– Ну и что ты затихарился?!! – сварливая интонация резанула слух.

В такие моменты хочется шваркнуть мобильник об стенку, чтобы не слышать ни этой интонации, ни этого голоса.

– Почему затихарился? Работаю, – буркнул я.

– А – а! Ну – ну, – прозвучали саркастические нотки. – Раньше работа тебе не мешала торчать под окнами.

Я невольно улыбнулся. Одна из особенностей Юлиной натуры, повернуть ситуацию так, словно в очередной ссоре виноват исключительно я, но она в принципе готова меня извинить. Если хорошо попрошу. И ведь именно так и происходило: я извинялся. Даже когда был стопроцентно прав. Даже когда причину для ссоры она буквально притягивала за уши. Подобное началось примерно через полгода после нашего знакомства и месяц после начала совместного проживания соответственно. Тогда в первый раз ни с того ни с сего Юля на ровном месте устроила скандал и выставила меня за дверь, отправив жить обратно к родителям. Причины были непонятны, но перспектива так закончить отношения почему – то пугала. И я начал обрывать телефон и извиняться, хотя особой вины и не чувствовал. С тех пор с периодичностью раз в пару месяцев все происходило по одному сценарию: ссора, раздельное проживание, примирение. Длительность разлада варьировалась от двух дней до пары недель. Почему я так поступал? Вопрос к психоаналитикам. Вот только в последнее время мне все меньше хотелось идти на примирение. А в этот раз и вовсе не было желания делать шаги к примирению.

– Ты что – то хотела? – я как можно спокойнее спросил.

Нейтральный тон мне не удался. А может Юля как – то проинтуичила, что нынче лебезить перед ней не собираюсь. Так или иначе, но она не стала цепляться к суховатой фразе, а примирительно сказала:

– Ты вроде хотел поговорить…

– Так то было на Пасху, – вспомнилась фраза из знаменитого фильма. – Я две недели назад предлагал спокойно поговорить и во всем разобраться.

– Ну тогда я не хотела.

– А что сейчас изменилось?

– Созрела, наверно! – хохотнула трубка.

– Зато я, похоже, перезрел!

– Да я уж вижу!

Возникла пауза в разговоре. Юля очевидно оказалась не готова к подобной пассивности с моей стороны. Раньше, как только она высказывала снисходительный намек на возможность примирения, я тут же поспешал со всех четырех. Сейчас же привычный сценарий не срабатывал.

– Может, ты уже какую – то блядищу завел? – перешла к привычной агрессии формально пока еще моя женщина.

– Дорогая, заводят вшей, а блядищ, как ты выражаешься, пользуют… Если других предположений у тебя нет, то дальнейший разговор мне представляется бессмысленным.

Я отключился. Мне и в самом деле показалось бессмысленным скатываться в очередную перепалку. Быстренько прокачав разговор, удовлетворился. В предыдущие разы я неизменно в этом месте начинал горячо доказывать, что никаких блядищ у меня нет. Опять же, почему вел себя именно так, однозначного ответа у меня не было. Знаю, что не по причине любви, поскольку любовью наши отношения сложно назвать. Поначалу был сексуальный интерес, потом появилась привязанность, возможно на каком – то этапе даже просквозила легкая влюбленность. Но не любовь. Наверно, я не шел на разрыв из – за боязни снова кого – то искать, завязывать по новой отношения. Я вообще в этом плане немного закомплексованный человек. С той же Юлей познакомился через интернет. А по переписке для меня начинать общение проще, нежели подойти к незнакомой девушке на улице или где – нибудь в кафе…

Встреча с Кириллом и Катей словно сдернула пелену с моих глаз, а главное с разума. Я понял, что больше не хочу быть комнатной собачкой, которую захотели погладили, захотели напнули. Я больше не хочу таких садо – мазохических отношений. И вообще не хочу отношений с этой женщиной. Когда отдаешь, но не получаешь обратно, рано или поздно интерес угасает. И даже если вдруг партнер поворачивается к тебе лицом, сложно заново раздуть в себе угасший уголек…

Не прошло и четверти часа, как телефон завибрировал от входящего смс.

«Приезжай поговорить. Буду тебя ждать!»

Я почему – то не сомневался, что Юля захочет продолжить разговор. Промелькнула мысль, что роли поменялись. Когда я лебезил и бегал за ней, она снисходительно позволяла себя любить, но при этом словно вымещала на мне свои обиды на всех мужчин, которые были в ее жизни. Но стоило мне перестать быть зависимым от нее, и она испугалась, что любимая игрушка пришла в негодность…

«Хорошо, через час буду».

Пешком до Юлиного дома не более получаса, но я хотел принять душ, да и пройти это расстояние не спеша, чтобы подготовиться к разговору. Лучше уж сразу отмучаться, чем давать очередную отсрочку нашим псевдоотношениям. От таблеток опухоль не рассасывается. Единственный действенный метод – хирургическое вмешательство.

Юля, судя по всему, рассчитывала на другой разговор. По крайней мере, едва я вошел, она бросилась обниматься, будто я приехал из долгой командировки. Честно сказать, даже скрябнулось сомнение в правильности принятого решения.

– Ну привет, привет! – шепотом ответил я на бурные объятия.

Наконец Юля отпустила меня и дала возможность разуться.

– Куда? На кухню?

Она жила с восьмилетним сыном и мамой.

– Нет, пойдем в комнату.

– Не помешаем?

– Саша у бабушки с дедушкой. А мама поехала к любовнику с ночевкой.

Не смотря на возраст под шестьдесят Юлина мама пока не собиралась отказываться от удовольствий: и порнуху смотрела, и до секса была охоча. Мы прошли в комнату. Я намеренно сел в кресло, чтобы у Юли не было возможности подсесть рядом. Сцена в коридоре показала, что в плане примирения постель безусловно присутствует. В любой другой ситуации я сам с нее и начал бы. Но не сегодня.

– А ты чего туда сел? – разгадала она мой маневр.

– А куда? Здесь тоже удобно.

– Я думала, рядом со мной сядешь, – Юля полулегла на расстеленную кровать, игриво показав глазами место рядом.

– Ты хотела поговорить, – напомнил я ей.

– Все ясно, не хочешь меня больше, – деланно огорчилась.

– Мне кажется, сейчас есть тема поактуальнее, нежели физические желания!

– Даже разговариваешь так, словно я для тебя больше ничего не значу…

– А как мне разговаривать?! – я начал закипать. – Ты в очередной раз выставила меня под надуманной ссорой за дверь и пока я обрывал твой телефон и маячил под окнами тебя все устраивало. Как только перестал это делать, ты тут же обеспокоилась.

– Конечно, пока ты бродил под окнами, был на виду…

– А, ну ясно! Пока комнатная собачка в поле зрения, можно не беспокоиться. Как только исчезла с глаз, появился дискомфорт. Вдруг с другой руки кормится!

– Ты себя считаешь комнатной собачкой?

– Это не я считаю. Это у тебя такое отношение ко мне…

– Неправда! – поспешила возразить Юля.

– Да именно, что правда! Будь по другому, большинства ссор в принципе не было бы. Нет же, достаточно любой незначительной херни, чтобы вспыхнул вселенский скандал с демонстративным выставлением за дверь! Я устал и больше не хочу играть в эту игру.

– У меня характер такой дурацкий. Знаю, что делаю неправильно, и все равно делаю…

– Мне, знаешь ли, от этого не легче.

Мы некоторое время молча рассматривали друг друга.

– Дашь попить? – попросил я, чувствуя, что во рту засушило. То ли от того, что много купил, пока шел сюда, то ли от эмоционального диалога.

Юля подорвалась на кухню и вернулась с открытой бутылкой пива.

– Опа! Что – то новенькое! – удивился я. Ей никогда не нравилось, когда от меня пахло алкоголем.

– На выходные покупала, да не выпила, – заулыбалась она.

Присосавшись, опорожнил бутылку примерно на треть. Пока пил, Юля вернулась на кровать.

– Что будем с этим делать? – решила она вернуться к прерванному разговору.

– Ничего. Жить дальше. Ты здесь, я там.

– Ты предлагаешь расстаться?! – ее глаза удивленно распахнулись. В них легко читалось, что такой исход не предусматривался. Обвинения, ругань, оскорбления, но никак не расставание…

– Я устал, нечеловечески устал жить в постоянном ожидании очередной ссоры. Это очень выматывает, знаешь ли, – я снова присосался к пиву.

– Я постараюсь исправиться! – с готовностью возразила Юля.

– Извини, но в это верится с трудом. Максимум тебя хватит на месяц, на два. А потом все пойдет по накатанной.

– Нет! – горячо, излишне горячо замотала она головой. – Я буду стараться!

Мне показалось забавным, но она сейчас верила в то, что говорила. Вот только я теперь не верил ей. Мы словно поменялись ролями: сейчас она твердила, как мантру, что все будет хорошо. Но хорошо не будет, будет как всегда.

– Ты сейчас стараешься в этом убедить саму себя, а заодно и меня, – усмехнулся я.

– Нет!!! – снова отчаянно замотала головой Юля. – Я очень буду стараться!

Я интуитивно понял, что никакая разумная аргументация сейчас не катит. Она явно воспринимала только то, что не рушит ее собственную реальность. А в ее реальности мы по отдельности не значились. Я допил пиво.

– Ладно, допустим!

– Иди ко мне! – вдруг озорно блеснула глазами. И на мой недоуменный взгляд добавила:

– Извиняться буду!

Бог ты мой, как же с ней все предсказуемо! Очевидно, Юля решила, что мое «Допустим» прозвучало, как согласие к примирению и, следовательно, нужно закрепить его сексом. А может просто хотела использовать секс, как последний аргумент. Так или иначе, но в ее взоре отчетливо читалось, что без постели мало шансов уйти отсюда мирно. Она толи не понимала, толи не хотела признать, что мы практически пересекли финишную черту в стайерском забеге «Наши отношения». Что это не тот случай, где хороший секс все изменит…

Из ячейки памяти всплыли кадры событий недельной давности: три тела на одеяле на полу переплетаются в причудливом узоре. Черт, как некстати! Внутри ворохнулось сексуальное желание. Но не по отношению к сидящей напротив женщине, а от воспоминаний. Видимо, что – то изменилось в моем взгляде, поскольку Юля призывно облизала свои губы. Наверно, эти изменения приняла на свой счет. У меня же, наоборот, поднялось раздражение...

Что ж, дорогуша, по – хорошему ты меня понять не хочешь… Придется познакомить тебя с жестокой прозой жизни!

Я поднялся с кресла и подошел к кровати. Стащил с себя футболку и расстегнул джинсы. Юля с интересом ждала. Было видно, как в ее глазах загорается огонек вожделения. Она по – прежнему видела только то, что хотела видеть. В данном случае мои движения принимала за страсть. Благо, в комнате было сумрачно и она не могла видеть, что, глядя на нее, я смотрю словно сквозь. Откуда она могла знать, что мысленно я сейчас снова в квартире Кирилла и Кати…

Опустившись перед ней на колени, я с силой рванул халат, под которым ничего не оказалось. Яростный поцелуй, в котором перемешались желание, страсть, раздражение… Она явно не ожидала такого напора. В движениях ее языка легко угадывалось удивление: раньше в минуты нашей интимной близости все проходило гораздо спокойнее… Джинсы с трусами полетели в сторону. Я как ураган ворвался в нее и сразу взял быстрый темп. Пожалуй, более уместно было бы сказать, что начал долбить ее, словно вколачивал гвозди. Вначале Юля старалась сдерживать себя, но с каждым новым толчком вскрикивала все сильнее, а через минуту и вовсе зашлась в вое от накрывшего оргазма… Я и сам, чувствуя приближение пика, еле успел выскочить из нее, орошая лобок, живот и грудь своим семенем…

– Какой ты сегодня страстный! – выдохнула Юля, отдышавшись.

– Так соскучился, – соврал, залезая на кровать.

Странно все это. Вроде не хотел с ней секса, а в итоге испытал сильный оргазм. Скажу более: не прошло и десяти минут, а член снова начал подавать признаки жизни. Юля, разумеется, не догадывалась, что вовсе не она являлась причиной такого всплеска. А я, в очередной раз втыкаясь в нее, вспоминал как делал это с Катей в присутствии Кирилла. Стоит признать, что та встреча доставила сильные эмоции. Настолько, что даже воспоминания пробуждали новую эрекцию.

Угомонились мы только под утро. Если быть точным, разнежившись, Юля крепко уснула. А я, выждав полчаса для верности, потихоньку выбрался с кровати, оделся, написал небольшую записку и, стараясь не шуметь, покинул квартиру, рассчитывая больше здесь не появляться.

На перекрестке, купив в ночном ларьке бутылку пива, вскрыл ее и, повернувшись в сторону Юлиного дома, отсалютовал. Я прощался с этим этапом жизни. Как ни странно, на душе было спокойно. Наверно, от честности. Я честно пытался ей сказать, что нас больше нет. А потом честно об этом же написал в записке перед уходом. То, что она не хотела это принять, по большому счету уже не моя проблема. Переболеет.

Главное, что я теперь был полностью свободен и мог без оглядки выбирать с кем, когда и как мне проводить время…