Задание второго тура:

Содержание стихотворения — лица нетрадиционной ориентации (лесбиянки и гомосексуалисты).
Форма стихотворения — в стиле поэзии Владимира Маяковского.

Альфа

Шествие попов и буржуазной мрази?
Или рабочие шагают на праздник?
Не угадал, товарищ!
Свободы глотни вдосталь —
Осеннюю мостовую Московскую
Сотрясает голубых поступь.

Снова маршируете с цветными флагами?
Снова Отчизна обделила благами?
Из строя ряженых детину выдерну,
Нагана ствол воткну в хламиду,
Ответь-ка, гнида —
Ты гей или пидор?

Как гей, верный духу Октября,
Товарищу целовал голодное пузо,
На стачке, от холода матерясь,
Плечом к плечу с профсоюзами?

Как гей, радея за плацдарм,
Производства мирного,
Металлургу, ударнику труда,
Усталые чресла массировал?

Как гей-социалист, смельчак,
Трактористам, стахановцам красным,
Сосал, под бюстом Ильича,
Мозолистый хер крестьянский?

Или как пидор — вредил, хохоча,
Лил лживый яд провокаций,
Трудягам слезливо шепча —
«В стране не дают в зад ебаться»?

Товарищ, знай! Непобедима к жопе тяга —
Никто не кинет косого взгляда.
Гей, в отличие от пидора c флагом —
Настоящий большевик и пролетарий!

Бета

В любви увечной не достало ль,
Искать лямого жеребца?
В миножье женского начала
Ужом елозить без конца!
Порочной бабы языкатой
Взамен губовых и фаланг
А вы
могли б сыграть
стаккато
Как необъезженный мустанг?

И ты, под небом голубым,
Всенощно вожделея зада
Ты сам подставишься любым,
Ну, где твоя Шахерезада?
Свалить на вас бы ада глыбы
Чтоб Бафомет был зол и груб!
А вы
хард-рок сыграть
смогли бы
в тиши фаллопиевых труб?

Гамма

Изгои

В нашем мире сбой про­изошел —
Любовь другого цвета ­появилась.
Парень в парне вдруг любовь нашел,
А девушка в девушку в­любилась.

Они рабы страстей, ­
Пленники своей воли­.
На нашей грешной Земл­е —
Отверженцы, чужаки, изг­ои.

Они себе и плаха, и па­лач.
Они себе и Эльдорадо, ­и Голгофа!
Не слышен нам души их плач,
Слезами грустными полны стихов их строфы.

У всех влюбленных право есть,
И ни один закон его не за­прещает.
Нести восторженно свой крест­,
Любить того, кого он п­ожелает.

Природа сделала неверный ­шаг,
Он глупым кажется для­ многих.
Не колеблясь, решила все вот ­так,
Лишила их спокойствия, свободы. ­

Яростные борцы, ­
Стоящие на страже морал­и,
Спорят с ними единицы,
Которых в угол затолкали.

Бог сотворил их милли­он,
Людей не признанной ­ориентации,
Значит любит их он­,
И примет, ему ведь без раз­ницы.

Живут, и пусть живут­,
Окажите им свое милосердия,
Нас глобальнее пробле­мы ждут —
Экологические бедстви­я.

Дельта

Граждане и гражданочки! Важное объявление!

У тракториста Петрова жена Татьяна сходила налево.

Ушла из семьи, да к кому — к Елене!

Детей не нажили, а при раскладах этаких — и не наживут.

Минздрав предупреждает — для размножения

Любовь однополая — не есть гуд.

Товарищ! Из головы буржуазную придурь выкинь —

Стране нужны солдаты и рабочие,

Из земли доставать нефть, алюминий, никель,

Решать по-своему отстаивать полномочие.

И стар, и млад запомни и не ведись

На образы ложные иноземщины:

Если ты женщина — с мужчиной ебись,

Если мужчина — ебись с женщиной!

Эпсилон

Есть такие
тёти и дяди,
Которые, на другой
пол не глядя,
Любят друг с другом
совокупляться —
Способ интересный
у них забавляться.
Так они проводят
свои дни,
Геи и лесби
зовутся они.
Эй, товарищ гей!
Как тебе живётся?
Вот, стоит он
и с мужиком сосётся.
Очень сурова
любовь их мужская.
Сношаются в зад,
сосут, не уставая.
Лесбиянки — те-то
тоже хороши:
Лижут вагины
они от души.
Трётся усердно
клитор о клитор.
Вот такой у них
жизненный выбор.
Верно твердит народ:
любовь зла —
Полюбишь кого хочешь,
и не только козла!

Дзета

ШАЛЬНОЙ ОРФЕЙ.

Тем вечером, в «Шальной Орфей»,
Приют разврата и содома,
Меня лишь жажда привела,
Да голубая вывеска у дома.

Толпа мужчин гудела за спиной,
Глаза слезились от тестостерона,
И я на барном стуле в уголке,
Сидела, словно белая ворона.

Потягивая сладостный коктейль,
Бросала взгляд я на прохожих,
На посетителей, что на мужчин,
Хоть отдалённо, но похожих.

Заходят двое, сраму не стыдясь,
В засос целуются у самой двери,
Штаны сползают, плотью заголясь,
Лишь стрингами прикрытой еле-еле.

А там, за стрингами виднеется дыра,
И в ту дыру сейчас наверно,
Стремилась спутника бесстыжая рука,
Так медленно, но верно.

И крикнула в сердцах я геям: «Эй,
Приверженцы изврата и заразы,
Ужели тут, средь вас, людей,
Одни лишь «пи-два-раза»?»

И смолкла развесёлая толпа,
Бокал упал, наделав подо мною лужу...
Ну, а потом смеялись вместе до утра,
Самбукою отмачивая душу.

Ту ночь разврата не забуду никогда,
Но после той безумной пьянки.
Наутро я решила, раз и навсегда,
Уйти в монашки...
... или в лесбиянки.

Эта

ПРО НЕЖНОСТЬ

Обрыдли бабы.
Трезвон в ушах,
Мозг — вытоптан каблучишками.
На полшестого висит душа
Объеденной кочерыжкою.

Всю глыбищу сердца
В фитюльку стёр,
Растратил мошну на придури...
Вгрызается в голову мысль-бобёр:
А может —
Податься в пидары?

Взнаглев,
Каравеллой вплыву в гей-клуб,
Горяч, будто пламя в кузнице.
И дерзкого взгляда ввинчу шуруп
В танцпол, где зады арбузятся!

Парфюмом в нутро заползая,
Гей
Мне в ухо
Всопливит нежности.
И в койку меня засосёт скорей,
Взалкавши моей промежности.

Был парень — сокол,
Стал — голубок...
Лежишь бифштексом прожаренным.
Репьём щетины истёрт лобок
И задница раскинжалена!

Взорвёт фейерверком
Мужской минет,
Оргазм — поострее лезвия!
Но всё-таки сисек у парня нет...
Пожалуй, подамся в лесби я.

Тета

Дыбятся мысли, как члены в штанах,
Рифмы летят ковбоем.
В жопу Европу, а нравы их — нах,
Чувствуем, пишем, кроем!

Если объявится гейский парад,
Красной сиреной взвоем.
Пенделя просит их пидорский зад,
Чувствуем, пишем, кроем!

Мы за традицию «хуем в пизду»
Встанем единым строем.
Место поэта не в гейском заду,
Чувствуем, пишем, кроем!

* * *

Я б розгами выбил из сердца мотив
Лесбийского женского танца.
Хоть с бабами нежен я, строг и учтив,
Долой старых мифов засланцев!

Долой все заветы о крепкой любви
Двух сдвинутых сексо-подружек.
На мужа надейся, любя позови,
Он яростно танцем закружит.

И в вальсе, и в танго мужчина ведёт —
Порядок дарован богами.
Когда он засунет и крепко прижмёт,
Танцуй да стучи каблуками.

Иота

Гей попробовал хуйца
Не спросив отца
Хорошо ли поступил
И отец его избил
Нет секретов от отца
У этого детишки
И отец его избил
По ебалу книжкой
Толерантности не знал
Этот неучёный
По понятьям применял
Хуй пацанский
Лишь тёлкам совал размашисто
Однако из принципа буржую
Готов был хуй к носу сунуть
Прогремев по рабоче-крестьянки
А ну-ка, контра, пожуй, да не закашляйся
Буржуи с лощёными щёчками попрятались
От хуя мощного
Простого трудящегося
Ебли друг друга
В подворотнях серых
Небыло красных средь них
Полно было белых
Сын отцу обещал
Что дуплиться завязал
Учит математику
Подтянул грамматику
Но есть секрет
Продолжает буржуям делать минет
В тёмной подворотне
Недобитки революции ебут его в ротик

Каппа

Левым маршем под радугой.

Унылые будни, серый асфальт,
лишь небо над ним голубое,
и давит грузом на плечи мораль,
лишая нас сна и покоя.

Молва говорит, что нам из цветов
милее оттенок небесный,
но яркий эпитет в устах врагов,
клеймом прозвучит лишь нелестным.

Раскрасим тело и флаги свои
в тона разноцветной радуги,
и бросив в костёр последни порки,
пройдёмся от Клязьмы до Ладоги.

Не верь, товарищ, что нас меньшинство,
в миру таких много сделано,
готовых на марше, ханжам назло,
пустить своё тело в дело, но...

вечером снова мы, мышкой шурша,
ставим проблемы на паузу.
Смолкнут на время морали уста,
Вам слово, товарищ браузер.

Так нам ли стыдиться грязи с колен,
нам ли смущаться поллюции,
мы ветер свободы, смерч перемен,
мы дети секс-революции.

Идёмте же маршем, плечом к плечу,
в трусах держим руку мы смело,
и в пальцах дрожит упругая плоть,
товарища, шедшего слева.

Довольно нам жить моралью,
данной Адамом и Евой,
клади на устои спиралью,
всё то, что в руке держишь левой,
... левой,
... левой...