Родители мои южане. Родились и выросли у подножия гор, а познакомились на Дальнем востоке. Маму, после института, распределили в Хабаровск, отец же приехал суда, как тогда говорили, «за длинным рублём». Встретились, поженились, родили нас с братом, и... развелись. Мама и мы остались в Хабаровске, отец уехал на родину.

Брат мой, Саша, рос парнем серьёзным, спортивным, ответственным. Никаких проблем с ним у матери не возникало. Но вот исполнилось молодцу 18, и «понесло Остапа»: вечеринки, гулянки, драки. Мать поняла, что не справляется и отправила Сашу к отцу, суровому родителю нашему. Не сказать, что мы с братом росли «друзьями не разлей вода». И дело не в разнице в возрасте (он старше на год), и не в том что я девчонка а он парень, и даже не в совершенно разных интересах. Просто, после развода родителей, он возомнил себя главой семьи, нашим защитником, патриархом так сказать. Как же он достал меня своими «можно — нельзя», своим воспитанием и опекой. Так что его «ссылке на Кавказ» я очень обрадовалась, а через два месяца жутко заскучала. И прошло долгих полтора года, прежде чем мы с мамой собрались в дальний путь — с Сашей увидеться, да и других родственников проведать.

Ну вот, мы в городе N. Первая неделя — чреда бесконечных визитов, объятий и застолий. Мелькание хорошо и мало знакомых лиц, иногда с искренними, порой с натянутыми улыбками. А потом, разом, становится тихо. В 3х комнатной, оставшейся после бабушки квартире нас, наконец, предоставляют самим себе. Дни наполняются размеренным, однообразным, доходящем до скуки досугом. Утром убираем и готовим, затем ждём Сашу из университета, обедаем, пережидаем дневную жару, вечером гуляем или идём в гости.

Это случилось на вторую неделю. С вечера мы с двоюродной сестрой договорились следующий день провести вместе, и ночевать я намеревалась остаться у них. Но, с утра от зноя разболелась голова, и я осталась дома. Делать ничего не хотелось ни мне, ни маме, мы валялись на диване, смотрели телевизор и время от времени ополаскивались под душем. После обеда мама задремала, а я пошла к себе, от нечего делать стала рассматривать старые фотографии. Я слышала как открылась в прихожей дверь, это вернулся с учёбы Саша. Выходить сразу не стала, всё равно он сейчас зайдёт в ванну, смывать с себя жару улицы. Было слышно, как Саша прошёл к себе, потом на кухню. Было слышно, как зашумела в мойке вода. А затем тишина. Стало так тихо, будто в доме никого кроме меня и спящей мамы нет. С удивлением я стала прислушиваться, потом поднялась, и вышла в коридор. Увиденное поразило и на несколько секунд парализовало меня. Приспустив штаны и яростно онанируя, на пороге гостиной стоял Саша. Взгляд его был устремлён внутрь комнаты, туда, где на диване отдыхала мама. Брат стоял спиной поэтому не видел меня. Затем, видимо почувствовав мой взгляд, он резко обернулся. Лицо его выразило испуг, смущение и злобу одновременно. Он судорожно сунул свой член в штаны, отвёл от меня взгляд, и ни слово не произнеся, ушёл в ванную. С минуту я была не в силах пошевелиться. Потом меня потянуло туда, к месту, где стоял Саша. Я хотела увериться в своей догадке. Мама спала на боку. Пола лёгкого халата, сброшенная движением сонного тела, до ягодицы оголяла бедро.

Мы так и просидели в своих комнатах пока не наступил вечер. За ужином оба разговаривали с мамой, стараясь избегать общения и даже взглядов между собой. А потом наступила ночь. Раскрытые окна не спасали от духоты. Но будь сейчас в спальне комфортная прохлада, я всё равно бы не уснула. Событие дня переполняло переживаниями. Две вещи никак не укладывались в голове:

Как можно дрочить на свою мать? И почему мне не противно об этом думать, почему я не испытываю злобы и отвращения к брату? А ещё я вспоминала тот момент, когда Саша повернулся, и на миг, я увидела большую, налитую сливовым цветом головку его члена. И снова воспоминание не рождает праведных чувств негодования. Наоборот мне становится интересно, почему брат так ведёт себя. И ещё интересно — стал бы он дрочить если бы там, на диване, спала сегодня я? Мысли потоком льются в сознание, сон бежит прочь. Я чувствую, что не усну до утра.

Шум и шаги в коридоре. Саша прошёл в зал, включил телевизор. Видно не одной мне не спится этой ночью. Я набрасываю халат, и иду к брату, сажусь рядом с ним на диване. Минут пять мы оба тупо смотрим в экран. Потом Саша поворачивается ко мне:

— Ты наверно презираешь меня Настя? — Взгляд его задумчив, лицо серьёзно.

— Нет, Саша. С чего ты взял? — Отвечаю я, искренне глядя ему в глаза. — Не презираю и не осуждаю. Вот только понять не могу произошедшего. Ты ведь не просто делал это (не могу выговорить слово «онанировал» и от этого смущаюсь). Я знаю, что парни этим занимаются. Но ты при этом смотрел на маму... И вот это не укладывается в моём сознании.

— Насть, я и сам не могу этого понять в себе. — Заметно волнуясь отвечал Саша. — понимаешь, я уже год в этом городе и никак не могу завести отношений с девушками, здесь всё по-другому, не так как у нас. Я ведь взрослый мужчина и мне нужно бывать с женщиной. А у меня уже больше года этого нет. Я извёлся совсем от желания, и тут приезжаете вы. Мама ходит по дому в лёгком халате, я вижу её ноги и даже грудь иногда. Ты тоже чуть не в майке и трусах по дому бегаешь — Саша, увлечённый своим откровением, не замечает удивления на моём лице. То, что Саша смотрит и на меня изумило, но не оттолкнуло.

— Я всё гнал от себя эти мысли, — продолжает Саша, — а сегодня просто увидел маму на диване и не справился с собой.

— Так ты и на меня смотрел? — не смогла удержать я вопрос.

Саша вновь смутился, понял что сказал лишнее. Он глубоко и шумно вдохнул, и еле слышно ответил:

— Да, Настя, и на тебя тоже.

Ответ брата странно повлиял на меня, я повеселела и не смогла сдержать улыбки.

— Чему ты улыбаешься? — Грустно глядя мне в лицо, спросил он.

— Саш, я отвечу тебе, только сначала скажи мне одну вещь. Вот если представить, что у тебя есть такая возможность, ты что переспал бы с мамой?

Саша ответил не сразу, некоторое время он смотрел в потолок, потом перевёл взгляд на сестру:

— Настя, я не хочу врать ни тебе, ни себе. Будь такая возможность, я бы не смог удержаться.

— Значит ты бы не смог удержаться и со мной?

Саша снова на долго замолчал, потом ответил:

— Да, сестрёнка, с тобой тоже. И вот о чём я хочу тебя попросить Настя, пожалуйста, не ходи больше при мне полураздетой.

Саша мрачнел, а мне становилось всё веселее. Я не хотела думать, о всех «правильно — не правильно». Мне просто было весело. Как-то по особенному весело:

— Знаешь Саша, ты был со мной искренним и я тоже буду откровенной. Сегодня, когда я увидела тебя, то была изумлена. Я просто не могла этого представить, не была готова к подобному. Весь вечер сегодня только об этом и думаю. Очень хорошо, что мы смогли .оrg поговорить с тобой, сама бы я не смогла разобраться в случившемся. А теперь, хочу чтоб ты знал — я не вижу в происходящем с тобой ничего страшного или плохого. Если тебе нравится смотреть на меня, то я не против. Мне даже приятно это. А ещё я хочу честно тебе сказать, что сегодня видела твой член и мне это понравилось. С этими словами я поднялась и убежала в спальню.

Всё утро я была задумчива и рассеянна. Вчерашнее происшествие и особенно ночной разговор с Сашей беспрестанно занимали разум. Вчера брат довольно ясно описал своё состояние и свои желания. Но что испытываю я сама? То, что я нравлюсь взрослому парню (пусть даже это мой брат), конечно импонирует. Но ведь дело здесь не в «нравлюсь» а том, что он хочет меня. В голову назойливо лезла одна и та же картинка, что это я лежу на диване и Саша мастурбирует на меня. Противно мне это? — Нет! Хочу я этого? — Не знаю, не знаю! Я не могла однозначно ответить на вопрос хочу ли я таких отношений с братом. Одно я знала точно — ужасными они

мне не кажутся. И если Саша захочет, я не откажу ему.

Брат ушёл рано, когда я ещё спала. Поэтому до обеда, я нервничала, переживала. Что и как, теперь, будет в наших отношениях с ним? Но одного его взгляда, сдержанной улыбки было достаточно, чтобы понять — отныне мы связанны новыми, загадочными отношениями. Мы оба боялись выдать свои тайные мысли, поэтому были сдержанны при маме. Старались вести себя «как обычно», а хотелось дурачиться, смеяться. Я специально с утра нацепила короткие шорты и майку. Когда мама заметила, что мы, мол, не в Хабаровске, я сослалась на жару и фразой: «мы ведь никуда не собираемся», убедила маму не настаивать. Саша оценил мой наряд выразительным взглядом и понимающей улыбкой. Обедали мы нехотя, жара угнетала аппетит. Затем перебрались в гостиную, кто на кресла, кто на диван. Мы с братом знали, что мама, по привычке, уснёт в послеобеденный час и ждали этого. Едва лицо её заволокла дремота, Саша вышел из комнаты. Его не было совсем не долго. А потом он появился в дверях. Брат посмотрел на меня очень серьёзно, долго не отводил взгляд, затем жестом головы указал на маму и снова заглянул мне в глаза. Видимо одобрение недвусмысленно читалось на моём лице, потому что в следующий момент Саша запустил руку в штаны и достал свой член. Улыбка улетучилась с моих губ, я не отрываясь смотрела на орган брата. Тяжёлое, грудное дыхание осушило горло.

Саша немного помял член, от чего тот быстро стал набухать и удлиняться. Совсем скоро в руке брата он стал твёрдым, большим и упругим. Саша смотрел то на меня, то на маму и дрочил. Дрочил он не торопливо переводя чугунный взгляд с одной женщины на другую. И вдруг он кивнул мне, знаком позвал за собой и вышел. Мы не проронили ни слова, брат прижал меня к стене и стал жадно целовать в губы, мять грудь и попку. Я не противилась, мне самой хотелось и я отвечала ему ласками. А потом он потянул меня вниз. Я опустилась на колени, член брата коснулся губ. Я обхватила его руками, закрыла глаза и взяла в рот. Сказать честно, наш «первый раз» оказался простеньким и скоротечным. Запомнилось переживание раздвоенности: я и минет делаю, и будто наблюдаю за собой со стороны. Запомнилось ощущение твёрдости ствола члена и упругой наполненности головки во рту. Я сосу, облизываю, трусь о него губами, щекой и носом. Снова беру в рот, стараюсь принять как можно глубже, плотно охватываю губами, прижимаюсь языком. Брат берёт меня за голову, его бёдра мягко, но настойчиво толкают член мне рот. Чувствую как и без того не малый орган набухает ещё больше. Сперма ударяет в нёба и горло. Поперхнувшись, зажимаю рот обеими руками, бегу откашливаться в ванну.

Мы с братом чувствуем себя разведчиками в чужом государстве. Кажется, будто все вокруг подозревают нас, поэтому мы всё время начеку. Сильнее дикого страха, что кто-то догадается о наших отношениях, только неуёмное желание физической близости. Да, так действительно бывает, свет может сойтись клином на одном человеке. Я одержима желанием, меня слегка знобит. Я заставляю себя чем ни будь заниматься, как то отвлечься. До обеда вся извожусь, пока, наконец, не слышу, как открывается дверь в прихожей. Я горю изнутри, мне хочется броситься на него, прилипнуть к его телу, губам. Сорвать с него одежду, целовать, ласкать. Здесь же, на полу трахнутся с ним. Хоть бы раз мамы не оказалось дома, в момент когда брат возвращается с сессии. Я подавляю свои желания, стараюсь быть спокойной и естественной. Он дома, он рядом, теперь легче. Теперь я вижу его, ловлю его взгляд, говорю с ним. Редко, мимолётно, утайкой от мамы, могу касаться его. Мы послушны и милы, мы изображаем непринуждённость общения и ждём. Ждём, когда маме захочется вздремнуть. И вот, наконец, настаёт наш час.

Уединяться в комнате кажется нам не безопасным, мы делаем это на кухне. Мы прижимаемся, сплетаемся руками, прилипаем губами, сосёмся и ласкаемся. Мы отдаёмся желанию, выплёскиваем томившее возбуждение, наши тела и души жадно впитывают наслаждение. Но даже теперь, в пылу страсти, мы чутко прислушиваемся к каждому шороху, скрипу и звуку в квартире. Последние дни я ношу только платье, оно гораздо удобней брюк и шорт. Его не нужно снимать, просто задрать подол и вот уже руки брата ласкают мою голую попку и мокрую писку. Правда не так удобно добираться до груди, но приходится терпеть это неудобство. Пока мы занимаемся только оральным сексом. Саша целует мои губы, шею, высоко задирает платье, припадает к моим соскам, целуя и лаская опускается ниже. Раздвигает ноги, пристраивается к моей горячей, сочащейся щёлке. Я напрягаюсь, прикусываю губу, не могу сдержать глухой стон, когда язык брата касается лона. Первые ласки нежны неторопливы. Язык брата легко скользит по губкам, изучает, знакомится. Саша шумно втягивает мой запах носом, трётся о лобок, целует бёдра. Потом возвращается к щёлке. Сразу плотно припадает к ней, целует, сосёт лепестки и клитор. Я вцепляюсь пальцами в его волосы, жмусь к его губам. Саша лижет, сосёт, сглатывает соки.

Его ладони на моей попке, пальцы с силой сжимают ягодицы. Он всё настойчивей, жадней пожирает мою писку. Я слабею, таю. Меня выносит к краю возбуждения, потом спазмы, слабеют ноги и темнеет в глазах. Мне хочется сползти на пол, сжаться, пережить блаженство. Как то мобилизуюсь, нахожу в себе силы остаться на ногах. Саша поднимается, обнимает, прижимается ко мне. Возбуждение переполняет его, но он спокойно ждёт, даёт мне придти в себя. Мы слушаем тишину, смотрим на часы, прикидываем время. Оба понимаем, что мама вот, вот проснётся, понимаем что рискуем, переглядываемся, надеемся, что успеем, и я опускаюсь на корточки. Рывком срываю брюки, освобождаю багрово напряжённую плоть, хватаюсь рукой и губами. Сосу без нежных прелюдий, жадно, порывисто. Скрип дивана! Паника, ужас, падение сердце. Нас, как, ударной волной разбрасывает друг от друга. Лихорадочно соображаю: «Какую бы изобразить невинную деятельность?». Подхватываю со стола, полощу в мойке чистые стаканы. Саша, исследуя холодильник, театрально громко интересуется: «Не принести ли сока?». Получив моё одобрение, выходит с кухни, заглядывает в зал, и возвращается. Сложив ладони у щеки, одними губами произносит: «спит». Улыбается, поднимает большой палец, мол, всё хорошо. Обошлось, судьба благоволит нам.

Поздней ночью того же дня, около полуночи. Мама, напомнив Саше что завтра студентам рано вставать, уходит в спальню. Я жду совсем не долго, подползаю к брату, спускаю его штаны, достаю член. Не тороплюсь, не суечусь, глажу, лащусь, целую, вдыхаю запах. Наслаждаюсь, смакую, балую себя долгим, вкусным минетом.

Двумя днями позже, удача улыбается нам. Мама с тётей идут проведать больную родственницу. По меньшей мере три часа, никто не помешает нашей любовной игре. Чувство свободы и расслабленности. Впервые мы занимаемся сексом голышом, на кровати. Долгая прелюдия, ванильные ласки. Саша целует, гладит, массирует. Спускается ниже: грудь, живот, лобок. Мне не хочется пассивности, подворачиваюсь под брата в позицию 69. Возбуждение нарастает, страсть накаляет чувства, делает нас жёстче, грубее, неистовее. Брат страстно лижет и сосёт мою щёлку. Его палец подушечкой, настойчиво ластится к дырочке моей попки. Нежными, круговыми движениями уговаривает анус расслабиться, впустить внутрь. Мне нравится, я принимаю анальную ласку. Палец брата протискивается фалангой, потом входит полностью. Деликатно, неторопливо трахает. Брат поворачивается ко мне: «Хочу тебя в попу». Я соглашаюсь, послушно становлюсь на четвереньки. Саша устраивается сзади. Смачивает слюной дырочку, легко входит пальцем. Затем чувствую, как упирается член, брат крепко берётся за мои бёдра, начинает вдавливаться головкой в колечко ануса. Ощущение растяжения и неприятного удивления резко сменяются тупой болью.

«Ау, больно!», — я выскальзываю из под брата. С обидой таращусь в его растерянное лицо. Саша виновато, сочувственно смотрит на меня. Затем что-то щёлкает в его сознании: «Подожди!». Он выскакивает из комнаты, и возвращается с бутылочкой оливкового масла. Нельзя сказать, что смазка сделала процесс приятным, но боли я уже не испытываю. Только неприятно ноющее ощущение растяжения в попе. Это терпимо, я зажмуриваюсь и прикусываю губу. До упора, пока бёдра не касаются моих ягодиц, брат натягивает меня на литой стержень своего члена. Он задерживается, даёт мне привыкнуть, потом лёгкими короткими толчками начинает трахать. Каждый мой стон заставляет его замирать, прислушиваться к реакции тела сестры. Скоро неприятные ощущения растворяются, уступают место расслабленности, доверию, удовольствию. Я вхожу во вкус, становлюсь податлива. Подмахиванием бёдер отвечаю желанию брата. Мне приятно, возбуждение и страсть обволакивают. Я тянусь к своей писке, массирую клитор. Сильные руки брата сжимают бёдра, член настойчиво, твёрдо вонзается в мою попку. Мы оба стонем, напрягаемся. Я больше не успеваю отвечать ритму его ударов. Покорно выгнувшись, отдаюсь неистовой мужской силе. Ещё минут десять, Саша жёстко трахает меня, затем резко обрывается, и кончает несколькими сильными, опустошающими ударами. Тела наши расслабляются, в мягком объятии соскальзывают на кровать. Я лежу прижавшись к Саше спиной, всё ещё ощущая в себе его твёрдую плоть.

Сегодня у нас достаточно времени, можно расслабиться, ворковать, отдаться неге развратного счастья. Я поворачиваюсь лицом к брату. Глажу его волосы и шею, целую губы. Чувствую себя счастливой, желанной самкой. Чувствую сладкое нытьё попы, радость и нежность в груди. Чувствую томление матки и лона от не до конца выплеснутого женского желания. Я глажу, брата, улыбаюсь, шепчусь и жду, когда он снова захочет меня. Член Саши в моей ладони, пальцы ласкают мошонку. Не терпится. Целую грудь, живот, сползаю к паху. У меня во рту член брата снова становится большим и сильным. Больше не могу сдерживаться, желание переполняет, томит, раздирает горячую плоть. «Саша, я хочу стать женщиной. Сейчас, с тобой», — я говорю твёрдо, убеждённо, как нечто давно решённое. Я вижу желание и сомнение в его глазах, боюсь услышать нравоучительный отказ. Зажимаю ему рот, перехожу на молящий шёпот: «Трахни меня, мой братик, у меня горит всё, там внизу, мне нужно чтоб твой член, твой хуй вошёл в меня, заполнил, овладел, утолил моё желание». Брат молчит, задумчиво смотрит мимо. Убирает мою ладонь с губ, поднимается. «Как бы не пожалеть нам об этом, сестрёнка», — произносит Саша не столько мне, сколько своим сомнениям.

Он укладывает меня на спину, запрокидывает ноги. Хочет поласкать языком, но я удерживаю: «Не надо, давай сразу, я и так там мокрая и горячая». Саша подтягивает меня к себе, удобней устраивается между ног. Берётся за ствол члена, трётся о скользкую слизь девичьих складок. Головка разверзает щёлку в основании лона, входит в меня пока не упирается в девственную преграду, нажимает мягко и затем сильным рывком пронизывает на всю длину члена. Саша замирает, заботливо гладит, целует ноги, даёт расслабиться. Он сдерживает жёсткую силу мужского инстинкта, мягко и довольно долго трахает меня. Перед самым концом вынимает член, и мастурбирует. Кончает мне на живот длинными полосами и крупными каплями горячей спермы. Доверие брату и сильное возбуждение притупили чувство страха и напряжения. Было больно первые пару минут. А потом было непонятно. И крови не было.

Затем мы лежим обнявшись. Я, молодая женщина, и мой мужчина. Мой защитник, любовник и брат. Очень скоро закончатся экзамены, два месяца каникул мы проведём дома в Хабаровске. Мама выйдет на работу, и целыми днями мы сможем наслаждаться любовью. Я потягиваюсь, сладко ёжусь, улыбаясь радостным мыслям, ещё плотнее жмусь к брату.