— Вот здесь останови, — Мелисса опустила стекло машины, указывая на лужайку в просвете между пальмами. Настя подняла брови: вокруг не было никаких признаков людского жилья. Однако жизнь рядом с Мелиссой отучила русскую девушку задавать вопросы: послушно свернув с шоссе, Настя осторожно направила машину меж густых зарослей. Выехав на поляну, она заглушила мотор и вопросительно посмотрела на негритянку.

— Что уставилась? — сказала Мелисса, открывая дверцу, — выходи. За нами придут.

Она вышла на поляну и, вскинув руки, потянулась всем телом. Вышедшая следом Настя невольно залюбовалась бархатной черной кожей и роскошным сильным телом Мелиссы. Короткие шорты подчеркивали крепкие бедра и пышный зад, а расстегнутая легкая курточка приоткрывала крепкие груди. Сама Настя, впрочем, была одета еще легче: в короткое платьице с таким глубоким вырезом, что были видны соски. При каждом движении Насти платье взметалось вверх, открывая круглую попку и розовую киску — нижнее белье она давно не носила.

Впрочем, Мелиссе показалось, что и этого мало.

— Скидывай эту тряпку, — она дернула за подол платья и Настя послушно сняла его, оставшись в чем мать родила. Свежий ветерок приятно обдувал ее кожу и холодил киску, невольно возбуждая ее.

— Сделай мне массаж, — Мелисса уселась в машине, стягивая кроссовки и выставляя ноги. Настя послушно уселась перед ней и потянулась губами к черным пальчикам. Мелисса, достав из сумки небольшую плетку, легонько хлестнула ей девушку.

— Не сейчас! — сказала она, — рот тебе еще понадобиться.

— Это ты в точку, систа! — за спиной Насти раздался гортанный голос и, обернувшись, девушка увидела, как из зарослей выходят два высоких накачанных негра. Из одежды на них были лишь набедренные повязки из леопардовых шкур. Черная коже блестела, словно смазанная маслом, на груди висели ожерелья из ракушек и акульих зубов.

Один из чернокожих задрал повязку и причмокнул губами, потеребив огромный член. Настя вопросительно посмотрела на Мелиссу и та кивнула. Настя танцующим шагом подошла к черному гиганту и, опустившись на колени, коснулась губами лиловой головки, похожей на переспелую сливу. Она слизнула первые капли «сливового сока» и, словно решившись, впустила черный хуй в рот. Громко причмокивая и мыча, она вбирала черного змея до самого горла, одновременно смущенно и похотливо глядя на негра. Пока один чернокожий, постанывая от удовольствия сношал белую шлюху в рот, второй вопросительно посмотрел на Мелиссу. Та усмехнулась и, поманив парня к себе, распахнула багажник. Черное лицо озарилось белозубой улыбкой, когда негр увидел щурившихся от солнечного света Киску и Дырку — голых и связанных.

Мелисса приручила Алену и Алекса почти впритык к назначенной Мами дате. Оставшиеся три дня Дырку и Киску трахали везде и всюду: в постели, в ванной, на улице, в автомобилях и в туалетах. Белые дырки безжалостно долбились членами и страпонами, рты, желудки и задницы новых рабов всегда были полны спермы. Приглашенные Мелиссой черные друзья, по ее просьбе, изощрялись как могли, придумывая все новые унижения для белых шлюшек. При этом Мелисса не уставала повторять, что полученный опыт еще очень пригодится на предстоящем празднике.

Сейчас голые Алена и Алекс бежали на четвереньках по лесной тропинке впереди Мелиссы. Показывающий дорогу негр, время от времени останавливался, задирая повязку и давая кому-то из белых рабов поцеловать его задницу. Причем делать это надо было быстро: за задержку Мелисса хлестала рабов плеткой. Сзади шел второй негр, время от времени щупавший Настю. Сделанный ею минет стал символической платой за право пройти к элитному афроамериканскому кемпингу «Новая Нубия». Когда-то здесь была еще одна плантация, заброшенная хозяевами после отмены рабства. Лет десять назад развалины выкупили и отреставрировали, чтобы Мами могла проводить свои праздники.

Дорогу пересекала небольшая речка, через которую был переброшен подвесной мост. На нем стояло еще два негра: такие же подкачанные, как и чернокожие следопыты, но в камуфляже и армейских ботинках. На поясе у каждого висела кобура с пистолетом и большой нож. На этот раз у них сосали Дырка и Киска, соблазнительно причмокивая и похотливо заглядывая в глаза афроаемриканцев. Те ржали, одобрительно трепля светлые волосы и насаживая их рты на свои члены. Лишь когда черные стражи кончили, разбрызгивая сперму по лицам белых шлюх, им разрешили перейти реку. Встретившие их на поляне следопыты остались с охранниками.

За мостом на целые мили раскинулась бывшая плантация. Поля давно заросли, однако за апельсиновыми деревьями, магнолиями и пальмами хорошо ухаживали, превратив дикий лес в цветущий сад. Через него пролегали ровные дорожки, выложенные черной и красной плиткой. Заканчивались они возле благоустроенных одно — и двухэтажных бунгало, с открытыми верандами и бассейнами перед крыльцом. Другие дорожки приводили к большим прудам с декоративными рыбами и черепахами.

Но вот заросли расступились и перед ними открылась усадьба: величественное двухэтажное здание с обширной верандой. Перед домом оставалось обширное пустое пространство, по краям которого стояли резные деревянные столики и стулья, укрытые от жары под пальмами. За столиками сидели черные девушки и парни — в дорогих костюмах и вечерних платьях. У их ног на четвереньках или на корточках сидели обнаженные белые юноши и девушки. Молодые красивые тела покрывали унизительные надписи и татуировки, соски, мошонки и половые губы прокалывали колечки пирсинга и тому подобные атрибуты. Иные из белых рабов и рабынь были бриты наголо, другие, напротив, носили длинные волосы, покрывшие чуть ли не все тело. Между столиков, с напитками и закусками, сновала белая прислуга в кружевных передниках.

А на крыльце усадьбы восседала Мами, — точнее на своем «живом троне» из тел белых рабов, выстроившихся на ступеньках. Из одежды на ней была лишь очередная набедренная повязка из леопардовой шкуры, подчёркивающая совершенство форм черной королевы. Вьющиеся волосы венчала золотая корона, руки и ноги украшали золотые браслеты в виде кусавших себя за хвост змей, в ушах виднелись большие золотые кольца. Соски покрывала золотая краска, также как и веки. Пальцы с острыми ногтями, выкрашенными красным лаком, сжимали скипетр из черного дерева, заканчивающийся резной головой змеи. Над головой Мами висели два знамени, — черно-красно-зеленое с сжатой в кулак черной рукой, — символ «Blаck Pоwеr». Вторым флагом, к изумлению Насти, оказалось знамя Южной Конфедерации.

Справа от Мами, на обычном деревянном троне, сидела Латиша, одетая в цветастый костюм в африканском стиле и с вычурными украшениями. По левую же руку от королевы сидела белая женщина, лет тридцати, в открытом платье с глубоким декольте. На ее лодыжке красовалась татуировка «Королевы Пик», похожий символ, на золотой цепочке, свисал и меж больших, явно ненатуральных грудей. А вдоль ступенек, от трона и до земли, выстроились в два ряда высокие черные девушки. Подкачанные, но в то же время женственные тела, прикрывали лишь кожаные юбки. В руках девушки держали копья и широкие мачете, с пояса свисали плетки с конским волосом. Настя поняла, что это та самая «Нубийская Гвардия» о которой рассказывали Мелисса и Латиша. В нее набирались самые сильные и отчаянные черные девушки: некоторые из них профессионально занимались спортом, другие отличились в стычках между уличными бандами. При необходимости «Нубийская Гвардия» могла и сама стать такой бандой, быстро и жестко разбираясь с теми, кто посмел перейти дорогу Мами. Своих амазонок Мами поддерживала, помогая их карьере через свои связи, так что стремление Мелиссы попасть в эту «черную гвардию» было вполне понятно.

— Киска и Дырка идут со мной, — сказала Мелисса, дернув за поводки рабов, — а ты найди себе место где-нибудь.

Настя послушно кивнула, хотя ей и стало обидно, что Мелисса уделяет ей меньше внимания. Негритянка, не беспокоясь о чувствах своей Сучки, повела белых рабов к престолу Мами. Настя осталась стоять, бестолково озираясь.

— Настя, садись к нам! — послышался за ее спиной громкий шепот. Обернувшись, Настя увидела за отдельным столиком двух белых девушек, одетых в откровенное и очень дорогое бикини. Джуди Картрайт она узнала сразу, а потом признала и вторую девушку: белую сестру Латиши, Дженни Фримен. Именно она и позвала Настю за их столик и Сучка тут же воспользовалась приглашением.

— Первый раз тут? — спросила Дженни, когда Настя рухнула на свободный стул — после изнурительного перехода по лесу ноги ее почти не держали. Так что она лишь вымученно кивнула в ответ, жадно осушая коктейль, поданный белой официанткой. Ее она тоже узнала — это был «муж» Дженни, в свое время поменявший пол, став роскошной грудастой блондинкой.

— Иди к другим гостям, — сказала Дженни и тезка «Алекса», ободряюще улыбнувшись Насте, поспешил за другие столики. Сама Настя, радуясь немногим спокойным минутам, наблюдала за представлением Мелиссой новой добычи. Ее Хозяйка остановилась, не дойдя нескольких шагов до «Нубийской Гвардии». Киска и Дырка жались к ее ногам, испуганно, но с интересом оглядываясь по сторонам.

— Я исполнила твою волю, Мами, — громко сказала Мелисса, — еще два белых дьявола, укрощены и нашли свое место.

— Я вижу двух сучек, — усмехнулась королева, — но где обещанный сучонок?

— Все здесь, королева, — Мелисса слегка хлестнула Алекса и тот послушно развернулся, пригнув спину и выпячивая зад, так чтобы был виден крохотный пенис и бритые яички. Мошонку прокалывало стальное кольцо, от которого тянулась цепочка, другой конец которой крепился к массивной анальной пробке в заднице раба. Над анусом виднелась надпись « Whitе bоy pussy» и символ «Пикового валета».

— Пусть все посмотрят, — громко сказала Мами и Мелисса, еще раз хлестнув Киску, заставила его подняться на ноги и несколько раз повернуться, дав всем рассмотреть его первичные половые признаки. Помимо «украшений» на гениталиях, Киска также носил пару колечек на сосках и еще одно, побольше, в носу. Послышались одобрительные смешки, кое-кто начал вслух оценивать внешность Алексы, но все стихло, едва Мами заговорила снова.

— А теперь — вторую! — приказала она.

Мелисса снова щелкнула хлыстом и Алена, заранее проинструктированная как себя вести, шустро развернулась, изящно выгибая спинку и выпячивая попку. Над ее голенькой, выбритой киской виднелась надпись «Prоpеrty оf Blаck Pеоplе» и символ « Пиковой Дамы»; над анусом, также заткнутым анальной пробкой, тянулись большие буквы «Оnly fоr Blаcks». Несколько колечек виднелось на нежных половых губках. Мелисса еще раз щелкнула хлыстом, оставив красную полоску на белой ягодице, и Дырка подскочила, поворачиваясь так, чтобы негры могли рассмотреть ее тело во всех деталях.

— А твоя сестричка молодец, — одобрительно кивнула Дженни, — умеет себя подать.

Настя кивнула, немного завидуя Алене: сестренка не растерялась, превратив демонстрацию своих прелестей в подобие эротического танца. Негры оценили это по достоинству, одобрительно причмокивая губами. Даже Мами усмехнулась, подавая знак Мелиссе. Негритянка снова щелкнула хлыстом и оба раба, как по команде, снова рухнули на четвереньки глядя на Мами преданным и восхищенным взглядом. Настя вспомнила, как она сама стояла перед Мами и снова позавидовала сестре, впервые испытавшей это чувство благоговения перед Черной Богиней.

Мами щелкнула пальцами и из-за ее спины вдруг вышел высокий широкоплечий негр. Из одежды на нем были только тоненькие плавки, едва сдерживающие огромную выпуклость меж мускулистых бедер. Он спустился по ступенькам, надменно разглядывая двух белых рабов у его ног, и вдруг резко сдернул плавки. Огромный член, перевитый хищно змеящимися жилами, взметнулся, закачавшись в воздухе, словно черная мачта. Киска и Дырка, как по команде, качнулись вперед, раскрыв рты и высунув языки. Было видно, что этот порыв абсолютно искренен: глаза белых шлюх горели откровенной похотью, из ртов стекала слюна, как у собаки Павлова. Негр качнул членом из стороны в сторону и вслед за ним качнулись и жадные взгляды Дырки и Киски. Довольный смех пронесся по рядам собравшихся, рассмеялась и сама Мами.

— Твои рабы выдержали свое испытание, — сказала она, — посмотрим, выдержишь ли ты свое.

— Я готова, Мами, — с вызовом сказала Мелисса. По знаку черной королевы вышедший негр принял у Мелиссы поводки Киски и Дырки и отвел их к краю поляны, привязав у дерева. Мами хлопнула в ладони и из-за ее спины выступила еще одна фигура. При виде ее Настя невольно открыла рот — это была белая женщина, но какая! Примерно одного возраста с Настей, она была выше ее на две головы и намного крупнее. Хотя и толстой она ни в коем случае не была: великолепную спортивную фигуру не портили даже сильные мышцы, подчеркиваемые кольчужным бикини. Ее плечи, спину и руки покрывали татуировки со свастиками и рунами. Длинные светлые волосы заплетались в две толстые косы, выбивавшиеся из-под крылатого шлема, который, скорей всего, был пластмассовым, но выглядел как стальной. Голубые глаза надменно посмотрели на стоявшую Мелиссу, спокойно рассматривавшую соперницу.

— Кто это? — шепотом спросила Настя у Дженни.

— Ее называют Валькирией, — шепнула в ответ Дженни, — Мами держит специально таких бабищ, чтобы было кому испытывать молодых кандидаток в Нубийскую Гвардию.

— Они будут драться? — испуганно ойкнула Настя, разглядывая мощную фигуру белокурой великанши. Рядом с ней рослая и сильная Мелисса выглядела хрупкой девочкой.

— Ага, — кивнула Дженни, — если она проиграет, то может попрощаться с мечтой о Гвардии.

Из рядов Нубийской Гвардии вышла одна из черных амазонок, вручившая двум девушкам «оружие»: Валькирии — длинный шест, а Мелиссе что-то вроде короткого меча — вот только вместо лезвия у него был искусственный член, сантиметров тридцать длины.

Откуда-то раздался удар гонга и обе соперницы принялись кружить вокруг друг друга, примеряясь к противнице. Затаив дыхание, Настя следила за ними, отчаянно желая победы Хозяйке и страшась поражения. Что будет с ней самой, она даже не думала.

Валькирии первой надоело это топтание на месте: занеся шест, она обрушила его на девушку, собираясь вырубить ее одним ударом. Однако шест встретил пустоту — немыслимым прыжком с переворотом Мелисса ушла в сторону, оказавшись за спиной культуристки и ее нога хлопнула по затылку воительницы. Валькирия с рычанием развернулась, занося шест, но Мелисса оказалась быстрее: она поднырнула под занесенную руку и Валькирия взвыла от боли и досады получив от Мелиссы увесистый пинок под зад. Легкими, танцующими движениями черная девушка двигалась вокруг нее, избегая ударов, время от времени пиная Валькирию по разным частям тела.

— Это капоэйра, — пояснила Дженни Насте, с восторгом следившей, как ее Хозяйка, словно большая черная кошка, играет с бесящейся от злости жертвой, — Латиша лично обучала Мелиссу этой борьбе. Ты зря волновалась — Валькирия уже мясо.

Вконец разъяренная культуристка, ухватив шест обеими руками, принялась размахивать им, пытаясь хоть так зацепить усмехавшуюся негритянку. Но Мелисса, не коснувшись шеста руками или ногами, провернулась вокруг него всем телом, взвиваясь в воздух и ее подошвы врезались в подбородок блондинки. Полуоглушенная, та отшатнулась, роняя шест, тут же подхваченный Мелиссой. В следующий миг конец шеста ударил Валькирию в живот, пробивая мышцы пресса

— Фуууух, — белокурая воительница согнулась пополам, с шумом выдыхая воздух, но удар пяткой под подбородок заставил ее встать. Пошатываясь, роняя кровь из прокушенной губы, она пыталась заслониться руками, но Мелиссу уже было не остановить. Всесокрушающей вертушкой она наступала, молотя блондинку словно грушу для битья. Валькирия, отступая, споткнулась и тут же Мелисса смачно впечатала пятку в ее нос. Белокурая великанша отлетела к крыльцу и, ударившись о ступеньку головой, бессильно сползла на землю.

Мелисса подошла к поверженной блондинке и ухватила ее за волосы, заставив задрать голову. Другой рукой она стала расстегивать «доспехи» Валькирии. Вот цепи упали, обнажая пару круглых белых сисек с задорно торчащими розовыми сосками. Затем Мелисса сняла цепочку с кольчужных трусов Валькирии, демонстрируя всем пучок светлой шерсти между ее ног. Отогнув голову связанной блондинки так далеко, как только позволяла гибкость ее шеи, черная победительница приблизила свое лицо и страстно поцеловала культуристку. Полные губы нубийской богини прижались к алому рту Валькирии, лишая ее возможности сопротивляться. Рослая блондинка медленно закрыла глаза, поддавшись властному поцелую черной женщины. Краем глазаМелисса с удовлетворением отметила, как розовые соски начинают набухать и затвердевать. Не прекращая своего поцелуя, негритянка погладила плоский живот блондинки, ее темные пальцы ощупывали белое тело пока не нашли то, что искали. Голубые глаза Валькирии открылись, и ее мускулистое тело вздрогнуло, когда пальцы нубийской богини коснулись половых губ арийской воительницы.

— Нет! — блондинка попыталась возразить, но ее крики заглушались доминирующим поцелуем черной победительницы. Мелисса выдернула из-за пояса свой меч и резко ввела его в истекающую влагой розовую щель. Мелисса чувствовала, как дрожит в ее руках мускулистое белое тело и улыбнулась, губами поглощая крик удовольствия и протеста беспомощной блондинки. Одной рукой она поддерживала голову Валькирии, продолжая свой властный поцелуй, а ее вторая рука двигала страпон-клинок в хлюпающей белой пизде. Мускулистая черная женщина прервала поцелуй и прошептала своей жертве.

— Ты моя, Ледяная Принцесса!

Она снова впилась губами в рот белой женщины и одновременно еще глубже засадила страпон в чавкающую от влаги щель.

— Уаааааууууу!!! — крик Валькирии, достигшей оргазма, услышали все, даже с учетом того, что Нубийская Богиня слегка придушила ее. Мелисса выдернула из ее пизды «клинок», с которого стекала кровь.

— Ой! — Настя испуганно посмотрела на Дженни.

— Не волнуйся, — усмехнулась та, — просто Валькирия — девственница. Ее кровь — это жертва Мелиссы на алтарь Дамбаллы.

— Куда?

— Сейчас увидишь

Наблюдавшие за поединком черные гости уже ревели от восторга, многие вскакивали с мест и неистово аплодировали. Мелисса подняла голову, отпустив находящуюся в полубессознательном состоянии Валькирию. Слизнув капли крови со своего «клинка», она вскинула его над головой в победном жесте и, поставив ногу на грудь поверженной женщины, посмотрела на Мами.

Две амазонки ухватили за ноги бесчувственную Валькирию и утащили ее вверх по ступенькам. Еще одна девушка вышла к Мелиссе, протягивая ей кожаную юбку, плетку, копье и нож. Мелисса, скинув одежду, облачилась в эту «униформу» и, взяв нож, сделала глубокий разрез на ладони. Выставив окровавленную руку по направлению к Мами, черная девушка начала произносить слова присяги на незнакомом языке.

— Это язык Йоруба, — шепнула Дженни.

Мами, не шевелясь, смотрела на Мелиссу и по ее непроницаемому лицу нельзя было понять, что она думает. Лишь когда Мелисса закончила, лицо черной королевы расплылось в широкой улыбке. Она встала с трона и заключила негритянку в объятья, трижды обнявшись и расцеловав амазонку.

— У меня новая дочь! — крикнула она, вскинув руку над головой, и черное сборище ответило восторженными криками. Нубийская Гвардия расступились, принимая вставшую в их строй Мелиссу. Настя взглянула в светящееся от радости лицо Мелиссы и почувствовала, как ее саму распирает гордость за свою Хозяйку-Победительницу.

Уже темнело и в сгустившихся сумерках черные, скинув одежду, слились с ночным мраком. Рядом с черными хозяевами, почти невидимыми в темноте, белели обнаженные тела. Только сейчас Настя обратила внимание, что тела некоторых из белых рабов и рабынь, покрыты свастиками и иными символами, вроде тех, что она видела на Валькирии. Она не удержалась и шепотом спросила у Дженни, является ли это дополнительным элементом в унижении белого превосходства.

— Отчасти это так, — шепнула Дженни, — но эти татуировки не просто забава. Многие из них не так давно сами были нациками или расистами. А кое-кто остается ими и сейчас.

— Как это? — удивилась Настя.

— Просто у них поменялось представление о высшей расе, — рассмеялась Дженни. — Они видят, что черные мужчины созревают быстрее, чем белые мальчики, что у них выше уровень тестостерона, большие мышцы, большие члены, больший сексуальный опыт. Они видят, что черные проникнуты сильным чувством расовой идентичности, а испуганные белые мальчики не осмеливаются противостоять черным парням, когда те берут самых красивых белых девочек. Расисты будут всегда в зоне риска, именно потому, что им так близка расовая тема, что они живут ей. Они хотят быть противоположностью «черным», но противоположности притягиваются и поэтому трусики белых расисток всегда мокрые, когда они видят фото накачанных негров. Нацистская девушка получит наибольшее удовольствие от сдачи своему самому тайному желанию, которое состоит в том, чтобы ее драгоценная арийская киска была растерзана большим черным членом. Тот факт, что белых мальчиков жестоко избивают, усиливает острые ощущения от того, что их берет мужественный черный завоеватель. Женщины любят мужскую силу и жестокость, а нацистки особенно. Как только они понимают, что белые мальчики потеряли шанс на победу, они инстинктивно тяготеют к сильным чёрным мужчинам. И женщинам тоже... , — многозначительно добавила она, украдкой взглянув на Мами.

— Это... так неожиданно, — промямлила Настя, — но почему так происходит?

— Латиша многое говорит об этом на лекциях, — сказала Дженни, — большой черный член — это архетип Тени на задворках подсознания белого человека. Он представляет все его самые глубокие страхи, подавленные желания и первобытные побуждения. На протяжении тысячелетий некогда свободные народы северной Европы подавлялись христианской доктриной первородного греха, попав под власть репрессивной морали, враждебной к любому свободному проявлению сексуальности. Когда белый человек прибыл на берега Африки, он нашел идеальный объект, на который он мог проецировать свою Тень. Подавление белым человеком его сексуальных побуждений, привело к тому, что он бессознательно проецировал их на обнаженные тела чернокожих, с которыми он столкнулся. Презрение к телу, сексуальности и нашей первичной животной природе заставило белых порабощать африканцев как попытку укротить эти внутренние сексуальные пристрастия. Вина, с которой он так долго мучился, проецировалась на черное тело. Белый человек ощутил угрозу своему хрупкому эго, когда он встретил свободных и радостных детей Африки, имевших все первичные инстинкты сексуальности и агрессии, которых европейцы давно утратили. Весь этот расизм, нацизм и прочее дерьмо, — это лишь защитная стена, которую белый человек возводил в течении веков в тщетной попытке защититься от черной агрессии, силы и сексуальности. Но сейчас эта стена рушится и все становится на свои места, — Дженни улыбнулась, — вбирая от жизненной силы африканцев, причащаясь от черной плоти, все эти ревнители «белой чистоты» пытаются вернуть то, что белые люди утратили давным-давно. Ради этого и устраиваются такие празднества. Сегодня ты увидишь, как это происходит.

Она указала рукой на усадьбу и Настя, увидела, как Латиша, ушедшая после посвящения Мелиссы вместе с белой женщиной, появилась на ступеньках с горящим факелом. Рядом с ней стояло два огромных татуированных негра, обнаженных по пояс и держащих в руках охапку таких же факелов, только пока не зажжённых.

Оба негра стали спускаться по ступеням, вручая каждой из девушек по факелу. За ними шла Латиша, поджигая эти факелы своим. Когда все факелы были зажжены, черные девушки начали спускаться вниз, выстраиваясь перед усадьбой огромным прямоугольником. Мелисса стояла вместе со всеми, с застывшим лицом, — Настя попыталась поймать ее взгляд, но встретила такое ледяное равнодушие, что поспешно опустила глаза.

За огороженным факелами пространством началось какое-то движение: несколько чернокожих выходили из сада, вынося нечто, показавшееся Насте большими бочками. Негры расселись по углам прямоугольника, воздух наполнился ритмичным рокотом и Настя поняла, что приняла за бочки большие барабаны. Чуть позже к этой первобытной музыке, напоминавшей о чернильных водах Конго и непролазных джунглях, где не ступала нога белого человека, присоединились голоса: черные амазонки затянули заунывную песню, идеально вплетавшуюся в ритм барабанного боя.

Внезапно меж факелов появилась обнаженная Латиша. Ее смуглую кожу украшали татуировки в виде змей, пауков и черепов. Она начала необычный танец, весь, казалось, состоявший из медленных поворотов и движений против часовой стрелки. Ее бедра вращались, будто в них не было ни одной кости, упругие груди волнующе подергивались, округлые ягодицы дрожали в безудержном тверке. Настя бросила взгляд на Дженни — та не сводила глаз с сестры, нервно облизывая губы. Ее глаза горели похотливым блеском — впрочем, Настя не сомневалась, что выглядит сейчас точно также.

Мулатка завершила свой танец огромным прыжком с одного конца огороженного пространства на другой и затерялась во тьме. Ее место заняли высоченный негр и двое белых — та самая женщина, что сидела рядом с Мелиссой и незнакомый белый парень с золотистыми волосами. Оба были одеты в какие-то старомодные костюмы, тогда как сам негр носил лишь набедренную повязку. В руках чернокожий держал копье, а белый — плетку. На фоне своего черного визави худощавый белый парень выглядел совсем тщедушным. Барабаны забили вновь и негр попытался угрожающе надвинуться на белую женщину, однако на его пути встал ее спутник. Свистнула плетка и негр отшатнулся, зажав голову руками и выронив копье. Белый взмахивал плеткой снова и снова, постепенно оттесняя черного. Наконец, чернокожий упал на колени, а белый парень горделиво посмотрев на зааплодировавшую женщину, принялся вполсилы охаживать плетью коленнопреклоненного негра Большой черный человек лежал, по-собачьи поскуливая и дрожа всем телом, пока белый человек лупцевал его плеткой. Белая женщина показала пальцем на чернокожего и презрительно расхохоталась. И в этот миг за ее спиной расступилась Нубийская Гвардия и меж костров появилась Мами.

Настя не заметила, когда опустел ее трон, также как и то, когда она успела переодеться. Точнее раздеться — на Мами теперь не было даже набедренной повязки, зато черную кожу покрывали узоры, напоминающие чешую огромной змеи. Лицо прикрывала маска:

голова рогатого змея с бесчувственными, но необычайно живыми глазами, бывшими точной копией глаз самой Мами. В очертаниях маски легко можно было разглядеть очертания перевернутой пентаграммы, два верхних конца которой представляли прямые рога, два боковые — необычайной длины клыки, торчавшие изо рта змея, а один нижний — длинный раздвоенный язык. С минуту Мами стояла неподвижно, а потом ее руки и талия пришли в движение и она, необычайно пластично двигаясь, заскользила вокруг застывшей на месте женщины, с каждой секундой все больше походя на змею. Извиваясь, она кружила вокруг жертвы, шипя при этом так, что это было слышно даже сквозь бой барабанов и пение амазонок. Черная королева простирала руки к белой женщине, не сводя с нее глаз и та раскачивалась вместе с Мами, захваченная ритмом ее движений. Глумливая насмешка исчезла из ее глаз, они становились все более пустыми и бездумными, словно всю волю из них высосал взгляд Мами. Внезапно черная жрица ухватила ткань старомодного платья и с силой дернула. Ткань неожиданно легко поддалась, распавшись на несколько клочков, оставив женщину абсолютно голой.

Черные руки коснулись белого тела, погладив груди и бедра. Пока муж увлеченно хлестал негра, сама «белая леди», уже не скрываясь, сладострастно стонала, извиваясь под ласками черных пальцев. Вот один из них нырнул в ее скользкую дырочку и женщина громко вскрикнула от подступившего оргазма. Мами поднесла пальцы к ее губам, заставив облизать, потом подняла с земли копье негра и вложила его в руки женщины. Сильная рука хлопнула по заду, давая направление, и белая женщина, уже не соображая, что делает, шагнула вперед, занося копье. Белый мужчина был настолько увлечен поркой, что и не заметил жены — пока она не вонзила ему копье чуть ниже спины.

Вонзила, конечно, неглубоко, однако кровь уже пролилась. Муж испуганно оглянулся и тут же, словно огромная черная горилла, вскинулся поротый негр. С легкостью вырвав плетку из рук ошеломленного мужа, он наотмашь хлестнул его по лицу. Тут же жена вновь кольнула его копьем в ягодицу. Зажатый между черным мужчиной, хлеставшим его плеткой и белой женщиной, покалывавшей копьем, белый мужчина заметался, заплакал и вдруг упал на колени. Негр поставил ногу ему на голову, прижимая к земле. Мами взяла нож у одной из амазонок и вручила его женщине, а та, разрезала одежду на мужчине, оставив его на земле дрожащего и голого. Наступив ему на спину, женщина шагнула к негру. Белые ладони гладили грудные мышцы, мускулистые руки и кубики пресса. Подошедшая Мами опустила руки на плечи белой и та послушно рухнула на колени, стягивая с негра набедренную повязку. Огромный хуй вырвался на свободу и глаза шлюхи изумленно расширились. Черный член был не менее фута в длину и толщиной с черенок от лопаты, но не это больше всего поразило белую женщину. Кожу члена покрывала татуировка в виде змеиной чешуи, а по бокам увесистой округлой головки блестели два стальных шарика вместо глаз.

— Радуйся Дамбалла! — выкрикнула женщина и ее полные губы благоговейно коснулись змеиной головы, оставляя след ярко-красной помады

— Радуйся, Черный Змей! — эхом откликнулось остальное сборище, пока белая женщина жадно сосала черный хуй. Мами шагнула вперед, обнимая черного великана. Змеиная маска упала с ее лица и она слилась с негром в жарком поцелуе, тогда как зажатая меж их тел белая шлюха то сосала черный хер, то, поворачиваясь к Мами, исступленно лизала черную пизду. Черные хозяева кончили одновременно залив лицо женщины спермой и женскими соками, после чего женщина принялась вылизывать черные гениталии. Трепыхавшийся под ней белый мужчина, перевернувшись на спину, жадно ловил ртом падавшие на него тягучие мутные капли.

Наконец белая женщина вылизала все начисто и разлеглась на земле рядом с белым мужчиной, целуя его измазанным спермой ртом. Мами и черный великан, поставив ноги на белые тела, вскинули сжатые руки в победном жесте. Барабанный бой достиг апогея и вдруг стих, пение также смолкло и черные амазонки резко потушили факелы о землю. Послышался стук отодвигаемых стульев: невидимые в темноте негры вставали из-за столов, разбредаясь по уходящим в темный сад дорожкам и ведя за собой на поводке белых рабов. Официальная церемония закончилась — настало время для оргии.

Киска (Алекс)

Всю церемонию Киска и Дырка провели привязанными к дереву, откуда открывался неплохой обзор на все, что происходило перед усадьбой. Оба чувствовали себя неплохо: ночной воздух был бодрящим, но не холодным, с ближайших столиков чернокожие кидали им кусочки еды, а некоторые даже давали недопитые бутылки с пивом. Очень скоро Алена и Алекс были сытыми и немного пьяными, но в то же время — сильно неудовлетворенными. Все что они видели до сих пор, заставляло их терзаться неразделенной похотью. Они знали, что им нельзя удовлетворять себя самим и друг с другом, пока все не закончится и уже извелись от нетерпения.

Когда торжественная часть закончилась, к ним подошел огромный негр — тот самый, что привязал их к дереву. На нем были все те же узкие плавки и обе шлюхи непроизвольно облизнулись, жадно глядя на выпирающую из-под ткани огромную выпуклость.

— Ты пойдешь со мной, — непререкаемым тоном сказал негр Дырке, отстегивая ее от дерева и наматывая поводок на руку, — а ты иди туда.

Он отвязал Киску, вздергивая его на ноги и, отцепив ошейник, шлепком по заду направил его по одной из дорожек. Алекс тоскливо посмотрел как чернокожий уводит Алену и побрел в указанном направлении. Он понял, что его предоставили самому себе — пока его не пожелает трахнуть кто-то из черных хозяев. Или хозяек — теперь уже все равно. Белое мясо здесь лишено воли, оно может только ждать когда его выберут для ебли. Алекс надеялся, что ждать осталось недолго.

Из обступившего его ночного сада раздавались томные вздохи, стоны, крики, шлепки по ягодицам и довольные гортанные смешки. Меж деревьев белели задранные кверху голые ноги либо загнутые раком белые тела, к которым, почти невидимые в темноте, пристраивались голые негры либо негритянки со страпонами. Впереди раздавался плеск воды и звонкий женский смех. Немного подумав, Алекс направился на эти звуки.

Перед ним открылся большой бассейн, озаренный светом луны. На берегу стояло двухэтажное бунгало со светящимися окнами. А в воде плескалось несколько белых девушек, ласкающих друг друга. Член Алекса мигом окреп, когда одна из мокрых проказниц, — крупная блондинка с огромными грудями, — нырнув, жадно присосалась к пизде тоненькой девушки, с ярко-рыжими волосами и синими глазами. Девушка простонала, выгибаясь дугой, когда в ее упругие груди, впились поцелуями еще две девушки — полногрудая смуглянка с вьющимися черными волосами и еще одна блондинка с узкими бедрами и маленькой грудью.

Дверь бунгало распахнулась и на пороге появился рослый негр, также совершенно голый. Черную кожу покрывали странные татуировки — вместо привычных голых женщин, кроликов «Плейбоя» и разных надписей — странный орнамент из стилизованных растений, животных и непонятных символов. Обмякший, но все равно внушающий почтение черный член блестел от смазки. В одной мускулистой руке была бутылка с пивом, второй он обнимал за талию красивую голую женщину. Алекс узнал ее — именно она сидела слева от Мами, а потом играла «белую леди» в представлении перед усадьбой. Она же первой заметила и стоявшую под деревьями Киску.

— Эй, иди к нам, — она приветливо улыбнулась и махнула рукой, — ты же не против, Дженго?

— Совсем нет, — плотоядно усмехнулся негр, внимательно разглядывая Киску, — нам как раз не хватало сисси-шлюшки.

Робко улыбаясь, Алекс несмело подошел к крыльцу, украдкой бросая взгляды на девушек в бассейне. Те прервали свои игры и, облокотившись об портик бассейна, смотрели на белого «ледибоя», хихикая и указывая на маленький членик.

— Не обращай внимания на этих сучек, — рассмеялась женщина, — меня, кстати, зовут Рэйчел. А этот черный жеребец — Дженго.

— Я Алекс, — несмело улыбнулся парень, — то есть Алекса. То есть Киска.

— Сейчас проверим твою «киску», — заржал Дженго и, ухватив за волосы ойкнувшего парня, развернул спиной к себе, заставив опуститься на колени прямо перед смеющимися девушками. Алекса ойкнул, когда негр с громким чмоканьем вырвал анальную пробку и в следующий момент, скользкий от спермы член, вдавился в его зад. Несмотря на недавний опыт анального секса, Алекс заорал от боли и неожиданности, когда черная дубина вошла в его разъебанное очко. Дженго, крепко держа за бедра орущую Киску, размашисто и мощно долбил его в зад, временами сопровождая это смачными шлепками по белым ягодицам. Меж тем Рейчел спустилась в бассейн, где остальные девушки приняли ее на руки, приподнимая над водой, так что ее сочная розовая пизда оказалась прямо перед лицом Алекса. Дженго, не переставая его трахать, высвободил одну руку и ткнул голову Алекса во влажную промежность «Королевы Пик». Алекс, поняв, что от него требуется, старательно заработал языком, обсасывая клитор. Рейчел стонала, извиваясь под ласками Алекса, исступленно лизавшего белой шлюхе, пока его самого сношал в задницу огромный негр. Наконец Рейчел завизжала, забилась в руках девушек, ее бедра сжались вокруг головы Алекса и терпкие соки выплеснулись ему в рот. Рейчел развела ноги и, извернувшись, соскочила с рук девушек и нырнула в бассейн. Ее место тут же заняла грудастая блондинка, которую Алекс приметил первой. Она развела крупные ляжки и Алекс послушно уткнулся лицом в сочную мякоть, шлифуя языком разъебанную пизду. Девушка кончила быстрее Рейчел, забрызгав лицо Алекса своими соками. Ее место заняла черноволосая смуглянка, явно испанских или латиноамериканских корней. Она развернулась спиной, подставив языку Алекса пышную задницу. Алекс зарылся лицом меж огромных полушарий, усердно полируя тугую дырочку. Смуглянку сменила рыжая, заставившая Алекса лизать ей не только пизду, но и ножки, обсасывать каждый пальчик и скоблить зубами затвердевшие пятки. Она бурно кончила, стиснув полузадохшегося Алекса стройными бедрами, после чего ее место заняла вторая блондинка, заставившая Алекса вылизать ей пизду и жопу. Все это время Дженго не переставал таранить задницу Алекса, буквально впихивая его лицо в белых шлюх. Последняя кончила как раз когда огромный член напрягся и запульсировал, наполняя зад Алекса густой теплой жидкостью. Голова сисси-шлюшки, наконец, высвободилась из плена упругих бедер и он развернулся, послушно вылизывая обмякший черный член. Одновременно девушки, смеясь и шутливо отпихивая друг друга, слизывали сперму, обильно текшую из его ануса.

— Эй, кого вы там нашли? — послышался от крыльца веселый голос, — Рейчел твоих рук дело?

— Да, Госпожа Афия! — радостно крикнула белая женщина, выбираясь из воды. Алекс заглянул за бедро Дженго и увидел, что на крыльце стоит высокая черная женщина с пышными формами и длинными афрокосами. Как и все присутствующие, она была совершенно голая.

— Давайте в дом, — сказала она, — я соскучилась по мужу.

— Уже иду! — крикнул Дженго,

небрежно шлепнув Алекса по щеке обмякшим членом, перед тем, как заправить его в плавки. Рядом выбирались из бассейна и остальные шлюшки.

Внутри оказалась обширная комната, заставленная диванами и прочей мягкой мебелью. Везде висели циновки, украшенные вышивкой с африканскими орнаментами, стояли статуэтки из черного дерева — людей и животных. Тут же висели резные африканские маски, скрещенные копья и щиты, тоже, судя по всему, африканского происхождения. Вообще об Африке напоминало многое — в том числе и заметный акцент Дженго и Афии, также как и их украшения и татуировки. У черной женщины их было даже больше — помимо символов и орнаментом, у нее на спине красовалось изображение африканского идола с выпученными глазами, полными губами и огромным членом. Еще один член, — черный и пластмассовый, — покачивался у нее меж бедер на широком ремне.

— Иди сюда, — сказала Афия, развалившись на диване, — посмотрим, как тебя разработали.

Алекс осторожно подошел к Афии, опасливо оглядываясь на ее мускулистого мужа. Однако тот не обращал внимания на «сисси-девочку»: Рейчел уже стояла перед ним на коленях, старательно сося вновь окрепший хуй, а грудастая блондинка, которую все называли Стеллой, старательно вылизывала черный зад. Три другие девушки затеяли любовную игру, вылизывая щелки и попки друг дружке.

— Тебе ведь привела эта девочка Латиши, — сказала Афия, лениво ощупывая тело Киски, — она неплохо над тобой поработала. Ну-ка, дай мне свою задницу.

Алекс послушно развернулся и хотел нагнуться, но сильные руки ухватили его за талию и с размаха усадили на искусственный член. Белый парень вскрикнул, когда массивный хуй, казалось, пробил его до желудка, но вскоре неудобства сменились удовольствием. С громким стоном он скакал на члене Афии, пока ей самой не надоело. Бесцеремонно спихнув его с колен, черная женщина отстегнула член и похлопала себя по промежности.

— Давай, сучка! — сказала она, — поработай язычком.

Язык Алекса уже онемел от бесконечного лизания, челюсть болела и еле ворочалась, однако он послушно припал к розовой щелке Афии. Краем глаза он увидел, что девушки поменялись местами: теперь уже рыжая скакала на хуе Дженго, а пышногрудая смуглянка вылизывала ему задницу. Рейчел развалилась прямо на полу, широко раздвинув ноги: одна из блондинок нежно и страстно лизала ее половые губки, тогда как вторая ласкала груди. Однако, Афия не дала долго ему наслаждаться созерцанием этой красоты: ее рука стиснула волосы Алекса и запихнула его лицо в душную влажную тьму, сжав его голову мощными бедрами. Почти задыхаясь, он исступленно лизал влажную мякоть, чувствуя как его голову со всех сторон обступает упругая черная плоть.

Он почти задыхался, когда его рот наполнился терпкой солоноватой влагой. Тиски вокруг его головы разжались и Алекс повалился на спину, жадно глотая ртом воздух. Однако отдыхать ему пришлось недолго: Афия, быстро придя в себя, встала с дивана и присела над его лицом, так что ее черная дырочка оказалась аккурат над лицом Киски.

— Давай, белая сучка! — прикрикнула черная богиня, — вылижи мне задницу.

Алекс послушно принялся за дело. Вокруг него слышались громкие стоны и всхлипы: белые шлюхи сменяли друг друга у черного члена, тогда как оставшиеся продолжали ласкать друг друга языками, пальцами и взявшимися откуда-то черными страпонами разных форм и размеров. Однако вскоре Дженго надоело это: отпихнув Рейчел и остальных, он встал во весь рост и подхватил на руки супругу, энергично елозившую задом на языке и лице Алекса. Страстно целуясь со своей нубийской королевой, Дженго отнес ее на кровать и, бережно уложив на подушки, принялся целовать ее груди. Громкий стон, походящий на рык спаривающейся львицы, разнесся по комнате, черные ноги обхватили талию Дженго и он мощно ворвался в податливое лоно. Белые девушки, брошенные своим хозяином, на четвереньках подползли к лежащему без сил Алексу. Не успел он опомниться, как Рейчел уже сидела у него на лице, раскачиваясь на языке «сисси» и стуча ему клитором в нос. Другие же девушки, задрав ему ноги, по очереди сношали его в зад страпонами, одновременно облизывая его со всех сторон. Пухлые губы сновали по его члену, шаловливые язычки вылизывали его анус. Белый член разрядился спермой прямо в рот рыжей, которая тут же прижалась губами к губам Алекса, переливая ему в рот собственное семя. Он кончил несколько раз, однако сексуальная ненасытность девушек казалась неиссякаемой. Возможно, расшалившиеся девки затрахали бы насмерть Алекса, но тут от кровати раздался женский крик и вслед за ним — торжествующий рык, ознаменовавший наступление оргазма у черной пары. Бросив свою игрушку, белые шлюшки кинулись к черным господам, чтобы вылизать их гениталии после секса. Немного, очухавшись, Алекс-Киска подполз к ним, дабы дождаться своей очереди причащения от Черных Хозяев.

Дырка (Алена)

Пройдя по дорожке метров сто, негр свернул на едва различимую во тьме узкую тропинку, петлявшую меж высоких пальм. Алена послушно шла следом, стараясь не отставать, хотя это было нелегко: ноги кололи сухие ветви и листья, в темноте она почти не различала тропы, хотя ее спутник, похоже, видел все как днем. То и дело Алена спотыкалась, чувствуя как натягивается веревка на шее. Пару раз негру даже пришлось как следует поддать ей по заднице, чтобы придать ускорения.

Но вскоре впереди забрезжил свет, а потом и сад, напоминавший здесь настоящий лес, начал редеть. Через некоторое время негр вывел белую девушку на большую поляну, по краям которой горели большие костры. Возле них сидели молчаливые негры возле барабанов, вроде тех, которые Алена уже видела перед усадьбой.

А посреди поляны стояло строение, напоминавшее большой сарай. Широко распахнутая дверь напоминала огромную пасть, в глубине которой что-то тускло светилось.

— Иди туда, — сказал негр, снимая с нее ошейник и поводок.

— А... а ты? — осмелилась заикнуться Дырка.

— Мне туда нельзя, — показалось ей или в голосе негра вправду послышались нотки суеверного страха? Это испугало Алену, тем более, что в этот миг негры забили в свои барабаны. Затравленно оглядываясь, голая славянка подошла к сараю и шагнула внутрь.

Внутри сарай оказался много больше, чем казался снаружи: Алена даже не смогла разглядеть в темноте дальние стены. Крышу поддерживали деревянные столбы, покрытые резными изображениями змей, летучих мышей и разных чудовищ, с оскаленными мордами, высунутыми языками и огромными половыми органами, мужскими и женскими. Возле столбов стояли мускулистые негры, голые по пояс, одетые лишь в черные обтягивающие штаны, с белыми изображениями черепа и скрещенных костей. Столь же белые татуировки покрывали и кожу негров. Каждый из них держал зажжённую свечу.

Такие же свечи окружали и затянутый черной материей гроб, стоявший на широком столе посредине. Дрожащая от страха девушка, тем не менее, не могла остановиться, будто подталкиваемая в спину неумолчным рокотом барабанов и взглядами чернокожих. Когда от гроба осталось шагов десять, его крышка вдруг отъехала в сторону и, на глазах у испуганной Алены, из гроба поднялась гибкая фигура. Соблазнительное тело прикрывал лишь небрежно наброшенный фрак, расстегнутый на все пуговицы, открывая красивые груди и плоский живот. Густые волосы венчала черная шляпа-цилиндр, с кокардой в виде серебряного черепа. Такой же вид имела и маска, прикрывавшая верхнюю часть лица: череп без нижней челюсти. Но, несмотря на маску, Дырка сразу узнала восставшую из гроба — по блестевшим в глазницах черепа глазам и татуировкам на смуглой коже.

Это была Латиша.

Полные губы раздвинулись в довольной улыбке при виде испуга на лице Дырки. Кисть, раскрашенная под руку скелета, поднялась, указывая на что-то и Дырка, подняв глаза, зажала руками рот, чтобы не закричать. Под потолком покачивались, подвешенные за ноги, обнаженные белые девушки. Алена машинально сделала шаг назад — и ее ноги захлестнула веревочная петля. Испуганная дергавшаяся девушка взмыла в воздух, присоединившись к остальным жертвам.

Алена хотела заорать, но вовремя увидела, что подвешенные к потолку девушки живы. При этом, даже вверх ногами они не потеряли присутствия духа и строили выразительные гримасы, явно уговаривая ее молчать. Алена решила последовать этому совету, тем более, что внизу начиналось что-то интересное: Латиша, сладко потягиваясь всем телом, вылезала из гроба. Барабаны снаружи изменили свой ритм, став громче и агрессивней — и в такт им Латиша, покачивая бедрами, закружилась вокруг гроба. Ее руки и талия гнулись так, словно в них и вовсе не было костей, да и сама она, изгибаясь всем телом, все больше напоминала змею. Глаза ее блестели во мраке, зубы скалились в дьявольской улыбке — Алене со страху показалось, что они стали длиннее и острее. Алена вспомнила, где она уже видела подобное: именно так танцевала Мами перед усадьбой.

Наверху что-то скрипнуло и Алена почувствовала, как ее медленно опускают вниз. Она посмотрела по сторонам — то же самое происходило и с остальными. Когда они поравнялись с Латишей, та, не прекращая танца, выхватила из гроба нечто тонкое и длинное, оказавшееся при рассмотрении, большим кнутом.

— Аааййййиии!!! — взвизгнула Дырка, когда хлыст ожег ее нежную кожу. Потом еще и еще — по ягодицам, спине, бедрам. Рядом с ней визжали остальные девушки и их крики боли вплетались в ритм барабанного боя и странную заунывную песню, затянутую стоящими у столбов неграми. Тело Латиши блестело от пота, глаза словно остекленели, а изо рта вырывалось громкое шипение.

На мгновение Алене показалось, что вместо Латиши вокруг гроба вьется огромная черная змея, наносящая вокруг удары своим длинным тонким хвостом. Наваждение тут же исчезло — разом стихли и гром барабанов и негритянские песнопения. Латиша, тяжело дыша, стояла рядом с гробом, играя хлыстом и с садистским вожделением рассматривая обнаженные девичьи тела, покрытые кровавыми полосами.

Она достала из гроба что-то длинное, оказавшееся коробкой с гаванскими сигарами. Взяв свечку у одного из негров, Латиша раскурила от нее сигару, затянулась и, встав рядом с Аленой, выпустила ей в лицо дым. Алена задрожала, когда увидела глаза мулатки: неподвижные, с вертикальными зрачками, как у змеи. Мулатка усмехнулась, потом протянула руку и больно выкрутила сосок вскрикнувшей девушки. Подергав исхлестанные груди, Латиша небрежно похлопала ее по промежности, после чего вынула сигару изо рта и воткнула в то самое место, что дало имя Дырке. Та, уже зная, что от нее требуется, принялась сжимать и расслаблять мышцы влагалища, имитируя «затяжку». Внутри нее становилось все горячее, половые губки почти обжигало, но одобрительное похлопывание по бедрам подсказало Алене, что Латиша довольна ее стараниями. Сигара почти догорела, когда мулатка выдернула ее из пизды, откуда тут же повалил дым. Латиша прикурила от огарка новую сигару и перешла к соседней девушке. Так она обошла все жертвы, оставляя за собой судорожно подергивающиеся белые влагалища, извергающие дым, словно маленькие вулканы. Однако на этом экзекуция не кончилась — Латиша, достав из гроба связку черных свечей, подожгла одну и снова подошла к Алене. Русская девушка сдавленно охнула, когда мулатка грубо воткнула свечу в ее растянутую дырку. Алена висела, чувствуя как расплавленный воск стекает на ее половые губы, пока Латиша обходила остальных, проделывая тоже самое. Закончив с этим, она вышла из сарая. Спустя некоторое время послышалось громкое кудахтанье и мулатка появилась снова, держа в руках большого черного петуха. Она подняла его над Аленой и, вцепившись в крылья птицы, с неожиданной силой разорвала ее на части. Дырка заорала от страха и омерзения, когда еще теплая кровь пролилась ей между ног, гася почти догоревшую свечу. Залитая птичьей кровью, славянка дергалась своих в путах, рыдая от страха и бессилия. Мулатка расхохоталась и перешла к следующей жертве.

Видимо от страха и боли Алена на время потеряла сознание, потому что когда она очнулась, то уже не висела в воздухе, а лежала в широком и глубоком ящике. С содроганием она поняла, что это тот самый гроб, где лежала Латиша. Не успела она осмыслить это, как ее влагалища коснулось что-то твердое, холодное, а самое страшное — живое! В уши ударило громкое шипение и, подняв голову, Алена чуть не заорала — между ее ног извивалась черная змея. Злобно блестели неподвижные глаза, мелькал раздвоенный язык, касаясь воспаленных половых губ. Алена замерла, боясь пошевелиться, пока змея скользя по ее телу, неторопливо изучала самые укромные местечки. Вот треугольная голова раздвинула нежные складочки и Дырка прикусила губу, чтобы не заорать. Змея проталкивала голову все глубже, ее мышцы сокращались, массируя скользкие стеночки. К своему стыду и изумлению, Алена обнаружила, что ее возбуждает эти медленные извивы у нее между ног. Протяжный стон вырвался у нее из губ, она закатила глаза в блаженной истоме, но тут же широко распахнула их, чувствуя, как вокруг что-то изменилось. Она посмотрела на свою пизду — в ней по-прежнему двигалось нечто черное, твердое и чешуйчатое — но значительно более теплое. И оно теперь не извивалось — могучий стержень, словно стенобитное орудие, мощно ходил в чавкающей пизде, пробивая ее почти до матки. Алена подняла глаза и увидела нависшего над ней негра с чешуйчатой татуировкой на члене и с лицом укрытым змеиной маской.

Отовсюду слышались сладострастные стоны и всхлипы и, высунув голову из ящика, Алена увидела, как вокруг разворачивается грандиозная межрасовая оргия: негры, покинув место у стен, драли во все дыры белых шлюх, залитых куриной кровью. Девушки либо стояли раком, энергично подмахивая, либо лежали на полу, задрав ноги и впуская меж них черных жеребцов. Четыре девушки стояли на коленях возле двух негров, сося им члены и лаская яйца, еще две старательно вылизывали черные задницы.

Все это Алена успела разглядеть за доли минуты — ей было не до чужого секса. Ее саму, упершись руками о стенки гроба, размеренно и мощно трахал черный гигант в змеиной маске, заставляя Алену корчиться и стонать, не помня себя от похоти.

Гроб и стол качнулись, будто на них запрыгнула огромная кошка и в следующий миг над лицом Алены нависло истекавшее влагой черное междуножье. Еще выше виднелась ухмыляющаяся маска-череп. Черную промежность украшала пугающая татуировка — Медуза Горгона, в виде черной женщины с короной из змей и высунутым раздвоенным языком, разрез на котором образовывала половая щель. Сырой манящий запах черной женщины ударил в ноздри Алены и та жадно высунула язык, пытаясь дотронуться до «язычка» Латиши. Упругий холмик мулатки напрягся, будто змеиный язык пытался коснуться Алены и в ее рот хлынул упругий поток мочи. Давясь и захлёбываясь, Алена проглотила все и еще успела подлизать последние капли, прежде чем в ее лицо смачно впечаталась пахучая мокрая вульва.

Сучка (Настя)

После окончания церемонии, к столику, где сидели Настя и другие девушки, подошли черные амазонки. С ними была и Мелисса, но на робкую улыбку Насти она ответила столь равнодушным взглядом, что у Насти защемило в груди от боли и обиды, а в глазах предательски защипало.

Неожиданно «гвардейки» расступились и в образовавшийся проход шагнула Мами. Черная Королева успела одеться в желто-красный халат в африканском стиле. Ее рука сжимала кожаный поводок, ведя рослую белокурую девушку. Суровую нордическую красоту портил только расквашенный нос, по которому Настя узнала Валькирию, незадачливую противницу Мелиссы в недавнем поединке.

— Вы обе пойдете со мной, — заявила Мами Дженни и Джуди, лица которых озарились радостными улыбками, — но перед этим я вручу свой подарок «новорожденной».

Она передала поводок Валькирии в руки Мелиссы.

— Отжарь эту сучку как следует, — подмигнула ей Мами, — она твоя на всю ночь.

— Спасибо, Ваше Величество, — Мелисса похлопала Валькирию по бедру, — эту ночь она запомнит надолго. Но и у меня есть подарок для моих сестер. Встань, Сучка!

Настя подскочила и Мелисса, взяв ее за ошейник, подвела к черным амазонкам.

— Она ваша на эту ночь, — сказала она, — можете делать с ней что хотите.

С этими словами она развернулась и, ведя за собой Валькирию, двинулась к усадьбе. За ней шла Мами, ведя Дженни и Джуди. Настя проводила их тоскливым взглядом, когда сильный тычок под ребра вернул ее к действительности. Она оглянулась — ее обступили амазонки, каждая из которых была, самое меньшее, на голову выше Насти. Все они рассматривали белую девушку с насмешливым презрением, пополам с похотью.

— Я Нкозана, — подала голос самая высокая из амазонок, с широкими плечами и бритым татуированным черепом, — командир Нубийской Гвардии. Тебе что-то непонятно из того, что сказала сестра?

— Да... то есть нет, госпожа, — запинаясь сказала Настя, — мне все понятно.

— Тогда почему ты еще стоишь?

Другая амазонка, вертевшая в руках плетку, без предупреждения хлестнула Настю по бедру. Русская девушка взвизгнула и рухнула на колени, умоляюще глядя на Нкозану сверху вниз. Та задрала юбку и Настя остервенело набросилась на ее сочное влагалище, ввинчиваясь языком во влажные глубины. Остальные амазонки со смехом комментировали ее старания, изредка подбадривая ее ударами плеток. После того как Нкозана кончила, Настю передали другой девушке, мигом засунувшей белокурую голову себе под юбку. Третья девушка, — плотно сбитая, с пышными формами, — не долго думая, развернулась задом и, ухватив Настю за волосы, впихнула ее голову меж своих огромных ягодиц. В нос девушки ударило густое амбре — смесь запахов пота, дерьма и негритянской кожи, однако Настя, почти задыхаясь, принялась энергично вылизывать безразмерную задницу. Так она прошла по кругу, вылизав все черные влагалища и жопы, хотя ее челюсть болела, а потерявший чувствительность язык еле ворочался. Наконец, когда все черные гениталии были обслужены, амазонки соизволили прекратить, заставив Настю поцеловать каждой из них ноги.

— Сучка благодарит вас за оказанную белой шлюхе честь, — повторяла Настя, касаясь губами черных пальцев, — Сучка никогда не забудет этой ночи.

— Ты же не решила, что это все? — удивилась Нкозана, — ты способна на большее. Идем!

Настя хотела было встать на ноги, но новый удар плетки заставил ее сесть обратно.

— Сучки ходят на четвереньках, — пояснила Нкозана, цепляя к ошейнику Насти новый поводок, — иди за мной.

Она дернула за поводок и Настя шустро побежала следом. Веселящиеся черные девушки шли рядом, то и дело норовя хлопнуть Настю по заду. Так они обошли усадьбу и вышли на задний двор, где стоял армейский джип с включенными фарами. За ним угадывался большой загон, огороженный проволочной сеткой. Настя вздрогнула, когда темнота за ней взорвалась громким лаем.

— Что с тобой? — рассмеялась Нкозана, — разве сучки боятся кобелей? Эй, Ана! — крикнула она, — приведи Ганнибала.

— Слушаюсь командир! — стройная негритянка с прямыми черными волосами подмигнула съежившейся Насте, доставая из машины связку ключей. Открыв дверь, она вошла в загон и тут же вышла, держа за загривок большого черного пса.

— Ну как? — Нкозана потрепала по голове псину, — нравится?

Настя машинально кивнула, хотя внутри у нее все похолодело от ужаса. Скорее всего, это была помесь дога и добермана: здоровенный зверь с острой мордой и торчащими обрезанными ушами. Под короткой гладкой шерстью переливались могучие мускулы. Нкозана, присев рядом с псом, потрепала его по морде и показала на стоявшую на четвереньках Настю. Девушка испуганно попятилась, когда пес оглушительно взлаял, оскалив острые клыки.

— Стой на месте! — прикрикнула Нкозана, — возьми ее, Ганнибал!

Пес снова гавкнул и кинулся вперед. Настя зажмурилась от страха, хотя и понимала, что пес ее не растерзает — он обучен для другого. Так и случилось: оббежав Настю, он принялся тщательно обнюхивать ее сзади. Широкий язык лизнул ее пизду, потом еще и еще — и Настя со стыдом поняла, что ее это возбуждает. Хотя что еще ждать от сучки, которая уже трахалась с псом? Ганнибал лизал ее все более интенсивно, Настя промокала все сильнее, двигая задом навстречу жадно лижущему языку. Черные девушки смеялись, громко обсуждая между собой, как сильно белая сука хочет черного кобеля.

Пес гавкнул прямо в промежность Насти и, не успела та испугаться, как Ганнибал запрыгнул на нее, забросив лапы ей на плечи. Тонкий, но длинный член ворвался в многострадальную пизду Насти, войдя на всю глубину. Ганнибал трахал ее быстро и жестко, заставляя Сучку выть... как сучку, ожесточенно подмахивающую псу. Она представила, как выглядит со стороны: роскошная голая блондинка отдается огромному черному зверю и от этого потекла еще больше. Пес, почувствовав, что сучка отвечает ему взаимностью, ускорил темп, долбя нежную женскую киску. Настя как могла подыгрывала ему — скулила, выла, энергично двигая бедрами, так, что один раз чуть не соскочила с хуя. За что была наказана — над ее ухом послышался басовитый лай и пес слегка куснул ее за шею, вдавливая в землю. Угомонив разошедшуюся самку, он продолжил ее трахать и вскоре его старания увенчались успехом: Настя почувствовала, как собачий член раздулся, распирая стенки влагалища и внизу ее живота разлилось приятное тепло. Настя терпеливо стояла, ожидая когда спадет набухший узел и пес, наконец, сможет выйти из нее. Затем она развернулась и, не обращая внимания на предупреждающее рычание, подлезла под живот пса и принялась облизывать его член.

— Ну, что же первый экзамен сдан на отлично, — усмехнулась Нкозана, когда Настя неохотно отвалилась от собачьего хуя, слизывая с губ сперму, — хочешь еще?

Насте хватило и первого раза, но отказаться она, понятное дело, не посмела, послушно кивнув в ответ. Нкозана ухватила за ошейники Сучку и Ганнибала и подвела их к вольеру, распахивая дверцу. Сначала она запустила пса, а потом, пинком под зад, забросила и Настю. Ее окружило с десяток собак: доги, доберманы, питбули, ротвейлеры — все эти псы, оглушительно лая, прыгали на стоявшую на четвереньках девушку. Но агрессии не было: только животная, в самом прямом смысле, похоть. Один из псов лизнул ее в лицо, после чего опрокинулся на спину, ерзая и подставляя брюхо, как бы приглашая почесать. Однако у Насти уже была идея получше: увидев вылезший из мешочка тонкий красный член, она сразу присосалась к нему. Позади послышался громкий рык, горячий влажный язык прошелся по ее промежности и Настя не успела вскрикнуть, когда очередной пес вошел в нее. Зверь быстро кончил и застрял в узле с похотливой сукой, слизывавшей с губ брызнувшую собачью сперму. Эти два пса получили свое, но их место тут же заняли другие, продолжившие трахать похотливую Настю. Псы несколько раз поимели ее в пизду, а один питбуль умудрился трахнуть ее в жопу. Еще один пес, — чёрный мастифф, не дожидаясь своей очереди, запрыгнул спереди, закинув лапы Насте на плечи. Его пушистый живот уткнулся в лицо девушки, волосы набились ей в ноздри, но ее губы уже нашли тонкий отросток, облизывая и обсасывая его, пока он тоже не разрядился ей в рот.

Она не знала, сколько времени продолжалась эта извращенная оргия, сколько потоков собачьей спермы оросили ее недра, пока, наконец, в загон не вошли две амазонки, отогнавшие псов и вытащившие затраханную Настю. Глаза ее остекленели от похоти, изо всех дырочек сочилась вязкая белая жидкость, тело покрывал толстый слой грязи и собачьего дерьма, усеивавшего пол вольера

— Грязная сучка, — брезгливо произнесла Нказана, — поедем купаться?

Настя кивнула, бессмысленно улыбаясь. Две амазонки наспех вытерли ее какой-то вонючей тряпкой, после чего, зажимая носы, закинули шлюху в багажник джипа. Лежа в темноте, Настя услышала как заурчал мотор и машина поехала по какой-то ухабистой дороге. Сверху доносился женский смех и голоса, обсуждавшие сегодняшнюю ночь.

Вскоре дорога стала совсем неудобной — машина переваливалась так, что Настя то и дело стукалась о стенки багажника. Джип постепенно замедлял ход, все чаще останавливаясь, ревя мотором, будто застревая где-то. Наконец машина остановилась, дверца багажника распахнулась и перед Настей появилось улыбающееся лицо одной из амазонок.

— Вылезай, грязнуля! — сказала она, — пойдем мыться.

Русская девушка с трудом вылезла, разминая затекшие руки и ноги. Машина стояла на берегу небольшого озерца, со всех сторон окруженного густыми зарослями. Сразу с нескольких сторон в озеро впадали небольшие речки. На поверхности воды плавали большие кувшинки, с которых спрыгивали орущие лягушки.

— Иди, — Нкозана кивнула на воду, — искупнись.

— Ааа... тут нет змей? — спросила Настя, испуганно посмотрев на черную воду, в которой светилось отражение луны.

— После сегодняшнего ты боишься змей? — хмыкнула амазонка, — нет их тут. Иди!

Эти слова она сопроводила увесистым шлепком по ягодицам девушки и та, хоть и не поверила амазонке, шагнула в воду. Там оказалось неглубоко и Настя отошла подальше, чтобы зайти хотя бы по пояс. Выбрав удобное место, она принялась брызгать на себя, смывая засохшую грязь и собачью сперму. Наведение чистоты так увлекло ее, что она забыла обо всем, приседая и окунаясь в воду по шейку.

— БАХ!!!

Выстрел, казалось, прогремел прямо над ухом Насти и тут же вода взбурлила, окатив испуганную девушку залпом брызг. В панике Настя повернулась и увидела, что рядом бьется в предсмертных судорогах большой аллигатор, а на берегу стоят, перезаряжая охотничьи ружья, Нкозана, Ана и еще несколько амазонок. Остальные же, рассевшись у машины, тянули пиво, насмешливо рассматривая испуганную Настю.

— Мойся давай! — прикрикнула командирша Нубийской Гвардии, — не отвлекайся. Ничего с тобой не будет, мы прикроем.

В подтверждение своих слов она поводила из стороны в сторону дулом ружья. Настя затравленно посмотрела на нее, однако подчинение черным настолько въелось в ее существо, что она, дрожа и оглядываясь по сторонам, продолжила окатывать себя водой. Как назло луна зашла за тучи и испуганная девушка почти ничего не видела. Однако кто-то включил фары в машине и почти сразу же прогремел выстрел — еще одна зубастая тварь, подобравшись слишком близко, оказалась подстреленной Аной.

— Пройди дальше! — крикнула Нкозана, — там отмель, тебя будет лучше видно.

Настя обреченно сделала несколько шагов вперед. Дно здесь действительно повышалось, так что скоро ей было меньше чем по колено. Она сделала еще шаг, поднимаясь на сбившуюся на песчаной отмели подушку из водяной растительности.

Все произошло так быстро, что она ничего не успела сделать. Дно словно взорвалось у нее под ногами, огромный фонтан воды взметнулся в воздух, облив ее с ног до головы.

— Помогите!!! — заорала Настя, чуть не сойдя с ума от ужаса.

В ответ послышался могучий рев и из воды вырвалось огромное тело, сбившее Настю с ног. С берега забили выстрелы, но пули отскакивали от чешуи гигантского аллигатора, больше всех, когда-либо виденных девушкой. Удар хвоста повалил Настю в воду и тут же на нее навалилось огромное чешуйчатое тело.

«Он меня сейчас сожрет!!! — в панике подумала Настя, — мамочки!!!»

Она приготовилась к ужасной смерти, надеясь, только, что это будет быстро. Но крокодил почему-то не торопился. Огромная тяжесть, навалившаяся на нее, могла бы раздавить Настю, если бы не жидкая грязь, смягчившая давление. Чешуйчатая плоть потерлась у ее промежности и вдруг из щели меж ребристых щитков выдвинулось нечто скользкое, вдавившееся в ее многострадальную щелку.

«Вот черт! — подумала Настя, ее страх сменился злостью, — и этот туда же!».

Похоже, аллигатор и вправду испытывал к ней не гастрономический интерес. Короткий, но толстый пенис рептилии, раздвоенный на конце, скользнул в ее щель и задвигался, совершая хорошо знакомые всем животным движения. Настя, отойдя от первичного страха, осторожно начала подмахивать хищной рептилии.

— Давай, хороший мальчик, давай, еще! — скороговоркой говорила она, — трахни свою самку. О, как мне нравится твой крокодилий хер. Давай, сильнее! Жестче!

«Боже, что я несу! — скакали мысли в ее голове, — меня трахает огромный аллигатор, а я продолжаю вести себя как блядь. Но лучше пусть трахнет, чем сожрет»

Она стояла на четвереньках, когда огромный ящер, обхватив ее тело передними лапами, энергично трахал ее киску. Настя с трудом удерживала голову над водой, глотая мутную воду, но при этом продолжая отчаянно подмахивать, неся всякую чушь, сколь эта тварь замечательный любовник. Аллигатор словно понимая, что ему говорят, ускорил темп: его член двигался все быстрее и вскоре Настя поняла, что она начинает получать извращенное удовольствие и от этого соития.

— Трахни меня, гадина! — орала Настя, криком прогоняя свой страх, — Глубже! Быстрее!

Над ее головой щелкнули огромные челюсти и Настя со страху нырнула, понимая, что в следующий раз аллигатор откусит ей голову. Однако тварь просто вдавила ее еще глубже в грязь и тут же скользкий отросток изверг во влагалище Насти поток холодной спермы. Задыхающаяся, из последних сил задерживающая дыхание, Настя билась под водой, когда страшная тяжесть вдруг убралась с ее спины, а раздвоенный член — из влагалища. Жадно глотая воздух, Настя подняла голову и еще успела увидеть, как крокодил, неспешно поводя хвостом, переплывает озерцо и выбирается на противоположном берегу. Никто из амазонок так и не выстрелил, обалдело глядя то на исчезающий в зарослях хвост, то на тяжело дышащую, отплевывающуюся девушку.

Нкозана и еще несколько девушек на руках вытащили из воды Настю — ноги ее уже не держали, тело била крупная дрожь. Наскоро ополоснув ее у берега и вытерев собственной одеждой, амазонки усадили девушку на заднее сиденье джипа. Нкозана достала из-под сиденья бутылку ямайского рома и Настя, выхватив бутылку у нее из рук, залпом осушила чуть ли не полбутылки.

— Хватит пока, — сказала Нкозана, отбирая бутылку, — вот это шлюха! Даже у аллигаторов на нее встает! Как ты думаешь, почему он тебя не тронул?

— Мелисса однажды заставила меня высидеть яйцо такой твари, — Настя пьяно икнула, — может теперь они считают меня за свою самку?

Амазонки переглянулись и Ана украдкой покрутила пальцем у виска. Нкозана завела машину и джип начал медленно выруливать на дорогу. Настя сидела на заднем сиденье, зажатая между негритянками, прикладываясь к отданной ей бутылке и глядя как ночное небо медленно сереет перед рассветом. В голове облегченно ворочалась одна-единственная мысль — наконец-то эта ебанутая ночь закончилась!

Приехав

в усадьбу, Нкозана и еще одна девушка запихнули пьяную Настю под холодный душ, что позволило ей не только отмыться, но и немного протрезветь. Влив в нее пару чашек крепкого кофе, амазонки накинули Насте на плечи алый халат и отвели к Мами.

Черная королева лежала на широченной кровати, устеленной разноцветными покрывалами и мягкими подушками. На полу, вместо ковров, лежали обнаженные белые юноши, так что, подходя к Мами, черные девушки и Настя, ступали по выпяченным накачанным попам и мускулистым спинам. Между ног Мами, зарывшись лицом в ее промежность, старательно лизала киску голая Джуди Картрайт, лежавшая рядом Дженни нежно лобызала роскошную черную грудь.

— Оставьте нас! — бросила Мами и амазонки, шлюхи и лежавшие на полу парни убрались за дверь. Мами поманила к Настю и та, поколебавшись, забралась на кровать.

— Не так уж плохо, — сказала Мами, стягивая халат и лениво ощупывая Настины груди, — после сегодняшней ночи я ожидала, что все будет намного хуже. А тут еще все рабочее, — она похлопала по промежности, — и тут тоже.

— В любое время и как угодно, если скажет Хозяйка, — с вызовом сказала Настя.

— Какая преданность, — усмехнулась Мами, разводя пальцами половые губы, — надо же и тут не все потеряно. Впрочем, Мелисса заслужила — ведь только благодаря ей ты и выжила там на болотах. Да, я уже знаю про аллигатора, а Мелисса еще в прошлый раз рассказала как она воспитывала тебя. Ты права, именно из-за той пытки яйцом, тебя просто в очередной раз оттрахали, а не сожрали.

— Как это? — спросила Настя, с трудом сдержав стон, когда Мами просунула палец в ее влагалище.

— Это тоже вуду, — пояснила Мами, вынимая руку и давая Насте облизать палец, — но другое, не то, с которым работаем все мы. Раньше его применяли женщины в Конго, чтобы крокодилы не нападали на них, пока они ловили рыбу. Наверное, предков Мелиссы вывезли из тех мест, а она применила наследие предков на тебе. Видимо с белыми женщинами это работает по — своему.

— Да, — Настя не смогла удержаться от иронии, — Мелисса очень обо мне заботится.

— Так и есть, — спокойно ответила Мами, откидываясь на подушки, — ты думаешь, ей хотелось отдавать тебя моим девочкам? Но правила вступления в «Нубийскую гвардию» одни для всех: в первую ночь девушка должна отдать новым сестрам самого близкого ей человека. У Мелиссы куча родственников, любовники по всему штату и несколько белых шлюшек, готовых исполнить каждую ее прихоть. Но она выбрала тебя.

Настя вскинула голову, не веря своим ушам, но снисходительная улыбка Мами подтвердила, что она говорит правду. Чувство огромной нежности преисполнило Настю, с благодарностью посмотревшую на черную королеву. Та, видно поняв, что чувствует сейчас Настя с улыбкой показала на свое влагалище и девушка радостно присосалась к ее влажной пизде, вкушая пряные соки.

Чуть позже Настя прикорнула под бочком у черной королевы, слизывая с губ солоноватую влагу. На душе было сплошное спокойствие и умиротворение.

— А что с остальными? — набравшись смелости, спросила она, — моей сестрой и тем... парнем.

— «Парня» ты вряд ли увидишь скоро, — усмехнулась Мами, рассеяно гладя светлые волосы, — ему повезло выйти к бунгало, где Рейчел демонстрировала товар Дженго Макинве — это бизнесмен из Нигерии, племянник одного из тамошних министров. Он — один из тех африканцев, что поддерживают финансово все это, — она небрежно обвела рукой комнату, — а мы устраиваем им шоу и позволяем выбрать себе самых симпатичных шлюшек.

— Так Алекс что же...

— Ну да, — кивнула Мами, — его продали в Африку. Пару веков назад белые торговцы ввозили в эту страну черных рабов, сейчас же идет обратный процесс. Но в отличие от того времени для наших секс-рабов все добровольно. Алекс даже сможет вернуться через несколько лет... если захочет.

— А моя сестра? — заикнулась Настя. Вместо ответа Мами подняла глаза, смотря на что-то у двери. Настя проследила за ее взглядом и увидела голую Алену. Она едва узнала сестру: обнаженное тело покрывали синяки и ссадины, волосы выкрашены в черный цвет, на лобке вытатуирован череп, а на грудях — паутина.

— Повернись! — скомандовала Мами и Алена послушно развернулась спиной. От талии до ключиц тянулась татуировка в виде натуралистично нарисованного черного члена. Вместо головки у него был символ «Пиковой Дамы», а вокруг мощного ствола извивалась огромная змея. На плечах красовались еще два странных символа, которые Настя не смогла опознать, а в анусе виднелась анальная пробка — тоже в виде серебряного черепа держащего во рту колечко.

— Ээээ, — промямлила она, — Алена, что с тобой?

— Меня посвятили в вуду, сестричка, — рассмеялась Алена, — так что скоро ты от меня избавишься. Послезавтра я улетаю в Новый Орлеан.

— Мне надо кое-что с тобой обсудить, — сказала Мами, — Настя, можешь идти к Мелиссе.

Окрыленная Настя скатилась с кровати и, поцеловав на прощанье ноги Мами, кинулась к двери. Когда она поравнялась с Дыркой, сестра показала ей язык, — также украшенный татуировкой, — а Настя шутливо шлепнула ее по бедру и выбежала в коридор.

Мелисса отдыхала в выделенной ей комнате, через пять дверей от комнаты Мами. Между кроватью и входом, свернувшись в клубок, словно сторожевая собака, спала Валькирия. Ее тело покрывали ссадины и кровоподтеки, на покрасневших сосках блестели зубастые зажимы, из ануса торчала увесистая пробка, а в пизде тихо жужжал вибратор. Но на лице спящей девушки застыла блаженная, почти идиотская улыбка.

Тихо скрипнула дверь и Валькирия встрепенулась, подняв голову. Появившаяся в дверях Настя приложила палец к губам и, не успела девушка что-то сказать, как Настя мигом нырнула под одеяло, укрывшее тело Мелиссы, очутившись у нее между ног.

— Ненасытная шлюха, — пробормотала Мелисса, — разве я разрешала тебе вставать?

Она открыла глаза и откинула одеяло. Ее глаза широко распахнулись, когда она увидела Настю, нежно лижущую любимую киску.

— Ты!!!

— Да, — Настя чмокнула внутреннюю сторону бедра Мелиссы, — Мами мне все рассказала.

Сбивчиво, торопливо, она повторила все услышанное от Мами, волнуясь и боясь, что Хозяйка не одобрит подобное раскрытие чувств. Но, подняв глаза, Настя увидела на лице Мелиссы широкую улыбку. Афроамериканка привстала на кровати и, притянув к себе девушку, поцеловала ее в губы так страстно, что у Насти закружилась голова от счастья.

— Ты мне понравилась, как только пришла к нам в колледж, — сказала Мелисса в промежутках между поцелуями, — ты была такой...

— Расистской сукой, — рассмеялась Настя.

— Ага, — Мелисса обняла ее за плечи и вдруг опрокинула на подушки, навалившись сверху, — ты даже не представляешь, как меня это заводило. Вот тогда я и решила преподать тебе урок... и сама не заметила, как влюбилась.

— Я тоже, — начала было Настя, но тут Мелисса вновь закрыла ей рот поцелуем. Она начала спускаться ниже целуя полные груди, живот, лоно. Настя закричала, замотала головой, вцепившись в черные волосы, когда ловкий язык негритянки коснулся ее влажных лепестков, выписывая потрясающие, сводящие с ума восьмерки. И, несмотря на безумную ночь, когда ее трахали все кому не лень и она кончала, казалось, без конца, сейчас, от одного только прикосновения языка Мелиссы, Настя содрогнулась в столь сокрушительном оргазме, которого она не испытывала никогда. Мелисса поднялась выше и крепко поцеловала Настю, давая ей насладиться вкусом собственных соков.

Они потом еще долго трахались: выгнав Валькирию за дверь, две межрасовые лесбиянки отдались самым извращенным своим фантазиям. На кровати, на столе и на полу; пальцами, языками и разными игрушками — вновь и вновь девушки кончали, орошая личики друг друга своими терпкими соками, жадно глотая и никак не в силах насытиться.

Уже позже, когда обе девушки без сил лежали в кровати, обмениваясь ленивыми поцелуями, Мелисса засунула руку под подушку и достала небольшую коробочку.

— Открой, — сказала она и Настя, недоумевая, открыла крышку. Под ней оказалось золотое кольцо с небольшим драгоценным камнем.

— В этом штате недавно разрешили однополые браки, — негромко сказала негритянка, — так что я официально делаю тебе предложение. Ты станешь моей женой?

В спокойном голосе афроамериканки Настя угадывала напряжение — ее и вправду волновало, какой выбор сделает ее белая рабыня. Настя посмотрела в глаза Мелиссы, потом на кольцо, потом снова на Мелиссу. Широкая улыбка озарила ее лицо.

— Да! — шепнула она и крепко поцеловала в губы будущую супругу.