Лала лежала на смятой постели поперёк кровати, кое-как укрывшись скомканным одеялом. Темпераментно отжаренная молодым любовником, она приняла сейчас позу морской звезды, распластав руки и ноги по сторонам. Глаза были закрыты, а дыхание — всё ещё глубоким и частым. Сквозь накатившую после оргазма полудрёму она слышала, как захлопнул за собой входную дверь Адиль.

От всей этой неправдоподобной, сумасшедшей и нескончаемой вереницы событий, случившихся за последние дни, которые так или иначе приводили к сексу, голова шла кругом. Мысли проносились в сознании с пугающей хаотичностью. Рассудок отказывался воспринимать грань между реальным и вымышленным. Это была настоящая адская смесь из восторга, тревоги и грусти, а ещё из стыда и новой волны неуёмной похоти. Лучшее средство, чтобы прийти в себя в подобной ситуации — это горячая ванна. К тому же на животе, лобке и бёдрах у Лалы было полно уже засыхающей спермы этого юного «жеребца».

Девушка, несколько раз энергично взмахнув ногами, отбросила в сторону одеяло и встала с кровати. Подобрала с полу джинсы, стянутые недавно в пылу страсти вместе с завёрнутыми в них трусиками, и побрела в ванную комнату. Включила там свет, и, чтобы он был не таким ярким, сняла с себя и набросила на плафон светильника футболку. Затем пустила воду и добавила в неё ароматную соль.

Через несколько минут Лала с блаженным выражением на лице уже нежилась в приятно горячей ванне. Она почти парила в источающей свежий аромат морской соли воде, едва касаясь дна. Ей всегда нравилось так вот расслабленно лежать, отречённо слушать шум набирающейся воды и ощущать себя почти что морской нимфой.

С каждой минутой такой арома-аква-терапии мысли в голове плыли всё медленнее и спокойнее. Воды было уже достаточно, и Лала, не открывая глаз, привычным движением наощупь дотянулась до смесителя и закрыла кран. Теперь вокруг стало не только почти темно, но ещё и тихо.

Даже слишком, как-то необычно тихо. Был ещё совсем не поздний вечер, но извне почему-то не слышалось ни звука. Ни у кого из соседей не хлопали двери, никто наверху не топал и не смотрел телевизор на полную громкость, ни откуда не доносился звук работающей стиральной машины. Будто бы все вокруг разом куда-то подевались.

Но это сейчас лишь незначительно удивляло девушку. Она целиком и полностью была отдана неге, в которую погрузилась, едва оказавшись в этой горячей ванне. Так продолжалось минут пятнадцать. А может, и гораздо больше, — Лала явно потеряла счёт времени.

Внезапно раздался какой-то негромкий щелчок. Одновременно с ним неожиданно погас свет. Не желая верить, что что-то может помешать продолжению этого блаженства, разомлевшая красотка пролежала так ещё с минуту, и только потом приоткрыла глаза.

Вокруг была просто кромешная тьма. Она несколько раз часто поморгала, но зрачки не улавливали ни единого лучика света. А если к этому прибавить ещё и неестественную тишину, которая воцарилась, как только перестала шуметь вода, то всё вместе это уже выглядело как-то пугающе.

Лале стало не по себе, она вслепую нащупала на полочке свой мобильник и включила экран. Наполненная разогретыми и ароматными парами ванная комната осветилась тусклым холодным светом. Окружающая обстановка казалась теперь уже вовсе не комфортной и расслабляющей, а какой-то мрачной и даже немного устрашающей.

Распаренная молодая особа не без сожаления покинула свою всё ещё тёплую и очень уютную купель, наспех накинула на голое тело коротенький махровый халатик и, освещая себе дорогу экраном телефона, приоткрыла дверь.

Как ни странно, но вне ванной комнаты оказалось тоже совершенно темно. За окном должны были быть ещё не слишком густые сумерки, однако темень в квартире была как в глухом подвале. Осторожно ступая босыми мокрыми ногами, девушка сделала несколько шагов по коридору в сторону кухни, чтобы взглянуть в окно и понять, погас ли свет во всём квартале, или только у неё.

Впрочем, это ей только казалось, что она сейчас шагает по коридору своего дома. Ни кухни, ни окна впереди так и не появилось. Более того, стены по обе стороны располагались слишком далеко и тоже выглядели какими-то странными, незнакомыми. Недоумению девушки не было предела, когда она осознала, что под ногами у неё сейчас вовсе не пол, а влажный холодный песок или земля — точно сказать было трудно.

Опешив от всего этого, Лала не придумала ничего лучше, как вернуться в ванную. Она развернулась и пошла в обратную сторону. Вот только уверенности в том, в какую сторону она вообще идёт, у неё уже не было. Разумеется, никакой ванной комнаты она больше найти не смогла.

Недоумение сменилось настоящим ужасом, потому что она брела сейчас совсем одна неизвестно куда в коротеньком халате на голое тело с телефоном в руках посреди какого-то неведомого и очень тёмного подземелья. Всё это походило на кошмарный сон героини фильма ужасов.

«Конечно! Телефон!... Сейчас я ему позвоню, и он меня отсюда вытащит! Он точно знает, что произошло, и мне поможет... « — пронеслось в голове у Лалы, и она, судорожно тыча пальцами в экран, принялась искать в истории звонков временный номер Самира.

— Ну, и шлюха же ты, оказывается!... — Неожиданно произнёс где-то совсем рядом певучий молодой женский голос.

— Ааа!!! — Телефон выпал из рук обезумевшей от испуга девушки и ляпнулся на мокрый грунт экраном вниз.

Она машинально наклонилась, чтобы его поднять, но в этот момент ощутила сзади у себя под халатом чьё-то прикосновение. Мягкие и прохладные пальцы прошлись по половым губам и скользнули вверх на попу, один их них при этом угодил в тёплую ложбинку меж приоткрывшихся при наклоне вперёд булочек. Незнакомая ладонь успела даже слегка сдавить одну из них.

Не помня себя от ужаса, Лала бросилась бежать куда глаза глядят. Правда, глядеть ими сейчас как раз не получалось. Пробежав с пяток шагов, она остановилась, так как бежать в кромешной темноте невозможно.

— Кто здесь?!

— Ну, я здесь. — Невозмутимо ответила незнакомка.

— Ты кто такая? Что тебе надо? И где мы вообще?..

— Гм... Кто я, и что мне надо — это долгая история. А вот где мы — уже интересный вопрос...

Незнакомка говорила спокойно, она явно знала гораздо больше Лалы и совершенно точно не была сейчас напугана.

— Так, где же мы, всё-таки? И как выйти отсюда?!. — Чуть успокоившись, продолжала Лала разговор с невидимой собеседницей.

— О... Мы сейчас находимся в самых блядских чертогах твоего похотливого подсознания... А где тут выход, знаешь, пожалуй, только ты сама.

— В каких ещё... чертогах? Что ты несёшь? Я дома у себя была, ванну принимала...

— Ну, да, я знаю... А теперь ты здесь вот, со мной.

Всякий раз молодой голос этой загадочной незнакомки звучал с разных сторон, но с каждой репликой он становился всё ближе. Лала крутила головой и водила перед собой руками в надежде если не увидеть, то хоть нащупать собеседницу.

— Но здесь так темно... И что мы тут делаем?

— А... Ты хочешь знать, зачем ты здесь? — Эти слова прозвучали так, будто поизносившая их визави стояла прямо лицом к лицу с Лалой.

— Погоди, ты ведь совсем близко... Не убегай, пожалуйста, я не могу так... А-А-АЙ!!!

В этот момент рука незнакомки бесцеремонно раздвинула полы махрового халата и легла пятернёй Лале прямо на голый лобок, скользнула ниже и плотно обхватила девушку за обнажённую распаренную промежность.

— Слушай меня внимательно! Ты здесь за тем, чтобы я провела для тебя что-то вроде экскурсии. Обещаю — тебе здесь понравится! Но ты должна слушаться меня и во всём мне подчиняться. А иначе... Иначе я просто свалю и оставлю тебя здесь с ними всеми наедине!

— «С ними всеми» — это с кем?! — Еле ворочая от страха языком, спросила Лала.

— А вот пойдём сейчас со мной, я вас и познакомлю! — Незнакомка сильнее ухватила девушку пальцами за половые губы и потянула вперёд, предлагая следовать за ней.

Идти в темноте неизвестно куда, когда непонятно кто тянет тебя за киску, — это уж слишком! Так решила Лала, она нащупала тянущую её вперёд руку незнакомки и оторвала её от своих чресел. Боясь потеряться в темноте и отстать, девушка обеими своими руками ухватилась за пальцы своей стремительно продвигающейся вперёд проводницы.

— А как тебя зовут? Я не расслышала твоего имени... — Обратилась гостья к незнакомке.

— А я тебе и не представлялась. Но если хочешь, зови меня просто — Киса.

— Гм... Очень приятно... — Имя было немного странным, но не более, чем всё, что происходило вокруг. — Ты что-то сказала про экскурсию, значит, это нечто вроде музея? — Лала вертела по сторонам головой, пытаясь разглядеть хотя бы контуры окружающих предметов.

— Ага, типа того... — Усмехнулась «экскурсовод», замедляя шаг. — Так, тут тормози!... А вот тебе и первый зал с, так сказать, экспонатом!

Лала не успела вовремя остановиться и налетела в темноте подбородком на голое плечо своей спутницы, продолжая держать её за руку. Та тем временем принялась со скрипом открывать какую-то тяжёлую дверь. Они прошли сквозь дверной проём. Внутри оказалось столь же темно, как и снаружи. Массивная дверь медленно закрылась за ними с гулким хлопком.

Спустя несколько мгновений где-то справа вдруг забрезжил слабый свет. Это Киса зажгла свечу, вставленную в непонятно откуда возникший у неё в руках подсвечник. Даже от этого тусклого огонька Лале пришлось теперь прищуриться.

Она впервые смогла разглядеть облик своей спутницы. Ей оказалась, как и следовало ожидать, судя по голосу, молодая стройная девушка. Она была невысокого роста с очень красивой фигурой. Но было в её облике что-то не вполне привычное, не совсем человеческое.

Поначалу Лала даже подумала, что привыкшие к кромешной тьме глаза её обманывают. Голова у девушки выглядела весьма нестандартно. Она была несколько больше, чем можно было ожидать, на ней совсем не было волос, а лицо и вовсе было каким-то... кошачьим! Большие продолговатые глаза, розовый приплюснутый нос с маленькими ноздрями, тонкие губы, повторяющие контуры вытянутых вперёд скул и отливающие серебром вибриссы усиков на верхней губе не оставляли сомнений в том, что это именно кошачья морда, а не лицо девушки.

Киса, видимо, была готова к недоумению гостьи по поводу своей незаурядной внешности, поэтому, встретившись с ней взглядом, улыбнулась, подмигнула и повернулась вокруг себя, демонстрируя ещё одну свою гордость — почти метровой длины хвост, который начинался там, где у людей находится копчик. Он свисал над попой, прикрывая собой ложбинку меж ягодиц и устремлялся вниз. Его кончик изгибался и парил в десятке сантиметров от пола.

— Ой, да ладно тебе так пялиться! — изобразила она подобие смущения. — Зато тут у меня всё как у тебя, смотри!..

Киса повернулась к Лале передом и провела руками сначала по своим небольшим, но упругим стоячим грудкам, а потом скользнула по своей совершенно человеческой, но напрочь лишённой волос и весьма аппетитной шелке между ног.

— Да, прости... Ты... Ты очень классно выглядишь! — Оторопело проговорила гостья, зачем-то пытаясь плотнее укутаться в свой коротенький банный халат.

— А... Брось!... Все сначала такие глаза делают, когда меня впервые видят. Но я тебя сюда привела не для того, чтоб ты меня рассматривала. Ты лучше взгляни вот сюда!

Киса со свечой в руках сделала несколько шагов к центру небольшого зала, где они находились. Посреди на полу стояла обычная с виду статуя из белого мрамора, изображавшая обнажённого мужчину в натуральную величину. Он смотрел куда-то вдаль, а обе его руки были немного выставлены вперёд, он будто бы вытянул их вслед той, которая только что покинула его.

Его белое мраморное лицо выражало грусть и печаль от расставания с возлюбленной. О том, что эта возлюбленная совсем недавно была рядом с ним, красноречиво говорил внушительных размеров всё ещё напряжённый член. Его головка тоже смотрела вслед незримой любовнице, всего несколько мгновений назад ласкавшей и согревавшей его своим влажным и нежным женским естеством.

— Что скажешь?... — Киса подошла вплотную и водила свечой, чтобы дать Лале возможность получше рассмотреть все детали красивого мужского тела.

— Очень впечатляет! — Гостья всматривалась в красоту статуи.

— Да чего ты, правда, как в музее? Подойди поближе, можешь даже руками потрогать!

Лала из вежливости выполнила эту просьбу. И даже дотронулась до бедра статуи рукой. Неизвестно почему, но ей вдруг непреодолимо захотелось потрогать изваяние и в более интимных местах. Она обошла вокруг и провела пальцами по мраморным ягодицам. Оказавшись спереди, ещё больше осмелела и решилась дотронуться и до фаллоса.

Неожиданно для себя она почувствовала возбуждение и желание не просто трогать, а приласкать этот красивый эрегированный мужской орган. Она скользнула рукой по всей длине ствола от основания к головке, обхватила её рукой и немного сдавила. Четырьмя пальцами другой руки принялась щупать и щекотать пару больших яиц в мошонке под членом.

— Теперь встань вот тут... — Киса предложила встать на то место, где, судя по всему, когда-то находилась невидимая любовница покинутой статуи.

Лала встала на указанную точку, повернулась к мужчине спиной, даже позволила одной из его рук коснуться своего плеча. Конец его твёрдого члена упёрся теперь Лале в верхнюю часть попы. Даже сквозь махровый халат она почувствовала его тупое и уверенное давление. Ей не хотелось отстраняться, а наоборот — в её сознании промелькнули весьма смелые и постыдные мысли относительно этого изваяния.

На несколько секунд Лала придалась своим фантазиям, и, закрыв глаза, представляла себя в роли той, которой совсем недавно посчастливилось в пылу страсти глубоко насаживаться на этот член, прыгать и стонать на нём. Она стояла и едва заметно раскачивалась, позволяя неподвижной мраморной руке будто поглаживать себя по плечу, а члену мять и толкать сквозь халат мягкие нежные булочки.

В момент, когда она уже была готова сказать Кисе, что готова проследовать в следующий зал этого необычного «музея», ей вдруг показалось, что пальцы на руке статуи зашевелились, а конец члена сам собой пару раз толкнул её в попу. Подняв глаза, она обнаружила, что мужчина смотрит уже не куда-то вдаль, его взгляд был направлен сейчас вниз, прямо на неё.

Взглянув недоумённо на Кису, Лала обнаружила её сидящей на корточках в метре прямо перед собой. Она поставила подсвечник рядом на пол и умиротворённо наблюдала за происходящим. Руки статуи тем временем задвигались активнее. Мужчина обхватил гостью за плечи, потом медленно скользнул ими на живот и принялся развязывать пояс халата.

Как только его полы распахнулись, одной рукой он стал неспешно поглаживать девушке низ живота, а другую перенёс ей на грудь. Его левая кипельно-белая ладонь была всё ещё прохладной, но уже не казалась каменно-жёсткой. Большие упругие пальцы скользили по поверхности холмиков, сминая и лаская их, дразнили и покручивали то один вставший маленьким столбиком розовый сосок, то другой. Всё это тут же ввергло девушку в состояние, близкое к гипнотическому трансу, она не могла и помышлять о том, чтобы вырваться из этих страстных объятий.

Правая рука, что гладила низ живота, стала медленно спускаться, лаская бедро. Скоро она достигла колена и скользнула по бедру теперь вверх, поглаживая его сзади. Повторив несколько раз это движение, и не прекращая при этом другой рукой страстно мять и тереть обнажённые груди, мужчина неожиданно подхватил Лалу под колени и приподнял вверх.

Её ноги тут же согнулись и оторвались от пола. Статуя стала медленно приподнимать гостью вверх, прижима к себе спиной. Теперь Лала точно знала, что произойдёт дальше. Она чувствовала, как скользит вдоль булочек попы головка его твёрдого члена. Он, как и мужские руки, уже не казался каменным, а был будто бы сделан из плотной резины, и это позволяло ему упруго изгибаться во всех направлениях.

И вот девичья попа оказалась на такой высоте, что член смог беспрепятственно нырнуть под подол халатика и коснуться залупой оголившихся девичьих булочек. Сильная рука мужчины, что держала Лалу под коленями, расположила тело девушки так, что его эрегированный ствол оказался направлен прямо в увлажнённую розовую щель меж приоткрытых половых губ.

Как только это произошло, он плавно опустил девушку чуть ниже, сантиметр за сантиметром насаживая на свой внушительный орган, который заполнял молодое похотливое лоно, раздвигая и растягивая нежную податливую женскую плоть. Лала не удержалась и поднесла одну руку к своей возбуждённой промежности — туда, где это упругое орудие, властно раскрывая створ её красивой пещерки, глубоко и уверенно входило в её тело.

Достигнув максимальной глубины, мужчина снова стал медленно приподнимать девушку, чтобы потом вновь насадить на свой твёрдый упругий кол. Эмоции переполняли Лалу. Она так и держала одну руку внизу, обхватив пальцами снующий то внутрь, то наружу обильно увлажнённый её скользкой смазкой ставший вдруг тёплым мужской орган. Другую ладонь она положила поверх левой руки статуи, которая страстно мяла и лапала груди и теребила соски.

— О да... — Прошептала Киса, которая, не отрываясь, следила за актом страсти Лалы со статуей.

Она так и сидела на корточках, расставив колени, и без стеснения надрачивала свою истекающую соками пиздёнку. Мясистые створки райских ворот Кисы распахнулись в её нынешней позе, давая возможность шаловливым пальчикам проворно охаживать клитор и тереть розовые лепестки внутренних губ. Увидев это, Лала закрыла глаза. Стыд от вида мастурбации и от того факта, что за ней самой сейчас наблюдают, невероятно подогревал возбуждение.

Движения руки статуи вверх-вниз, каждое из которых насаживало хлюпающую киску на стоячий колом член, стали ритмичными. Непрекращающиеся ласки чувственных сосков в сочетании с ощущениями на кончиках пальцев от скольжения твёрдого и упругого мужского достоинства внутрь такой нежной и узенькой норки просто сводили с ума. Низ живота стал отзываться томительно-приятными спазмами всякий раз, когда мужской бур снова достигал максимальной глубины погружения в девичью скважину.

Не в силах больше сдерживаться, Лала запрокинула назад голову и вскинула вверх обе руки. Там они встретились со склонившейся над ней головой ебавшей её статуи. Она страстно обхватила пальцами кудри на мраморной голове и притянула к себе. Повинуясь, мужчина согнул шею и его губы смогли дотянуться до стоячих девичьих сосков.

Левая рука статуи теперь тоже легла девушке под бёдра, от этого движения её тела вверх-вниз стали ещё интенсивнее. А мужские губы приоткрылись и стали по очереди ласкать и посасывать трепещущие от возбуждения груди. Он почти полностью засасывал их внутрь, с сумасшедшей страстью лизал и теребил внутри своим невидимым языком.

Упругий мужской плуг ритмично, плавно и глубоко пахал нежную влажную женскую борозду, неотвратимо приближали момент разрядки. О том, что он уже совсем близок, Лала поняла по ставшими более сильными и затяжными спазмами внизу живота. Каждый такой спазм отдавался импульсом где-то глубоко в попке и тут же разливался приятной негой по всему телу.

Вскоре сила и частота этих спазмов стала такой, что следующий начинался ещё до того, как затихал предыдущий. Они накладывались и усиливали друг друга. Лала знала, что сопротивляться этому уже бессмысленно, и оргазм всё равно накроет её. Но ещё она знала, что чем дольше удастся оттягивать этот момент, тем сильнее он накроет её потом. Поэтому, почти стиснув зубы, она держалась и позволяла статуе как можно дольше иметь себя, снова и снова нанизывая до упора на член.

Но оргазм настиг Лалу неожиданно, когда она вдруг почувствовала у себя между ног какое-то новое прикосновение. Это была Киса, которая подкралась и, всё также сидя на корточках, впилась жарким поцелуем Лале в лобок и начала быстро и умело бередить своим проворным язычком её перевозбуждённый клитор. Не спросив разрешения, она с упоением обсасывала бесстыжий похотник своей гостьи в самый пик такого страстного соития.

От внезапно наложившихся непреодолимой силы ощущений в теле просто забушевал настоящий шторм. Извиваясь и мечась в порыве страсти в разные стороны, девушка изо всех сил старалась соскочить с глубоко введённого в неё длинного и упругого поршня, но это было ей не под силу. Мускулистые мужские руки раз за разом поднимали и опускали её, продолжая ебать в прежнем ритме, пока обезумившая страсти и похоти любовница несколько минут билась на члене в испепеляющем оргазме, изливаясь Кисе в рот горячими соками.

— Ну, что?... Ты готова идти дальше? — Подала голос хозяйка подземелья спустя пару мнут.

Она теперь встала на ноги и помогла Лале слезть со всё ещё торчащего в ней, но уже вновь окаменевшего члена неподвижно замершей статуи. Взгляд мужчины был опять направлен куда-то вдаль, и руки вытянуты в том же направлении.

Следующий зал «музея» располагался, как и полагается, сразу за предыдущим. Их разделяла такая же высокая массивная дверь. Киса вошла первой, держа перед собой свечу, Лала последовала за ней. Невольное разочарование овладело девушкой, когда она увидела, что очередная экспозиция тоже уж очень напоминает статую, ведь в тайне она наделась на какое-то разнообразие.

Это была фигура, высотой чуть более двух метров, целиком накрытая пологом из мешковины. Девушка-кошка приблизилась к ней и, освещая экспонат свечой, обернулась к Лале, надеясь найти в её глазах восхищение или хотя бы одобрение. Однако прочла в них лишь недоумение.

— Гм!... Ладно, тогда подержи пока это. — Она передала Лале подсвечник.

Сама наклонилась, приподняла край мешковатого полога и с головой нырнула под него. Первые секунды гостья не понимала, что происходит. Но вскоре, судя по характерным звукам, а также по тому, как раскачивался полог, стало понятно, что Киса делает там кому-то минет. Любопытство постепенно брало верх, Лала робко приблизилась со свечой к накрытой мешковиной экспозиции и осторожно приподняла её край.

— Это какое-то сумасшествие! Зря отказываешься! Хочешь попробовать? — Выпалила Киса из-под полога, на мгновение выпустив изо рта багрового цвета огромный и жилистый мужской член.

Она снова сидела на корточках, её кошачьи глаза горели. Одной рукой она обхватывала толстенный и очень упругий ствол, покрытый извилинами от вздутых вен. А другая находилась у неё между ног, и ей она яростно дрочила круговыми движениями себе клитор. Не дождавшись ответа от собеседницы, возбуждённая обитательница подземелья вновь заглотила и, смачно урча и причмокивая, продолжила сосать здоровенную мужскую елду.

Так продолжалось ещё минуты полторы, после чего мужчина, до этого стоявший неподвижно, взмахнул руками и сдёрнул с себя мешкообразную накидку. Взору Лалы предстало его весьма необычное тело. Её всегда раздражали всякие там накачанные анаболиками культуристы и мачо. Но этот не был похож ни на одного из них. Это была самая настоящая ходячая гора нечеловеческих объёмов мускулов, ростом более двух метров и весом явно далеко за двести килограммов.

Разум подсказывал, что едва ли он вообще человек, потому что таких людей просто не бывает. Интриги добавляло и ещё кое-что: смахнув с себя полог, он предстал во всей красе совершенно голым, его плечи, бёдра, живот — всё состояло из валиков гипертрофированных мышц, вот только голова была по-прежнему накрыта небольшим мешком, и лица всё ещё не было видно.

Насладившись умелым минетом, он нащупал руками голову Кисы, отстранил её от себя и жестом велел встать на ноги. Та послушно поднялась, повернулась к мужчине спиной и наклонилась, упершись ладонями себе в коленные чашечки, а свой кошачий хвост бесстыдно вздыбила вверх трубой.

Огромная мускулистая рука тут же поймала его в воздухе, перехватилась ближе к основанию и потянула к себе. Киса, семеня мелкими шажками, попятилась к мужчине голым задиком.плотный график! — Начал оправдываться один из них.

— Да... мы еле успеваем! Столько работы в последнее время! — Запричитал другой.

— Так чего встали тогда?! Ублажайте гостью! Нам с ней тоже ещё многое нужно сегодня успеть.

— В смысле?!. — Лала обернулась к Кисе. — Что значит «ублажайте»?

— Ой! Да все вы так поначалу на них реагируете. А как начнут они потом жарить тебя во все дырочки и щелочки своими неутомимыми колбасками — так и уходить не захочешь!

— Нет!... Я не... Не надо, куда вы меня ведёте?!

В это время трое чёртиков ловко запрыгнули на привезённое ими устройство и принялись поворачивать рычаги и вращать всякие рукоятки. Поскрипывая старыми досками и лязгая шарнирами, сооружение стало принимать несколько более горизонтальное положение. Снизу появилась подножка, а по бокам некоторое подобие подлокотников, оборудованных кожаными петлями со стальными пряжками.

Двое не занятых настройкой оборудование существ подошли к Лале и, ухватив её за пальцы рук, настойчиво потащили к своему сооружению. Оно к тому времени уже походило на некое подобие гинекологического кресла. Во всяком случае, было очевидно, что оно предназначено для фиксации на нём человеческого тела в полу-горизонтальном положении.

Оказавшись у подножья замысловатой конструкции, Лала с тревогой посмотрела на Кису, но та лишь улыбнулась, одобрительно кивнула и помахала ей рукой, будто прощаясь. Те трое, что сидели сверху, ехидно улыбаясь, стали протягивать гостье руку, предлагая помощь. Двое других, которые сопровождали девушку к месту очередного сексуального опыта, тоже вскочили на какие-то одним им ведомые подножки и стали указывать, куда надо ставить ноги и куда класть руки, чтобы занять правильную и наиболее удобную для группового изнасилования позу.

По центру устройства имелось обитое чёрной кожей длинное узкое ложе, на него полагалось лечь спиной. Голову тут же зафиксировали ремешком. Не туго, но грамотно — поднять или повернуть её Лала уже не могла. Каждую из рук закрепили парой кожаных петель вдоль туловища. А ноги согнули в коленях, развели в стороны и вознесли на возвышения, на котором также умело закрепили ремням с пряжками.

Пока четверо существ всё ещё сновали туда-сюда, проверяли качество креплений и корректировали положение шарниров, пятый склонился над обездвиженной девушкой и стал развязывать пояс на её халате. А когда его полы широко распахнулись, предоставив доступ к пышущему похотью женскому телу, он произнес:

— Сейчас мы будем тебя ебать. Ебать будем долго, сильно, сочно и качественно — тебе понравится! Но ты не сможешь от нас вырваться или убежать. Мы всё равно продолжим делать с тобой что захотим, сколько захотим и как захотим. И разрешения спрашивать не станем. И даже когда ты кончишь, мы не сразу тебя отпустим, потому мы все тоже хотим кончить в тебя или на тебя. Вопросы есть?

К нему вопросов у Лалы не было. Не имея возможности двигать головой, она до предела скосила в сторону глаза и обратила вопросительный взгляд к Кисе, которая стояла сбоку и держала подсвечник со свечой.

— Ну, а как ты хотела? Такие у них правила! — Прошептала она. А потом ещё тише добавила: — А знаешь, я и сама иногда к ним на приём записываюсь! Эти ребята настоящие мастера! Так что давай, расслабь там все свои щелочки-дырочки и получай удовольствие. А я тут рядышком постою, на вас посмотрю и подрочу тихонечко...

Дождавшись окончания реплики Кисы, склонившийся над животом Лалы пузатый коротышка выпрямился и встал на какой-то приступок. Теперь он находился меж раздвинутых в стороны женских бёдер, его голова с небольшими коричневыми рожками оказалась на уровне её коленей. Он безо всяких церемоний запустил два пальца девушке в щель, потом поднёс себе к носу, понюхал, лизнул и деловито хмыкнул.

В следующее мгновение он плавно, но уверенно ввёл в истекающую сколькими соками пизду свой почти двадцатисантиметровый хер, заставив наложницу подать голос. Её недавно испытавшее оргазм тело сейчас налилось ещё большим желанием отдаться этим бесцеремонным, но таким уверенным в себе ёбарям.

Его первое проникновение оказалось неожиданно впечатляющим и волнующим. Медлить он не стал. Упершись обеими руками в плоский живот девушки, он начал в ней двигаться. Эти движения хотя и казались на первый взгляд простыми и незамысловатыми, но они были исполнены настоящего мастерства.

Он вводил свой мясистый и упругий «клинок» в девичьи «ножны» под одним углом и с одной скоростью, а вынимал чуть медленнее и с иным наклоном, чем уже после десятка фрикций заставил её живот судорожно вздрагивать. Каждый сантиметр, каждая секунда скольжения этого накачанного кровью шомпола внутри чувственного разгорячённого жерла отдавались каким-то звоном во всём теле. В эту минуту Лала вдруг по-новому осознала смысл избитой фразы — «Чёрт тебя подери!».

Спустя минуту, дав Лале прочувствовать необычный стиль проникновений нового для неё любовника, двое его коллег возникли на уровне зафиксированных женских локтей. Как по команде, они синхронно наклонились и присосались к возбуждённым и трепещущим от желания грудям обнажённой девушки. Они вертели своими немалыми языками, обмусоливая не только соски, но и нежнейшую кожу вокруг, постепенно спускаясь до самого основания.

Но на этом они не остановились. Помогая себе руками, они принялись заталкивать в рот женские груди целиком. Когда невероятным образом им это удалось, ласки сосков в сочетании с вакуумным засосом неведомо как слились воедино с ощущениями от мастерской работы упругого поршня глубоко в недрах женского естества. написано для bеstwеаpоn.ru Лале казалось, что терпеть такое долго не сможет ни одна женщина и вскоре взмолится о пощаде. Но сейчас ей хотелось, чтобы эти чёртики продолжали делать с ней абсолютно всё, что задумали.

Короткие, но громкие всхлипы Лалы давно заглушили собой скрип шарниров и мычащее воркование ебущих и сосущих её любовников. Закрыв глаза и протяжно постанывая, вводимая в нирвану молодая особа с нескрываемым упоением наслаждалась процессом ещё несколько минут.

Открыть глаза ей пришлось, когда сначала в нос, а затем и в рот ей ткнулось что-то мягкое, теплое и упругое. Это была залупа четвёртого члена бригады, решившего присоединиться к удовлетворению женской похоти. Он стоял ногами на ступеньках, расположенных слева и справа от головы Лалы, на такой высоте, что его стоячий дрын сейчас тыкался ей в лицо.

Увернуться от этого минета у Лалы шансов не было — голова ведь зафиксирована, но ей этого и не хотелось. Она широко раскрыла рот и привычным движением языка стала сопровождать вползающее до самой гортани мужское тело. Сосать член, двигая головой она не могла, поэтому грамотный любовник сам начал плавно, но напористо шпилить девушку в рот.

Лале раньше удавалось испытывать все ощущения, которые переполняли её тело сейчас, но только по отдельности. А сейчас они накрыли её одновременно. Это были размеренные и в то же время очень темпераментные и умелые толчки в щель, причём безо всяких резинок, невероятно грамотное обсасывание сосков втянутых целиком в рот грудей, а теперь ещё и глубокий минет, от которого распирает горло, когда мужская залупа снова напористо устремляется внутрь.

Лала помнила, что сразу после оргазма её никто не отпустит, но и кончать пока не хотелось. Хотелось глубже впускать в своё бурлящее от страсти и похоти тело этих наглых и вероломных агрессоров, не смея перечить их даже самым извращённым желаниям. Волна невиданного доселе наслаждения властно качала девушку, почти добровольно предавшуюся этому групповому изнасилованию.

Ну, а какое изнасилование, тем более групповое, может обойтись без проникновения в попку? Будто прочитав эти крамольные мысли обезумевшей от наслаждения бесстыдницы, пятый член бригады подземных чёртиков занял свою позицию. Для этого ему пришлось улечься спиной на установленную под попой у Лалы лежанку и чуть потеснить ноги коллеги, который оттачивал своё мастерство ублажения похотливых женских кисок.

Обильно вытекающие при этом из вагины соки давно увлажнили поигрывающие и пульсирующее девичье очко. Залупа пятого любовника вскоре уткнулась в него и, направляемая владельцем под нужным углом, неизбежно разверзла анус и устремилась в анальную глубь девушки.

Лала не сразу поняла, что происходит. Но, в очередной раз расслабив колечко попы, ощутила, как и эту её дырочку стала наполнять вездесущая мужская твердь. Она не знала, на чём именно ей следует сосредоточиться: на волнах, которые расходятся по всему телу, когда залупа первого ёбаря монотонно тычется в шейку матки, на безумстве сразу двух умелых языков, обсасывающих обе груди одновременно, на пульсации ещё одной здоровенной елды в горле или на новых волнующе-распирающих ощущениях в попе.

Как бы то ни было, она решила наслаждаться всем сразу, расслабив по совету Кисы абсолютно все свои дырочки. А эти пятеро профессионалов действительно знали своё дело. Каждый умело обрабатывал зафиксированное на специальном станке женское тело. Они упивались не только собственными ощущениями от проникновений в женщину, но и властью над ней, бесстыдством самого процесса, а также стонами которые издавала давно уже мечтающая бурно и мокро кончить рьяно насилуемая ими наложница.

От избытка новизны всех этих умопомрачительных ощущений Лала никак не могла поймать волну, чтобы вскочить на гребень и, зафиксировав на мгновение момент, тут же начать стремительно скользить вниз по её склону — прямо в пучину оргазма. Толчки в попу каким-то образом оттеняли яркие ощущения от долбёжки в щель, а скольжение пары языков по возбуждённым соскам не давало сосредоточиться на сосании вставленной почти до самого горла залупе.

Так продолжалось бы, наверное, ещё долго, если бы не рефлекторно возникшее глотательное движение, которое сдавило и приласкало залупу сильнее, чем мог выдержать любовник, чьи яйца уже давно тёрлись о женский подбородок и шею. Он напрягся, затрясся и, сдавшись, стал с воплем изливаться спермой прямо Лале в горло.

Тот, который ебал Лалу в киску, невольно усилил темп своих движений. Вогнав напоследок ей по самые яйца ещё полтора десятка раз, тоже извергся мощным фонтаном густого горячего семени, буквально затопив им влагалище. Его последние более яростные фрикции не прошли даром, и Лалу одновременно с ним подхватил торнадо оргазма.

И этот ураган никак не утихал. Она всё тряслась и тряслась оргазменной дрожью, отчаянно сжимая попой ещё один глубоко введённый в неё член. По всему женскому телу пробегали судороги, живот то расслаблялся, то вновь отчаянно втягивался. Мышцы крепко зафиксированных рук и ног бешено сокращались, заставляя вибрировать всю конструкцию, на которой сразу пятеро чертей так страстно имели сейчас Лалу.

Наконец, будто по команде, двое сосавших груди дьяволят выпустили их изо рта, выпрямились, схватились руками за свои одеревеневшие члены и начали их часто и яростно дрочить. Буквально через несколько мгновений они принялись покрывать горячими белыми «плевками» грудь и живот всё ещё бьющейся в оргазме девушки.

И лишь ебущий её в попку любовник никак не мог успокоить своего лихаря. Он вгонял и вгонял залупу в тесное тугое гнёздышко, без труда вводя Лале в анус свой ствол по самые яйца. Отголоски оргазма ещё не покинули девичье тело. А непрекращающаяся глубокая анальная стимуляция подливала масла в огонь.

Едва утихшие судороги накатывали с новой силой. От этого ужасно хотелось подрочить оставленный без внимания клитор, но руки были привязаны. А страстная ебля подставленной для изнасилования девичьей попки, казалось, продлится вечно. Но вот уже через несколько минут откуда-то снизу раздался гортанный возглас, а внутрь попы удалили долгожданные струи из разгорячённого и часто пульсирующего члена.

— Ну, и как тебе? — Сквозь шум в ушах послышался голос Кисы.

— Мммм... Хорошо, но мало! — Не без иронии в голосе пробормотала Лала, еле ворочая языком.

— Мало?!! — Удивился один и из ёбарей. — Можем хоть сейчас всё повторить!

— Хочешь? — С издёвкой переспросила Киса.

— Н-нет... спасибо! Я пошутила. Пусть меня отвяжут... и мы... пойдём с тобой дальше.

— Ну, Дальше-то мы с тобой, конечно, сейчас пойдём. Вот только отвязывать тебя пока рано.

— Как... это? Что ты... имеешь в виду? — Забеспокоилась Лала, она всё ещё тяжело дышала.

— Ты пока останешься зафиксированной на этом станке. Отдохнёшь... А они сами отвезут тебя прямо на нём в следующий зал.

— А что там будет?

— Увидишь... Помнишь, я тебе обещала скоро более плотное, так сказать, знакомство с тем, которому ты так сладко отсосала в предыдущем зале, сидя на корточках?

— А... Тот, который так ловко отодрал тебя, словно дворовую кошку, держа за хвост? — Лала не удержалась от издёвки.

— Да-да... он самый! Но будут и другие гости. Не переживай, скучно точно не будет!

Скрежет и лязг снова заполнили подземелье. Лала всё ещё лежала на спине связанной и с задранными вверх ногами. Всё, что она могла сейчас видеть — мрачные потолочные своды, освещаемые пляшущим огоньком свечи, которую несла впереди Киса, пока пятеро рогатых любовников, натужно пыхтя, катили конструкцию в следующий зал «музея».

Вскоре станок на колёсиках на мгновение остановился, где-то впереди скрипнули старые петли очередной массивной двери. Как только она приоткрылась, в глаза Лале ударил такой яркий свет, что ей пришлось надолго зажмуриться. Движение тем временем возобновилось, и вскоре гостья ощутила вокруг себя дуновение свежего ветерка, холодившего оголённые, залитые смазкой и спермой промежность и попу.

Всё ещё отчаянно щурясь и часто моргая, девушка поняла, что станок, на котором она зафиксирована, выкатился теперь на высокий деревянном помост, расположенный уже вовсе не в подземелье, а на площади какого-то старого города.

Вокруг стояла толпа зевак, а чуть поодаль позади них возвышались крепостные стены. Лалой овладел стыд и ужас от того, что её выставили на всеобщее обозрение в таком неприглядном виде. Она предприняла отчаянную, но тщетную попытку сдвинуть ноги или прикрыть полой халата хотя бы причинное место, однако кожаные петли всё ещё крепко удерживали её руки и ноги.

— Что вы делаете?! Так нечестно! Отпустите меня! — вопила пленница. — Киса, так нечестно!..

— Что значит «нечестно»? Нечестно — это когда ты кому-то что-то обещаешь, а потом не сдерживаешь своё обещание.

— Но ты же говорила, что...

Кошачья голова склонилась прямо над лицом Лалы.

— Я только обещала, что тебе тут понравится, но ничего больше я тебе не обещала и не гарантировала. А вот ты сама... ты точно не нарушала данных тобой кому-то обещаний?!

Скрипучая конструкция тем временем маневрировала на помосте, поворачиваясь во все стороны и демонстрируя публике залитые спермой девичьи прелести, пока не заняла стационарное положение.

— О чём ты?! Я тоже ничего тебе не обещала!... — девушка почти срывалась на плачь. — Отвяжите меня сейчас же! Или хотя бы прикройте!... — Хныкала она. — Нечестно поступать со мной так!..

— Ну... мне-то ты ничего не обещала. А вот кому-то ещё?... Ну, ладно... ты тут пока повспоминай, поразмышляй о том, что такое честь и бесчестие... а он поможет тебе прочувствовать всё, как говорится, собственной задницей!

Пятеро чёртиков принялись изо всех сил крутить рукоятки и воротки на конструкции. Положение её частей стало меняться таким образом, что лежащее до этого на спине тело Лалы сначала приняло вертикальное положение, а затем стало медленно склоняться лицом вниз. Ноги девушки при этом остались почти прижаты к груди. Кожаная лежанка из-под спины переместилась теперь под живот. А выпяченная попа, прикрытая подолом развязанного халата, оказалась самой высокой точкой её тела.

Пока гостью фиксировали на станке в новом положении, она успела окинуть взором толпящихся вокруг людей. Несмотря на весь сюрреализм ситуации некоторые лица показались девушке знакомыми. Это были друзья детства, родственники, приятели родителей, соседи... Вот только никто из них, к счастью, не подавал вида, что знаком с Лалой. Все они смотрели на помост, гомонили между собой и чего-то ждали.

За мгновение до того, как взгляд Лалы уткнулся в деревянный пол, она успела заметить, как по лестнице на помост поднимается уже знакомая ей двухметровая фигура мускулистого гиганта в мешковатом балахоне.

На этот раз его так предательски манившее женский взгляд тело было скрыто плотной серой тканью, подпоясанной широким ремнём. Зато на голове больше не было никакого мешка, и ничто не мешало рассмотреть его поросшую грубой чёрной щетиной огромную бычью морду.

Шумно выдыхая из раздувающихся ноздрей воздух и гулко топая по прогибающимся от его веса доскам, Бык подошёл к Лале вплотную. Он положил свою тяжёлую руку девушке на затылок, как делал недавно, пока она ему отсасывала. Ухватив сильной пятернёй за волосы, он легонько потрепал её, не желая причинить боль, но демонстрируя свою власть над ней.

Затем под одобрительный гул публики он не спеша расстегнул у себя на поясе застёжку, и она со звоном брякнулась на пол. Широкий конец толстого тёмно-коричневого солдатского ремня оказался в крепкой мужской руке, а отливающая золотым блеском массивная медная пряжка со звездой оказалась возле стоп своего хозяина.

При виде этого у Лалы подступил ком к горлу. Дело в том, что в глубине подсознания её действительно уже много раз посещали фантазии относительно солдатского ремня и её нежной попки. Это началось в тот день, когда она как-то вечером в выходной плюхнулась дома на диван и стала наугад переключать каналы по телеку.

По одному из них шёл нашумевший в своё время фильм про те самые «50 оттенков». Она застала эпизод, когда Анастейша после долгих колебаний и сомнений решилась принять от Грея самую первую порку. Раздевшись догола, она заняла место на специально предназначенной для этого скамье в его пресловутой «красной комнате». Тело и голова девушки располагались на горизонтальном ложе, босые ноги стояли на полу, а её гладкие оголённые ягодицы оказались выпячены в сторону мужчины, державшего в руках кожаный хлыст. Грей неторопливо и со знанием дела обрабатывал им попку юной Анастейши. А она лишь морщилась, вздрагивала и на мгновение отрывала от скамьи подбородок, принимая нежными булочками его болезненные шлепки...

Совершенно неожиданно эта сцена взбудоражила сознание Лалы. Она снова и снова прокручивала её в голове. Сначала ей почему-то хотелось просто ещё раз понаблюдать чужую порку со стороны под новым ракурсом. Потом появилось желание ощутить своей голой попкой обжигающие удары кожаного ремня. Она даже подошла к шкафу с одеждой мужа и долго держала в руках несколько штук, пытаясь представить, как шлепки каждым из них могли бы ощущаться на её ягодицах.

Но Лала никогда и ни с кем не делилась этими фантазиями, поскольку очень стеснялась их. Однако, похоже, здесь это всё не было ни для кого секретом. Несколько раз бряцнув по полу, начищенная медная пряжка медленно поползла вверх, пока не поравнялась со спускающимся свободным концом солдатского ремня. После этого огромная мужская длань ухватила ремень за концы и подняла. Их место заняла теперь упавшая вниз массивная петля из толстой, блестящей с внешней стороны кожи.

Выглядывающие из-под полы балахона мужские ноги, прогибая под собой доски, медленно зашагали. Мускулистый гигант неспешно обошёл конструкцию с зафиксированной на ней девушкой и оказался теперь напротив её выставленной кверху попки. Держа приготовленный для порки ремень в правой руке, он всё так же неторопливо приподнял подол халата и закинул его Лале на спину, оголив её булочки.

— Всыпь ей!

— Да! Вжарь!..

— Подрумянь как следует!..

— Выпори сучку!... — стали раздаваться советы со стороны оживившейся публики.

Лала понимала, что кричать, плакать, ругаться и звать на помощь бесполезно — он теперь всё равно уже выпорет ей попу. Но и как следует себя при этом вести, она тоже не знала, ведь раньше её никто никогда не порол. Страх, стыд и унижение от публичного наказания смешивались с любопытством, возбуждением и предвкушением чего-то волнующего, необычного и неизбежного.

Громко сопя ноздрями, Бык никак не реагировал реплики из толпы. Он лишь внимательно вглядывался в подставленные для наказания полупопия. Девичий анус хорошо просматривался меж немого раздвинутых булочек и то и дело чуть поигрывал, выдавая волнение жертвы перед поркой. Он то почти расслаблялся, то вновь сжимался в тугую розовую звёздочку.

Несколько раз взмахнув и щёлкнув в воздухе ремнём, Бык встал поудобнее и начал пороть Лале попу. Его замахи со стороны выглядели устрашающе, ремень взмывал высоко вверх, присвистывал и звонко припечатывался к мягким оголённым половинкам, отскакивая от них. Но на деле он обжигал девичий зад не слишком сильно. Мускулистый здоровяк чётко знал своё дело: его целью было не причинить физические страдания, но пристыдить наказуемую, демонстрируя окружающим власть над ней вообще и над её голой попой в частности.

Громкие и звонкие щелчки ремня по нежной обнажённой плоти раздавались далеко по округе, будоража и заводя публику. Удары кожаной петли прилетали поочерёдно то на левую, то на правую булку. Постепенно в местах этих горячих поцелуев кожа на попе становилась розовой. Лала стояла раком, зафиксированная на станке, и смиренно принимала своим мягким местом заслуженное наказание.

Ей никто не сказал, за что её сейчас будут пороть, и она сама поначалу понятия не имела, чем заслужила такую немилость. Но с каждым новым обжигающим шлепком ремня по голой заднице сознание как будто просветлялось, и едва уловимые на первый взгляд причинно-следственные связи становились вдруг вполне очевидными.

Как ни странно, но эта публичная взбучка действительно ставила многое по местам и весьма эффективно распутывала плотные «колтуны» в сознании обезумившей от похоти и потерявшей всякий стыд молодой особы. Вероятно, по этой причине в старые времена им регулярно и устраивали подобные профилактические секуции.

Даже в самых уважаемых купеческих семьях было заведено раз в месяц в одну из суббот приглашать в дом специально обученных гувернанток. Они уединялись в комнате поочерёдно с каждой из взрослых, но незамужних пока дочерей. Уложив воспитуемую лицом вниз, оголяли ей мягкое место. Затем одна из прислуг держала её за руки, другая — за ноги, а третья некоторое время секла попу берёзовым прутиком до образования характерного узора из розовых полосок. Иногда эту экзекуцию проводили даже в присутствии всех членов семьи.

Мало-помалу порка попы самой Лалы набирала силу, и кожаная петля всё горячее целовала розовеющие на глазах половинки. Девчонка сжималась и ёжилась в ожидании очередного шлепка. А получив его, жмурилась и тихонько поскуливала, закусив губу. Жар от очередного щелчка солдатским ремнём по таким мягким булочкам поначалу казался невыносимым, но тут же разливался вполне терпимым теплом по всему выставленному вверх заду.

Толпа ликовала и громко завывала в такт устоявшемуся ритму наказующих ударов широкого ремня по голому седалищу. Бык же оставался совершенно серьёзным. Глаза его налились багрянцем, он со знанием дела проводил воспитательную работу с филейными местами чересчур похотливой особы женского пола. Он порол её жарко, но не слишком сильно, давая бесстыднице время и возможность как следует поразмыслить о своём поведении.

Широкий ремень, гулко рассекая воздух, впечатывался в оголённую задницу с раскатистым щелчком, а затем пружинил и отскакивал от упругой девичей булки, заставляя её при этом трястись словно желе. Потом, повинуясь сильной мужской руке, снова взлетал вверх и обжигал звонким скользящим прикосновением уже другую нежную половинку.

Попа у Лалы пылала огнём. Изрядно отшлёпанные ягодицы горели, будто их посыпали

красным перцем. А всё новые, уже не такие жаркие шлепки ремня лишь поддерживали нужную температуру. Девушка уже не кусала губы, принимая голой попой новые поцелуи солдатского ремня. Теперь она широко раскрыла рот, шумно дышала и лишь чуть жмурилась, получив по булочкам очередной горячий кожаный «поцелуй».

Невольно она стала представлять, как выглядит сейчас её выглядывающий из-под задранного на спину халата выпоротый и поигрывающий очком оголённый зад. И мысли о том, что за процессом её порки наблюдает сейчас целая толпа людей вокруг, добавляли ещё больше стыда и какого-то возбуждения.

Было ужасно стыдно, а голую попу жгло как кипятком не только от умело проводимой порки, но и от взглядов сотен пар знакомых и незнакомых глаз, пристально наблюдающих за этим процессом. Бык сопел и тяжело дышал, он был разгорячён и возбуждён видом пары потных и пылающих жаром девичьих половинок и продолжал охаживать их скользящими ударами широкой кожаной петли.

Внезапно он остановился и взревел громким басом. В своих вытянутых высоко вверх руках он демонстрировал толпе солдатский ремень, которым всё это время румянил девичий зад. Публика в ответ оживлённо заголосила.

— А теперь вставь ей!..

— Кончи в неё!

— Натяни до самых ушей!..

— Засади в неё свой таран до упора! — снова послышались со всех сторон «советы бывалых».

Лала не успела даже ничего возразить. Её глаза широко раскрылись и округлились, когда Бык приподнял свой балахон, встал одной ногой на приступок конструкции, обеими руками схватил девушку за пышущую жаром задницу и потянул на себя, приставив к сжатому очку свою огромную налитую кровью елду.

Но сухая попа никак не впускала в себя залупу палача. Тогда тот не то сжалившись над ней, не то желая сам поскорее получить удовольствие, направил ствол чуть пониже, и через мгновение он полностью провалился в обильно залитое тёплой смазкой женское дупло.

Массивный мужской живот прижался к горящим после наказания булкам попы и примял их. Огромный, испещрённый сотнями вздувшихся от напряжения вен, ствол Быка заполнил и растянул до отказа киску Лалы. Блестящие от выделений губки жадно обхватили введённый меж них гигантский стержень у самого основания.

Наконец, выдержав паузу, Бык начал двигать им, доставляя себе и буквально натянутой на него девушке долгожданные сладострастные ощущения. Уже после нескольких мощных фрицкий он ощутимо раскачивал всю эту жалобно скрипящую конструкцию с закреплённой на ней в голос стонущей от страсти обнажённой красоткой.

Неожиданно Лала увидела перед собой на полу ноги Кисы. Всё время, что он обрабатывал ремнём Лале попу, она стояла позади, рядом с Быком и наблюдала за процессом, как обычно подрачивая пальчиком клитор. А сейчас, когда яростные мужские толчки всё сильнее колыхали не только Лалу, но и весь этот хитроумный станок, наглая кошка изо всех сил пыталась заставить висящую вниз лицом жертву порки полизать ей щель между ног.

Из этого ничего не вышло. Захлёбывающаяся от страсти девушка настолько была сейчас во власти ебавшего её Быка, что и не подумала как-то отреагировать на провокации Кисы. И той ничего не осталось, как немного раскорячиться и встать так, чтобы кончик девичьего носа упёрся в кошачий клитор.

Бык распалялся всё больше и всё яростнее вгонял своё бревно Лале в щель. Забыв обо всём, девушка громко стонала, вторя неистовым вторжениям вглубь своего возбуждённого естества. Вся конструкция пружинила и скрипела всеми своими шарнирами. Кончик носа насилуемой быком красотки ритмично тёрся о набухший бутон меж половых губ у Кисы, заставляя её вздрагивать и то и дело чуть приседать одним коленом.

Не прошло и минуты, как девичьи стоны превратились в один сплошной протяжный вой, с которым сначала выпоротая, а теперь ещё и выебанная гостья подземелья рухнула в пучину оргазма. Попа её стала часто пульсировать, а щель ритмично сжимать всё ещё до упора введённый в неё мужской ствол.

Через мгновение взорвался и Бык. Его хватило буквально на пять или шесть мощных толчков, в течение которых он, словно гигантский поршень, закачал внутрь тела девушки не меньше стакана своего горячего и липкого семени, которое тут же хлынуло во все стороны и потекло по бёдрам белёсыми потоками. Одновременно с быком кончила и Киса. Она затряслась всем телом, полуприсела и нагнулась почти раком, одной рукой держась за конструкцию, а другой вцепившись себе в щелку и давя пальцем на подёргивающийся клитор.

Не дожидаясь чьих-то указаний, под одобряющий гул толпы всё ещё не до конца отдышавшийся мускулистый верзила принялся расстёгивать пряжки кожаных петель, удерживавших всё это время Лалу на станке, предназначенном для ебли и экзекуций. Откуда ни возьмись возникшие чёртики тут же стали ему помогать.

Спустя полминуты Лала уже стояла на своих дрожащих ногах и суетливо завязывала пояс на вымазанном бычьей спермой халате. Толпа ликовала и громко аплодировала. А Киса и Бык теперь вели себя будто артисты после феерично сыгранного спектакля. Они поднимали руки вверх, клали их на грудь и кланялись, безмолвно благодаря публику за овации.

Чуть позже гостью подземелья, неожиданно превратившегося в городскую площадь, они тоже взяли за руки и провели вдоль края помоста, давая понять всей собравшейся публике, что и она имеет не малую заслугу в успехе данного представления. Растерянная девушка не знала, как себя вести, она неловко кланялась, а Бык и Киса так и держали её за руки.

С каждой секундой всё происходящее вокруг казалось ей какой-то сюрреалистичной картинкой. Разум всё больше отказывался верить в то, что ей только что довелось пережить. В какой-то миг Лале почудилось, что кто-то прикоснулся к её затылку и провёл рукой по волосам. Она оглянулась, но никого не увидела. Потом невидимая ладонь дважды нежно коснулась её лба у кромки волос, а на шее ощущались влажные прикосновения чьих-то тёплый губ.

Мускулистый здоровяк и девушка-кошка продолжали купаться в овациях, водя за собой за руки Лалу по периметру помоста. Но она уже не вполне здесь присутствовала. Взор заволокло туманом, а в ушах слышалось какой-то гудение. С каждой секундой иллюзорность окружающего мира вызывала всё меньше сомнений.

Девушка плотно закрыла глаза на несколько мгновений, а когда открыла их, увидела прямо перед собой лицо супруга, вернувшегося из командировки. Самир склонился над ней, уснувшей поперёк кровати, нежно гладил по лицу и целовал в шею... Его руки проникли под распахнувшийся короткий банный халат и гладили истосковавшиеся по ласкам любимого груди.

— Знаешь, а я не помню, как ты пришёл... И не слышала, как ты лёг... Ты давно дома?

— Нет, недавно. Я вошёл, а ты спишь...