Мягкий вечерний свет. Приятное лапам. Тряпки. Цветные, похожи на луну. Запах братика. Теплые шаги по дому. Звук ключей. Неприятный лязг по ушам, учащается дыхание, расширяются зрачки. Уходили ненадолго. Зачем опять пришли. Резкий запах, хочется чихать. Тошнит. Устала, кружится голова. Внутри пусто. Хочется, чтобы внутри была луна, но луна теперь за тяжелым блестящим полотном. Скоро будет правильно, еще немножко подождать. Ледяные глаза за темными очками. Пахнет прогорклым пластиком, как обычно. Все руки в горьком, гладит по волосам. Теперь волосы пахнут странным химическим. Им приятно, нам нет. Расставить обувь по полочке, как обычно. Почему она так неприятно смеется. Не веселая по-настоящему. В ней что-то неправильно. В нас что-то неправильно?

Он заходит следом. Руки вкусно пахнут мясом и невкусно бензином. Обувь пахнет настоящей землей. Хочется этой земли. Смешать и натереться. Тайком пачкать лапы. Испачкать одну руку. Они все время смывают землю. Им нравится запах резкого мыла. Они не чувствуют. Мы чувствуем. Испачкала палец. Теперь хоть немного приятного запаха. Сейчас позовут помогать с вещами. С утра едут. В комнате пахнет братиком. Один родной. Но они уже собираются. Скоро уедут. Обсуждают что-то. Лживый голос. Эти люди такие глупые. И так много врут. Дочка переехала только вчера совсем. Ее вещей больше нет. Теперь правильно. Ее вещи нельзя. А их — нужно. Ее вещи не такие неправильные.

* * *

Муж и жена уехали на отдых, оставив дома купленных на черном рынке рабов — полулюдей-полукошек, с мягкими ушами и пушистыми лапами. Чтобы звери не вырвались и были послушными, их кормили лекарствами. И никому в голову не приходило, что «неразумные звери» давно уже перестали быть такими послушными, как кажется...

Они уезжали в полной уверенности, что все будет как им хочется.

* * *

Первую ночь спали с ветром. Все окна открыты. Спать днём пока опасно. Будут звонить. Спрашивать. Встали. Сладко хрустит тело. Не вернулись. Они не возвращаются. Теперь еда. Но в город надо ездить чистыми. Доставку нельзя. Увидят дом, позвонят. Не пускать за порог.

В саду камни. Единственное настоящее. Принести возле дома. На место мангала. В дом нельзя, сигнализация. Разогретые камни тепло. На них мясо. Они мало давали мясо. Но много купили, всё не съели. Мясо со спермой братика. Вкусно. Ласкать его над камнями. Шкварчание и запах еды. Надо раздобыть специи как из сна.

Звонок после обеда. Не позволять себе рычать. Говорить спокойно, будто мертвая. Не выдавать, что живая. Да, купят еды. Да, привезут телевизор из салона. Как он будет хрустеть под лапами. Не забываться. Пока рано.

Под вечер стаскивали приятные платья и рвали лапами. Когти по ткани, делать правильные цветные полосы. Всё в запахе брата и свободы. Кружит голову. Метили вместе вещи. И можно не прятать когти, ходить с ними по полу. Приятно царапается паркет. Под конец от ласки брата оборвала штору. Грохот. Смешно. Барахтались в ткани, как котята. Кусали ее. Зубы разминались. Братик теперь весёлый. Настоящий самец.

Сморило раньше, ещё с закатом. Без штор приятно теплое солнышко, которое идёт спать. Оно как глаза братика. Завтра будут делать то, что велели. И порвать вечерние платья. Заставляли надевать, несколько раз. Отлюбить. Пометить.

Ещё один звонок перед сном.

— И отнеси все мои вечерние наряды в химчистку, потом забери, приведи в порядок и оставь у меня в шкафу.

«Поняла».

* * *

— Велела ей возиться с твоим шмотьем?

— Ага, пусть всё в порядок пока приведут. Что им ещё делать с пустой башкой?

— Правильно. Приедем в чистенький дом, заодно отдохнем от участия во всем этом.

Мужчина украдкой косился на попку потенциальной любовницы, слушая, как его жена чирикает о шмотках и размышляя, как бы ей изменить половчее...

* * *

Иду за едой. Одеться, чтобы не подозревали. Вымыться чисто и приятно. Теперь можно без той штуки. Духи. Ужасный запах. Оставляю сестру дома. Нам пока нельзя вместе. Сестра пока приберется. Нашли старые цветные чашки. Сделает светильник. Ночью будет красиво. Как дома. Могу выбирать, что хочу. Мясо можно отличать по запаху. Люди глупые. Покупают так много химии. Не вкусно пахнет. Самое свежее не всегда в магазине. Смотрел, как выбирает их дочка. Иногда брала с собой. Она хорошая. У плохих людей хорошая дочка. Они ее тоже мучили. Поэтому ждали. Хочется молока. Могу купить. Никто не запрещал. Всегда брали, когда нас отправляли в магазин. Не показывать, что что-то помню. Продукты велел купить он. Он не следит так пристально. По дороге девушка с собакой. Собака радостная. Любит девушку. А девушка собаку. Правда. Хочется их вылизать. Но нельзя.

Дома сестра. Думает, где взять земли. Хотим цветов. Поливаю ее молоком. Она теперь пахнет своим молоком. Теперь, когда таблеток совсем нет. Гостиная уже как надо. Везде потоки, наш запах, она почти спальня. Катаемся по полу. Тепло вместе засыпать. Только коридор пока трогать нельзя. Это последнее. Когда уходить.

Свет на новой лампе. Била вкусно стёклышки. Не нужные вазы. Их зачем купили столько. В них не было живых цветов. Теперь пусть живут сами. Потом клеила. От дочки осталось много, чтобы творить. Дочка любила творить, ей запрещали. Она ругалась на дочку, чтобы та не творила. Жалко, нельзя открыться. Испугаются. Не плохие, как родители. Потом собирала вещи. До чистки должны целые. Только не удержалась и разорвала одно платье. Колючее и бесполезное. Завтра пойдет она, сегодня брат за едой. Но хочется в лес. Там охота. Когти сами выпускаются. Где лес, надо найти. Был здесь. И озеро рядом. Не так далеко. Сделают дом правильным и уйдут. К озеру.

Брат пахнет спермой и улицей. Скорее вылизать его. Писать, перебить запах. Потом помогать готовить. Теперь можно есть руками и с рук. Кормить брата сочным, он ласкает грудь, поливает молоком. Сонно и тепло.

Новый рассвет. Очередной свободный. Отнесла вещи в чистку. Она велела их сложить в шкаф. специально для bеstwеаpоn.ru Порядок там навести. Навела. Рвала когтями. Долго-долго. Потом пометила с братиком. Их спальню менять приятно. Кровать уже изорвана почти до каркаса. Когда братик няшит на ней, рама трещит. Скоро развалится.

Телевизор разбили. Осколки брызнули чудесно. Несколько раз на дом они по телефону звали курьера. Потому портить прихожую нельзя пока. Ещё немного.
Однажды ночью убежали в лес. Принести земли. Землю в спальне было приятно. В вазы, в горшки, по полу. Не удержалась, купила в магазине цветок. Никто не заметил. Посадила в раковине. Она теперь не нужна.

По стенам спальни следы высохшей спермы братика. Обои уже понемногу ободраны. В гостиной тоже. Бывшую комнату дочери не трогали. Но оттуда взяли красивостей на украшение дома. Ночью приятно свет вазы. Готовить надо на улице, чтобы не сработала сигнализация. Потому телевизор бить было страшно. Вдруг вспыхнет. Но нет. Повезло.

Смазывать мясо спермой братика. Давать ему себя пробовать. Свежих салатов теперь больше. И мяса больше. Хорошо, не запрещают.

Показательно купили ещё таблеток. Пусть им придет счёт и покажет, что они помнят.

* * *

Сделав очередной контрольный звонок, женщина потянула коктейля из бокала и повернулась к мужу.

— Сонные они очень. Я велела увеличить дозу таблеток. Делают всё медленнее, но мне спокойнее.

— А не подохнут там без нас?

— Не должны. Зато не будут трогать мои вещи лишний раз. И, может, удастся самку потом приучить ходить в платье горничной.

* * *

Она звонила. Сказала, у них изменились планы. Стало холодно внутри. Потом сказала, они решили перелететь на курорт. Надоел пляж. Едва удержалась от радостного рыка. Ещё дольше им оттуда домой. Тогда можно сделать то, что задумано.

С трудом ходят в магазин. И сама, и братик. Запах зверя сложнее вымыть. Пробовали много шампуней. Не вышло. Братик решил взять шампунь для животных. Им покупали,

но тогда им не подошло. Сейчас перебило запах. Прятаться надо.

Из спальни уже идёт запах зверя и влажного леса. На земле пророс мох и немного травы. Смотрела, лизала. Настоящая трава. И цветок прижился. Тоже настоящий. Ему нужна влага. Поливала. Зачарованная. Живой. И они живые.
Снова начала сниться охота, как в детстве. Огромные звери, глаза, блеск когтей и ножей. Всё труднее спать ночами. Но нужно держаться. Звонит часто. Ей нравится их покорность. Просила прислать фото. Тогда снова стало страшно. Братик успокоил. Долго лизал морду. Немного убрали гостиной. Не весь паркет исцарапан. Сделали фото. Поверила. Летят скоро. Берут билеты, снимают номер. Пускай летят.

Ещё больше пометили все, кроме одного угла для фото. На последнее развлечение оставили коридор. Прихожую нет. Пусть когда вернутся, ничего не подозревают сперва.

* * *

— Милый, я хочу теперь на курорт со спа-процедурами! С деловыми партнёрами можно и потом переговорить?

— Всё для тебя, сладенькая. — сказал он, внутренне содрогаясь расходам и подумывая, а не развестись ли ему... Впрочем, вновь оценив ее грудь и кресло главы компании ещё живого отца, вздохнул. Не развестись.

* * *

Стало совсем сложно выходить. Скулят собаки, когда чуют запах. Братика сложно ходить в штанах. Часто возбужден. Даже от ткани. Приятно ласкать его каждый день, ротиком, приятно чувствовать в себе. Так долго без этого. А теперь он наполняет каждый день.

Они летят туда, там три дня экспедиция без связи, на следующий же день назад. Повторяет. Удержать сложно, считает дни. Знает наизусть, когда уйдут. До этого изводят дурацкими просьбами. Приведи порядок в сервизах. Конечно. Приятно бить тарелки об пол, приятно звенит расколотый фарфор. Переливается, как ракушки. Чистила дорожки на улице. Еле удержалась, чтобы пометить. Жалко. Разбили окна. Теперь в дождь вода приятно на шёрстку.
Он попросил выключить электричество и газ, помыть кухню. Наконец-то! Так долго ждала. Разбили второй телевизор. Лапами рвала компьютер. Напополам его ноутбук. Нашла его деньги. Грязно пахнущие. Мелкие кусочки пометили сверху с братиком, чтобы не пахло так плохо. Потом няшились поверх, покрывая всё соками, течкой, спермой. День до их экскурсии. Шерсть вся в братике. Последний звонок. Фото не потребовали. Выдали распоряжений. Уехали отдыхать.

Вымыть пол в коридоре. Усердно писали на паркет, растирая мочу по полу. Лапы все влажные. Потом когтями впивались в паркет. Где-то он вздулся, где-то выгнулся. Теперь тоже пахнет зверем.

Разложить газон. Сбегали до леса. Принесли ещё земли, травы. Разложили по всему дому настоящий газон. А пластиковую имитацию убили, уничтожили. Ходили лапами по влажной земле, оставляя следы. Разнесли землю почти по всему.

Устроили лежбище и выломали двери. Попросили перебрать белье. Маленькое отсортировать. Сделано. Маленькое теперь — подстилка, приятно подранная когтями, большое — одеяла. Купили ещё еды. Но скоро собираться. Надо бежать. Туда, где не найдут. К своим нельзя. Здесь нельзя. В лес. К озеру. А дальше мир поможет.

Выстирать белье. Вымочили в ванной. Полили сверху, взбили пену. Смешно, но быстро надоело. Поужинали и подремали.

Когда встали на третий день, осмотрелись. Коридор со вздувшимся полом. Кухня с битой посудой и поломанным столом. Рваные стулья. Гостиная с лежбищем, рваным диваном, шторами, битой мебелью. Спальня и сломанный, полный мочи и спермы, шкаф с вещами. Повсюду ошмётки денег. Не тронута только бывшая комната дочери.

Хорошо.

Ночью под луной с ветром наперегонки бежали в лес. Теперь свободны. Теперь — свобода. И не думать ни о чем.

* * *

Женщина и мужчина вошли домой уже с тревогой. На мобильный слуги не отвечали. Они вошли домой. В прихожей было всё в порядке, только запах из дома шел странный. Как будто... От зверей? Грязных, немытых...

Увидев коридор, влажный и исцарапанный, женщина всё же потеряла сознание. Мужчина уже собрался звонить в полицию, но остановился. Если всё вскроется, их пришьют за незаконное рабовладение. Откупиться выйдет, но слушок пойдет.

Он выматерился и стал набирать совсем другие номера, заранее содрогаясь от того, ЧТО о нем подумают и что ему теперь светит по жизни...