Кто-то стартует в сексе с петтинга, кто-то с оральных ласк, а я с анала начала, а еще и опосредованного. И так бывает.

Девушка я видная, парни заглядываются, но 18 я отметила не только не траханной, но еще и гинекологом не смотренной. С первыми отношения дальше поцелуев не шли, а вторые девственнице без надобности. Так бы и дальше продолжалось, если бы для подработки медкнижка не потребовалась.

С особенностями бесплатной медицины я знакома не была, поэтому пошла в поликлинику за три дня до отъезда. Там на меня наорали, сказали, что запись только через неделю и послали в платный медцентр по соседству. Эти все быстро организовали: анализы, шизанутого психиатра, нарколога с перегаром, кардиограмму и бутылку воды, чтоб УЗИ перед гинекологом сделать.

Узист у них — загляденье: высокий, широкоплечий, попа накаченная, а светлые кудри даже дурацкий чепчик не портит.

— Ложись, говорит, на кушетку, платье поднимай.

У меня живот заныл, грудь затвердела и внутри влажно стало. Такого не было даже, когда парни секс предлагали. Потребуй он раздеться и отдаться — пошла б не глядя.

Возит он датчиком по животу, и от каждого движения у меня волна горячая чуть ли не до горла. Только б не заметил, думаю, а он в экран смотрит и хмурится.

— Тут пятно непонятное, иди в туалет, вагинально посмотрим.

— Это как?

— Через влагалище.

Краснею и лепечу, что мне так нельзя.

— Ты что, девственница?

— Да, — смущаюсь я еще больше.

— В твоем возрасте? С твоей внешностью? Лесбиянка или в секте какой?

— Просто девственница, — еле шепчу я, — как теперь то?

Через жопу, смеется медсестра, — пошли на клизму.

Ковыляю на ватных ногах в соседнюю комнату.

Могу обычную поставить тонким наконечником. Минут сорок лежать будешь. Можно за 3 минуты аппаратом промыть, но там наконечник толще и трубка длиннее.

Мойте, говорю, мне в институт через полтора часа. Луше бы прогуляла. Поставила она меня раком и аппарат впихнула со всей пролетарской ненавистью, аж искры из глаз. А потом в животе разорвалась бомба. Он резко наполнился, округлился, внутри стало тепло, и я поплыла. Так было, когда я терла клитор или била струей из шланга по вагине. Я хватанула ртом воздух. Медсестра поняла неправильно: потерпи, это недолго. Потом аппарат начал отсасывать и по телу прокатилась приятная дрожь. На втором цикле я кончила и закусила губу, чтоб не заорать. Третий заход прошел мимо моего сознания — я скорее не ощутила, а услышала, как медсестра вынула аппарат — анус жалобно скрипнул и зябко съежился.

Я вернулась в кабинет УЗИ. Врач уложил меня на бок и достал другой датчик. Я обрадовалась, что он не толще наконечника и презерватив для него совсем крохотный. Наивная дурочка.

Нет, вошел он, благодаря УЗИ-гелю легче, но потом, врач стал размахивать им, как будто воюет с ватагой викингов. Каждый сантиметр внутри отдавался резко болью, послевкусием которой была волна наслаждения. Я уже сама не понимала, от чего именно вскрикивала. На это красавчик усмехнулся и заставил повернуться на спину прямо с датчиком внутри. Наверняка он заметил, что я мокрая. Несколько резких движений и я заволновалась всеми внутренностями. bеstwеаpоn.ru Его реакцию на мой оргазм в мониторе не скрыла даже широкая блуза униформы.

Вот и все, — сказал он, положил мне руку на лобок и резко выдернул датчик.

Вот так — первый мужчина, которого я захотела, трахнул меня сразу же... датчиком... в многострадальную жопу. Мне было жарко и стыдно, руки не слушались, трусы надела с третьей попытки, распечатку результатов уронила.

Хвала небесам, к гинекологу была очередь — я успела отдышаться, привести себя в порядок и мокрую ежедневку заменить.

В кабинете ждал очередной сюрприз. Я поняла, что вопрос регистраторши: «Принимает только Гаспарян, согласны? « — не имел ничего общего с национализмом. Мужчина. Невысокий, смуглый, красивые крупные кисти, нос прямой, губы полные, глаза такие черные, что зрачков не видно. Ну, кто мог знать, что в гинекологи мужчин берут? Уходить поздно и глупо, да и справка нужна.

Отдала распечатки. Села на стул — анус возмутился, видимо, уже тогда беду почуял.

— Жалобы есть?

— Нет.

— Что, правда, девственница?

— Да.

— Припозднилась, тебе это уже вредно.

— Э?

— Регулярный секс важен для женского здоровья, вон пятна на УЗИ непонятные... Снимай бюстгальтер, грудь посмотрим.

Я сняла платье и лифчик. Он стал мять и рассматривать мою грудь.

— Большая, высокая, плотная, ареола ровная, сосок крупный, темноокрашенный...

Больно не было, просто стыдно в одних трусах стоять и странно как то, я думала, гинекологам другое место показывают.

— Пойдем на кресло, низ посмотрим и мазок возьмем.

Уф, думаю, хоть какая то ясность.

Врач надевает перчатки, я заползаю, раскорячиваюсь. Лежу голая и красная от стыда. За что это женщинам?

Врач лезет мне между ног и раздвигает губы. Жестко, но не больно.

— Действительно девственница... Ничего справимся.

Наводит на меня лупу с подсветкой. Я вижу волоски в его носу. Мне щекотно, дергаюсь.

— Тише ты, а то порвем, пока мазок брать будем.

Ощущения новые, не то, чтоб неприятные, но чужеродные. Стараюсь лежать смирно. Он заканчивает и убирает лупу. Я выдыхаю. Глупая.

Он щупает живот, спрашивает, про месячные, а потом резко и без предупреждения сует два пальца в зад. Это вам не датчик. Если бы не УЗИ-гель внутри умерла бы от боли. Врач давит на живот, прощупывает с двух сторон. Громко всхлипываю.

— Ну, так бывает, когда большую девочку смотришь, как маленькую. Привыкай, так каждые 3 месяца будет.

— Три месяца? — подскакиваю я и тут же падаю обратно. Мне показалось, что он внутри развел пальцы до хруста в суставах.

— Медкнижку нужно обновлять.

— Так больно...

— Потеряешь девственность, сразу будет легче, — он протиснулся еще глубже. — Женщин просто зеркалами смотрим...

— Где ж мне ее потерять? — Спрашиваю я с отчаянием.

— Можно здесь, — согнул он пальцы, — аппаратно дорого, а естественным образом по ОМС, только согласие подпиши.

— Да, — соглашаюсь я со всем, только бы эта пытка закончилась. Анус горел так, как будто туда раскаленную кочергу воткнули.

Он улыбнулся и вытащил руку. Так хорошо в жизни мне еще не было. Щелчки перчаток, хлопок крышки ведра, звуки воды... Мне на грудь лег планшет с документом. Подписала не глядя. Так можно души для дьявола покупать. Любая продаст.

— Лежи так, сейчас доктор придет.

— Зачем?

— Решать твою проблему.

Я послушно лежала несколько минут. Потом пришел УЗИст. Я села и попыталась прикрыться. Анус вспыхнул.

Щелкнула задвижка на двери. И тут до меня дошло: потеря девственности естественным способом...

— Выбирай.

— Что выбирать?

— Кресло или кушетка; член, рука или зеркало, в одежде или без, позу в конце концов. Контракт оговаривает только презерватив и все.

— Раздевайся!

Он повесил блузу на стул. Волос на груди почти нет, соски светлые. Туда же полетели брюки и белые боксеры. Живот поджарый, бордовый член прижат к лобку. Я провела по нему пальцами, он вздрогнул и стал еще тверже. Длинной с ладонь, но толстый, пальцы вокруг едва смыкаются. Пока мы целовались, я ощущала его на животе. У меня внизу заныло. Впервые за день стыдно от этого не стало. Он разложил меня в кресле и стал гладить губы и клитор. Я попыталась рефлекторно сжать ноги, но опоры не дали. Тогда он опустился на стул и стал ласкать меня языком. Я застонала. Было мокро и приятно, тело вибрировало изнутри. Зашуршала упаковка. Потом его руки начали гулять по всей промежности, словно искали вход. Иногда влажные пальцы охлаждали анус. Было приятно. А потом он пробил членом преграду. Боль зазвучала лопнувшей струной и так же быстро погасла, уступив месту новому чувству полноты, жара и щекотки внутри. С каждым толчком щекотка усиливалась и скоро обрушилась на меня волной оргазма. Я выгнулась и пропустила этот разряд через все тело. Меня медленно отпускало. Член внутри стал казаться лишним. Он почувствовал и вынул. Соки потекли на анус. Мне захотелось так сильно, словно я без этого умру.

— Давай ниже!

— Уверена?

— Да!

Он опустил мои ноги, повернул к себе задом и положил животом на кресло.

Несколько кругов прохладными пальцами и я была готова содрать обшивку с кресла. Сначала внутрь скользнул один, потом второй, а потом я почувствовала головку. Она у него выступала за края члена. Шло туго. Он помогал себе руками: тер клитор и увлажнял анус, но внутри было тесно. Каждый миллиметр дарил мне новые ощущения на грани боли и удовольствия. Казалось, что меня открывают и выворачивают. Это длилось вечность, нет, две, а потом член резко скользнул внутрь, и я снова кончила, уже не сдерживая себя в стонах.

— Горячая девочка!

— Выходи!

Он обиженно хмыкнул и вытащил. Я развернулась. Член торчал вверх. Презерватив был скользкий и липкий. Трогать член без него приятнее. Он сел на край кресла и стянул резинку. Я стала гладить головку и выступающие вены. Он опустил руку мне на голову.

— Давай, детка, потеряй всю девственность!

Действительно, чего мелочиться. Я коснулась его губами и языком.

— Глубже!

Кажа была нежная и приятная на вкус. Я втянула головку.

— Еще глубже!

Я стала осторожно продвигаться ниже. Он надавил мне на затылок и после пары судорог излился мне в горло.

— Маленькая плата за операцию.

Я в обиде не была. Я ловила первый в жизни оргазм, который опускался, а не поднимался. От него не скрылось: «Я сразу понял, что такой горячей в девственницах плохо. Лети, птичка».

И я полетела. Впереди были 2 пары в институте и полная радостей половая жизнь.