«... его губы бережно касались коленей девушки, словно легкий утренний ветерок играл капельками росы на лепестках цветка. Поцелуи шаг за шагом поднимались все выше, лаская теплую атласную кожу, а руки вслед за поцелуями скользили вверх, до тех пор, пока ладони не накрыли широкую полоску кружев на ее бедрах. Крепкие, уверенные в себе пальцы, смяв тонкую ткань, потянули вниз эту последнюю защиту, открывая спрятанное до этого междуножие...»

— Извините... Простите, пожалуйста...

— А? Кто это?

— Хм... Это я, героиня вашего рассказа.

— Да ты чё?! Серьезно?!

— Да.

— Вот так ни фига себе! И ты можешь говорить?

— Ну конечно же!

— Круто! И чего же ты хотела?

— Можно пока не снимать с меня трусики?

— Это почему же?

— Я немного стесняюсь.

— Шутишь?

— А еще они такие красивые и так нравятся мне, я хочу еще немного побыть в них.

— Постой... Вообще то... То есть я хотел сказать, что снять их все равно придется, сцена — то эротическая, без трусиков как-то естественнее это будет выглядеть. А потом наденешь их обратно: никаких проблем.

— Ну, пожалуйста, еще немножко, пару минуток.

— О, боже! Пошли женские капризы... И чем же вы будете заниматься со своим бойфрендом, сидя в трусах?

— Мы могли бы поговорить.

— Хм, интересненько, да вот только он здесь с тобой не для этого.

— Нет, вы не поняли, я хочу поговорить с вами. А он мне совсем не нравится.

— Точно я ничего не понял! Вообще то это я пишу рассказ и героев придумываю то же я и по задумке он твой идеал и у вас ночь страстной любви, ну и все такое, сама понимаешь.

— Нет, я не хочу с ним.

— Ё-мое. Надо было посговорчивее девушку придумать... Ну ладно, с кем же ты тогда хочешь?

— С вами.

— Хэ, даже не удивился. Только вот вопрос: как «это» у нас будет происходить? Ты плод моего воображения, всего лишь образ изложенный буквами на бумаге, а я как ни как живой человек: кости — мышцы, клетки — хромосомы...

— Это очень просто, вы пишите так, как вам бы хотелось провести ночь с любимой девушкой. Представьте меня вживую и записывайте свои желания и чувства от близости со мной. Кстати, как вы меня представляете? На кого я похожа?

— Ну не знаю, честно говоря. Как-то еще не пришло в голову описать твою внешность. Ну, там как обычно: красивая, стройная, блондинка... наверное...

— Что-то не оригинально. Мне то вы подсунули в постель идеального мужчину, а обо мне для себя все какие-то общие фразы заготовили. Как фоторобот из криминальной хроники, право слово.

— Ладно, не обижайся. Вот только какой же тебе образ придумать? Смотри, мне, например, нравится французская актриса Мелани Лоран, давай, ты на нее будешь похожа. И она блондинка, кстати.

— Уже лучше. А какое у меня имя? Мы же до сих пор так и не познакомились.

— Имя, имя, имя... будь уж тогда тоже Мелани.

— Нет, я хочу быть Евангелиной.

— С чего бы вдруг?

— Красиво. И к тому же в нем заключено несколько имен. Ева, например. Женщина, с которой все началось. А можно сказать и Ангелина. Или, если попроще, Лина.

— А еще Гела, этакая женщина-вамп, в черном белье и в пламени свечей.

— Вот видите, одно имя, а сколько в нем разных образов!

— Да это в любой женщине, будь она хоть Марфа Васильевна...

— А как вас зовут?

— Меня — Николай. И давай уже на «ты» общаться, как ни как мы, типа того, любовники.

— Хорошее имя. Мне нравится. «Николай, Николай, Коля...»

— Ну, Басков тут совершенно ни при чем. И, вообще, я на него ни капельки не похож.

— Да? А на кого ты похож?

— Не знаю. Говорят что на Цискаридзе, но я так не думаю. Может, какие-то отдельные черты лица немного совпадают, а так — нет.

— У-у, красавчик! «О, боже, какой же мужчина, и я хочу от тебя сына...»

— Я вижу, ты любишь петь. Веселая у меня девчонка вырисовывается. Даже не ожидал.

— Спасибо. А можно я тебя поцелую?

— Ну конечно же. Собственно говоря, мы здесь как раз для этого.

«... мои пальцы, смяв тонкую ткань, потянули вниз эту последнюю защиту, открывая спрятанное до этого междуножие. «Подожди», — выдохнула она свою просьбу, наклоняясь ко мне и обволакивая водопадом волос. специально для bestweapon.su Узкие ладони нежно обняли мою голову, соприкасая наши губы. Легкое касание подарило медовый вкус поцелуя, словно теплый ветерок взволновал кожу пряным запахом распустившихся цветов, и я подался вперед, к ее спелым губам, срывая короткими укусами дурманящее наслаждение. Лина прикрыла глаза, еще крепче прижимая меня к себе, будто боялась случайно разорвать этот сладостный союз наших губ и с каждым разом все жаднее, до головокружения, утопала во влаге поцелуя. И когда уже не хватило дыхания удерживать в груди щемящую дрожь, она отстранилась, выдыхая теплый стон...»

— Ууууфффффф... У меня действительно закружилась голова! Ты так классно целуешься.

— Это потому что твои губы такие сладкие. И вообще ты сама прелесть! Даже не мог подумать раньше, что такое может быть...

— Еще как может...

«... и когда уже не хватило дыхания удерживать в груди щемящую дрожь, она отстранилась, выдыхая теплый стон. Улыбка изогнула ее губы соблазнительной дугой, загадочной чертой нарисовав на лице вечную женскую тайну, бесконечную, не разгадываемую, как сама вселенная. Мои руки снова легли ей на бедра. Лина чуть-чуть приподнялась, и кружева легко скользнули вниз по ее стройным ногам. Дрожащие тени от пламени свечей укутали ее тело дымкой таинственности, отражаясь от изгибов и сгущаясь во впадинках...»

— Ты зажег свечи?

— Ева, черт побери! Почему нужно задавать вопрос именно в самый неподходящий момент? Они горели еще до этого. Да и какая разница, горят они или нет.

— Ой, прости, прости, прости. Я больше не буду тебе мешать. Иди ко мне.

— Помолчи, я сам знаю, что нужно делать.

«... дрожащие тени от пламени свечей укутали ее тело дымкой таинственности, отражаясь от изгибов и сгущаясь во впадинках. Лина немного согнула ноги в коленях и развела бедра в стороны, словно приглашала разгадать ту самую изначальную тайну. И я, не раздумывая, нырнул в этот манящий омут, впиваясь губами в горячую влажную глубину. Казалось, язык сам знает что необходимо делать. Не управляемый никем и ничем, он как бабочка порхал по сочащимся желанием лепесткам, повинуясь только инстинктам, таким же древним как сама жизнь, наполненная одними лишь необузданными страстями. Разгоряченные губы скусывали с нежных складок дурманящий вкус, и я яростно глотал его, не в силах насытиться им. Горячая и влажная волна окутывала меня плотным покрывалом, толчками перекатываясь между нашими телами. Иногда мне казалось, что не только язык, но и я весь погружаюсь в бездонность развернутой передо мной тайны, без остатка сливаюсь с телом девушки, ныряю в пропасть и возношусь ввысь. «Нет!» — грудь девушки исторгает беззвучный вопль, ее тело напрягается, выгибаясь мне навстречу, впечатывая всю себя без остатка в мою неукротимую жажду. Тонкие пальцы исступленно мнут под нами скомканную простынь, а тело снова и снова изгибается в плену моих ласк. «Нет, нет, нет, нееееееееет!!!» — стон срывается в звонкий крик, заставляя вибрировать не только воздух, но и наши тела, а потом все замирает, словно морозный холод сковывает мир вокруг нас, и Лина бессильно опускает скрученное оргазмом тело на постель...»

— Лина?... Лина, Лина, эй, что с тобой?! Ты там, хоть, живая?

— Уууффффххххх... Улет... В самом деле, меня как будто куда-то унесло. Какой-то ураган или торнадо или вихрь. Ты видел когда-нибудь вихрь? Как он, кружась, поднимает с земли пыль?

— Да, видел.

— И здесь очень похоже. Внизу зарождается вихрь, постепенно раскручиваясь и достигая максимальной скорости, а потом — бах! и уносит все твои чувства ввысь!

— Ого! А ведь это был всего лишь мой язык.

— Глупенький. Это был твой язык! Это же был ты! Тебе — то хоть понравилось?

— Я не знаю. Это нельзя назвать словом понравилось. Думаю, что таких слов вообще нет. Это надо чувствовать, переживать, пережить это лично и только тогда, может быть, поймешь что это.

— Все так. Но именно ты описываешь такие ситуации, в которых у меня возникают те или иные чувства. Я откликаюсь на твои действия. Ты даешь старт моим оргазмам!

— Но ведь это твои чувства. По правде сказать, я даже не знаю, что и как испытывает женщина. Даже одни и те же действия могут вызывать у нее каждый раз разные реакции. Разве это не так?

— Это наши чувства. Мы вместе переживаем их. Какими бы разными не были действия. И... и спасибо тебе, милый...

— За что? За то, что ты есть у меня, за то, что ты со мной? За то, что мы вместе?

«... Лина бессильно опускает скрученное оргазмом тело на постель и замирает, прижав ладонь к своим губам, будто боится с дыханием выпустить наружу трепещущую негу. Я бессильно падаю рядом, положив голову на ее неровно вздымающийся живот, и тоже замираю, слушая тишину. «Оооохххх... « — наконец-то протяжно выдыхает она, открывает глаза и запускает свои длинные пальцы мне в волосы. «Ты как?» — я задаю глупый и ненужный вопрос, но Лина лишь улыбается в ответ и легонько ерошит мою короткую прическу. «Иди ко мне» — одними губами шепчет она и протягивает руки, приглашая лечь поближе. «Спасибо тебе» — ее слова обволакивают меня теплым облаком, а мне достаточно лишь смотреть в темные глаза, вылавливая в них мерцающие искорки то ли свечей, то ли далеких звезд. Ее губы снова изгибаются, озаренные тихой радостью, таинственной и в то же время немного грустной улыбкой. Наши лица совсем рядом друг от друга, и я нежно целую эту грустную улыбку, и губы в губы шепчу ее имя: Е-В-А-Н-Г-Е-Л-И-Н-А, роняя звуки, будто капли дождя. Лина прикрывает глаза и беззвучно повторяет за мной, словно сглатывает сказанную мелодию...»

— Ты произносишь мое имя, будто поешь песню.

— Это так и есть. Твое имя — моя песня. И я хочу, чтобы твое имя никогда не кончалось.

— Скоро ты закончишь рассказ, и мы расстанемся.

— Я начну новый.

— Но это будет другой рассказ.

— Это будет по-другому, но все равно с тобой.

«... Лина прикрывает глаза и беззвучно повторяет за мной, словно сглатывает сказанную мелодию, отбирая у меня мою песню. Нет! теперь уже ничто не может лишить меня этого имени, заставить забыть эту музыку или променять это наслаждение на что-то другое. Ее имя всегда будет со мной, она всегда будет во мне, а я бесконечно буду тонуть в ней, в ее улыбках, объятиях, блеске глаз, буду раз за разом растворяться в ее жаркой глубине, сливаясь с ней воедино и навсегда! Отныне мы единое целое. ЕВАНГЕЛИНА!»

© MMXVII, Mеrzаvеts