Вечер опустился на город и его окрестности. Неприятная морось хлестала редких прохожих, промозглый ветер угрожающе гудел. Маршрутка остановилась на трассе, высаживая последнюю пассажирку, чей силуэт очень быстро растаял во мгле надвигающейся ночи. Она торопливо семенила по узкой тропинке дачного поселка, подстегиваемая порывами ветра и начинающимся дождем. Куда она идет? Зачем ей это? Чем все это обернется? Она еще могла бы все предотвратить, развернуться и пойти назад, поймать на трассе машину и вернуться домой. Но выбор был сделан, и несмотря на бурю сомнений, она уверенно направлялась к коттеджу, обнесенному высоким кирпичным забором.

В комнате, тускло освещенной слабыми лампами, в креслах раскинулись несколько мужчин. Каждый в нетерпении вслушивался – не раздастся ли стук каблучков? Они собрались тут, чтобы выбрать себе новых подружек, согласных на все. Каждый из них был членом закрытого клуба, где собирались мужчины, предпочитающие, чтобы их называли не иначе, как Господин. У большинства уже были рабыни, но иногда по разным причинам союз распадался, и они приходили сюда в поисках новой подходящей девушки. Девочек тщательно подбирали, выискивали – кого – то через интернет, кого – то уже знали, и приглашали на смотрины.

Даша была приглашена через интернет. Она давно хотела попробовать, но никак не решалась. Честно говоря, она слукавила – когда ее расспрашивали, прежде чем позвать сюда, она соврала, будто уже состояла в связи с Господином, но это было не так. Ей бы очень этого хотелось, но трусость и осторожность до сих пор не давали ей решиться на этот шаг. Однако все ее существо настойчиво требовало большего, и она, сковываемая страхом, вошла в этот дом.

В просторном холле уже собрались девушки – все красивые, молоденькие, но чуть потасканные. Они ждали своего часа. Каждую вызывали по очереди, ее осматривали, если выбирали – она обретала нового хозяина. Даша выделялась среди них сразу же. Она не была самой красивой или сексуальной, но мужчине, тем более Господину, сразу было видно, что она совсем не опытна. Она светилась чистотой и свежестью, казалась скромной и интеллигентной. Некрашеные светлые волосы, мягкими волнами окутывавшие спинку, умеренный макияж, подчеркивающий чистоту кожи, нежный маникюр делали ее облик воздушным и романтичным. Девушек было около десяти, а мужчин в комнате всего шесть. Оглядев своих соперниц, Даша поняла, что ее не выберут – все они казались развратными, были вызывающе одеты, обладали дутыми губами и арбузоподобными грудями. Нет, Даша им не соперница со своим скромным вторым размером, в обычной блузке и юбке.

Две или три девушки уже побывали на смотринах, выбрали только одну. Когда пригласили Дашу, она на полусогнутых от волнения ногах вошла в зал. Мужчины уставились на нее, и вопреки ее ожиданиям сразу трое подняли руку – знак того, что ее выбрали. Она не знала, что это значит, и тогда ей объяснили, что ей нужно решить, кто станет ее Господином. Опешив, Даша оглядела этих троих. Один из них сразу отпадал – слишком старый, хотя ей нравились зрелые мужчины, но не настолько. Еще он был в очках, что тоже отвратило ее. Оставались двое. Они были красивы, оба. Один жгучий брюнет, с квадратным подбородком и слишком крупный, перекачанный. Взгляд у него был магнетический, жуткий, и Дашу бросило в дрожь, когда он уставился на нее не мигая. Второй ей понравился больше. Лет тридцати пяти, он не был таким здоровым, как его соперник – жилистый, худой, высокий. Светло русые волосы волной спускались за уши, аристократическое лицо с умными серыми глазами, длинные красивые пальцы. Не просто самец, твердый член и гора мышц, а именно такой мужчина, которому будет не стыдно подчиниться – таинственный, умный, сдержанный. Он тоже пристально смотрел ей в глаза, но от его взгляда Даше не было страшно, скорее это было возбуждающе и интригующе. Она снова посмотрела на другого, и тут же отвернулась – он был чужим, отталкивающим и агрессивным. Направившись к креслу, где сидел понравившийся ей мужчина, она не заметила, как другой зло скривил лицо и метнул на соперника уничтожающий взгляд.

Как только Даша оказалась возле мужчины, он встал, взял ее за руку и повел за собой. От него приятно пахло дорогим парфюмом с древесными нотками, рука его была теплая и ухоженная, походка уверенная. Даша уже была очарована. Они вышли из дома другим коридором, он молча подвел ее к одной из машин, усадил внутрь, сел за руль и только тогда заговорил с ней.

– Ты выбрала меня. Почему?

Голос у него был низкий, такой приятно обволакивающий, и Даша почувствовала тепло, исходившее от его тела, когда он говорил.

– Вы мне понравились. Больше, чем другие.

Он не ответил, завел машину и тихо тронулся с места. Дашу вдруг кольнул страх – куда он везет ее? Уже трахать? Слишком быстро…Она разнервничалась, и ее спутник тот час же это заметил:

– Прежде чем взять тебя себе, я должен узнать тебя получше. Поужинаем, поговорим, а там решим.

В этих словах угадывался ответ на ее вопрос – трахать ее сегодня не будут. Она слегка успокоилась, в конце концов, у нее еще оставалась возможность повернуть назад. Машина плавно скользила по мокрой дороге, до города еще оставалось около десяти километров. Она сидела молча, не зная, что говорить. Он тоже молчал, изредка поглядывая на девушку своим спокойным холодным взглядом, но вот внезапно заговорил:

– Ты сделала верный выбор. Один из них старый импотент, а второй жестокий садист.

Услышав «жестокий садист» Даша вздрогнула, вспоминая пронзительный взгляд чернявого качка. Представив, что он мог бы с ней сделать, она ощутила холод в желудке. Она хотела подчиняться, чувствовать себя беззащитной и в то же время защищенной, а вовсе не терпеть пытки и издевательства.

– А вы? Вы не садист? – решилась спросить она.

Мужчина остановил машину, повернулся к Даше и посмотрел на нее пристально. Он долго молчал, глядя в расширенные зеленые глаза девушки, мучая ее неизвестностью и зарождающимися сомнениями, и наконец сказал:

– Мы все с тобой обсудим. Я дам тебе время подумать, если возьму.

Больше Даша ни о чем спрашивать не решалась – почему – то она робела как девочка перед ним. В сущности, она еще ему не принадлежала, и могла бы в любой момент все обрубить, взбрыкнуть, уйти. Она была девушкой горделивой, и унижать себя не особенно – то и готова была. Но чем больше она думала о своих отношениях с мужчинами, тем отчетливее осознавала – ей нужен тот, кто сможет ее прогнуть, подчинить, и только тогда она ощутит себя полностью счастливой. Настоящей женщиной.

Они ехали не долго – трасса была пуста, и вскоре, поплутав по городским улицам, мужчина припарковался. Отвел ее в ресторан, сделал заказ, не спрашивая у нее, чего бы ей хотелось, и пока его готовили, принялся ее расспрашивать.

– У тебя это в первый раз?

Даша потупила взгляд – соврать или ответить правду? Но он ее опередил:

– Я вижу, что да. Ты еще не была под господином. Я прав?

Она робко глянула на него и кивнула. Он улыбнулся и очень быстро облизнулся, предвкушая свежую, непользованную еще рабыню. Как раз то, что он искал. Истрепанные, прошедшие все и всех, ему были неинтересны.

– Почему решила, что тебе это надо?

Даша путано объяснила, что ее влечет к властным, сильным мужчинам старше ее, ее возбуждает сама мысль о том, что она маленькая и беззащитная, а он всемогущ и в то же время заботлив.

– Я хочу тебя взять. – сообщил он, глядя ей в глаза. – Но ты должна согласиться. Ты знаешь, что тебя ждет?

Она пожала плечами, и он продолжил:

– Ты будешь принадлежать мне, каждый твой шаг будет мне известен. Прежде, чем что – то сделать, ты должна спросить разрешения. Даже если ты захочешь в туалет, ты должна будешь спросить. Никаких возражений, любой мой приказ должна будешь выполнить. За отказ наказание. Что касается секса – ты моя вещь, которую я буду пользовать для собственного удовольствия, как и когда хочу.

Тут Дашу передернуло, и он тут же это заметил:

– Ты будешь получать огромное удовольствие от этого. – заверил он. – Но только тогда, когда я разрешу.

– Но ведь я не вещь. – осторожно заметила Даша, ковыряя вилкой скатерть на столике.

– Ты будешь вещью. – просто сказал он. – Тебе это неприятно?

– Да. – немного помявшись, призналась она. – Я не пустое место, я живой человек, личность.

– Я знаю это. – согласился он. – Но если ты пришла сегодня туда, то должна была понимать, что из себя представляют подобные отношения. Это вроде игры, в которой только один водящий, ясно? Я говорил, что дам тебе время, заставлять я тебя не буду. Ты тоже имеешь право кое – что решить, но только в самом начале.

– Это как? – заинтересовалась Даша.

– Расскажешь мне, чего бы ты не хотела, что тебя пугает, что я не должен делать.

– И вы не будете? – уточнила она.

– Не буду. Мы должны полностью доверять друг другу. Только тогда все у нас получится. Если я обману тебя, ты не будешь полностью моей.

Это успокоило Дашу, и она смущенно улыбнулась, демонстрируя ямочки на свежих щеках.

– Я тоже должен доверять тебе. – продолжил он. – Есть ряд условий, которые ты неукоснительно должна выполнять.

Она заинтригованно взглянула на него, и он пояснил:

– Ты забудешь о других мужчинах. Кроме меня никто не имеет права к тебе прикасаться. И повиновение – ты будешь выполнять мои приказы, подчиняться мне во всем, и естественно, ни слова лжи. Это самое главное для меня.

Даша решила, что это вполне приемлемо, и кивнула в знак согласия. Тут он задал неожиданный вопрос:

– Когда у тебя был секс в последний раз?

– Ну… – смущенно протянула она. Началось! – Около года назад.

Стыдно было признаваться в этом, но он ведь велел не лгать.

– А твой последний оргазм? – он снова облизнул губы.

Даша сделала вид, что вопроса не поняла, тогда он уточнил:

– Ты мастурбируешь?

Стыдливо опустив глаза, она призналась, что да.

– Теперь забудь об этом. – велел он. – Ты имеешь право кончить только со мной.

Эта фраза возбудила ее, и она уже представила, как запульсирует ее плоть, едва он коснется ее интимной ложбинки.

– Но как вы узнаете, ласкала я себя или нет? – распалено спросила она.

– Я ведь говорил – между нами должно быть абсолютное доверие. Если ты солжешь мне, я скорее всего это почувствую, или ты сама себя выдашь. И еще – после того, как ты получишь оргазм со мной, тебе не захочется ничего другого. Так что мастурбация тебя больше не будет привлекать.

Он так спокойно об этом говорил, таким будничным тоном, но от его слов Даша безумно завелась. Он всего лишь смотрел на нее, рассказывал об интимных правилах, а она млела и погружалась в сладостное тепло своего желания.

Принесли ужин, и на некоторое время их беседа угасла, но молчание еще больше подогревало Дашу. С каждой секундой она все больше осознавала, что согласна стать его рабыней, его вещью. Все еще немного боялась неизвестности, возможных болевых ощущений, и он точно почувствовал ее страх и неуверенность.

– Ты хочешь стать моей? – внезапно спросил он, касаясь пальцами ее ладони.

От его прикосновения Дашу обдало горячей дрожью, и она сладостно выдохнула:

– Хочу.

Ее влекло к нему, как влекло! Хотелось немедленно оказаться под ним, обнаженной, раскинутой по кровати, ощущая тяжесть его тела. Будто почувствовав это, он пообещал:

– Я о тебе позабочусь. Нам будет хорошо.

Даша прикрыла глаза и поняла, что есть совсем больше не хочет. Хотелось уйти, покинуть ресторан, оказаться с ним наедине. Она даже готова была отдаться ему в машине. Только скорее бы, скорее…Трусики стали влажными, клитор упруго выпирал, сладостно ноя от любого движения, и она еле сдерживала стоны вожделения. Она так хотела его, а ведь он ничего еще не сделал, только смотрел ей в глаза и едва коснулся ее ладони.

– Идем? – предложил он, вставая из – за стола. Она с готовностью подала ему руку, и они быстро вернулись в машину.

– Где ты живешь? – спросил он, выруливая на перекресток.

Она назвала адрес, горя от желания, но в то же время понимала – сегодня ничего не будет. А как жаль, она так хотела. Он подвез ее в спальный район, где она снимала квартирку напополам с подружкой, но прежде чем высадить, заблокировал двери и повернулся к ней лицом.

– Я хочу тебя взять. Скажи, что ты согласна.

Его дыхание было горячим, он тоже возбудился, у него давно не было постоянной женщины – он искал особенную, для длительной и устойчивой связи, а Даша его влекла, манила, соблазняла своей неиспорченностью и свежестью. Как только он увидел ее, сразу понял, что хочет именно эту девушку, видит ее своей. Лишь бы она согласилась, лишь бы отдала себя ему…

– Я согласна. – пролепетала она пьяным от вожделения и трепета голосом.

Он примкнул к ней, сжал лицо руками, потерся подбородком об ее головку, глубоко задышал, вбирая в себя ее запах. «Хочу!» – решил он окончательно, и придавил зубами ее маленькое ушко, от чего она удивленно охнула, но покорно осталась рядом.

Даша была готова на все, инстинктивно раздвинула бедра, впуская его в себя, но он ее не взял. Еще недолго подышал ею, а потом отпустил, быстро успокоился и разблокировал двери.

– Иди сейчас домой. Я хочу, чтобы ты хорошо подумала. Реши, чего ты не хочешь. Только думай недолго – я слишком тебя хочу.

Даша молча отправилась в квартиру, изнемогая от желания. Два дня он не появлялся, и за это время она раз десять срывалась на самоудовлетворение, представляя грядущее сексуальное приключение. Она так его хотела, так мечтала скорее отдаться ему, и постоянно боялась, что Господин передумает и откажется от нее. Раздумывая на досуге об их странных отношениях, она четко осознала, что не позволит ему жестокости и изощренных издевательств, так как у нее был низкий болевой порог, и еще ее пугала перспектива анального секса. Это тоже было под запретом. А все остальное…На все остальное она была согласна.

Когда она вновь увидела его машину, вкрадчиво мигающую фарами во дворе ее дома, все в ней подпрыгнуло от предвкушения. Изнемогая от томления, она быстро уселась на сиденье и выжидательно посмотрела на Господина. Он был еще красивее, чем в прошлую встречу, и Даша тут же помокрела, ощущая, как трется о хлопковую вкладку на трусиках горячий, измученный ожиданием клитор.

– Ты подумала? – спросил он, заводя машину.

Даша поведала о своих пожеланиях, он одобрительно кивнул и повез ее куда – то. На этот раз трахать, как она и хотела. Жил он в шикарной квартире в центре города, Даша даже оробела от того, как роскошно было обставлено его жилье. Она догадывалась, что он не беден – неустроенный в жизни мужчина не обладал бы таким уверенным взглядом, спокойствием и надменной холодностью, которые обволакивали его.

– Теперь ты моя. – сообщил он, запирая двери квартиры. Схватив ее за шею, он потащил ее вглубь жилища, минуя комнаты. Остановившись перед одной из дверей, он достал из кармана ключ и впихнул Дашу внутрь комнаты. Это было местом, где он удовлетворялся со своими рабынями. Просторное помещение без окна, кровать с колоннами, кушетка, стеллажи с разными штуками, которых Даша не видела раньше, веревки, кандалы и наручники на стенах, столы и кресла с прихватами для фиксации, и даже люк в полу, куда девушке помещали голову, приковывая ее руки и ноги к полу. Последнее Дашу напугало, она даже побледнела, но внимательный Господин успокоил ее:

– Не волнуйся, это все не сразу. Я дам тебе привыкнуть. – и поцеловал ее, властно запустив язык внутрь ее ротика.

– Это же твой первый раз под господином… – шептал он страстно. – Сегодня будет не слишком жестко.

Раздел ее, заставил покрутиться, плотоядно пощупал ее прелести, а после усадил в одно из высоких кресел, напоминающих кресло гинеколога, зафиксировал ее руки и ноги, и оставил ее так на несколько минут томиться от вожделения. Даша текла, подвывала от нетерпения, ей хотелось в туалет, но Господин не позволил ей пописать – мучил ее томлением. Он видел сотни раздвинутых ляжек, десятки мокрых влагалищ, торчащих сисек, но давно не испытывал желания обладать этими прелестями. А тело Даши будило в нем похоть, разгоняло кровь, наливая член в штанах, и он наслаждался этим забытым ощущением предвкушения, желания. Он хотел ее, именно ее. Он был так голоден, что на первый раз трахнул ее весьма банально, без изощрений, к которым привык. Единственное, он не позволил ей кончить, и за секунду до ее оргазма вышел из ее узенького влагалища, наслаждаясь ее жалобным вытьем и конвульсивным подергиванием таза.

– Терпи, я не разрешаю кончить. – хрипел он, разглядывая ее набухшую плоть, готовую разрядиться.

Оставив ее неудовлетворенной, он отстегнул ее и спустил на пол, поставил на колени и велел сделать минет. Пощадил ее и не стал долбить в глотку, предоставляя ей возможность проявить себя.

– Если мне понравится, я дам тебе кончить. – пообещал он и ласково, но властно взял ее за волосы.

Даша принялась за дело, с удовольствием обласкивая его налитый большой член с обрезанным концом. Ее язычок бегал по головке, щекотал уретру, губки плотно обхватывали ствол, а нежные пальчики поглаживали его выбритые гладкие яйца. Она впервые делала минет сидя в ногах у мужчины, и ей это понравилось. Одной рукой она обхватила его щиколотки, прижималась обнаженной грудью к его коленям, и продолжала сладко сосать член своего господина. Она действительно хорошо постаралась, так что он довольно быстро подошел к финалу. Откинул ее голову назад, велел высунуть язычок, прижал к нему головку и спустил густой поток спермы по желобку, направляя белую жидкость прямо в глотку своей новенькой, свеженькой рабыни. Она покорно приняла в себя его семя, сглотнула и шаловливо облизнулась, глядя на него снизу.

– Ты молодец. – прохрипел он, поднимая с пола. – Заслужила сладенького. Сейчас я сделаю тебе хорошо. Можешь выбрать – где ты хочешь кончить?

– Там! – пискнула Даша, указывая ручкой на кровать. Ей хотелось чувствовать его сверху, его тяжесть, тепло тела.

Он уложил ее на удобное ложе, подложил подушечку под круглую, оттопыренную попку, ненадолго улегся сверху, даря ей долгожданное ощущение мужской тяжести, а потом принялся за ее ждущую киску. Обласкав ее пальцами, он раздвинул пошире широкие упругие бедра и просунул внутрь снова затвердевший член, сел на колени, любуясь картиной натягиваемой писечки на свой орган, и закачал своим тазом. Действовал он умело, массировал через животик матку, защипывал пальцами клитор, так что Даша забилась в оргазме уже через пару минут. Это было так сладко, что она не выдержала и описалась – господин ведь запретил ей сходить в туалет до этого. Все из нее текло, и смазка сладострастия, и светленькая струйка мочи из разбухшей уретры…Хозяин дотрахал ее, спустил очередную порцию спермы на ее гладенький лобок, а затем вставил член обратно во влагалище и облегчился, наполняя Дашу теплой струей мочи.

Это был их первый раз, не особенно жесткий, похожий на обычный жаркий секс двух любовников. Но очень скоро все изменилось. Господин опробовал свою новую девочку абсолютно во всех мыслимых и немыслимых позах, приковывал ее, связывал, и даже в жуткий люк погружал, имея ее сзади. Щедро наполнял спермой все ее отверстия, частенько поливал мочой, заплевывал в порыве страсти нежно – розовое тело. Даша все позволяла и от всего ловила кайф, ей повезло с ним – он не был к ней особенно жесток, никогда не избивал по – настоящему больно – порка была под запретом, но все же он частенько хлестал ее по заднице за маленькие провинности, от чего она даже ловила наслаждение. Он называл ее ванильной кошечкой, из – за ее пристрастия к ванильному сексу, который они часто практиковал по ее просьбе. Даша правда в такой терминологии не разбиралась, ей просто очень нравилось заниматься обычным сексом с Господином, когда их тела тесно соприкасались, он крепко держал ее руками и она чувствовала его намного сильнее, чем во время сессий.

– Господин, – просила она, томно прикусывая губку, – можно сегодня просто так, без этого?

И она знала, что если он подошел и обнял ее после этого, нежно поцеловал в губы, это означало «Да». Он легко на это пошел – садистом он не был, не нуждался в ее боли, только в подчинении. И она ему так нравилась, для нее он готов был сделать исключение. Ему нравилось дарить ей наслаждение, полноценное, женское, когда она выгибалась под ним на кровати, обвивая его тело ногами и руками, закатывая глаза от удовольствия не сколько физического, сколько морального, ведь она отдавалась мужчине сейчас, а не подставляла себя Господину. Она знала, что его зовут Дмитрий, но всегда называла его Господином, и когда в счастливые минут близости на кровати она чувствовала приближение оргазма, всегда страстно шептала, задыхаясь от удовольствия:

– Я кончаю, мой Господин…

Он часто баловал свою изнеженную, уточненную рабыню такими банальными для него самого интимными свиданиями. Свое он брал во время сессий, она старалась ему угодить и беспрекословно подчинялась, исполняя все его странные фантазии и желания. И даже во время сессий он часто разрешал ей кончать, а после жестких игр с нежностью купал в ванной и одевал, а если на бархатной попке оставались следы после наказания, всегда бережно смазывал ягодички питательным кремом или маслом. Он баловал ее, обласкивал мелкими и не очень подарками. Спустя всего пару недель, сделав ее полностью своей, он подарил ей квартиру недалеко от собственного жилья – его драгоценная вещица не должна была пылиться в какой – то богом забытой дыре. Одел ее с ног до головы в шикарные наряды, обвесил украшениями. Он всегда баловал своих рабынь, благодаря их за то, что вытворял с их телами, но так, как Дашу, он не обласкивал вниманием ни одну. Она была не такая, как все, чистая, неопытная, всецело его собственность, и он называл ее «любимая рабыня», присваивая ей ранг первой жены в гареме. Ей было позволено сопровождать его на встречах, мероприятиях, более того, он с удовольствием и нескрываемой гордостью демонстрировал свое роскошное приобретение другим мужчинам, утверждая свое собственное превосходство.

Они дорожили друг другом, этой странной, извращенной связью, которая дарила удовлетворение и ей, и ему. Все шло прекрасно, Даша и подумать не могла о другом мужчине, Господин не хотел других женщин – неискушенная, неразвращенная никем до него самого Даша затмевала всех. Прошло уже полгода, они буквально срослись друг с другом, и им казалось, так будет всегда. Но однажды Даша пропала. Долго не отвечала на звонки, а потом телефон и вовсе оказался отключен, и в квартире ее тоже не было. К Господину она не приходила, и он решил, что она сорвалась – такое не раз случалось с рабынями, которым осточертело терпеть издевательства чокнутого мужика. Даша видимо просто устала играть роль его игрушки, захотела большего, в ней обострилось чувство собственного достоинства. Господин решил ее отпустить, не преследовать, дать ей шанс на нормальное женское счастье – он понимал, что она достойна быть по – настоящему любимой кем – то, стать чьей – нибудь женой, матерью наконец. В глубине души он даже был рад, что она сбежала – его слишком мучило чувство вины каждый раз после сессий. А теперь она ушла, оставила этот извращенный опыт позади. Но он ошибался, все было совсем не так, совсем не так…

***

Даша вышла с работы в приятном предвкушении свидания с Господином. Неспешно направляясь к своему новому дому, она беззаботно размахивала шикарной сумочкой из питоновой кожи, недавно подаренной ее хозяином. Она вошла в подъезд, и вдруг все потемнело у нее перед глазами. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Не успев ничего понять, она провалилась в какую – то пропасть, беспомощно хватая ртом воздух. Очнулась лежа на полу, ноги – руки связаны, одежды нет…Сначала ей подумалось, что это Господин устроил ей такую встряску. Ее удивила жестокость, которую раньше он не применял – прежде он берег свою хрупкую статуэтку, охранял от повреждений. Пол, на котором растянулось ее обнаженное тело, был бетонным, холодным и грязным – она могла легко заболеть. Все тело саднило, точно его били и таскали, голова трещала не то от ударов, не то от препарата, которым ее усыпили. Плохо было очень, и холодно, адски холодно…

– Господин… – вяло позвала она. Раздались шаги, грубые, увесистые, непохожие на элегантную поступь ее Господина, и она увидела крепкую, коренастую фигуру, приближающуюся к ней. Это был не Он, это был…это был кто – то другой.

– Я смотрю, сука пробудилась. – протянул кто – то, и Даша убедилась – она попала в чьи – то лапы. Голос был чужой, незнакомый, и пугающий. Тут же она ощутила болезненный удар тяжелым ботинком прямо в нежную грудь. Сосок вспыхнул обжигающей болью, и девушка закричала.

– Ори, сука, еще не так визжать будешь. – прошипел голос, и тут же раздался второй удар, на это раз по другому соску. Мужик прижал его к полу носком ботинка и медленно покрутил, будто тушит сигарету.

– А – а – а – а!!! – завопила Даша от нестерпимой боли и разревелась. Господи, как же больно!

Чьи – то руки подняли ее с ледяного пола, и она увидела его лицо. Квадратный подбородок, подернутый щетиной, властный жгучий взгляд черных глаз…Она узнала его. Это тот самый, который выбрал ее в день знакомства с ее любимым Господином. «Жестокий садист» – промелькнуло в ее голове, и она задохнулась от страха.

– Ты за все ответишь. – шипел он, больно вонзая пальцы в ее плоть, специально щипая и выкручивая кожу.

– За что, за что отвечу? Что я сделала? – рыдала Даша, беспомощно брыкаясь на руках извращенца.

Он бросил ее с силой на пол, от чего все ее тело пронзила боль, снова пнул, на этот раз в поясницу, затем схватил за волосы и поволок за собой.

– Ни одна сука не смеет мне отказать. – приговаривал он, оттаскивая рыдающую Дашу в другой конец помещения, где высилась какая – то жуткая круглая конструкция, напоминающая гигантское колесо с ремнями. – Ты отвергла меня, теперь за все ответишь.

Дотащив ее к колесу, он грубо швырнул девушку на него и ловко пристегнул за шею, как ошейником, а потом разрезал веревки на ногах и на руках, расставил их в стороны и тоже пристегнул ремнями. Буквально распяв Дашу, похититель насладился видом ее раздвинутых ног, депелированной для ее ласкового Господина киски, а затем со всей силы ударил ее по лицу, оставляя на нежной щечке багровый след.

– Ну что, мразь, пора тебя наказать? – страстно прошипел он, и подобрал с пола жуткую вещь, которую Даша очень боялась – длинный толстый хлыст на рукоятке. Такой был и у ее господина, но он никогда не порол ее, и вообще никогда не наказывал так жестоко – Даша не была мазохисткой. Похититель взмахнул хлыстом и ударил им об пол, и от свистящего звука Даша пришла в ужас.

– Выпороть тебя, тварь? – спросил он.

– Нет, пожалуйста! – взмолилась девушка. – Я этого не вынесу!

– Что, твой господин тебя не наказывает? – не поверил верзила.

– Нет, никогда! Никогда!!! Не надо, пожалуйста! – Даша зарыдала, но бесполезно – перед ней был настоящий садист, наслаждающийся ее болью и слезами. Взмахнув хлыстом, он со всей силы обрушил его на тело девушки. Удар пришелся на ключицу, и был таким сильным, что нежнейшая кожа изнеженной, непривыкшей к таким пыткам рабыни тут же взбухла и побагровела. От боли Даша задохнулась, а ее мучитель продолжил порку, обрушивая удары хлыста один за другим. Исхлестал ее груди, живот, бедра, пару раз с особой силой ударил по промежности, от чего Даша тут же описалась. Это было очень больно, прежде ей не доводилось испытывать таких мук, но это было лишь началом ее пытки.

Устав от однообразного издевательства, садист принес плетку с множеством тонких крученых ремешков, на концах которых были железные шарики, и принялся стегать Дашу всюду, абсолютно всюду, а когда он ударил по ее лицу, губа мгновенно рассеклась и хлынула горячая кровь. Она наивно полагала, что его отрезвит вид ее крови, он сжалится над ней и оставит свои истязательства, однако он словно специально усилил удары. Бил и бил, пока все ее тело не покраснело, а кожа тут и там не начала лопаться под кожаными ремнями.

Даша визжала, кричала, умоляла остановиться. От боли у нее темнело в глазах, она думала, что сейчас умрет, а подонок продолжал издеваться. Когда на ее груди и животе не осталось живого места, он отбросил плетку, расстегнул ширинку, вытащил член и помочился на ее раны. От этого раны загорелись, будто под кожу залили огонь, и Даша потеряла сознание. Но очень скоро она очнулась от нового прилива боли. Изувер снял ее с чудовищного колеса и приковал к какому – то ящику животом вниз, согнув ей ноги, так что она оказалась раком перед ним.

– Пора тебя заправить. – пояснил он, и грубо вошел в нее, тараня толстым членом сухое узкое влагалище. Даша зажмурилась, стиснула зубы и беспомощно отдалась грубому насилию. Он был ужасен, отвратителен ей. Она ни капли его не хотела, только боялась. А он жестко натягивал ее, с силой раздвигая ягодицы в стороны, чуть ли не разрывая их напополам. От сильных толчков тело Даши, израненное, кровоточащее, терлось о шершавую поверхность деревянного ящика, и мелкие занозы вонзались в рваную плоть. Подонок наступил Даше на голову, нарочно подставляя ступню к ее губам, носу, чтобы сильнее унизить, и принялся трахать с особой яростью. Скоро он кончил ей внутрь, наполняя ее своей подлой, чужеродной спермой. Выйдя из нее, он обмазал пальцы в этой мерзкой жиже, и грубо всунул их в рот Даши. Наигравшись, он оставил ее так, на ящике, и ушел куда – то.

Истерзанная Даша уснула, спасаясь сном от изнуряющей боли, надеясь что когда проснется, кошмар закончится. Но надежды ее не оправдались. Открыв в следующий раз глаза, она обнаружила себя стоящей на полу, руки ее были прикованы к цепи и задраны наверх так высоко, что она едва касалась кончиками пальцев пола. Это было очень больно…

Похититель не заставил себя долго ждать, и без предупреждения нанес ей жгучий удар хлыстом по лопаткам. Он снова избил ее, разрывая кожу на спине и ягодицах, а после опять помочился на ее раны. Затем он опять изнасиловал ее, подсадив на себя и натянув на член. В этот раз он кончил ей на живот, а потом, немного передохнув, опустил цепь и трахнул пленницу в ротик, обкончав ее личико и волосы липкой спермой. И череда издевательств продолжилась…Он пинал ее ногами, целясь в груди, живот, хлестал руками по лицу, плевал на ее тело, а после –настоящий ужас – помочился ей в рот. От этого Дашу вырвало, и он в наказание потыкал ее лицом в эту лужицу рвоты, словно напакостившую кошку.

Она не знала, сколько прошло времени, она умирала от голода, жажды, но похититель не давал ей даже глотка воды. Но вот он отволок ее в какой – то жуткий грязный душ, включил холодную воду, велев ей вымыться, и Даша, улучив момент, напилась воды под струями. А затем кошмары продолжились. Это было настоящей инквизицией. Садист снова приковал ее к колесу, полностью обездвижив, и приступил к очередной мучительной пытке. Надел на ее соски зажимы, вставил в ротик кляп, и поднес к распятому телу бензиновую зажигалку. Он водил язычком пламени по ее коже, опаляя нежнейший пушок на теле Даши, но не жег ее слишком сильно, так что ожогов на ней не оставалось, однако боль была адская. Приставлял пламя к ее сжатым нагрубевшим соскам, и даже самое нежное не пощадил – раздвинул створки промежности и обжег клитор. Даша вновь описалась от боли, а он с блаженной улыбкой в ответ помочился на ее промежность, стараясь попасть струей в уретру, чтобы его моча проникла в ее мочевой пузырь.

– Я заставлю тебя кончать, сука. – заявил он, заметив как Даша чуть – чуть возбудилась от его последней выходки. Ей не было приятно, она не хотела его, это было лишь естественной реакцией – женщинам нравится ощущение бьющей струи по клитору и уретре. Клиторок чуть набух, к тому же он еще пылал от недавнего ожога.

Он оставил ее ненадолго, и Даша услышала какой – то жужжащий звук. Он приблизился к ней, и она поняла, что это вибратор. Он решил ее унизить, вынудив кончить. Приставив штуковину к ее лобку, он помассировал мочевой пузырь, от чего Даша нестерпимо захотела писать, а потом спустился к расщелине губок, где прятался клитор. Опустив вибрирующую головку на ее плоть, он принялся медленно надавливать, вынуждая ее ткани наливаться кровью, что привело бы к оргазму. Даша не получала удовольствия, это было ужасно и унизительно, она боялась кончить перед этим подонком. Он по очереди массировал ее мочевой пузырь и клитор, и в конце концов добился желаемого – плоть Даши взорвалась огнем, принося ей самый отвратительный оргазм, как назло яркий и долгий. Из уретры начало брызгать, и она поняла, что помимо воли обмочилась от оргазма.

– Аж уссалась, мразь. – довольно подытожил похититель, глядя на ее обмочившуюся промежность.

Когда он отнес вибратор, Даша разрыдалась. Это было так унизительно!!! Но она скоро забыла об этом, потому что новые издевательства не заставили себя долго ждать. Он отстегнул ее, снова испинал ногами, по – быстрому кончил ей в рот и приковал к тому же ящику, на котором трахал ее раньше.

– Теперь очередь твоего грязного зада. – оповестил он, и приставил толстый член к узкому анусу.

– Нет!!! – взвыла Даша. – Я не делала этого, никогда! Умоляю, не надо!

Но ему было наплевать. Он даже не разработал ее девственное отверстие, только смачно плюнул между булок, и резко вогнал член внутрь. Это был ад. Даша не выдержала и минуты, потеряла сознание от боли, предоставив ему свою выпяченную попку на растерзание. Всласть попользовавшись ею, он как всегда кончил внутрь, отстегнул ее и бросил на пол.

Очнувшись, Даша не смогла пошевелиться от боли. Болело все. Незажившие рубцы от хлыста и плетки, ожоги, щипки и ссадины, внутренние ушибы от пинков…Но больше всего болела попка, все внутри нее, будто кишки выдрали заживо.

– Я хочу умереть… – прошептала Даша, не в силах пошевелиться.

Этот кошмар продолжался еще некоторое время – извращенец насиловал ее тело, заливая спермой ее промежность, грудь, наполняя ею ротик, попку…Мочился на нее, иногда спускал мочу в ее рот, на волосы, внутрь влагалища. И избивал, избивал, избивал до новых рубцов, специально целясь в незажившие раны. Даша мечтала умереть, она превратилась в безвольное растение, висящее на жутком адском колесе пыток. Но вот однажды произошло чудо – ублюдок снова оттащил ее за волосы в душ и бросил там. Ползая по полу, не в силах подняться, Даша обратила внимание на сброшенные джинсы ирода. Видимо он тоже мылся в том же душе. Из кармана что – то торчало, приглядевшись, она увидела телефон. Телефон!!! Негнущимися пальцами с обломанными ногтями она вытащила его и с дрожью набрала номер на память.

– Я слушаю. – раздался в трубке знакомый, любимый низкий голос, которого она так давно не слышала.

– Господин! Дима! – прорыдала она. – Спаси меня, умоляю! Помоги мне!

– Даша? Дашенька, ты где? – вскричал он. Прежде он никогда не называл ее Дашенькой, да и Дашей крайне редко.

– Я не знаю! – рыдала она. – Умоляю, спаси меня от него. Умоляю тебя! Я больше не вынесу ни одной пытки, я умру, умру! Мне так больно, помоги, пожалуйста! – она рыдала, слезы захлестывали ее, не давали дышать, мешали толком выразить, что с ней произошло.

– Даша, Даша, где ты? – он не понимал ничего, она так кричала, рыдала, ничего было не понять. Но вдруг связь оборвалась, она бросила трубку.

Ей показалось, что она слышит шаги похитителя, и со страху выбросила телефон в унитаз, смыла его в канализацию и вползла обратно в душ. Он вошел к ней, пнул, заставляя распластаться животом по кафельному полу, а затем навалился сверху и вцепился зубами ей в шею.

– Как в дикой природе. – хрипел он, вставляя вечно готовый член в ее смоченное водой влагалище. Закончив насиловать ее, он поднялся, наступил ногой на ее спинку, и помочился на голову девушки.

Она могла только надеяться на чудо. Как Господин найдет ее? Он ведь не знал, где она, с кем…Нет, ей не выбраться отсюда. Она умрет, непременно умрет…

В очередной раз распятая на колесе, она с дрожью наблюдала за чудовищными приготовлениями к новой, самой жестокой пытке, которая должна была убить ее. Похититель с ненормальным блеском в глазах осматривал круглый зубчатый нож, которым резали пироги, и рассуждал, что он порежет ей в первую очередь.

– Я решил. – объявил он, поднося нож к ее лицу. – У тебя слишком тесная дыра, надо бы ее немного расширить.

Он провел ножом по ее шее, груди, животику, чуть надавливая, вгоняя Дашу в ужас, но не раня кожу. Ощутив, как холодная острая сталь скользнула по ее половым губам, она завизжала так, будто он уже ее резал. А он натянул ее промежность, растягивая кожную перепонку между анусом и влагалищем, и чиркнул ножом. Кожа рассеклась, и потекла горячая кровь.

– Ты псих, ненормальный ублюдок! – завопила Даша, рыдая от нестерпимой боли и ярости. – Чтоб ты сдох, чтоб ты сдох! – она плюнула, норовя попасть в него – единственное, что она могла.

– Отрежу – ка тебе клитор. Ты не заслужила того, чтобы кончать. – промычал он, теряя разум при виде женской крови.

– Нет, нет, нет, умоляю!!! Прошу, не надо! Я все что хочешь сделаю! Умоляю, нет! – она рыдала, боль сводила ее с ума, вытягивая последние жизненные силы, страх парализовал все ее тело.

– Ты мне больше не нужна. – заявил он, и расшиперив кожные складочки вокруг клитора, выдавил его наружу, схватил пальцами и поднес нож.

Секунды не хватило чудовищу, чтобы убить бедняжку пыткой. Он уже принялся надавливать на мягкую плоть, и вдруг раздался выстрел. Рука инквизитора оросилась кровью, нож выпал, и он, завыв от боли, упал на пол.

– Даша! – услышала она родной голос.

Господин приближался к ним, продолжая целиться в ублюдка, и она взвыла:

– Господин!!!

Рыдания задушили ее, она рыдала и рыдала, и пока он освобождал ее, она не могла дышать от боли и бури эмоций. Его нежные руки причиняли ей боль, но как она была рада их чувствовать!

– Моя маленькая... Что он сделал с тобой! Иди, иди ко мне… – Господин сначала обцеловал ее шею, голову, но услышав ее жалобный стон, бережно снял ее с колеса, осторожно отнес подальше от этого оплота пыток, усадил бочком на единственный стул, и велел: – Погоди минуту.

Он вернулся к корчившемуся на полу подстреленному чудовищу, с размаху пнул его в челюсть, от чего та с хрустом сломалась. Яростно поднял его, и приковал к тому самому колесу, где его любимая рабыня пережила столько издевательств. Исхлестав урода его же собственным хлыстом до полусмерти, разрывая одежду в клочья, а вместе с ней и плоть поддонка, он подобрал с пола тот самый нож, которым мучали его Дашеньку, и одним движением рассек мошонку. Да, он тоже умел быть жестоким.

– Теперь тебе нравится? – холодно спросил Господин, наблюдая за дикими конвульсиями садиста.

Насладившись его муками сполна, он снова взялся за пистолет и всадил пулю ему в пах. Он еще оставался живым, когда Господин уносил Дашу на руках из этого адского места, но очень скоро истек кровью и безжизненно повис на своем любимом орудии пыток – колесе, где он заморил не одну несчастную девушку до смерти нечеловеческими пытками.

В машине Даша то теряла сознание, то снова приходила в себя. Она не верила, что все закончилось, что она осталась жива, что Господин спас ее. Боли было так много, она кричала во всем ее теле сотней оттенков, не давая ей передохнуть, и она то и дело теряла сознание.

– Я не хотела. Он заставил меня. – бормотала она в полубреду, пытаясь отыскать пальцами руку Господина.

– Я знаю, знаю милая. – успокаивал он, бережно накрывая ее раненое, вымученное тело простынкой. Она была очень плоха, провела в лапах извращенца почти неделю, и чудом не погибла от боли и обезвоживания. Господин отвез ее в больницу, и читая заключение освидетельствования, пришел к выводу, что был слишком ласков с подонком, позволяя ему так быстро умереть.

« Множественные разрывы мягких тканей…трещины в толстом кишечнике…внутреннее кровоизлияние…ушибы внутренних органов…». Его трясло от ненависти и ярости от осознания того, что кто – то посмел прикоснуться к его собственности, осквернить ее, сломать. Он даже представить не мог, как его драгоценная, любимая рабыня, которую он так берег, так жалел, пережила все это. Он только одному был рад, что успел ее спасти.

Прошло несколько месяцев, прежде чем Даша полностью оправилась от произошедшего. Единственное, что ее мучило – воспоминания, и шрамы от глубоких ударов кнута. Господин оплачивал ей лучшее лечение, с каждой процедурой они становились менее заметными, но некоторые были слишком глубоки и не зажили полностью, сводить их было пока рано, и они мучали девушку ужасными напоминаниями о том, как она эти шрамы заполучила. Вскоре выяснилось, что она забеременела от маньяка, ведь принимать таблетки она в плену не могла. Ей пришлось сделать аборт, и она долго пребывала в депрессии после этого. Господин свозил ее на курорт, чтобы как – то отвлечь от мрачных мыслей – невыносимо было видеть, как она плачет, вспоминая о кошмарных издевательствах над своим телом. Он был рядом, с ним она чувствовала себя в безопасности, защищенной, умиротворенной. Она была так благодарна Господину за свое спасение, за то, что он отомстил за ее страдания. Он был совсем другим эти месяцы – ласковым, нежным, заботливым, словно любящий муж. Долго ждал, пока ее раны заживут, прежде чем овладеть ее телом вновь. Это было нежно, как никогда, в его спальне, на его кровати, он осторожно ласкал ее, возвращая утраченное желание, медленно распаляя в ее недоверчивом теперь теле томную страсть. После этой ночи впервые он оставил ее спать рядом с собой, поставив точку на прошлом. Отныне он не будет называть ее вещью, рабыней. А просто Дашей. Или Дашенькой…

–