Рабыня стала дрожать то ли от страха, то ли от паники. Она прикусила губу и вполне очевидно заплакала бы, если бы могла открыть глаза и выпустить слезы, но это всё равно никто бы не увидел под плотно прилегающей к ее лицу маской. Она потеряла ориентацию, отсутствие слуха, зрения и тактильной информации ввергали в шок и желание почувствовать хоть что-то. Ее руки были крепко зафиксированы сзади, но никто не удерживал ее на коленях, физически она могла позволить себе подняться, бежать и просить о помощи. Но осознание того, что она не имела права пошевелиться и при возможном непослушании наказание было бы посерьезнее, чем ее нынешние положение, заставляло ее терпеть и молиться, что вскоре ей дадут вернуться обратно в мир. Она готова была на все, на боль, на унижения, на что угодно, что дало бы ей почувствовать себя живой.

Эти несколько минут пока к ней никто не прикасался, показались ей вечностью, наконец она почувствовала крепкие прикосновения, она надеялась, что это был Жак, так как кто еще мог это быть? Ей стало страшно, но ничего не оставалось, как подчиниться. Он схватил ее за шею и наклонил, она уперлась в нечто твердое похожее на скамью или стул, она не видела и не слышала, как этот предмет поднесли к ней, но она точно знала, что до того как ее лишили слуха и зрения его там не было. Вскоре она почувствовала, как ее ноги развели пошире, и пристегнули к опорам этой конструкции — внизу около колен и выше прямо под ягодицами. Далее ее тело расположили на наклонной плоскости, так, что ее голова почти касалась пола, она поняла это по запаху пыли залетавшей ей в нос. Ее пристегнули еще в двух местах: в районе талии и чуть выше под подмышками протянув ремни под ее крепко связанными руками. В результате она оказалась в собачьей позе на коленях с высоко задранной задницей, шею и голову никак не зафиксировали, очевидно, им понадобится подвижность в этой части. Маше не сложно было догадаться зачем. И как ни странно ее новая поза возбуждала ее, она стала представлять, как сейчас начнут заполнять ее дырки.

Внезапно она почувствовала, резкий ментоловый запах, ей чем-то брызнули прямо в нос, лишая ее последнего чувства — теперь обоняние также отключилось, так как запах ментола был настолько силен, что перекрыл все, что она чувствовала раньше.

Вот этого она не ожидала, она невольно чихнула и стала морщить нос, пытаясь восстановить работу последнего оставшегося у нее органа чувств. Они опять удивили ее своей изощренностью и оставили в покое, которого именно сейчас ей хотелось меньше всего.

Она понятия не имела, что происходило вокруг и не знала, что на сцене полным ходом шла подготовка к ее следующему испытанию. Боже, как ей хотелось плакать. Она тяжело дышала и даже не подозревала, что зал замер вместе с ней в предвкушении.

Через некоторое время Маша почувствовала крепкую руку Жака, как он схватил ее голову, приподнял и опустил на узкий и длинный член. По тому, как в нем пульсировала кровь, Маша поняла, что он был живой, а не пластиковый, но его размеры и форма показались ей странными.

Из раздумий ее вывел жгучий удар хлыстом по заднице, заставивший ее начать водить головой вверх и вниз по члену. Что было вовсе непросто, учитывая, что руки были сзади и без опоры ей приходилось, сильно напрягать шею. Поэтому она была благодарна Жаку, который, в конце концов, опять крепко схватил ее за голову и заставил двигаться все быстрее и быстрее. Очень скоро к великому изумлению Маши член у нее во рту стал расти и округляться. В этот момент сработал инстинкт и она попыталась отстраниться, но Жак крепко придавил ее голову к низу, не давая такой возможности. У нее не было времени одуматься и понять, что происходит, очень скоро ее рот заполнился спермой этого существа, и уже вполне очевидно нечеловеческого. Когда член принял обратно свои первоначальные размеры, ее голову приподняли и опустили на пол в лужу склизкой массы, которая вытекла из ее рта.

Когда осознание произошедшего стало оседать в ее мозгу, Маша впала в панику. Она стала вырываться, крутиться и кричать, что было сил. Она не слышала себя, но знала, что кричит она очень громко. Ее не волновали удары сыпавшиеся по ее заднице, ни то, что она все равно не могла освободиться и делала только себе больно. Она хотела уйти оттуда, она не хотела, чтобы ее ебали животные!

Очень скоро ей в рот запихнули нечто круглое и резиновое, что заставило ее замолчать, точнее не замолчать, а просто теперь все что вырывалось из ее рта — это приглушенное мычание.

В этот момент она почувствовала что-то влажное у своей промежности и замерла. Ее анус и влагалище чем-то обильно смазали, после чего она почувствовала, как кто-то стал вылизывать эту мазь из ее отверстий. Она завиляла задницей, в меру того что ей позволяли тугие ремни фиксировавшие ее к месту, пытаясь отогнать существо от себя. При этом нельзя было назвать происходящее с ней чем-то неприятным, но от страха, она не могла насладиться одним из самых проникновенных кунилингусов, который у нее когда-либо был.

По мере того, как теплый длинный скользкий язык легко проникал в ее растянутые дырки, она поняла, что не один человеческий язык не был способен на такое, а значит сейчас ее зад вылизывало животное, скорее всего собака. К этому времени ментоловая настойка, которая лишила ее чувства обоняния стала ослабевать и она стала отчетливо чувствовать собачий запах.

Она больше не вырывалась, не потому что жаждала происходящего, а потому что понимала, что ничего не сможет изменить, а также, что у собак был не только язык, но и очень острые зубы и не стоило их злить.
Вскоре она почувствовала у входа в свое влагалище не язык, а головку члена, который легко проник в ее широкую дырку, и ее стали ебать, так как никогда раньше. Резко, быстро без остановки, она не успела очухаться как этот член также округлился и излился в ее дырку. После этого никто уже не давал ей возможности передохнуть или даже подумать в какой ситуации она оказалась. Следующий член вошел в задний проход, она в ужасе ждала, что он разорвет ее, когда округлился, но ее задница справилась и с этим. Так ее и ебали то в одну дырку то в другую.

Она тяжело дышала с резиновой затычкой во рту, но не смотря ни на что очень скоро стала двигаться в такт. Теперь всем было понятно, что она смирилась со своей участью сучки и не будет больше кричать. Поэтому ее рот освободили от затычки и она почувствовала перед носом собачий член и не долго думая обхватила его губами. Ей по прежнему было сложно двигать головой в такой позе без поддержки рук и она была благодарна, когда ее голову опять схватили и стали насаживать на собачий член.

Она не знала, сколько было собак, но ебали ее долго, она сбилась со счета, возможно собак было не столь много, но трахали они ее по несколько раз каждая.

Наконец это остановилось, из-за костюма она не чувствовала, как по ее бедрам стекала сперма, но она подозревала, что под ней уже была целая лужа и помимо прочего ей самой опять приспичило пописать.
В этот момент ее резко шлепнули по заднице, Маша встрепенулась не понимая, что от нее хотели. Она не могла ничего ни услышать, ни увидеть, шлепки по заднице были единственным средством коммуникации с ней. Затем она почувствовала, как кто-то пальцем водил по ее ягодице. До нее дошло, что это было не хаотичное вождение, а буквы. После очередного болезненного шлепка, она стала внимательней следить за движениями и поняла, что пальцем ей на заднице написали «Гав». Она слегка мотнула головой не понимая, что от нее хотели и заработала еще один шлепок. Тут она взвизгнула и сообразила, и если бы ее лицо не покрывала маска, то все увидели, как оно заплыло красной краской от стыда. Еще один шлепок заставил ее не только взвизгнуть но и еле слышно гавкнуть. Но этого оказалось мало, теперь ее больно стукнули рукояткой плети и она отчаянно громко залаяла, как сучка, при этом каждый раз, когда она хотела

остановиться, ее били и она продолжала гавкать и лаять. Что, сказать по правде, было вполне логичным завершением превращения ее в суку.

Она в очередной раз стала заливаться лаем, когда получила плетью по промежности и замолчала, возможно всем надоели ее звуки. Ее отстегнули от скамейки и подняли на колени, освободили руки и опустили на четвереньки, после чего куда-то повели.

Вели долго, по запаху и более прохладному воздуху она поняла, что ее вывели из здания. Когда они остановились, ее схватили за плечи и поставили на колени, затем резким движением сорвали маску с лица. Она вскрикнула от боли, когда прилипшая сперма словно сорвала кожу с ее лица, и тем не менее была рада вновь ощутить свободу. Но когда она еле открыла свои слипшееся глаза, она не обрадовалась тому где оказалась. Они стояли перед одним из многочисленных собачьих вольеров, которые простирались вдоль длинного коридора большого амбара. В некоторых из них были постояльцы разных пород, а некоторые пустовали. В ближайшем вольере справа спала большая немецкая овчарка, а в левом кавказская овчарка еще большего размера.

Еле оторвав взгляд от своих будущих соседей, она оглядела небольшой вольер перед которым они стояли и который скорее всего предназначался для нее. Он был размером два на два метра, из толстых металлических прутьев, высотой чуть более метра, это заставило бы ее находиться там на четвереньках, в одном углу лежала небольшая стопка сена, а в другом стояли две миски, одна с водой, а вторая с сухим собачьим кормом. Она чертовски хотела пить и есть, но это было совершенно не то на что она надеялась.

Жак вытащил из ее ушей беруши и мир заполнился звуками, во основном собачьим лаем и грызней. Но она побледнела от страха, когда увидела в его руках нож. Она не успела даже вскрикнуть, как он одним резким движением распорол ее латексный костюм поперек груди, в результате чего ее большие сиськи вывалились наружу. Он поработал еще чуть-чуть над новым отверстием, сделав его побольше и велел ей развернуться и нагнуться, что она послушно выполнила, выставив вверх свою задницу. Он увеличил разрез для ее задницы так, что обе ягодицы теперь целиком оказались на свободе. Маша невольно выпустила выдох облегчения, за что заработала болезненный шлепок по заднице и прикусила губу. Далее Жак взял из рук сопровождавшей его ассистентки нечто похожее на собачий хвост, с другого конца это была анальная пробка достаточно внушительных размеров. Он легко запихнул ее в ее растянутое и смоченное спермой отверстие и шлепнув по заднице велел повилять попой, что Маша и сделала, чувствуя как мохнатый хвост стал бить ее по голым ягодицам.

— Теперь развернись и поблагодари хозяина, как и подобает настоящей сучке!

Маша быстро стала вспоминать, как обычно вели себя собаки, когда получали что-то вкусненькое или при встрече с хозяином. Нарисовав в уме четкую картину, что ей нужно было сделать она развернулась на четвереньках к Жаку и стала радостно вилять попой, как и подобало такой сучке, как она, при этом периодически тяжело дыша и вываливая язык наружу, она заливалась лаем, показывая свою признательность. Сиськи точащие из щели прорезанной в латексе тряслись при ее радостных прыжках. В то же время она в ужасе думала до чего докатилась.

Жак удивленно улыбался, не ожидая, что рабыня настолько быстро и с таким энтузиазмом войдет в роль собаки, учитывая как сильно она орала, когда поняла что пес выебал ее в рот. Он слегка похлопал ее по голове за послушание, затем резко шлепнул по заднице, намекая, чтобы она зашла в свое новое жилище. Маша опустила голову и повиновалась. Но только когда Жак захлопнул железную решетку и запер замок, Маша вспомнила, что она не попросилась помочиться, а до утра она бы точно не выдержала. Она подошла в плотную к решетке и стала лаять и выть.

Жак остановился и удивленно посмотрел на их новую сучку. Благодаря своему опыту он прекрасно знал в чем проблема, но это не значит, что он собирался помочь рабыне решить ее.

Маша стала вилять хвостом и скулить, иногда сжимая бедра, чтобы дать понять, где у нее проблема.

— Сучку перетрахали? У нее болит пизда? — с наивным лицом спросил Жак.

Маша отчаянно замотала головой, залаяла и стала крутиться на месте. Со стороны она была похожа на обычную сучку гоняющуюся за своим хвостом.

— Ты хочешь поиграть? О, уже поздновато для этого, придется подождать до утра. — Жак не собирался щадить ее.

При слове утро, Маша аж побледнела, она села на задницу, отчего затычка с хвостом вошла так глубоко, что она слегка взвыла, но это было не самой ее большой проблемой. Она задрала ногу и выгнулась так, словно собиралась лизать свою собственную промежность.

— Так всё же дело в пизде, — подытожил Жак.

Маша кивнула, поднялась, подошла к стенке решетки и задрала ногу, словно кобель собирающийся пописать.

— Ах, вот в чем дело! — воскликнул Жак, — Ты хочешь ссать! Но милая, надо было вспомнить об этом раньше, на прогулку я тебя сейчас не поведу.

Маша обреченно опустила голову и заскулила.

— Ладно, можешь поссать на сено в углу, как раз пометишь свое новое место.

Она стояла и не смела двинуться. Это было не самым неприятным через что ей пришлось пройти за эти пару дней и всё же спать в собственной моче ей не хотелось.

— Пошла сейчас же в угол и помочилась! — грозно скомандовал Жак.

Маша сделала пару движений и оказалась над кучей с сеном, она пошире расставила колени и недолго думая выпустила из себя горячую струю мочи. Пространство наполнилось резким запахом, может Жак был прав, такой сучке, как она следовало пометить свою территорию.

Но это было еще не все, когда она закончила, Жак опять скомандовал:

— А теперь двигайся к мискам и начинай жрать!

Она также послушно развернулась и оказалась лицом перед мисками. Сначала она стала лакать воду, это оказалось непросто, ей нужно было быстро работать языком и ртом, чтобы заполучить хоть чуть чуть воды. У нее было желание, опустить туда лицо целиком, а заодно и смыть с лица сперму, но она подозревала, что это не соответствовало бы поведению сучки, коей она сейчас являлась, а злить Жака ей совсем не хотелось. Поэтому она продолжила свои быстрые движения в надежде заполучить столь необходимую ей жидкость.

— Все, хватит расплёскивать тут воду, как свинья, начинай жрать, такая сучка как ты наверное уже изрядно проголодалась.

Маша прекратила хлебать и передвинулась к миске с кормом. Это была первая ее еда с тех пор, как она поставила свою подпись на договоре, ну не считая той спермы которую ей пришлось попробовать недавно. Осторожно взяв кусочек она стала его грызть. Он оказался достаточно жесткий и ей пришлось приложить усилия, чтобы разжевать. Противный запах и вкус никак не помогал ей в этом. Вскоре с нескрываемым омерзением на лице она взяла еще пару кусочков и стала жевать.

— Молодец, сучка. Молодец! — похвалил ее Жак, не смотря на ее кривое лицо.

Маша не могла понять, как такое было возможно, но слова одобрения из уст Жака заставили ее гордиться тем, что она делала и в следующий раз она жадно погрузилась в миску и как настоящая собака схватила столько корма сколько влезло в ее рот, она стала жевать не обращая внимания, что не поместившиеся остатки вываливались из уголков ее рта.

Жак довольно улыбался. Он знал силу своих слов и знал, чего жаждали такие похотливые бляди, как Маша.
В завершении, его ассистентка подала ему айпад. Он что-то включил на нем, затем развернул и поставил на пол, так, чтобы Маша смогла видеть то, что было на экране. Затем нажал на значок плей и больше ни говоря ни слова вышел, сопровождаемый своей длинноногой ассистенткой.

Маша замерла с кормом во рту, когда поняла, что именно ей придется смотреть.

На экране была запись, как на нее одевали латексный костюм, она прекрасно подозревала, что сейчас начнется. Она могла отвести взгляд или закрыть глаза, никто не требовал, чтобы она смотрела на это. Но она не могла и словно завороженная с открытым ртом она стояла на четвереньках не смея отвести взгляд от экрана наблюдала, как ее ебали собаки. Одна за другой, одна за другой. Как оказалось всего было шесть собак, среднего размера. После того, как каждая из них кончила ей в задницу или влагалище, собак подводили к ее рту, как раз к тому времени она уже успела накричаться и готова была сосать.

Также ее поразило, что у каждой собаки был свой поводырь, все действие было полностью контролируемое, Жак постоянно находился рядом и она поняла, что никто не собирался причинить ей вред, ну не считая того, что ее ебали животные, конечно.

Ей должно было стать противным это зрелище, но вместо этого Маша почувствовала, как из нее полились соки. Она бы еще вылезала десяток собачьих членов и была бы не прочь чтобы ее еще раз хорошенько отимели эти шесть псов, если бы только ей разрешили кончить.

Пока она заворожённо смотрела, как ее трахали собаки, она не заметила, как разжевала и съела весь корм. Живот приятно зажурчал от уже непривычной наполненности. Она нагнулась над миской с водой и принялась лакать. Неожиданно она подумала, что сейчас, когда рядом не было Жака она могла спокойно опустить лицо в миску и выпить, а может и даже взять ее в руки, пусть они еще и были в латексе скорее как плавники, но миску она всё равно смогла бы удержать. А может даже она смогла бы потрогать себя и кончить! Боже, как она мечтала об этом! Даже при мысли о возможном удовольствии она улыбнулась и сжала бедра усиливая, давление в промежности. Но какое-то седьмое чувство остановило ее. Она подняла взгляд на потолок и увидела большую камеру направленную прямо на ее вольер. Конечно, они наблюдали за ней! Она обреченно опустила голову и стала лакать воду, как собачка. После чего устроилась на мокром от ее же мочи сене и заснула.

От автора: простите за столь длинный перерыв, честно признаюсь, смущала меня эта глава, так что ваше мнение будет для меня особенно ценно. Но хочу отметить, что эта история — плод разыгравшегося воображения, ничего не имеющего общего с реальностью, поэтому убедительная просьба именно так это и воспринимать, спасибо! :)
Моя большая признательность Mаskа за редакцию и поддержку!