Макс — 22-летний бухгалтер в крошечной дизайнерской компании. На вид типичный ботаник, ума среднего, — предпочитает онлайн игры реальному миру. Стиль, как это сейчас модно, — свободная клетчатая рубашка, цветастая футболка с мерчем инди-группы, кеды и толстые очки в черной роговой оправе. По образованию экономист и работает на этом месте не больше полугода, чему поспешествовала его тетя, — директор компании Марина Николаевна.

8 марта намечался корпоратив и девочки с работы решили отметить свой день в элитной сауне, — с пивом, песнями под караоке, танцами и прыжками бомбочкой в бассейн. Собственно, в компании было всего три сотрудницы, кроме нашего Максима, — тетя Марина, тридцатипятилетняя верстальщица Гюльнара и ведущий дизайнер Наталья Дмитриевна, которой уже перевалило за 40 лет. И Максиму пришлось полдня пообтирать супермаркеты, чтобы выбрать каждой по подарку. В сауну он идти не очень хотел, общался до того с дамами только по работе, да и то бухгалтер был всегда как бы на небольшом отдалении от общих проблем. Да и по возрасту, как уже было упомянуто между строк, они были на приличной дистанции.

Но ничего не поделаешь, — и вот уже вечер субботы, у Макса в руках огромная сумка, полная пива и закусок, а приятная молодая девушка-азиатка на ресепшне комплекса раздает полотенца, тапки и венички, после чего подробно объясняет правила пользования бассейном, сауной, душевой и раздевалкой. Макс ковыляет в мужскую раздевалку, девочки — в женскую половину. Выбрав шкафчик и приступив к переодеванию, Макс долго думает над тем, — надо ли снимать трусы и менять их на простынку, — или можно все-таки в трусах, — он же понятия не имеет, как здесь принято. Без трусов как-то совсем неловко среди женщин, трясти своими крупными бубенцами. В итоге он все-таки оставляет трусы и повязывает простыню поверх.

В женской половине тем временем девочки только сняли куртки и сидят, болтают, все еще в сапогах, песоча недалеких заказчиков. Макс уже налил себе пивка, разложил на столе угощения, а они только сапоги сняли. Поскольку зарисовка несомненно эротическая, надо сказать, что все они были в тонких капроновых колготках, несмотря на лютый мороз на улице. Снятая обувь, юбки и джинсы обнажили их такие разные, но хорошенькие ножки и стопы. У тети Марины ноги были худенькие и длинные, а стопы вытянутые — 40й размер. Гюльнарины ножки были загорелыми и немножко рыхленькими, пальцы на ногах покрашены голубым лаком. У Натальи Дмитриевны были шикарные ноги с плавной линией бедер и упругими ляшками, обернутые в тугие черные колготочки и оканчивающиеся замечательной аккуратненькой стопой. Если кому-то интересно вернуться к Максу, то они имел совсем маленький размер ноги, всего 39-й, что ничуть не соответствовало теории о связи размера стопы и пениса. Член у него был довольно крупный и обрезанный, нежно розового, — почти белого, — цвета с большой матовой головкой. Но к чему эта информация, когда впереди просто невинный корпоратив.

Бедный Макс уже минут пятнадцать слушал треп девчушек в раздевалке. Что они только не успели обсудить, снимая блузочки и бюстгалтеры, внаглую развесив перед друг дружкой свои, внушающие любому мужчине трепет и желание, мясистые груди. И своих собак, и кошек, и ортопедов, и все что можно. Но вскоре Гюльнара напомнила подругам, что они заставляют себя ждать, — и колготки, а затем и трусики полетели на пол. В отличие от Макса, женщины смело окутали свои красивые тела простынями, после чего еще минут десять восстанавливали прически, сбитые переодеванием.

— А вот и мы, заждался, Максик, извини, — сказала тетя Марина. Девчата с шутками и прибаутками сели за стол. Максим торжественно вручил дамам подарки, которым они были или очень рады, — или просто хорошо радость сымитировали. — Как хорошо, что у нас хоть один мужчина есть. А то бы совсем без подарков остались.
— И кто бы нас сегодня бил веничками в парилке, — добавила Наталья Дмитриевна, подмигнув Максу и поправив съезжающую с большой груди простынку.
— Я же никогда этого не делал. Могу перестараться, — сказал наш герой.
— Моя попа и не к такому привыкла, — пошутила Гюльнара. — Нас с братом дед так чехвостил в деревне за любой проступок, что попа одеревенела, я серьезно.
Попа, надо сказать, у Гюльнары была совсем не одеревеневшая, а мягенькая и кругленькая, как два смуглых мячика. Если бы вы были в раздевалке, — вы бы поняли, что девушка явно прибедняется. Пожалуй, она представляла собой идеал индийской красоты, — широкая круглая попа, осиная талия, смуглая кожа, миндалевидные карие глаза и высокая грудь, которая так и выскакивала из простынки, когда она смеялась.
Выпив по бокалу пива и минут пятнадцать поболтав о том, о сем, решили идти в парилку. Женщины поднялись, а молоденький Максим остался сидеть в смущении.
— Не бойся, мы будем в простынях. — успокоила его тетя Марина.
— И не посягаем на твой целибат, — рассмеялась Наталья Дмитриевна, на которую пиво действовало быстро и убойно. Тетя Марина одернула ее за грубую шутку и компания поднялась в парилку.

Это было небольшое помещение с тремя ярусами скамеек, — типичная русская баня с красными углями в печи. Было сухо и невероятно жарко. Буквально через минуту глаза Макса уже застилал пот, а мокрые простынки стали облеплять плавные линии женщин.
— Обожаю париться. — говорит тетя Марина с третьего яруса. — После баньки как будто омоложаешься психологически и тянет на глупости.
Сейчас она была невероятно красива. Длинные черные ресницы, умные синие глаза и выразительный, немного резкий рот. В сочетании с угадываемыми под простынкой линиями тела это давало совершенно обескураживающий эффект. И Макс думал, как же он раньше не замечал, как привлекательна его тетушка.

— А я люблю с веничком, — сказала Гюльнара. — И когда много пара. Сможешь полить на камешки из ковшика? — обратилась она с вопросом к Максиму. Когда Макс спускался со второго яруса, его взгляд случайно упал на покрасневшую шею и грудь Натальи Дмитриевны, которая сидела на нижней скамейке. В небольшом зазоре простынки были прекрасно видны ее сестрички, хотя соски все же упрятывались от ставшего вдруг плотоядным взгляда молодого человека. Встал у него моментально, — благо были надеты хорошо стягивающие трусы-плавки.

Горячие камни зашипели от воды и пар сразу же заполнил маленькое помещение, превратив людей в нечеткие силуэты. Баня с паром жарила гораздо сильнее, сухого места уже не было ни на ком и горячие тела дружно и весело выкатились из парилки.
— Вот это я понимаю жизнь, — может, нам в офисе парную установить? Это же приятнее, чем работать, — предложила тетя Марина.
— А Максиму не понравилось, — сказала Гюльнара.
— Почему вы так решили, Гюльнара Ринатовна? — спросил Макс.
— А вот решила, — женская интуиция так сказать, — сказала она смеясь. Грудь ее так облепилась простынью, что были видны стоячие соски и большие овальные ареолы — А теперь все мааарш в бассейн! — приказала верстальщица.
— Я пока к пивку пойду, — сказал Макс.
— Ну, как знаешь. Стесняешься? — поинтересовалась Наталья Дмитриевна. — Там же все под водой будет и не видно. Да, и смотреть там не на что, — засмеялась она по-мужицки.
— Не приставай, Наташ, — сказала ей тетя Марина. — Все-таки ему неловко так. Голые женщины же.
И Макс пошел к столику пить пиво и смотреть ТВ. Слышно было, как веселились дамы в бассейне и плещется вода. Пиво было не очень и Макс перешел на сок, заметив, что под столом у него все еще нехилая эрекция. Ничего себе предложение — искупаться с ними голышом. Да парень утонул бы от шока. Или возбужденный член перевесил бы, — и все равно утонул.

— После бассейна снова греться! — услышал он звонкий голос Гюльнары.
— Давайте Макса позовем, — сказала Наталья.
— Маааакс! Иди к нам. С пиивом, — позвала его Гюльнара.
— И веники возьми, — добавила Наталья Дмитриевна.

Максим прихватил веник, бокальчик с пивом и пошел в парилку. Не лопнет ли он тут, да и не вредно ли, — подумалось ему.
— Пиво выливай на камушки, — пусть будет банька душистая. — сказала ему тетя Марина.
Макс плеснул пиво на камни и действительно парилка заполнилась приятным хлебным ароматом.

— А мы тут с девчонками поспорили, — начала Гюльнара.
— Да молчи ты, дурка, — одернула ее тетя Марина. Ну, какая она была красивая, нет слов. Эти длинные плотно сбитые ножки, которые она вытянула вперед. Глядя на такие, хочется их съесть. Или целовать каждый миллиметр, — и каждый пальчик, и под коленочкой, и под бедрышком, и все выше.
— Ты сама и предложила спор, так что не дергай меня. — защитилась Гюльнара. — Мы поспорили, кто из нас больше боится щекотки. Вот Маринка говорит, — что совсем не боится. Давайте проведем испытание. Что скажешь, Макс?
— А еще говорят, что кто больше боится щектоки, — тот менее чувствителен в сексе, между прочим. — добавила Наталья Дмитриевна.
— Так, друзья-товарищи. Хватит смущать моего племянничка, — сказала тетя Марина. — А по части секса, Наташ, будь спокойна, что у меня все в порядке. Мой Валера не жаловался.

— Ну, давайте же проведем эксперимент, интересно же. Пусть Макс пощекочет нам пятки. И засечем примерно время, кто дольше не засмеется. — сказала Наталья Дмитриевна, распустив свои пышные светлые волосы ниже плеч.
— Я не против, — сказал Максим. Он действительно был куда как не против потрогать стопы и поглазеть поближе на красивых женщин. Сегодняшнее спокойствие его было нарушено и он страстно желал скорее уединиться в туалете и помастурбировать, слив большой цуг спермы.

Все согласились на этот проект и сначала шла Гюльнара. Макс стал легкими движениями пощекотывать ее пяточки, которые та любовно вытянула к самому его носу. Буквально через несколько секунд смугляночка сдалась и залила парилку перезвоном колокольчиков своего приятного смеха.
— Кто еще плох в сексе, никто за язык не тянул — сказала Наталья. — Давай я следующая.
Наташенька поставила свои ножки на скамеечке рядом с Максом. При этом она не заметила, как простынка сползла, освободив одну из ее чудесных титек.
— Таааак... сиську спрячь, — ты играешь против правил, — захохотала Гюльнара.
— Ой, извини, Макс. — смутилась Наташа, быстро поправив простынку. Но она снова быстро сползла, хотя теперь уже сосок оголился только наполовину.
Со стойкостью к щекотке было получше, чем у Гюльнары. Долго теребил Макс ее сахарную стопочку, прежде чем Наталья Дмитриевна выдавила с трудом сдерживаемый, низкий, — как и ее голос в целом, хохоток. И, вновь смутившись, поправила сползшую с сиськи простынку.
— Ну, я не меньше чем полторы минуты же. Думаю, я победила, — сказала она. — Так что мне положен приз.
— Давай подождем Маринку, — осадила ее пыл Гюльнара. — Итааак, великий Макс инквизитор, начинай пытку!

Прекрасные ноги тети Марины оказались на удивление прохладны, — в такой-то жарище. Или Макс просто чересчур разогрелся. Что бы то ни было, — Марина оказалась настоящей несмеяной, — и ни капельки, ни ложечки смеха за минут пять он вызвать не смог. Зато член встал у него, как стойкий оловянный солдатик.
— Ну, нет. Надо довести дело до конца. Пощекочи ей ляжки толстые. — засмеялась Гюльнара.
Макс стал щекотать ляжки, но Марина стала извиваться, — Куда полез, Максим? Забываешь, что я твоя тетя, мне кажется. Извивалась, крутилась, а у Макса в голове был салют а в штанах царь-пушка от удовольствия прикасаться к ней. В итоге она все-таки не выдержала и захохотала, упав туловищем на Макса и по-родственному обняв его.
— Давно так не смеялась.
— Победительницу бьют веничком, — сказала Гюльнара.
— Бьют обычно проигравших, — отразила выпад Мариночка. — Я не люблю это, так что иди ты. Макс, — побьешь тетю Гюльнару?
— Любишь щекотать девушек, люби и хлестать по заднице, — меланхолически произнесла Наталья. И обе они с Мариной вышли из парилки.
— Давайте мы вниз пошли к столу. Не переувлекись, Максим. — напутствовала тетя Марина.

— Отвернешься? — сказала ему Гюльнара. Я ведь девушка стыдливая. Хоть по мне и не скажешь.
Макс отвернулся, слушая, как Гюльнара объясняет ему процесс разогрева веника на пару. Гюльнара тем временем сбросила со своего тела простыню и легла на живот. Видимо, голой попы своей эта стыдливая 35летняя девушка не стеснялась. И действительно там такая была красота, что стесняться явно было нечего.

— Начинай с ног, — говорит, — потом по попе. По спине сильно не бей, а в остальном можешь, как сидорову козу меня приходовать.
— Слово приходовать звучит двусмысленно, когда перед тобой голая женщина, — попытался разрядить напряжение Макс. Гюльнаре шутка очень понравилась и она долго хохотала, закашлявшись.
— Приходуй, как тебе виднее, — сказала она. И Макс стал обхаживать ее веником, но долго терпеть не смог. Он решил прикоснуться рукой к ее мокрой зовущей заднице, — и будь что будет.
— Что ты остановился? — спросила Гюльнара. — возможно, после битья веником, — попа была нечувствительна к его прикосновению. И она ничего не почувствовала...
— Листик с попы убрал, — прилип. — ответил Максим. И продолжил шлепать красивую женщину веником по голой спине, попке и точеным ножкам.
— Я хотела поинтересоваться, — сказала она. — Тебе удобно меня бить веником?
— В каком смысле? — не понял вопрос Максим.
— Трусы не мешают тебе?
Макс был шокирован этим новым вопросом.
— А почему они должны мне мешать? Не задевают ничего.
— Ты не понял. Я имею в виду, — когда листик с попы убираешь, — может быть, было бы приятнее это делать без трусов? — она повернула голову к нему и нежно улыбнулась. — Снимай, снимай, — быстро. А-то как приходовать будешь? — сказала Гюльнара полушепотом.

— А как же тетя, вдруг зайдет? — боязливо спросил Макс.
— Так... подожди, — остановила его рассуждения Гюльнарочка. Она поднялась со скамеечки и присела. Абсолютно без ничего, преступно красивая. — Вот мои аргументы, — показала она на большие смачные груди. Ее миндалевидные глаза гипнотизировали. — Теперь я хочу увидеть твой аргумент.
Ее аргументы были настолько убедительными, что простынка и трусы Макса быстро оказались на полу, как и веник. Девятнадцать сантиметров члена заходили ходуном под пухленькими губками Гюльнары. Ручкой с крашенными голубым лаком ноготками на пальчиках она стала надрачивать аргумент Максима, засасывая в свой ротик его надувшуюся головку. Макс, теряя сознание от жары и удовольствия, жадно хватал руками ее сиську. Гюльнара левой рукой мастурбировала свой клитор.
— Ммм... какой у тебя классный член. Давно я на таких красивых и твердых не прыгала. Смотри, что у меня есть, — сказала она, достав из под своей простынки хорошо спрятанный презерватив. После чего распечатала и нежно надела на возбужденный член Макса. Пока одевала, — Макс начал со всей дури кончать, так как он уже был доведен до предела. Оргазм был необычайно сильный и вкусный, — спермы набилось полпрезика, — а пенис все продолжал сокращаться, выбрасывая из себя новые порции удовольствия.
— Не ожидал такого от себя, — говорит.
— Ничего, — у меня еще есть, — нежно сказала она, погладив по спине. — Давай в душевой попозже продолжим то, что начали. Гюльнарочка вновь надела простынку, — и на свои потрясающие сиси, и на Макса. Трусы он решил уже не надевать и бросил в пакет с душевыми принадлежностями.

За столом Марина с Натальей пытались подключить караоке. У них ничего не выходило.
— Ну, как веничек. У Макса получилось? — поинтересовалась тетя Марина.
— Получилось, но мне мало. Еще хочу, — сказала Гюльнара, поджав пухленькие губки и стрельнув глазками в сторону Максима.
— А я хочу петь и душа просит музыки, — сказала веселая от пива Наталья Дмитриевна.
Макс достаточно быстро разобрался с системой караоке и вскоре девочки включили первую композицию. Наталья пела одну из популярных в народе песен, а Марина и

Гюльнара пустились танцевать рядом с ней. Простынки явно мешали и девочкам приходилось постоянно их поддерживать и поправлять. У Макса снова стоял и присоединяться к общему веселью он не хотел ни в какую.
— Пойдем, пойдем с нами, — заманила его Гюльнара. Была очередь петь для тети Марины, и Макса силком вытащили из-за стола и увлекли в танец Наталья с Гюльнарой. Девочки как будто специально задевали Макса грудью и попками, танцуя что-то невообразимое, но все же грациозное. Макс смущался, пытаясь подавить свое половое возбуждение.
— Если бы не такие большие сиськи, я бы сейчас показала вам, как надо танцевать, — сказала Наталья Дмитриевна, когда песня закончилась. А-то простыни эти совсем не держатся. Я всю молодость занималась танцами, между прочим.
— Так танцуй без простыни. Мы же все равно в сауне, чего стесняешься, — говорит Гюльнара и первой сбрасывает свою простынку на стульчик. Ладное тело по-восточному извивается под вторую песню в исполнении Тети Марины. При этом глаза Марины становятся круглыми, как блюдца, а член Макса твердым, как кирпич. Развеселившаяся Гюльнарочка в танце снимает простынку с Натальи, — и вот уже две обворожительных самочки рекламируют свои прекрасные фигурки перед обалдевшим Максимом.

— Девочки, — может быть, прикроетесь. — С нами ведь представитель противоположного пола, — показала тетя Марина на Макса, закончив песню. — Я понимаю, что так танцевать проще, но все-таки...
— А ему нравится, — посмотри, как смотрит, — весело захохотали подружки. — Тебе же нравятся тетя Гюльнара и Наталья Дмитриевна?
Макс что-то пробормотал в смущении, но девушки не унимались и попросили теперь его спеть что-нибудь в караоке. Макс выбрал какой-то танцевальный мотивчик и запел. И теперь все три женщины танцевали под его более-менее сносное исполнение. Две из них абсолютно голые.

Не знаю, стоит ли снова описывать, как они были красивы и сексуальны в своей простоте. Двигающиеся то плавно, то резко упругие попки, болтащиеся, как маятники, наливные груди, огонь в глазах и бесшабашно веселые выражения на милых ротиках. Пышные волосы блондинки Натальи кружились, как юбки турецких дервишей, после чего ей пришлось из заколоть, чтобы не мешали. Волосы Гюльнары были убраны в черный вороной хвост. Яркий свет золотил взмокшие дамские животики, такие зовущие и требующие ласки. Тетя Марина тоже плясала с подругами, но простынку снимать не собиралась. К чему это надо?

Когда Максим закончил петь, вся компания дружно двинулась в парилку. Макс пошел в туалет, где немножко вздрочнул, не доводя себя до оргазма и вспоминая танец, свидетелем которого он только что стал. В парилке девушки уже не удосуживались одеваться. Все втроем сидели голенькие, — в том числе и тетя Марина, — которая не ожидала, что Макс так быстро вернется.

— Ой, Максим, извини, — сказала она, прикрыв грудь рукой и положив банную шапочку на бритенький лобок.
— Да, прекрати стесняться, — сказала ей Наталья. — Что он там не видел: твои увядающие красоты? Парню 22 года и он на такое уже не клюет, правда? — обратилась она к Максу.
Макс в это время не мог оторвать глаз с самой обнаженной Натальи. Так он ее желал в этот момент.
— Еще как клюет, — покачала головой тетя Марина, заметив громадную трубу, которая поднимала вверх простынку Максима, — иначе говоря его вставший член.

— Кто следующий на экзекуцию? — постарался замять неловкий момент Максим.
— А сам не хочешь попробовать? — спросила Наталья. — Это довольно необычные ощущения, когда в первый раз бьют веничком.

Макс просто не мог на нее смотреть, глаза сразу упирались в эти медоносные сисечки. Потому, уперев глаза в потолок, он согласился, быстро сев, чтобы не видно было его стоячка.

— Сними простынку, подстели под себя и ложись на нее животом, — сказала Наталья. Макс беспрекословно подчинился, прижав полувозбужденный член к стеллажу и успокоившись, так как это произошло незаметно.
— Психологически подготовься, не кричи, — пошутила она и стала обхаживать парня веничком. Ощущения действительно были необычными и Максу это напомнило сеансы массажа в детстве. Парень старался смотреть вперед себя, чтобы не видеть голове тело Натальи и не возбуждаться.

— А теперь перевернись, не стесняйся. — сказала она. — Тут тоже положено пошлепать немножко. Макс подумал, что устоять он сможет и перевернулся. Но взгляд его тут же упал на лобок Натальи Дмитриевны. Она стояла, слегка расставив ножки, — таким образом, что были прекрасно видны ее половые губы. В сочетании с нависшим над ним шестым размером обнаженной груди, — член Макса сразу же выпрямился.

Наталья продолжила обхаживать Максима веником, не обращая внимание на эйфелеву башню в середине композиции. Было слышно, как Гюльнара хихикает в ладошку, а Марина шепчет какие-то причитания.
— Ну, вырос ваш племянник, Марина Викторовна, — сказала Наталья, положив веник на пол. — Ничего не поделаешь. Во всех смыслах вырос, — засмеялась она.
— Пум, — сказала Наталья Дмитривена, стукнув пальцем по болтающемуся, как ванька-встанька пенису Максима.
— Может, ты ему и поможешь еще? — издевательски спросила Марина. — Давайте закругляйтесь, чтобы не натворить глупостей.
— Пум, — снова повторила Наталья, еще раз дотронувшись пальцем до Максовского достоинства. — Долго такой отращивал?
— 22 года, — честно признался Макс. Еще делал некоторые упражнения для повышения тонуса и так набрал дополнительные полтора сантиметра.
— Я тебе скажу, что они совсеем нелишние. Я бы с удовольствием хотела, чтобы у моего любовника был такой. К сожалению, у него дааалеко все не так красиво. — было заметно, как сосочки дамы налились и она стала незаметно прикасаться к ним и слабо массировать правую грудь.

Тете Марине явно этот разговор не нравился. В отличие от Гюльнары, которая постоянно поддакивала и веселилась вместе с Натальей Дмитриевной.
— Максим, пойдем ненадолго переговорим к столику, вниз. Буквально пять минут, — сказала тетя Марина и Макс, обернув простынкой свое достоинство покинул парилку и пошел вслед за тетей.
— И что, — ты не видишь, к чему идет дело? Я очень прошу тебя не пользоваться тем, что твои коллеги выпили лишнего. Это будет недостойным поступком для мужчины, хотя ты и молодой еще. У меня есть на примете очень хорошие дочки приятельниц, твои сверстницы, — могу с ними познакомить тебя, если есть какие-то проблемы.
— Нет, совсем никаких, — Макс стал красным от стыда и смущения. — Я постараюсь вести себя прилично, — сказал он. — Просто... я не думал, что оно вот так резко может так далеко зайти.
— А теперь знаешь, и думай впредь, — сказала Марина.

Немножко отвлечемся от этого разговора и посмотрим на Марину. Обладательница самых длинных и красивых ножек из всез трех героинь, к тому же заканчивающися роскошным персиком аппетитной задницы. Светло-русые волосы убраны в сложную прическу, глаза подведены влагоустойчивой косметикой. Буфера такие, что не встретишь и в лучших порножурналах. И вот эта королева в одной простынке отчитывает Макса. Отчитывает, надо сказать, по заслугам. Однако жизнь иногда выбрасывает фертеля.

Тетя Марина закурила и минут пять они беседовали о том, как трудно потом выпутаться, если загнал себя в сложные взаимоотношения с коллегами, притом еще неодинокими женщинами. Точка зрения была очень разумной.
— Кстати, я кое-что обещала передать маме твоей. Пойдем сразу, пока не забыла, — сказала Марина. Это по секрету ей, никому не говори.

Макс последовал за тетей в раздевалку, где она достала сумку. Когда она копалась в ней, простынка оголила ее смачную попку, — отчего парень сразу же возбудился.
— Вот, нашла, — сказала она, передав Максу свеженькую пачку презервативов.
— И это передать маме? — удивился он.
— Нет, это сейчас использовать, — сказала Марина, подмигнув ему.
— Но мы же только что обсуждали с вами... — начал Максим.
Тетя Марина по-доброму улыбнулась, задрав максовскую простынку и освободив его вставший пенис. Она с ловкостью фокусника надела на Макса презик, повалив его на пол и вцепившись в губы страстным обволакивающим поцелуем. Не медля ни секунды, тетя быстро оседлала Максовскую лошадку. Наконец-то и ее простынка была скинута, и ковбойша начала медленно скакать на нем, усыпая его грудь бесконечными поцелуями, от чего оставались следы ярко-красной помады.
— Макс, как хорошо... — стонала она, вновь и вновь погружая нащего героя в свое тепленькое влагалище. Парень же, обалдевший и вне себя от возбуждения, гладил ее талию, животик и податливые ласкам сисечки.
Наверно, до сей поры это был самый прекрасный и желанный секс в жизни молодого человека. А возможно, так было и для Марины Викторовны. Вскоре Макс нежно поднял Марину и стал трахать, прислонив ее к одному из шкафчиков раздевалки. При этом он умело помогал Мариночке, лаская ее клитор и соски.
Довольно легкая на подъем, он быстро кончила, и, извиваясь подобно змее, сползла на пол, обхватив ручками ствол Максима. Сняв презерватив, она стала лизать его член, как мороженное, не обделяя вниманием и готовые в любой момент выстрелить яички.

Мужчина и женщина предавались великому удовольствию, когда вдруг услышали тихое, — «кажется мы им помешаем». Это был голос Гюльнары. «Оооо... а тут все серьезно,» — последовал ответ Натальи Дмитриевны. Однако уходить они не собирались, а жадно глазели на происходящее, стоя в проеме двери, которая вела в женскую раздевалку. Марина тоже не останавливалась, с наслаждением лаская член Макса. А паренек и подавно был на седьмом небе.
Не знаю, как ей это пришло в голову, но Гюльнара Ринатовна осмелела и подошла к тете Марине. В то время, как Мариночка отсасывала Максу, Гюльнара принялась гладить саму Марину. Прикасаться к ее соскам и половым губкам. Вскоре к ним присоединилась и Наталья, прижавшаяся своей роскошной грудью к спине Макса и обхватившая с другой стороны его яички.
— Таким и должен быть подарок на восьмое марта, — сказала Наталья, заглотив в ротик яйца Макса. Далее он повалил ее на пол, и, — кое-как нацепив презерватив, вошел в 40летнюю красавицу-коллегу. Тетя Марина и Гюльнара тем временем занялись друг другом. И причем так основательно, что сладостных стонов было не меньше, чем когда Макс окучивал свою тетю, прижав ее к ящичку раздевалки.

Влагалище Натальи Дмитриевной было более просторным, но пенис Макса был словно создан именно для него. Необычно было, что Наташенька оказалась очень разговорчивой во время секса и каждый приятный ей момент сопровождала каким-нибудь веселым комментарием. Это возбуждало Макса еще сильнее, но вот уже сисястая нимфа забилась в приступе оргазма и место на члене заняла проворная, как мышка, Гюльнара. Разогретая Мариной, она уже была готова и после двадцатой фрикции стенки ее пещерки стали усиленно сокращаться, а визгу было, наверно, так много, что привыкшие ко всему сотрудники сауны ночью будут смотреть кошмары. Поднявшись на ноги, Макс стал дрочить, любуясь своим замечательным гаремом. Девочки дружно подставили язычки под выстрел мужчины, однако оргазм Макса оказался так силен, что он буквально упал в обморок и сперма разлетелась по дверцам ящичков раздевалки.

Очнулся он уже почти одетым. Девочки тоже выглядели собравшимися и готовыми ехать домой. Однако, они вернулись к столу и исправно доели закуски, запивая из пивом. Хоть оно и было Максу не по вкусу, сейчас он был готов выпить жидкость для стеклоочистителя.

— Ну вот и как мы теперь вместе будем на работу ходить? — подытожила произошедшее тетя Марина.
— Я думаю, нас там ждет еще много приключений, — подмигнула Максу Гюльнара, положив руку на его промежность.
— Ну, мы де не пошлем заказчиков и не будем предоваться тому, чем мы сейчас занимались дни и ночи, — посмеялась Наталья Дмитриевна.
— А почему бы и не так? — спросил Макс, — после чего все дружно решили продолжить вечер у него на квартире.