Теперь это не казалось чем-то большим, чем было на самом деле, или даже в начале, когда чувство непривычки было определяющим, а всё знакомое казалось трагически запоздалым и комически неуместным. Быть включённым в границы более обширного опыта на основаниях более чем сомнительных — — так и возникла эта «несообразность».

Наверное, не обо всём в нашей жизни нужно знать досконально. Иногда лучше просто догадываться или делать знающий вид. И всё же временами Евгению было трудно не быть последовательным, по крайней мере в воображении.

Он знал больше, чем следовало.

Когда круг общения не отличается обширностью, часто идеи, возникшие как причудливый изыск, так до конца и не уходят. Не получив никакого хода, они застывают, становясь во многом самодовлеющими.

Поначалу это не казалось чем-то большим, чем сном. Наблюдать тётю Веронику, которой мамины ночные вещи были не совсем по размеру, Евгений привык. написано для bestweapon.su Припозднившись, Вера сообщала мужу, что останется ночевать у нас. На другом конце возражений особых не было. В конце концов, это с нами они периодически ездили на море, отмечали многочисленные праздники и просто близко общались.

Свет в комнате родителей горел допоздна. Евгений слышал что-то сквозь сон. Как включется-выключается свет на кухне. Шлёпанье босых ног по линолеуму.

Однажды утром мама с подругой шептались о чём-то о возле плиты. Вошедший на кухню папа произнёс «С добрым утром!». Он звучно чмокнул жену в губы, после чего заботливо поправил Веронике лямку трусов. Та улыбнулась, также отвечая на поцелуй. Она так и была в нелепо короткой маминой ночнушке, против чего папа совсем не возражал. Он прижался к ней сзади, и они стояли, раскачиваясь и пританцовывая, пока мама мешала что-то в кастрюле. Потом был завтрак.

Евгению, который тогда был очень юн, не казалось странным, что папа оказывает знаки внимания в том числе маминой подруге. Что такого? Ведь это тётя Вера, и с папой они тоже в некотором роде друзья, как папиным другом был и Владимир, её муж.

Лишь спустя много лет мозайка постепенно сложилась узором, который казался противоречивым только внешне. Информации накопилось множество, однако, Евгений не то чтобы был удивлён количеству «несоответствий». Напротив, ему казалось единственно верной, целиком и полностью оправданной атмосфера некой недосказанности. Лишь благодаря ей узы родителей оставались крепкими все эти годы. Им нечего было скрывать друг от друга, но при этом они знали, как не сказать лишнего.

Евгений сам не понял, как это произошло, но он чем-то выдал себя. Его нетерпение было замечено. И он чувствовал нечто вроде стыда из-за того, что ему не хватило изящества обставить всё должным образом...

По мере взросления он стал с нетерпением ждать своей включённости в эту странную, коррумпированную систему отношений.

***