Бойфрендом Ани оказался Борис, он был чуть ниже и плотнее её брата. Я поначалу даже на него внимания не обратила, пока она нас не представила друг другу. Это был четверг, и я как раз направлялась к Андрею, чтобы порезвиться с ним. Он просил меня поэкспериментировать со связыванием, а я это дело не очень люблю, потому что предпочитаю, чтобы добыча сопротивлялась. Но он настаивал и уже приготовил ленты и ремни для этого.

И так получилось, что этот её дружбан Боря решил чисто по-пацански пообщаться с Андреем. В ходе разговора выяснились интересные подробности об Анином брате, были сделаны выводы и назначены виновные. Винить Аню в том, что она первая оседлала его язычок, было бесполезно, значит крайней нужно было делать меня. Анька честно пыталась его отговорить от этой дурной затеи, пригрозив разрывом отношений, но Борис настоял, пообещав просто как бы невзначай задать пару вопросов.

— Я просто не совсем понимаю, как такое возможно, что сестра сделала брата своим лизуном, а после передала в пользование своей подружке? – Возмущался Боря.

— Борь, это не твоё дело. Не нравится – вали уже. Тебя никто не держит. И свои правильные понятия можешь забрать с собой. Ты мне нужен для регулярного перепихона, а своими нравоучениями ты меня просто бесишь! – Отвечала ему Аня.

Борис ходил по залу туда-сюда, а мы с Андреем постигали азы связывания в его комнате и никому не мешали.

— Ладно, хватит уже зубами скрежетать, давай делом займёмся.

— Да блин, как тебя трахать, когда твой братец с этой... как её там... изврат практикует?!

— У тебя там в голове что, шаблоны рвутся что ли? Стереотипы рушатся? Или ты хочешь зайти посмотреть, опыт перенять? А может у тебя кулаки чешутся? Так иди во двор, там почеши. Нахрен ты мне тут такой нервный сдался?

Нет смысла дальше приводить здесь всю их перепалку, итак понятно, в каком ключе шёл разговор. Они уже почти кричали друг на друга, понимая, что и Андрей, и я их слышим.

— Андрей. Я так не могу, - запротестовала я, - этот её Боря просто пышет негативом. Нет бы трахнуть и свалить уже. Так ведь нет, пацанская душа жаждет разборок.

— А если он сейчас ворвётся и начнёт вершить справедливость?

— Может и такое быть. Надо подготовиться. Придётся его связать сразу, если он ворвётся.

Я размотала Андрея и отправила его на разведку в зал, чтобы он либо успокоил скандалиста, либо уж спровоцировал его на активные действия. Но видимо Боря уже сам довёл себя до кондиции и уже летел по направлению к двери комнаты. Андрей открыл дверь и столкнулся с этим варваром. Я схватила с пола один из разбросанных ремней, у которого пряжка поувесистее. Андрей был тут же отодвинут в сторону, чтобы не мешал.

Но как только его голова ушла с «линии огня», голова Бори тут же встретилась с этой увесистой пряжкой. Я вскинула руку в его сторону, а потом резко одёрнула её назад. В результате эта железячка с большой скоростью прилетела Боре прямо в кадык. Агрессор стал хрипеть, а Аня, которая неслась за ним, верещать.

Я в детстве довольно много тренировалась в деревне на яблоках. Их там в таком количестве всё равно никто не ел. И чтобы они зря не гнили, я с дедовым кожаным ремнём ходила и сбивала их. Под конец так приноровилась, что со стороны казалось, что яблоко прямо на ветке взрывается от контакта с пряжкой. Я была вся в яблочном соке и в ошмётках, за что меня бабушка всё время ругала.

— Ты зачем его так? Он же поговорить пришёл!

— Да ладно, Ань! Он же у тебя буйный. Его всё равно вязать нужно было.

Борис валялся на полу и держался за горло. Я связала ему руки и ноги другими ремнями. Потом лентами обмотала для надёжности. Получился неплохой кокон для безумца, жаждущего разборок. На шее у него был синяк, но дышать парень мог.

— А если бы в глаз?

— А если бы он на меня набросился? Он же зверюга!

— Ну и чего мы с ним делать будем? – Поинтересовался Андрей.

Борис уже постепенно отошёл от шока, стал трепыхаться и материться.

— Не знаю. Мне кажется надо его в тему ввести.

— Блин, он же мой парень. Так же нельзя!

— Это не парень, а какой-то беспредельщик. Вот побьёт он тебя разочек, будешь реветь. Зачем дожидаться? Ведь можно же первой его побить. Чтобы знал своё место.

— Да пошла ты, извраще...

Боря хотел было влезть в нашу беседу со своим мнением, но я заткнула ему рот, надавив коленкой на подбородок, и стиснула ему зубы таким образом.

— У вас с ним уже было?

— Нет. Вот сегодня хотели заняться диким и необузданным сексом.

— Ну так трахни его как следует, пока он связанный. А если развязать, то он тебя трахнет. А может даже и по голове. Он же варвар.

— Ну не знаю. Если он будет связанный, я из него пиз...олиза сделаю. А хотелось бы по-нормальному.

— По-нормальному у тебя ещё будет, а этого надо сначала в ляжках успокоить, чтобы он нормальным стал, а потом ещё киской придушить, для надёжности.

Борис, услышав такое, стал мычать и извиваться. Перспектива стать как Андрей его похоже не устраивала.

— Андрюша, ты сходи там в компьютер поиграй, - начала было Аня, - или на улицу сходи, а мы с Ксюшей здесь женскими делами займёмся.

Услышав такое, Борис понял, что Аня уже всё решила. А когда Андрей наконец свалил, он и вовсе стал плакать. Моя коленка по-прежнему мешала ему говорить.

— Борь, ты не плачь, я тихонечко. Ксюша права, ты очень буйный и совсем не контролируешь свой гнев.

Он замотал головой, а Аня стала стягивать с себя джинсы, затем сняла трусики и принялась усаживаться рядышком. Я же села ему на ноги, чтобы он не брыкался. Наконец она обхватила его голову бёдрами и стала нежно постанывать.

— Можешь его постепенно разматывать.

— Ты уверена? А вдруг он вырвется и поубивает нас?

— Не вырвется, он же у меня в «ножницах».

Я сначала размотала ленту, затем ноги. Связанными оставались только руки. Но даже в таком положении он отчаянно сопротивлялся, но единственное, что у него хорошо получалось – это мычать в Анькину писечку.

— Аня, ты его уже пять минут там у себя мордой маринуешь, а у него до сих пор не встал. Это значит, что ему не нравится.

— Да мне пофигу. Щас кончу, и можешь тоже приобнять его.

— Ага. Только вот если у него не встаёт, значит ему действительно не нравится всё то, что ты с ним вытворяешь. Просто есть латентные лизуны, которые молчат о своих пристрастиях в силу стеснения или ещё чего. Так вот при таком принуждении у них всё равно наблюдается стояк. Это значит, что на самом деле им нравится отлизывать и быть слегка придушенными. А у этого ничего в штанах не дыбится, значит он не лизун по природе своей.

— По природе не лизун. Зато по принуждению он тот ещё пиз...олиз, - резюмировала Аня, постепенно переходя в стоны.

— Ну, судя по чавканиям, не только по принуждению, но и по призванию. Язычок-то у парня рабочий. Дай-ка я ему штаны спущу. Ну не может же быть, чтобы такой талантливый лизун и без стояка во время кунили... Ой, подожди-ка. Смотри! Он же у него стоит! Вот он, смотри!

Анька не могла смотреть, потому что от нереального кайфа закрыла глаза и мурчала.

— Ну Аня!!!

— Чо?! Ой, блин, чё это?

— Этим он хотел тебя трахнуть.

— Да нет... это что ещё за прикол? Да здесь же сантиметров 12, не больше!

— Теперь понятно, почему он такой злой. Ты не отвлекайся, трахай его в личико дальше.

Анька после увиденного совсем потеряла контроль, обвила его голову бёдрами и практически насиловала с характерными хлюпающими звуками. Я развязала Боре руки, но ему это не помогло, потому что Анька билась в оргазме и совсем себя не контролировала. Затем она выпнула его из объятий и стала отползать. Боря издавал хрипящие звуки, и мне пришлось уложить его на живот, чтобы он не захлебнулся Аниными выделениями. Она пришла в себя и убежала в ванную. Борис собрался с силами и прокашлялся, перепачкав пол, а затем стал подниматься на четвереньки.

— Хи-хи, какая у нас тут лошадка очнулась! Аня сказала, что я смогу с тобой немного побезобразничать. Ну что, Бориска, готов к верховой езде?!

Он посмотрел на меня затравленным взглядом, хотя мне тогда хотелось увидеть в его глазах щенячью непосредственность. Я мигом оседлала его и стала сжимать корпус ногами. Он завалился на бок и стал пихаться локтями. Тогда я вытянула ноги, сжав его талию, сплела их в лодыжках, а руками надавила ему на спину, чтобы отдалиться от его локтей. Он застонал и стал разжимать мои ноги. Тут Аня вышла из ванной.

— Помочь?

— Ань, чё-то он всё равно какой-то злой. Я хотела покататься на нём, а он не хочет быть лошадкой. Пришлось его приобнять.

— Может он просто жить хочет?

Аня подошла к нему ближе и присела на корточки. Её половые губки угрожающе раскрылись, и этот драчун перестал давить мне на ноги.

— Ань, а он тебя слушается. Я наверное пойду Андрея поищу. А вы тут резвитесь без меня.

Я высвободила его талию, и Аня тут же оседлала ему лицо. Пока я собиралась, они катались по полу. Видимо Анька была готова ещё разок его в личико отпользовать.