Когда я закончил с полом, я услышал звук снимка, Стелла меня сфотографировала! Я резко повернулся и обнаружил, что жена тоже держит телефон и, похоже, снимает на камеру.
Я начал, было, возмущается, но колготки все еще были во рту, и вместо возгласов вышло мычание. Девочки захихикали. Наверное, это выглядело смешно. Я наконец вынул колготки изо рта.
— Эй, что вы делаете, прекратите!
— Ой-ой, а кто это у нас тут тявкает с трусиками на голове? — издевательски протянула жена.

Блин! Точно. Трусики жены все еще были у меня на лице. И я уже привык и позабыл про них. Я немедленно сдернул их.
— Ну вот, теперь и личико видно нашего героя. — резюмировала Стелла. — Видео вышло, что надо!
— Кое-кто у нас тут забылся. — жена уже не смеялись, и в голосе ее был металл. — как под юбки смотреть, так мы первые, а тут надо же, голос прорезался?
— Твое наказание не закончено. Поэтому ты сейчас натянешь обратно на голову мои трусики, затем зубами подберешь с пола колготки, встанешь на колени и три раза тявкнешь, в знак того, что ты все понял.

Я, конечно, мог этого не делать. Но у нее было видео, а я не кончал неделю. И я, опустив глаза, надел на голову стринги, и встав на колени, зубами подобрал с пола колготки. Затем, подняв глаза в камеру, я тявкнул три раза.
— Вот и молодец, послушная, девочка, — четко и внятно сказала жена, — но за проступок будешь наказана.
— Девочка, ты называешь его девочкой? — удивилась Стелла.
— Разве будет мужик стоять посредине комнаты на коленях с трусами на голове, колготками в зубах, и тявкать, как шавка?
Вопрос жены был риторическим, а падение мое — окончательным.

Впрочем, я ошибался, падать еще было куда, и дна унижений я еще не достиг.
Жена вдруг сменила тактику:
— Сними мои трусы, и колготки вынь. Светишь тут моим бельем, а колготки вовсе Стеллины и грязные при этом, присосался к сладкому. Пойдёмте чаю выпьем.

Мы ушли на кухню. И я решил было, что я прощен, и на сегодня мне больше не придется краснеть.
— Кстати, а сегодня же четверг. Зая, ты почему не чешешься? — Вдруг спросила жена.
— Эээ, я подготовился, но у нас же гость. — начал мямлить я.
— Ну и что, до следующего четверга ждать будем? — жена умела задавать вопросы.
— Я не могу при Стелле, — прошептал я.
И тут вмешалась Стелла:
— А чего такого ты должен сделать, что стесняешься меня? Ты сегодня уже с трусами на голове ходил, колготки в зубах носил, собачку изображал.

Я молчал.
— Отвечай! Тебе задали вопрос, — в голосе супруги снова появился металл.
— Я должен показать жене сценку.
— Ну и отлично, — обрадовалась Стелла, — Посмотрим вместе, а то я заскучала.
— Но, она интимная. — сопротивлялся я.
— Посмотрите на него, между ног меня нюхать не интимное, а тут интимное! И вообще, наряжаться в женскую блузку, джинсы жены и нейлоновые носки он не стесняется, а тут надо же скромницу включил.

Конечно, она все увидела сразу. И джинсы жены узнала. Я вляпался по уши и старался не зареветь.
— Давай, снимай штанишки, и покажи нам, что там у тебя под ними, — скомандовала жена.
Предупреждение у меня уже было, и я боялся остаться без разрядки. Поэтому я стянул с себя джинсы.
Стелла расхохоталась,
— Так это чулки! А я думаю, что за странные носки у него! А стринги! Очередное ничтожество! Ты была права подруга, он действительно, как девочка. А это что, на пипке у него? Клетка? Реально? Ты его выпускаешь раз в неделю? Правильно, такого извращенца нужно в клетке держать, но я бы и раз в месяц не стала бы.
Стелла ходила вокруг меня кругами, а я стоял посредине кухни в чулках, стрингах, женской блузке, со слезами на глазах.