— Мальчики, через полтора часа будем собираться! — крикнула Зоя мужчинам. Те кивнули и бросились врассыпную в поисках подходящего материала для стрел.

— А все-таки, Зоя, мне же что-то нужно знать о том, что мне положено делать и что не положено.

— Не положено тебе и Даше только одно: вам запрещено участвовать в валяниях. Можете только смотреть. В остальном просто делай тоже, что и Даша. Она тебе наверняка понравится — чудесная девчушка. Мы ее зовем «наша Грация», потому что она занимается художественной гимнастикой. Да, я еще вот что хотела тебе сказать. Когда будешь входить сегодня в наш дом или дом дяди Володи, ты не наступай на порог, а переступай через него.

— А почему так?

— Ты наверняка знаешь суеверие, что через порог нельзя здороваться, прощаться, брать или передавать вещи. Это отголосок древних славянских обычаев еще с тех времен, когда усопших не хоронили, а сжигали на кострах. А пепел с погребального костра закапывался под порогом жилища, чтобы дух пращуров оберегал дом от недругов и нечистой силы. У порога нельзя было долго стоять, особенно бесцельно. Конечно же, под порогами наших домов никакого праха нет. Но по наиболее значимых для предков праздникам, мы соблюдаем эту традицию обязательности переступания через порог. Сегодня и завтра — такие дни. Ну что, может поможем нашим мальчикам найти что-то подходящее для стрел и сами постреляем...?

Хотя мы искали все впятером, наша добыча оказалась небогатой. Почти все стрелы получились хоть немного да кривоватыми и их полет приблизительно в направлении мишеней был полностью непредсказуем. Что, впрочем, только добавило веселья нашей кампании.

Во время этой потехи я заметила, что Макс поглядывает на меня. Потом увидела, что они с Костей отошли в сторонку и разговаривают явно обо мне, потому что Костя то и дело на меня поглядывал. Я подошла к ним: «Вы что, перемываете мне тут косточки?» Мальчики стали отнекиваться и предложили снова искупаться. В море я снова пристала к Косте с вопросом, что они там задумали, касающееся меня. Костя сказал:

— Просто Макс хотел бы тебя на прощание поласкать. Он же больше с тобой в непринужденной обстановке уже не увидится. Вот и спрашивал меня, есть ли шансы...

Похоже, что после того я поплыла вместе с Костей, Макс решил, что шансов у него нет и ему не стоит мешать уединению нашей сладкой парочки. Во всяком случае, когда я оглянулась на него, он уже выходил на берег.

Когда и мы накупавшись вышли ко всем, я повязала на голову косынку, взяла свою подстилку и сказала папе с Зоей:

— Мы с полчаса еще погуляем.

Мальчики сообразили по моему взгляду, что речь о них обоих, и тут же пошли вслед за мной по берегу. Я пошла на то место, где уже были утром втроем. Развернула подстилку и, протянув парням свою косынку, сказала:

— Завяжите леди глаза — я не хочу видеть все это безобразие.

Костя с Максом просто взвыли от восторга. Я легла, предоставив себя их ласкам вслепую. Мое воображение пыталось угадать, кто из них, где и чем меня касается. Кому я раскрыла сейчас ножки для поцелуев своего бутончика. Кто из них сейчас водит Стеблем по моим губам. Чей пах я целую. Кто из них переворачивает меня в новую позу. Кто из них сейчас ласкает мои груди, а кто дразнит мой бутончик. Я пыталась нащупать, трогают ли они не только меня, но друг друга — но тут истина все время ускользала от меня с их движениями. Я могла распознать Костю и Макса на ощупь только по длине их волос на голове — да и то не очень уверенно. Эта неоднозначность была настолько сильно волнующей, что я сама стала по очереди ловить их пульсирующие Стволы и пить их сперму, изливающуюся в мой ротик.

Волны оргазма приходили ко мне три или четыре раза. А может быть, и больше. Пришла я в себя только, когда они сняли с моих глаз косынку. Моя первая мысль была о том, сколько у меня прошло времени в этих безумных ласках наощупь. Я велела всем быстро искупаться и возвращаться к нашим яхтам.

Наши вещи были уже собраны и яхты готовы к отплытию.

— Мы уже вас заждались, — слегка попенял мне папа.

— Да ничего страшного, тут же дело молодое, — сняла папин упрек Зоя.

В знак благодарности я поцеловала ее в щечку и спросила:

— Ну какие у нас теперь планы на сегодня до вечера?

Зоя ответила, что отъезжаем мы к ракитовому дереву не раньше шести вечера и не позднее семи. А до этого она хотела бы познакомить нас со своим мужем и семьей дяди Володи.

— Ну и мне нужно тогда успеть за своей сорочкой заскочить, — добавила я. На том и решили.

В Ейске ненадолго расстались на причале. Заглянув в пансионат, мы на всякий случай предупредили дежурную, что сегодня не будем ночевать, и вскоре уже постучались в ворота дома Зои. Она встретила нас и представила своему мужу Алексею.

— Приветствую ладушку! – обратился он ко мне.

Нас пригласили в дом, отведать символически чем бог послал. Почти сразу же стало ясно, что застольный разговор папы и Алексея (а у них даже оказались общие знакомые по флотской службе), затянется надолго.

— Ну, Рита, пока тут наши бравые морячки свою бурную молодость вспоминают, пойдем-ка я тебя с Дашей познакомлю, — предложила Зоя.

Она позвонила и сказала, что мы сейчас подойдем. Идти пришлось совсем недалеко — через два двора. По дороге Зоя сказала мне, что меня и Дашу все будут приветствовать как ладушек — так у них в общине называются девственницы в день инициации. И еще она сказала, что перед отправлением к ракитовому кусту ладушке полагается час уединения с подружками-девственницами, во время которого никто их не должен тревожить.