил ее на колени («рачком») он за бедра расставил ее ноги, пристроился и вторично поплевав на ладонь правой руки опять начал увлажнять ее. Влагалище уже был слегка раскрыто, с вязкой жидкостью, чуть припухшее. Увлажнив, он сильно нажал ей на спину, заставив ее прогнуться, и пальцами помогая себе, проник в нее. На этот раз никакого «скрипа» не было. Аккуратно пристроившись, Костя начал ритмично долбить ее.

— Ааааа бля, ссссукааааа, ааааа... Это пиздец, охуенно, — грубые слова вылетали из него подряд, в ритм толчкам.

Он мог кончить в любую минуту, в любую секунду. Опять намотав ее волосы на руку, чуть притянул к себе, и уже чувствуя саднящую боль в коленях встал на носочки. Правой рукой еще сильнее надавил ей на спину, заставляя ее прогнуться так сильно, что ее попочка (только так он мог назвать то что видел) высоко задралась над всем ее телом...

Шумно выдыхаю он пару раз в порыве страсти шлепнул ее по ягодицам, оставив красный след. Она опять лишь только промычала. Потом его пронзила мысль, которую чуть-чуть не заставила его кончить (рано кончать он не любил, мастурбируя, он всегда оттягивал момент завершения, зная, что чем дольше, тем сильнее, глубже удовольствие).

Он пальцами раздвинул половинки ее ягодиц, и увидел то, что заставило его задрожать, ее темный, увитый легкими волосиками анус. Этот вожделенный, туго сжатый портал наслаждений... Продолжая трахать ее, он смочил средний палец и надавил. Горячее колечко ануса обхватило его палец, каждой порой кожи на пальце он ощущал это давление. Надавив сильнее он проник уже в пол-пальца, и тут то она подала голос.

— Неееет, пожалуйста, хватит, — слегка подвывая, проговорила она, напрягла попочку.

И этот момент — Ее голос, ее сжатый, обволакивающий анус, его палец в нем, и его поза, полустоящего на носочках, и долбящую ее пересилил контроль.

— Ааааа, бляяяяаааа, — громко, растягивая слова, он начал кончать, еще даже сперма не вылетела из него, а внутри уже все сжималось. Зажмурив глаза, натянув ее волосы и до конца вдавив палец в ее попу, он кончал так, как никогда, вся серость вокруг исчезла, даже с закрытыми глазами — он видел фейерверк цветов.

Чуть-чуть не хватило до потери сознания, но с радужными кругами в глазах он повалился на бок и вздрагивая лежал слегка постанывая. Подтянул слегка колени (джинсы практически сползли с него), смотрел на нее и ощущал себя самым счастливым в мире.

Всхлипывая, она встала и побрела прочь из комнаты, чуть размазывая слезы по лицу. До него донесся шум воды (как обычно, в таких домах шумоизоляция ни к черту). Заставил себя встать и медленно начал одеваться. И с ясностью начало приходить понимание того, что он натворил.

— Этож бля изнасилование епт, меня посадят, — уже быстрее одеваясь он с паникой начал искать выход.

«Что делать? Убежать? Скрыться, да неее, она видела меня, и сперма, и синяки наверное какие-нибудь остались. Бля попробовать уговорить? Заплатить? У меня ж нихера нет. Что делать блядь». Путанные мысли прервало ее появление. Она стояла завернувшись в халат, и глядела в пол.

— Это подло, низко, это насилие, вы изнасиловали меня, — она подняла на него глаза и добавила, — Я хочу чтобы вы ушли и никогда не появлялись в моей жизни. Иначе я обращусь в полицию. Уходите, и я все забуду.

Он медленно выдыхал, понимая, что только что стоял на пороге разрухи, а теперь жизнь вроде дала ему второй шанс.

— Спасибо... Эээээм, я пойду, простите меня, мммм, — последние слова скомкались и были еле слышны.

Уже торопливо одевшись и выйдя в подъезд, он украдкой огляделся и вдохнул аромат ее соков с руки, и член опять предательски задрожал.

На улице куда то исчезла серость и обыденность, дома оказались почему-то симпатичными, снег белее белого, а люди идущие напротив самыми добрыми и такими родными.