С той достопамятной карнавальной ночи прошло уже почти две недели. каникулы кончились, начался новый семестр и почти все вернулось в свою колею. Я говорю "почти" потому, что мне казалось, что все кругом знают, что произошло тогда. Я старался поменьше выходить из дому. Мне было жутко стыдно, но я ловил себя на мысли, что каждый вспоминаю, как сам, по своей воле, поддался Ивану Ивановичу, тому преподу, и теперь не могу понять, понравилось ли мне то, что он со мной сделал. Но в любом случае мальчик я взрослый, сам виноват, никто меня не принуждал.

И вот, в пятницу, я решил уйти с последней пары и уже был по дороге к выходу из фойе, как меня окликнула секретарша из нашего деканата и попросила занести в другой корпус какую – то папку с документами на их кафедру, мне было по пути, а ей нужно было в другою сторону и так далее и тому подобное. Я согласился ей помочь, девчонка была своя в доску, и направился в сторону второго корпуса, идти было минут десять.

Придя на место я поднялся на второй этаж я нашел помещение кафедры и постучавшись приоткрыл дверь. В комнате был только один человек, И это был он, Иван Иванович! Вот блин... я растерялся, подумает еще, что я к нему пришел. "Здравствуйте, тут вот бумаги для зав. кафедрой, куда положить?". Иван Иванович махнул рукой в сторону стола в углу:"Туда положи". Я зашел и положив папку на стол. Неожиданно для себя я подошел к его столу и сказал:" Иван Иванович, я хочу сказать, что то..., ну то, что было перед каникулами... я... ". "Не говори ничего. Если тебе неприятно об этом говорить, то не нужно. Извини. ". "Не нужно извиняться, я же сам пришел к вам тогда. " Вот черт! Я вспомнил, как он держал меня за член, как я кончил ему в ладонь и как он размазал мне мою же сперму по лицу и покраснел. Иван Иванович все понял и сказал, что он на днях наконец – то купил маленькую однушку и если мне будет нужно что – либо, то я всегда могу запросто придти к нему в любое время. Он записал адрес на листке и протянул мне. Я взял и сказал, что непременно зайду если что. Мы попрощались и я вышел, красный, как рак.

Придя к себе я поставил чайник, закурил сигарету и опять решил, что он подумал обо мне черт знает что. Да, он драл меня в зад половину ночи, да, я сосал ему. Но не потому, что я голубой, я был пьян, мне было любопытно. Но тут я вспомнил его руку на моем члене и от этой мысли мой дружок стал поднимать голову. Умывшись холодной водой и приведя мысли в порядок, я решил, что нужно расставить все точки над "и" и сказать ему, что это была ошибка с моей стороны и на этом все кончено. Докурив я оделся и посмотрев на бумажку с адресом отправился к нему.

На дворе был синий январский вечер, снег скрипел под ногами и я немного пришел в себя от волнения. Как оказалось, Иван Иванович купил квартирку в трех остановках от моего дома, я решил прогуляться по свежему воздуху. Минут через пятнадцать – двадцать я поднялся на лифте на девятый этаж и позвонил в дверь. Иван Иванович казалось не удивился моему приходу и пригласил войти. Он извинился, что в комнате еще беспорядок и пригласил пройти на кухню, которую уже успел привести в божеский вид. Я снял куртку, разулся и прошел по короткому коридорчику на кухню. Иван Иванович предложил присесть и я сел на табуретку.

– Иван Иванович...

– Давай просто – Иваныч.

– Хорошо, Иваныч, я хочу сказать, что две недели назад я сделал ошибку и прошу забыть о том, что было.

Иваныч помолчал пару секунд и спросил:"Выпить хочешь?". Я кивнул и спросил можно ли закурить. Иваныч бросил:"Конечно, кури" и достал из шкафчика бутылку коньяку и две рюмки, разлил и поставил одну передо мной. Мы чокнулись и выпили за новоселье. Я затянулся сигаретой, а Иваныч сказал:"Забыть? Забыть не получится уже, ни мне, ни тебе. Но молчать о том, что случилось можно. " Он замолчал и налил еще. Я отпил глоток, от коньяка, тепло разлилось по телу и я успокоился.

– Хочу спросить, тебе совсем не понравилось? Что же ты терпел до конца?

– Не все, ты делал все больно и очень жестко. Но были и моменты, которые понравились.

– Например? – Я вдруг смутился, но сказал, что мне понравилось, что он овладел мной почти силой, что мне понравилось, как он держал меня за член, когда имел, нет, драл меня в зад. Иваныч выслушал, достал сигарету и тоже закурил. "Я всегда делаю это жестко, иногда больно. Я вижу, ты понял, что тебе понравилось подчиняться и ты не можешь это принять. Но тебе понравилось.... После того, что я тебе скажу сейчас ты можешь встать и уйти. Но если ты останешься, то назад дороги не будет. Хочешь выслушать?"

Я слегка растерялся, помолчал, глядя в пол и согласно кивнул. Боже мой! Что я делаю, я же пришел сказать ему, что не хочу этого больше!

– Тогда так. Я буду делать тебе больно, я буду тебя унижать, я буду иметь тебя, как захочу. Если я скажу тебе раздвинуть зад перед кем – нибудь, ты сделаешь это без возражений. Я сделаю из тебя рабыню, подстилку, куклу. Ты будешь подчиняться мне беспрекословно и делать все, что я прикажу. Если тебе это не нравится, то ты можешь уйти прямо сейчас и мы никогда не вспомним ни о том, что было две недели назад, ни об этом разговоре. Но если ты останешься, то все будет, как я сказал. У тебя есть пять минут, решай.

Я смотрел на настенные часы, машинально отметил что было без четверти семь. В голове, как горошина в пустом бензобаке, билась только одна мысль – Нужно уйти! Когда осталась минута я встал и молча пошел к двери. Снял с вешалки куртку, несколько секунд постоял и вдруг, неожиданно для самого себя повесил ее обратно и вернулся на кухню. Я стоял в дверях и смотрел в пол. Черт, что же я все – таки делаю?!

– Время вышло. Ты здесь. Это твое решение. Иди за мной. – я прошел за Иванычем в комнату. У окна стоял письменный стол, в углу большой телевизор, в дальнем от окна конце стояла кровать по всей комнате в беспорядке стояли картонные коробки с вещами.

– Раздевайся, совсем, быстро! – Я разделся и сложил одежду на один из ящиков. Иваныч достал из другого пару черных колготок, таких же, как были на мне в ту ночь две недели назад, какие – то ремни, ошейник с кольцом и поводок в виде тонкой цепи с карабином на конце. Он протянул мне колготки:"Надевай". Я сел на пол и надел колготки, плотно обтянувшие мне зад и снова встал на ноги. "Повернись, руки за спину. " – я выполнил приказ и Иваныч стянул мне ремнем руки за спиной. "Повернись, на колени!" – я развернулся и встал на колени. Иваныч молча достал из штанов свой хуй и ткнул его мне в губы. Я раскрыл рот и обхватил его ствол губами, взяв в рот головку. Он быстро увеличился и заполнил мне весь рот. Иваныч взял меня за голову обеими руками и начал быстро и глубоко дрочить моим ртом свой огромный член. Я боялся, что порвет мне рот, Иваныч засаживал глубокo, проникая в горло. Я сопел, задыхался, хрипел, истекал слюной, но он не останавливался. "Смотри на меня, блядь!" – выдохнул Иваныч и пальцами оттянул мне вверх веки. Минут через пять он глубоко задвинул свой хуй и прижал меня так, что я уткнулся носом в его лобок. Иваныч, застонав кончил мне в рот и продолжал прижимать меня лицом к своему лобку. Я старался глотать, но все проглотить не смог. Сперма вылилась мне на подбородок, я пытался не задохнуться и выпускал пузыри.

Иваныч дал мен несколько секунд отдышаться и приказал вылизать член начисто. Еще несколько минут я вылизывал его член от корня до головки и смотрел на него снизу вверх, как собака на хозяина. Он и делал сейчас из меня собаку, суку, безропотную подстилку. Когда я закончил Иваныч приказал снова взять его в рот и смотреть на него. Я стоял на коленях с хуем во рту и глядя на него ждал. Иваныч крепко взял меня за волосы:"Ты проглотил мою сперму, теперь ты моя рабыня, подстилка. Ты не парень, теперь твое имя – Машка, ты поняла?". Я кивнул. Иваныч освободил мой рот, взял ошейник и застегнул мне его на шее, затем пристегнул поводок. "Иди в угол и сиди там пока не позову. " – я отошел в дальний угол и уселся на полу, руки, связанные за спиной затекли, но я терпел.