С моим первым мужчиной мы встретились случайно. Приехав в чужой город, я сняла комнату в частном доме. Другую, как оказалось, снимал он. Сначала мы просто здоровались, потом общение стало более живым. Ни о каком сексе и предпочтениях мы никогда не заговаривали. Не знаю, как он понял, что внутри я женщина.

По ночам я переодевалась в женское белье и имела себя вибратором, но при этом всегда вела себя тихо. После одной из таких ночей мы встретились возле ванной, когда я шла умываться и смывать с себя следы ночного самоудовлетворения.

Я, ничего не подозревая, повернулась к нему спиной и стала намыливать руки, по привычке по-женски сдвинув колени, и в этот момент его ладони прикрыли мои соски. Я замерла, еще не понимая, что происходит. Ладони поелозили по сосочкам, затем их нашли его пальцы, сжали их, помяли. Я чуть не задохнулась от нахлынувшего удовольствия — ласки сосков всегда сильно возбуждали меня как женщину. Он обнял меня сзади, погладил тело, бедра, поцеловал в шею, а потом повернулся и ушел. Я еще какое-то время стояла над умывальником, стараясь унять внезапно нахлынувшее возбуждение и переполох в голове.

Вечером у нас состоялся разговор. Он сказал, что все понимает и просто хочет, знать какими эмоциями я живу. Наверное, мне просто было трудно к тому времени сдерживать себя, я так долго прятала от окружающих свою женскую суть, и я все ему рассказала. Он просто успокоил меня в тот вечер, сказав, чтобы я ни о чем не беспокоилась и не переживала. Потом мы общались какое-то время, непринужденно обмениваясь новостями и переживаниями. Я демонстрировала ему свои наряды, он делал комплименты и давал советы. В какой-то момент я поняла, что не могу без этого мужчины, без его спокойного взгляда и теплых слов, без его присутствия в этом доме.

Месяца через два после первого откровенного разговора он устроил нам настоящее романтическое свидание. Утром он спросил, не могу ли я вечером одеться, как женщина. Я согласилась.

Вечером он пришел с вином и сумкой, набитой продуктами. Вместе накрыли стол. Я уже была готова, надев вечернее платье с боковым разрезом до середины бедра, накрасившись и надушившись.

— Понимаешь, у меня еще не было мужчины, — начала я, пригубив вино, — то есть, я хочу сказать... — здесь я запнулась, не зная, как выразить свой девственный статус, — в общем я...

Конечно, я боялась прямо заговорить об этом деликатном вопросе, боялась, что он начнет смеяться, я ожидала похабных слов, которыми иные мужчины пытаются то ли покорить женщину, то ли прикрыть собственный страх. Я подняла глаза, чувствуя, как заливаются краской мои щеки, и... поняла, что бояться нечего. Совершенно нечего — с ним, с моим Мужчиной. Он был спокоен и серьезен. Его понимающий, нежный взгляд говорил, что все будет хорошо, что Он сделает все, чтобы мне не было больно, — и я верила, ибо мой Мужчина был абсолютно, каменно и в то же время по-домашнему, по-доброму надежен.

— Ты девственна, — спокойно сказал он. — Не думай об этом. Помни только, что я люблю тебя.

— А я тебя...

— Да, мы любим друг друга. — Он погладил меня по руке, и мне стало хорошо-хорошо, я расслабилась и сразу же почувствовала желание — опасения ушли, а любовь и нежность остались и теперь подогревали мою чувственность.

Я встала, обошла вокруг стола и приблизилась к нему. Я подошла совсем близко, коснувшись бедром его плеча, и ощущение близости мужчины стало таким очевидным, что я разволновалась — ноги задрожали, кровь застучала в висках, — меня качнуло, и он, должно быть почувствовав мое состояние, подхватил меня за талию и усадил к себе на колени. Я оказалась в его объятиях, и это окончательно превратило меня в женщину, его женщину, фактически уже принадлежащую ему. Дыхание участилось, соски напряглись под платьем, губы стали горячими — в такие моменты я становлюсь даже внешне почти неотличимой от настоящей женщины. Его руки были сильными и приятно сухими, слегка шершавыми. Одной рукой он придерживал меня за талию, вторая спокойно, без пошлости легла на бедро. Ощущение его рук меня смущало и одновременно приносило удовольствие. Я снова опустила глаза, не решаясь взглянуть на него, и в этот момент его губы приблизились, коснулись моих, слегка прихватили их, и стали ласкать, раскрывая их при этом, стараясь слиться... Он долго целовал меня, я в меру умения отвечала, обняв его и уже откровенно прижавшись к его груди.

— Пойдем? — спросил Он, наконец оторвавшись от моих губ.

— Пойдем, — согласилась я.

Он взял меня за руку и повел в спальню. Там была уже расстелена двуспальная кровать. Я повернулась к ней спиной, собираясь присесть, но Он взял меня за талию и снова стал целовать взасос...

Когда я уже начала уставать, Он слегка толкнул меня, но не завалил на кровать, а мягко уложил, все время меня придерживая. Сам Он лег сверху и продолжил целовать уже мою шею и грудь. Рукам Он тоже дал волю, теперь уже откровенно оглаживая мои бедра сначала сквозь платье, а потом задрав подол. Ему явно нравились мои ножки и попка. Время от времени он лапал меня, сжимая в ладони внутреннюю сторону бедер и промежность.

Ощущение тяжести мужского тела было приятным, ласки заставляли сердце биться быстрее. Я лежала на спине и наслаждалась любовью. Постепенно он снова добрался до моих сосков и стал их втягивать ртом, как будто стараясь добыть молоко. От этой ласки мне казалось, что мужчина вытягивает из меня душу, а сама я превращаюсь в женщину. Это чувство было настолько сильным, что уже казалось, будто между ножек у меня появилось настоящее женское лоно, истекающее соком. Конечно, на самом деле это было не так, но я все равно была уже возбуждена настолько, что могла принять мужчину (и не одного!) в то отверстие, что у девушек вроде меня заменяет киску. Попка была возбуждена и горела, предвкушая встречу с мужчиной. Я стонала, лежа под ним, и хотела только одного — чтобы он трахнул меня, как СВОЮ шлюху...

Лаская меня, он не забывал разрабатывать мне попку, засовывая в нее то один палец, то два, и когда, наконец, туда без особого труда провалился и третий палец, он понял, что пора...

— Пора ебать, — спокойно сказал он.

Я была настолько измучена любовной пыткой, что обрадовалась его словам, не испытывая никакого страха, а одно лишь желание. Ядреное выражение меня только еще больше возбудило — я хотела быть не просто женщиной, занимающейся любовью с мужчиной, а шлюхой, которую ебут, когда хотят.

Мои ножки слегка затекли, оставаясь в раздвинутом состоянии, и он, не дожидаясь, когда я подниму их, сам взял меня под колени, поднял их повыше и еще сильнее развел в стороны. Теперь я увидела его напряженный до предела, покачивающийся член, на котором уже выделилась смазка. Мужчина приставил свой орган к моей попке, и я почувствовала, как он коснулся моего разверстого ануса.

Однако он не сразу вошел в меня, а решил еще немного меня помучить.

— Хочешь его? — спросил он, глядя мне в глаза.

— Да... — Я была слаба и могла только шептать.

— Будешь ложиться под меня, когда я скажу? — Он водил членом по моей попке, не давая мне принять его.

— Да! — Я чувствовала, что уже схожу с ума, что мне уже ничего не нужно, лишь бы он натянул меня на этот толстый отросток.

— Выеби меня... — Я молила его, но мужчина не торопился. — Еби же меня, еби! Я твоя шлюха, любимый! — закричала я, уже не в силах терпеть.

Он удовлетворенно кивнул и стал медленно погружаться в меня. Смазанная и разработанная попка, томящаяся желанием, легко поддавалась его напору, пропуская его в себя и сразу охватывая тугим кольцом. Войдя в меня полностью, он остановился, издав блаженное «О-о-о!» — полушепотом-полувыдохом. Я почувствовала, как мужской пах прижался к моей промежности, и мне стало тепло, надежно и уютно, как во сне. Какое-то время мы лежали, слившись воедино и не двигаясь, словно статуэтка на эротическую тему. Моя попка сначала возмущенно пульсировала, не ожидая визит такого сильного ухажера, потом успокоилась, приняв его как любовника и горя желанием, наконец просто обняла его как мужа, спокойно и вольготно растянувшись на всей его немалой длине.

— Ну, как тебе, девочка? — хриплым от возбуждения голосом спросил он.

— Мне так хорошо... Сделай так еще, — попросила я, имея в виду то, как он в меня вошел.

— Это хорошо, что хорошо, — ответил он, не обращая внимания на мои попытки натянуться на его член снова. — Попка у тебя тугая, но целочку я тебе удачно сломал. Теперь ты женщина! — почти торжественно объявил он и, уже нагнувшись к самому моему уху, добавил: — Я люблю тебя, детка...

Я ответила нежным взглядом. Поняв, что я уже ко всему готова и не испытываю боли, любимый приподнялся надо мной, почти вытащив член, и сразу опустился, снова загнав его на всю длину. Новое проникновение, казалось, высекло искры греховного удовольствия из моего томящегося тела, сладкая мука зародилась где-то внизу живота и пронизала меня до кончиков пальцев. Мужчине тоже нравилось делать мне приятно. Он опять приподнялся надо мной и опустился, слегка придавив своим телом, потом еще раз, и снова, и снова, и снова...

— А!... А-а-х!... А-а-а... — сладкие стоны вырывались из моей груди, мужчина настойчиво и методично трахал меня в задницу, соблюдая ритм, без грубой долбежки, но и без лишнего пиетета вгоняя в меня могучий, налившийся силой член.

Оргазм нахлынул внезапно. Казалось, сладкая боль заполнила меня всю, нестерпимо приятная судорога свела тело, я выгнулась дугой, мышцы ног напряглись, обхватив бедра любимого, сжимая его бока. Мужчина продолжал трахать меня, не останавливаясь, не обращая внимания на мой оргазм. Мои руки, которыми я, было, пыталась вцепиться в его плечи в припадке страстного безумия, он прижал к постели, удерживая за запястья. Его силы было более чем достаточно, чтобы без труда удерживать меня прижатой к постели в миссионерской позе, и я лишь бессильно елозила бедрами по его бокам. Это бессилие добавляло остроты в сладостные муки, которые мне причинял любимый. Это продолжалось бесконечно долго, мой живот уже весь был залит моей спермой, когда, наконец, попка устала сжимать снующий в ней живой поршень, судорога начала проходить, сменяясь приятным теплом, и в этот момент мужчина позволил кончить и себе.

Должно быть, он держался на пределе возможностей и теперь дал себе волю. Отпустив мои запястья, он схватил меня за лодыжки и, задрав мои ноги чуть ли не к самой голове, стал, что называется, долбить меня горячим членом. Казалось, его член раздулся до невероятных размеров, было ощущение, что во мне двигается раскаленный огромный кол, яростно пытаясь пронзить самую мою душу. Наконец, мужчина забросил мои ножки себе на плечи и, навалившись всем весом мускулистого тела, с рыком выстрелил у меня внутри первую порцию семени, потом еще, еще и еще. Я чувствовала, как у меня в попке дергается его орган и из нее на простынь начинает вытекать обильный горячий ручеек — сперма, которой меня наполнил мой господин, мой муж, мой любимый, и вкус этой спермы мне еще предстояло познать в полной мере и в иносказательном и в буквальном смысле.

В ту ночь мы больше не занимались любовью — муж сказал, что на первый раз хватит. Я доверяла его опыту, хотя никаких неприятных ощущений не было. В попке было приятное тепло, и хотелось, чтобы муж взял меня еще раз, но я чувствовала, что он прав: казалось, что вместо задницы у меня теперь огромная раскрытая пещера, и натруженный сфинктер только начал обретать прежнюю форму.

Я просто легла на бок, муж обнял меня сзади, и мы уснули, удовлетворенные и умиротворенные.

Всю следующую неделю мы не виделись — муж все время пропадал на работе. Кроме того, он как тактичный мужчина давал мне время привыкнуть к мысли, что теперь я его женщина, которую он уже познал и довел до оргазма, или, скажем прямо, оттрахал в зад и сделал своей шлюхой. Как опытный мужчина, он знал, что у любой женщины после первой ночи крутятся в голове подобные мысли. И он снова был прав. Несмотря на то, что я давно хотела ему отдаться, лишившись девственности, я слегка запаниковала. В голове был легкий сумбур, я не знала, что же дальше и не бросит ли он меня теперь. Нет, я абсолютно доверяла ему, но я уже слишком его любила, и потому боялась ему принадлежать и боялась его потерять. В общем, нормальный беспорядок в голове, как у любой влюбленной молодой женщины.

Когда он, наконец, пришел ко мне снова, я изнывала от желания. Посмотрев мне в глаза, он все понял. Не говоря ни слова, скрылся в ванной. Когда он вышел, готовый к нашему второму свиданию, я уже зажгла свечи и расстелила постель.

Скинув с себя халат, он подошел ко мне и обнял за талию. Наши губы были близки, и он стал целовать меня. Не затягивая поцелуй, уложил меня на кровать и улегся сверху. Я развела ножки, прижавшись промежностью к его паху. Чувствовалось его нетерпение — должно быть, и он всю неделю ждал этой встречи. В этот раз муж не тратил время на ласки, а сразу вставил палец мне в попку и стал разрабатывать.

Чувствуя, как его палец снует туда-сюда в моей дырочке, я слегка подмахивала ему. Мне было приятно ощущать, что он уже как будто трахает меня. Я чувствовала, что мои движения ему нравятся, изгибы моего упругого, уже почти совсем женского тела волновали его, и мне было приятно дарить мужу это удовольствие.

Я была хорошо смазана, поэтому его пальцы без труда скользили в моей попке. Муж двигал пальцем, то подцепляя меня, как на крючке, то наоборот, направляя его вниз, как бы растягивая мою попку, затем вращал пальцем, растягивая мою дырочку все больше в стороны. Было хорошо от того, как любовно он ласкал меня, бережно, стараясь не повредить нежную поверхность моего лона, обращаясь, как с женщиной, которая одна на всю жизнь. Когда моя дырочка разогрелась и стала легко растягиваться в направлении, указанном пальцем мужа, он вставил второй и продолжил любовный массаж. Наконец, когда попка позволила спокойно проворачивать в ней два пальца, муж вставил указательный палец другой руки, и начал не массировать, а играть с моей киской, щекоча ее изнутри и нажимая на переднюю стенку.

Такой любовной пытки я еще не испытывала! Волна наслаждения захлестнула меня, я закричала и хотела кончить, но он не дал мне этого сделать, прекратив движения.

— Ну, еще! Ну, пожалуйста! — запросила я жалобно, подалась вперед, но он со смехом вынул из меня пальцы.

Страшно хотелось кончить, провалиться в пучину оргазма, и хотя замутненным сознанием возбужденной сучки я понимала, что будет дальше, от этого понимания хотелось кончить еще сильнее, раздвинуть ноги так, чтобы между них поместился весь мир, желающий выебать меня.

Моя дырочка набухла и расслабилась, обретя вид настоящей вагины. Смазка размазалась по ней на манер женских выделений. Моя попка хотела трахаться, и это было видно мужу. Он, наконец, спустил брюки и выпустил рвущегося жеребца — мощного, увитого венами, с рельефной головкой и толстым основанием. Мне в лицо пахнуло запахом разгоряченного мужчины, спермы и мужского пота. У каждого мужчины свой запах, а этот был моим любимым.

Я застонала от предвкушения и сама задрала и раздвинула пошире ножки. На этот раз муж не стал меня мучить и, прислонив член к моей разверстой дыре, с чавкающим звуком вошел в меня на всю длину.

Какое же это счастье — лежать под мужем с широко раскинутыми ножками и чувствовать, как он ебет тебя, мощно загоняя член туда, куда другим вход воспрещен! В эти мгновения можно простить ему все, да и не только ему, а всем мужикам мира. Мерно поскрипывает супружеское ложе, слышны стоны жены, или той, что выполняет ее роль, или того, кто принял на себя роль женщины ради любви, а яйца мужа мерно бьются о ее зад, и нет конца этой любовной долбежке. Наконец, относительную тишину супружеской спальни разрывает ее крик — она кончила! — а вслед за ним раздается рык мужа, спускающего семя в ту, которую так долго любил.

Да, мы кончили вместе, как и положено мужу и жене. Упали на постель обессиленные, но счастливые, а потом долго лежали, обнявшись. Муж гладил меня по попке и шептал ласковые слова на ушко.

Как и следовало ожидать, поведать знакомым — не друзьям, а просто знакомым — о наших отношениях было ошибкой. От близких друзей я никогда ничего не скрываю, и они хранят мои тайны, а я — их, как и положено друзьям. Однако знакомые — это люди, о которых вы в сущности мало чего знаете, и от них можно ждать самых неожиданных и неприятных сюрпризов. В моем случае этим сюрпризом стало очередное знаковое событие в моей жизни — меня изнасиловали. Нет, даже не так, ведь при слове «изнасиловали» в голове всплывает сцена приличного секса по принуждению. Когда говорят «женщину изнасиловали», это означает, что ее, красотку вертихвостую, силой уложили на диван или кровать, задрали ножки и занялись с ней любовью, пусть и против ее воли. Может, еще и удовольствие доставили. То, что произошло со мной, даже изнасилованием назвать сложно, вообще невозможно как-либо назвать это одним словом — меня выебали, отымели, отодрали, как дешевую проститутку, цинично опустили и унизили, да еще чуть не предали этот кошмар огласке. Хорошо, муж решил мои проблемы, решил как всегда легко и надежно, так что мне оставалось только пытаться смягчить его, чтобы он не был слишком жесток с насильниками. Ведь женщина должна быть доброй. Мягкость — ее суть.

Однажды к нам приехали знакомые мужа. Он отправился по делам, а я осталась ухаживать за шестью здоровыми приблатненными мужиками. На второй день они захотели в баню, причем непременно хотели, чтобы я шла вместе с ними, — а то западло.

Раздевшись, я почувствовала себя неловко. Во-первых, я уже совсем привыкла отождествлять себя с молодой женщиной. К тому же природные данные и прием гормонов сделали свое дело: женственность моего тела была очевидной, движения непроизвольно получались сексуальными. Сама мысль о том, что мне сейчас предстоит войти голой в одно помещение с голым чужим мужиком, да еще явно озабоченным, вселяла некий страх. Однако отступать было некуда, и я робко шагнула в низкий дверной проем, откуда шел пар и уже слышались шлепки веника.

Устроившись подальше от единственного находившегося в бане мужика, я повернулась спиной и стала полоскаться. Вода и тепло расслабили меня и я не насторожилась, когда он приблизился ко мне.

Схватив меня за бедра, он прижал меня к широкой полке, на которую мне пришлось опереться, чтобы не быть по ней размазанной. Я не могла сопротивляться и поэтому расслабилась, чувствуя мощную хватку его необычайно крепких, жилистых рук.

— Чо ты ломаешься, шалава? — захрипел он у меня над ухом. — Ты же хочешь, я чувствую!

Он схватил меня своей лапищей за грудь и стал грубо тискать, явно добиваясь, чтобы затвердел сосок. Сменил руку, сжал другую грудь, потом снова стал мять первую — и так несколько раз... Я уже говорила, что мои груди очень чувствительны, и мужчина, добравшийся до них, превращает меня в текущую шлюху. К этому все и шло. Соски каждый раз защемлялись в его широкой шершавой ладони, поэтому несмотря на грубость ласк отзывались приятными уколами, пронзающими тело. С каждым жимом его ладони я все больше превращалась в покорную девку, готовую отдаться. Мне было приятно ощущение его прижавшегося поджарого тела, мужского паха, трущегося о мою задницу. Я уже начала терять голову и слегка раздвинула бедра, чтобы пропустить его член, почувствовать его между ног. Предвкушая скорую победу, он горячо зашептал мне на ухо:

— Ага, шалава, я же говорил! Хочешь хуя! Хочешь ебаться! Ну, шалава, ты и есть шалава...

Прекратив тискать меня, он навалился всем телом и, крепко схватив за талию, потянул на себя, насаживая мою уже не девственную попку на свой кол. А это был действительно кол — член толщиной в два мужних и длиной в полтора. Фактически это было второе лишение девственности. К тому же такое скорое соитие было все-таки неожиданным, я была не совсем готова, и, слегка дернувшись, я вскрикнула и попросила:

— Ой, помедленнее, пожалуйста...

— Не боись, девонька, намано все будет, — усмехнулся насильник и, уже примерившись как следует, резко двинул тазом, вогнав в меня член наполовину.

Я закричала, чувствуя, что падаю на подгибающихся ногах, но не упала — мужик был очень силен и удержал меня почти на весу. Покрепче обхватив меня ручищами за талию, он приподнял меня и основательно насадил на свой ужасный член. Меня спасло то, что я уже была опытна в сексе с мужчинами. Муж сделал из меня превосходную любовницу, хорошо разработал мне попку и научил ублажать ею мужской член. Кроме того, я всегда ходила хорошо смазанной, готовая отдаться мужу в любой момент. Все это помогло мне пережить это изнасилование без травм и разрывов и даже извлечь кое-какие уроки любви.

Повисев в его руках, с членом в заднице, я поняла, что все обошлось: мне не больно, и попка нежно, как хорошая шлюха, растягивается по всей длине захватчика, будто напрашиваясь, чтобы ее трахнули. И конечно, мужик, не дожидаясь, пока я приду в себя, поставил меня раком, и стал медленно, не торопясь, по-крестьянски основательно трахать меня.

Я вскрикивала каждый раз, когда он всей мощью входил в меня, но не от боли, а от ощущения силы ебущего меня самца. Казалось, он может просто убить меня своим членом, просто затрахать, насадить, как на вертел, и унести куда захочет. При этом мне было скорее хорошо, чем плохо, приятное ощущение принадлежности мужчине, женщины, созданной для мужского удовольствия, наполняло меня каким-то уютным теплом, разливавшимся до кончиков пальцев. Мне приходилось стоять на цыпочках, уперевшись руками в полку. Ноги дрожали, но не от усталости, а от предоргазменного покалывания, знакомого страстным женщинам. Оргазм тем не менее не наступал, и я находилась в странном состоянии любовной пытки, приятной муки, от которой я могла изнывать и томиться, но не кончить. Мучитель же мой не особо заботился о моем удовольствии, а, не церемонясь, входил в меня снова и снова, одновременно мацая меня за ляжки и сиськи. Однако мое тело само отзывалось на эти грубые ласки, заставляя меня получать нежеланное удовольствие. Щипки и тисканья будили во мне волны запретного наслаждения, дыхание сбивалось, я охала и дышала чаще, извиваясь в руках насильника, как давно не траханная блядь.

— В-о-о-т! Вот так, малышка! — приговаривал мужик. — Нравится? Еще как нравится! — он был явно доволен, что растрахал меня. — Ничо-о! Поебу тебя, пока твой в отгуле, да и отпущу... А может, еще с пацанами тебя поебем под шашлычок. Ништя-я-к все будет!

Я уже не слушала, что он говорит. Я хотела кончить, но не могла, и, стараясь прекратить эту пытку, стала подмахивать разъебанной попкой. Однако это помогло кончить не мне, а насильнику — в какой-то момент он натянул меня с такой силой, что чуть не раздавил, и начал кончать, изливаясь во мне обильным, должно быть, давно созревшим семенем, орошая мою попку, еще не знавшую никого, кроме мужа.

Какое-то время мы отдыхали, но, едва я успела отдышаться, он снова зажал меня в углу.

— Ну, давай еще! Всего разик, — он стал подталкивать меня к лавке.

Я хотела возмутиться, но мужик, не слушая мои «ну, пожалуйста, не надо!», положил меня спиной на дубовую лавку и, задрав мои ножки повыше, закинул их себе на плечи. Оперевшись руками, он навалился сверху, и я ощутила, как его вновь напрягшийся член коснулся моей трепетной, гостеприимно раскрывшейся, растраханной дырки.

— Хороша девчонка! — выдохнул мой насильник.

Он навалился сильнее — ощущение тяжести мужского тела мне уже было привычно, — в тишине бани раздался чмок. В следующее мгновение одновременно с моим чисто женским «Ох!» мужик погрузился в меня на всю длину своего немаленького члена. Я снова почувствовала, что мы слились в одно целое с моим банным любовником. Под моей спиной была горячая лавка, ножками я ощущала его мускулистую

грудь и поджарый живот. Было приятно от того, что я так сильно растянута мужской плотью, и только одна тревожная мысль не давала мне покоя: если муж заметит, как сильно растянута моя дыра, он поймет, что я давала другому. «Лучше уж ничего ему не говорить», — подумала я. Мои мысли прервал мужик, который приноровился к новой позе и стал ебать меня во второй раз. Из головы вылетело все, кроме сладкой боли от врывающегося в меня захватчика. Ебал он меня долго, я устала, перед глазами все поплыло, и я пропустила момент, когда он кончил. Просто очнулась лежащей на лавке, в одиночестве. Я была голая, оттраханная, но чистая. Как ни странно, было хорошо. Тело переполняла ленивая истома, знакомая обожаемым мужиками женщинам, называемым блядями. Наверное, в этот момент во мне и проснулась скрытая до поры блядская сущность. Должно быть, именно по вине этого случая и благодаря ему мне и удалось познать долю шлюхи и подстилки. Именно так, шлюхой, подстилкой и проституткой, я провела несколько лет. Но это было позже, а сейчас я лежала, выебанная, уставшая от бурного секса, ощущая намятые груди, бедра и вытекающую из моей блядской попки сперму.

Очнулась я от ощущения чужих рук — кто-то лапал меня за сиськи и промежность. Надо мной стояло пятеро мужиков, включая того, который уже оттрахал меня.

Я прижалась к стенке, пытаясь прикрыть руками свои прелести. Мужики заржали:

— Ну, чо, шалава, чо ты щемишься? — спокойно сказал самый здоровый с огромной дубиной между ног и мощными яйцами. — Повезло тебе, раздвигай ноги, настоящие мужчины ебать тебя будут.

Делать нечего — я легла на лавку, подняла и широко раздвинула свои роскошные бёдра. Эти бёдра предназначались мужу и принадлежали только ему, но сейчас я добровольно дарила себя похотливым самцам. Мужики, раздувая ноздри, пялились на мои колышущиеся груди и гладкие ножки. Один из новоприбывших подошел, провел руками по моим ногам, закинул их себе на плечи, помацал ляжки, помял икры. Одобрительно цокнул языком, потом приподнял за попу и наконец сделал заключение:

— Ну, баба и есть, натуральная, только пизды нет, — мужики заржали, а он добавил: — Ну да ладно, мы её и так выебем, тем более она сама хочет! — Он заржал и схватил меня за напрягшийся член — последнее напоминание о моей прошлой, мужской жизни. Мне было стыдно еще и от того, что я возбудилась, и напрягшийся член это выдавал.

Мужики одобрительно и нетерпеливо загудели, и тогда новый насильник спокойно приставил член к моей дыре и одним движением вставил. Его член был ненамного меньше органа первого насильника, но проскользнул легко, хотя моя попка сразу охватила его тугим кольцом. Меня снова спасло то, что я была все еще неплохо смазана как кремом, так и вытекающей из меня густой спермой первого мужика. К тому же я была здорово растрахана и попка не успела сократиться.

Его толстый член растянул мое «влагалище», как таран. Я, чувствуя себя натянутой на этот ствол и понимая, что теперь я полностью во власти насильников, попросила:

— Милый, потише, пожалуйста, не торопись...

Он, должно быть, не придав просьбе никакого значения, с пыхтением стал медленно, но мощно трахать меня, постепенно усиливая толчки и наращивая темп... Смирившись с тщетностью моих просьб, я волей-неволей задвигалась в такт, вскрикивая, когда его член входил особенно глубоко. «Сама напросилась... « — мелькнула где-то на заднем плане мысль. Мелькнула — и исчезла. Боль от сухого проникновения сменилась удовольствием — сначала легким, а потом все более ярким. Боль сначала стала сладкой, затем пришло блаженство, я почувствовала приближение оргазма... Осознание того, что вот я лежу под мужиком, как шлюха, раскинув ножки, и получаю удовольствие от того, что меня фактически насилуют, — осознание этого добавляло жгучей сладости в каждое движение мужчины во мне. Я представила себе, что они сейчас видят: обнаженная, красивая, зрелая, но молодая женщина, раскинувшись на тахте, отдается их другу, позволяя ему делать что угодно с ее роскошным телом, — и им тоже даст, и они тоже будут ее ебать здесь и сейчас. А если и не даст, они возьмут ее силой и будут иметь во все щели, пока не согласится ублажать их добровольно... Я представила себе это зрелище, услышала их мысли, и мне стало так сладко от собственной развратности, что я изогнулась и, вскрикнув, стала бурно кончать, попка сжалась, стремясь то ли удержать, то ли освободиться от насилующего ее мужского органа. Оргазм нахлынул на меня упругой жаркой волной, и я, задохнувшись, потеряла сознание...