— Дом, милый дом.- Макс с сомнением рассматривал ветхий домишко, притулившейся в глубине заросшего диким бурьяном двора.

— Вот моя деревня, вот мой дом родной.- Что, в общем-то было не правдой. В эти места дед перебрался лет тридцать назад, почему Макс не знал, но судя по всему достали деда семейные дрязги, потому и потянуло мужика на природу. Вот и сменил шумную и пыльную Москву на тихий деревенский уют Подмосковья.

Подняв проволочную петлю, служащую вместо замка на облезлой, когда то покрашенной в зеленый цвет калитке, Макс шагнул внутрь обнесенного покосившимся, тоже когда-то зеленым штакетником двора. В разросшихся густых зарослях высокой, почти в человеческий рост травы тропинка ведущая к крыльцу, была практически неразличима.

Машину он оставил на обочине, возле забора и теперь прихватив из папки ключи, шел осматривать свое новое жилье. Кое-как добравшись до крыльца Макс поднялся на две негромко скрипнувших под его весом широких ступени.

— Каррр- раздалось откуда то слева сверху. Макс поднял голову и буквально столкнулся взглядом с примостившимся на краю крыши, крупным черным, как ночь вороном. Птиц склонив на бок голову внимательно следил за человеком.

— Кааарр-еще раз повторил птиц, и видимо составив о вновь появившемся субъекте не самое лестное мнение лениво взмахнув крыльями, удалился в неизвестном направлении.

— Ну и ладно. Не больно то и хотелось.- Макс достав ключ открыл небольшой висячий замок.

Изнутри пахнуло затхлой сыростью. Поморщившись от неприятного запаха, он перешагнул порог.

Внутри оказалось, что то вроде сеней, крохотное помещение с низким потолком и с единственным глухим окном. Вдоль стены располагалась широкая лавка и небольшой столик, на котором стоял внушительного размера эмалированный бак с крышкой и перевернутым ковшиком на ней. Рядом на полу примостилось металлическое ведро. Слева от лавки на вбитых в бревна стены гвоздях висели защитного цвета пыльник с капюшоном и черная телогрейка. Там же, у стены стояли поношенные резиновые сапоги.

Макс открыв белую дверь прошел к комнату и осмотрелся.

Дед жил небогато, если не сказать бедно. Скромность и простота господствовали вокруг. Большой квадратный стол у окна накрытый вылинявшей, клетчатой скатеркой. Старенький телевизор на тумбочке. Громоздкий трехстворчатый гардероб из массива у стены. Кровать с никелированными спинками и круглыми набалдашниками напротив. А над кроватью плюшевый коврик с оленями у водопоя.

— Актуальненько, вот олени для меня сейчас то, что доктор прописал. В елочку.-Макс невесело хмыкнул рассматривая шедевр советского бытового классицизма.- Недостает только холодильника “ЗИЛ” на кухне.

Там собственно он и был, правда не “ЗИЛ”, а ”Минск”

— О, даже и банька есть. Живем, однако.-Макс распахнул окно, что бы проветрить помещение и выглянул наружу. Маленькая, аккуратная банька приютилась в дальнем углу заднего двора.

Включив рубильник он заглянул в холодильник. Пусто. Значит, сразу после смерти деда, кто-то позаботился чтобы, продукты не протухли внутри при выключенном электричестве. Мир все-таки, не без добрых людей. Или рачительных.

Макс сходил к машине и прихватив пару сумок побрел назад. По пути сюда он заскочил в один из гипермаркетов и затарился и продуктами и куревом, и бухлом. В общем, на все случаи жизни. Он тащил полные сумки, когда услышал хрипловатый голос за спиной.

— А ты паря, чьих будешь то. Че то я тя не припомню... Не Егор Тимофеича часом внучатый племянник ?

— Он самый и буду. Максим Троянов я. Родной сестры Егор Тимофеича внук. Вот приехал. Пожить тут хочу, ну коль не прогоните, конечно.

— А чо ж тя гнать то. Ты к себе домой чай приехал. А в твоем дому, никто те не указ. Сам себе голова... По Кону так заповедано.. Хорошо, что приехал, не дело это дому без хозяина быть. Ну, а я сосед значит, Иван Ерофеич буду, Ожогин. Вон там, дом мой стоит, прям у кромки лесной. Там, стало быть, и живу. Заходи, посидим по-соседски...

Макс посмотрел на старика... Да собственно не так уж он и стар, как показалось в самом начале. Лет шестьдесят на вид, и чувствуется мужик крепкий, ни о какой дряхлости тут говорить не приходиться. А седые волосы и изрезанное морщинами обветренное лицо свидетельствуют скорее просто о прожитых годах, а никак ни о старости. И конечно глаза. Цепкие, внимательные в них явно виден живой ум примечающий все вокруг и пристально следящий за происходящим. Ерофеич Максу сразу понравился, ну что же хорошо, что сосед достался нормальный, а не алкаш какой-нибудь, вечно пребывающий в поисках опохмелки. Максу сейчас подобное соседство было-бы крайне нежелательно. А то сопьется на хрен. Хотя выпить с соседом за знакомство, дело святое.

— Иван Ерофеич, зайду обязательно. Вот только с вещами разберусь и зайду.

— Эт верно, эт правильно. Буду ждать тебя паря. С дедом то твоим мы ладили... Хороший сосед был... Ладно, заходь в общем... Жду.

И Ерофеич направился по едва различимой тропинке к своему дому. Макс стоял у крыльца и смотрел ему вслед. Справа раздалось хлопанье крыльев и черный ворон сорвавшись с крыши полетел в сторону леса. Чуть в стороне в траве послышалось негромкое шуршание и среди высоких, сиреневых свечек иван-чая промелькнула неприметная, серая тень.

— Природа, мать наша..-про себя пробормотал Макс подхватывая сумки.

Пристроив продукты в холодильник и стоящий рядом с холодильником шкафчик Макс извлек бутылку “Абсолюта” и подумав засунул ее в морозилку. Пусть охладиться, не идти же к Ерофеичу с пустыми руками, а пить теплую водку бррр...

Где-то с час Макс провозился по хозяйству разбираясь с дедовскими вещами и своими покупками.

Решив, что пожалуй пришло время познакомиться с соседом поближе Макс переоделся и достав из холодильника остывший “Абсолют” прихватив вместе с ним несколько мясных и рыбных нарезок и банку оливок упаковал все в пакет и выйдя во двор отправился в гости по той же тропинке по которой ушел и Ерофеич.

Дом у Ерофеича и вправду стоял практически в лесу. Сложенный из толстых бревен в окружении вековых сосен он создавал впечатление основательности и надежности. Он явно был очень старым, больше века это уж точно. Основательно осевший, вросший в землю так что, окна находились почти вровень с землей, он казался неотъемлимой частью окружающего мира. Частью без которой это мир будет не полон.

Макс кашлянув медленно поднялся на крыльцо. Оно было под стать всему дому, надежное и основательное.

Вытерев ноги о половичок он остановился у двери.

— Иван Ерофеич! Это я Максимка Троянов. В гости вот зашел. По Вашему приглашению. Позвольте войти.

Дверь скрипнула и приоткрылась.

Приняв это за дозволение войти, Макс толкнул тяжелую, сколоченную из идеально подогнанных толстенных досок дверь и переступил порог.

В просторных сенях стоял сложив руки на груди Иван Ерофеич.

— Молодец. И с гостинцем, как погляжу. И с уважением. Хорошо. Нынешние то вежеству почитай и не обучены совсем. А ты паря, хоть Кона и не ведаешь, но нутром его чуешь. А это в нашем деле главное. Ведовство со временем приходит, а чутье от начала дается. Хорошо. Ладно, проходь в горницу.

Макс осторожно вошел в просторную комнату.

Возле противоположной от входа стены располагалась небольшая, аккуратная беленая печь. Слева у окна с раздвинутыми ситцевыми занавесками в мелкий цветочек стоял внушающий уважение стол из струганных досок с двумя широкими лавками по бокам.

Возле печи и рядом со столом под потолком были развешаны пучки каких-то высушенных трав. Видно именно они наполняли воздух в этом помещении абсолютно незнакомыми Максу, но почему-то вдруг показавшимися ему такими близкими запахами.

Странно, ведь он понятия не имеет, что это за сено развешано поверху, а ощущение такое, как-будто чем-то родным повеяло. Он глубоко и с явным наслаждением вдохнул этот необычный, но приятный терпко-пряный с привкусом полыни дух.

И с удивлением поймал на себе довольный взгляд Ерофеича.

— Што паря, легко дышится? Травянонной дух, он для нашего брата дюже полезный будет. Травы они ведь не только тело, но и душу лечат. Силу и от земли-матушки да от воды-живицы в себя впитать норовят. А сила та велика... Ты дыши паря, дыши, тебе от духа этого только польза выйдет.

А ведь и то верно, прав старик похоже... Как-то легче на душе стало, немного, совсем чуть-чуть, но ведь легче. Не так сильно давит на грудь клубящийся внутри мрак. И сердце бьется ровнее, без надрыва.

Макс благодарно кивнул.

— Да, я вот тут принес...- Макс выставил на стол бутылку “Абсолюта” и принесенную с собой снедь.

Ерофеич одобрительно хмыкнул и потерев руки извлек из шкафа “горки” пару лафитничков мутно-зелено стекла. Потом вышел в сени, но быстро вернулся неся в руках широкую плошку с горкой тонко нашинкованной с красными прожилками моркови и яркими бусинами клюквы капусты и зеленых крепеньких на вид соленых огурчиков.

Одуряющий запах солений проник в ноздри и Макс непроизвольно сглотнул.

Они уселись на лавки напротив друг друга и Ерофеич на правах хозяина дома разливший холодную водку по лафитникам подняв свой.

— Ну, за знакомство, значит. – Традиционно провозгласил он.

Мужики дружно хекнув опрокинули по первой.

— Хорошо пошла.- Ерофеич аппетитно хрумкнул огурчиком.

Макс согласно кивнул и отправил в рот пригошню кисло-сладкой, хрусткой капусты.

Приятное тепло начало разливаться по телу. Хорошо.

— Каррр.-Требовательно раздалось откуда-то сверху.

Макс поднял глаза к источнику звука.

На перекладине под потолком с которой свешивалось несколько пучков трав сидел его недавний знакомец. Ворон спрыгнул с насеста и спланировал на стол.

— А-а явился... Учуял поживу... Черный ворон - И уже поясняя Максу.- Карыч это, давно у меня живет. Это он колбасу учуял. А он ее страсть, как любит. Теперь пока все не сожрет, не отстанет.- И уже ворону- Верно говорю, Карыч?

— Каррр.- Ответил птиц и ловко подцепив клювом ломтик сервелата, взмахнув крыльями вернулся обратно на свой насест.

— Ты паря к нам как, в отпуск отдохнуть, стало быть? Или насовсем перебраться хочешь?

— Да и сам пока не знаю, Иван Ерофеич. Может и насовсем. Там видно будет.

— Вот и ладно. Места у нас хорошие грибов да ягод полно. На рыбалку сходи обязательно. Где клев хороший я тебе покажу, а снасть от Егора остаться должна. С работы я так понимаю уволился?

— Подчистую.

— А сам то, по какой части служил? Егор вроде говорил бизнес у тебя.

— По торговой. А бизнес? Был бизнес, да весь вышел. Я теперь, вон как Карыч- Макс кивнул на неспешно и со вкусом отрывающего маленькие кусочки сервелата от прижатого лапой к насесту уже изрядно пощипанного куска.-Вольный птиц.

— С работой понятно, а семья как же? Жена, детки?

— И семьи нет. Больше нет. С женой развожусь, а детей и не было никогда. Так что один я на белом свете. Один, как перст.

— Плохо. Ты мужик конечно еще молодой, все у тебя впереди. Но семья для мужика завсегда на первом месте быть должна. Ну да успеешь еще. Баб на твой век с избытком хватит.

— Вот честно, Ерофеич- Макс впервые назвал старика просто по отчеству и осекся но заметив, что тот едва заметно кивнул, продолжил- Видеть их не могу.

— Жена к хахалю, что ли сбежала?

— Нет. Я сам ушел. Когда их вместе застал.

— Бывает. Видать любил ты ее паря крепко, коль тебя так перекорежило, что чуть не по самой кромке прошелся. Ну да ладно, время лечит. Спешить тебе теперича некуда. Успеешь еще. Найдешь свою суженную.

— А я и не спешу.

Макс отправил в рот оливку.

За печкой раздалось негромкое шуршание, потом что-то звякнуло и с грохотом обрушилось на пол.

Макс от удивления аж вздрогнул.

Ерофеич успокаивающе махнул рукой.

— Не обращай внимания. Мыши.

— Крупные должно быть.

— Эт точно. Крупный мышь, матерый. Отожрался на моих харчах. Мутант.

За печкой опять что-то грохнуло и запыхтело, Ерофеич довольно хохотнул.

— Ерофеич, а где...-Макс вопросительно посмотрел на Ожогина. Тот понимающе кивнул.

— С крыльца по дорожке налево, за углом снова налево, там домик такой...Зеленый. Вот туда.

— Спасибо.

Это не Москва, удобства, как водится во дворе. Но ведь человек ко всему приспосабливается, вот и он приспособиться.

Искомый домик нашелся без труда и Макс вернувшись к крыльцу остановился. Хотелось курить.

Рядом с крыльцом Макс заметил небольшую лавочку сделанную из обычной доски прибитой к двум врытым в землю столбикам. Рядом примостилось старое слегка деформированное металлическое ведро с налитой на самом донышке водой в которой плавали папиросные окурки.

Макс присел на скамеечку. Он до хруста потянулся и достав из кармана пачку и зажигалку с наслаждением закурил.

Во дурак то. Давно надо было забить на все и махнуть сюда...

Красота-то какая....

Уже начинало темнеть, но до ночи было еще далеко. Высокие, мощные сосны поскрипывали в вечерней тишине, загадочно шурша кронами над головой. Смолисто-хвойный запах наполнял все вокруг. В траве стрекотали кузнечики. В не загаженном человеческой деятельностью, кристально чистом воздухе радостно звенели комары.

Макс звонко шлепнул себя по щеке. Готов. Красота то красота, а комариный писк становится все сильнее. Он наклонился и сорвав небольшой пучек высокой травы принялся отмахиваться от воздушных пиратов импровизированным веером.

Клубы табачного дыма немного отпугивали летающих кровососов, но ненадолго. Стоило дыму рассеется, как атака начиналась вновь. Комарье с безумием камикадзе пикировали на открытые участки кожи, совершенно не считаясь с потерями в своих рядах.

Макс выпустил очередное облако дыма и совсем уже было собрался выбросить окурок и позорно бежать под защиту надежного убежища, как из куста сирени рядом с лавочкой на которой он так уютно расположился раздался приглушенный чих и возмущенное фырканье.

Макс вздрогнул и оглянулся, только для того чтобы нос к носу столкнуться с любопытной собачьей мордой.

Выходит у Ерофеича собака есть, странно, что когда он в дом заходил нигде ее не видел. И будки нет. Псинка то похоже породистая, овчарка и явно с примесью. Волчья кровь в ней чувствуется. По морде сразу видно, что сучка. Хитрая, а глаза умные. И шерсть между ушами и на холке, как будто с золотистым отливом. Красивая. Все-таки, как на волка похожа, точнее на волчицу... И лес кругом... Да нет, не похожа она на волчицу... Она, она и есть, волчица то есть. А у него в руках только пучек травы, чтобы от комаров отмахиваться. От такой пожалуй отмахнешься. Вон клыки-то какие...Здоровые... И глаза...Насмешливые...Ага, смешно ей.

Макс обшаривал глазами окружающее пространство в поисках хоть чего-нибудь напоминающего оружие и не находил.

Волчица оскалилась... Но во взгляде янтарных глаз по прежнему не было угрозы. А вообще странно. Рядом с ним находится дикий зверь, хищник, по логике сейчас у него в крови должна адреналиновая буря бушевать. Но ничего этого нет. И страха нет. Совершенно. Нет сначала, когда он волчицу в первый раз увидел, сердечко то екнуло, но скорее от неожиданности, чем от испуга. Хотя если честно то испугаться есть чего. Зверюга внушает уважение. Крепкие клыки, мощные челюсти, сильные мышцы играют под светло-серой с золотистыми подпалинами шкурой. Серьезный противник. Но ощущения опасности по-прежнему нет и в помине. Наоборот, хочется ее погладить, почесать за ушком, угостить чем-нибудь вкусненьким.

Волчица осторожно приблизилась и морща нос принюхалась к Максу. Он сидел не двигаясь давая ей спокойно обнюхать себя. Никакой угрозы для себя он, как и раньше совершенно не чувствовал.

Сделав видимо весьма нелицеприятный вывод о новом знакомом волчица снова несколько раз подряд чихнула и громко фыркнула.

— Ага. С Ники стало быть познакомились. – Ерофеич стоял на крыльце, дымя зажатой между пальцев беломоринрй.

— А ведь ты паря, похоже ей по нраву пришелся. Она ведь у меня с норовом. Вот и славно, что поладили Как камень с души.

Ерофеич спустился по ступеням и протянул к волчице руку. Та вильнув хвостом ткнулась лобастой головой в его ладонь.

— Сирота она. Потеряшка. В лесу ко мне ведь совсем хмм... волчонком прибилась. Так вот и живем теперь. Ладно, в дом пошли что ли, неча тут комаров кормить.

Хотя если начистоту, то жрало комарье нещадно исключительно Макса. Ерофеича они вообще как будто не замечали. Вокруг тучами роились, но чтобы хоть один поужинать пристроился, такого Макс не приметил.

Когда они вдвоем входили в дом, старик на минуту задержался в дверях и обернулся к волчице.

— В дом пойдешь? А то дверь закрою.

Волчица фыркнув быстро проскользнула мимо мужиков в приоткрытую дверь.

В комнате она крутнувшись на месте уютно устроилась свернувшись клубком на полосатом половичке возле печки.

Внимание Макса сразу привлекли старые фотографии в простых деревянных рамках висящие на стене.Он подошел поближе, чтобы получше рассмотреть их.

От фотографий и вправду веяло стариной. Черно-белые основательно выцветшие портреты изображали мужчин и женщин в одежде то ли конца девятнадцатого, то ли начала двадцатого века.

На одном из них был изображен мужчина в военной форме с погонами и георгиевскими крестами на груди. Фотография была судя по всему сделана во время Первой мировой войны, вот только с портрета на Макса смотрел не кто иной, как Иван Ерофеич Ожогин, собственной персоной, только немного моложе.

— Дед мой, тоже Иван Ерофеич, у нас в роду мужиков либо Иванами, либо Ерофеями кличут. Давно так повелось. А эта карточка еще с Империалистической. Из Галиции.

Ерофеич стоял у Макса за спиной, когда старик подошел он даже и не слышал.

— А это дед с супругой своей, Марфой Ильиничной Ожогиной.- Вздохнул Ерофеич, с затаенной грустью, а может Максу это просто показалось. Да, нет не показалось, в самой глубине глаз старика жила печаль. Печаль и усталость. Очень глубоко, на самом донышке.

Ерофеич разлил по новой. Макс выловил из банки очередную оливку, когда холодный и мокрый нос настойчиво ткнул его в левую руку. Оглянувшись Макс встретился с заинтересованным взглядом янтарных глаз.

— Оливку хочешь?- спросил Макс у волчицы прекрасно осознавая весь идиотизм ситуации, но он почему-то никак не мог воспринимать Ники, как зверя. Она казалась ему вполне разумной, ничем не отличающейся от него или скажем Ерофеича или любого другого человека.

Макс протянул зеленую оливку на раскрытой ладони. Ники аккуратно, стараясь не задеть человека зубами, мягкими губами подцепила ее и запрокинув голову вверх отправила угощение в пасть.

— Гляди ка, поладили кажись. Она у меня ученая, абы у кого с рук есть не будет. Глянулся ты ей, стало быть паря. Глянулся.- Хохотнул Ерофеич и отвесил волчице увесистого шлепка по мохнатой ляжке. В ответ послышалось возмущенное фырканье и ворчание.

— Ладно-ладно, разбухтелась.- Старик примирительно потрепал волчицу по холке.- Уж и пошутковать чутка нельзя.

В общем посидели они душевно.

Волчица так не отходила от Макса периодически толкая его под руку и требовательно глядя в глаза. Видно по вкусу пришлось ей заморское лакомство, так и паслась рядом, пока Макс не скормил ей тихой сапой все оливки из банки. О том, что у него дома заныкано еще несколько баночек он благоразумно промолчал. Пригодится на будущее, надо будет еще в райцентр смотаться и прикупить этого добра побольше и поразнообразнее. С соседями надо дружить, тем более с такими зубастыми и хвостатыми.

Ники обнюхав и тщательно вылизав опустевшую банку, разочаровано вздохнула и ретировалась на облюбованный ею половичок. Там сделав положенный круг почета устроилась свернувшись клубком и вполглаза наблюдая не появится ли вновь на столе что-нибудь вкусненькое...

Карыч тоже не остался без угощения, и хотя никто его специально кормить и не собирался с этой задачей он прекрасно справлялся самостоятельно, лихо таская сервелат и буженину из вскрытых вакуумных упаковок. Буженина кстати настолько пришлась по вкусу бесцеремонному птицу, что этот наглец уволок всю упаковку целиком на дальний конец стола и с комфортом устроившись там, принялся нахально, в свое удовольствие клевать прихватизированный харч.

— Ничо, паря завтра мы с тобой в баньку сходим. Попаримся. С травками душистыми, дюже для здоровья полезными. Такой парок всю погань из нутра выгонит, тело и душу от скверны очистит.

Ну, а опосля чайку крепкого, тоже на травках настоянного, да с медком... Хорошо.

— Да это я с превеликим удовольствием, Иван Ерофеич.

Засиделись они допоздна, так что возвращался к себе Макс уже по темноте.

Хотя полной темноты не было, ночь была ясная и на небе бриллиантовой россыпью сверкали звездные дороги и полная Луна. Волчье солнышко заливало все кругом зыбким, таинственным светом. Мир вокруг казался нереальным, полным загадок и тайн, так и манящим, зовущим отыскать разгадки. Но ровно до тех пор пока из ближайшего ельника не раздался протяжный, волчий вой.

Вот кажется и дом рядом, и с волчицей вроде дружбу свел, но вот почему то внутри все как-то резко похолодело, и мурашки по спине пробежались галопом. Очень захотелось припустить со всех ног, но Макс сдержался, он что было сил сжал кулаки и почти не ускоряя шаг направился к своему дому.

Дома Макс рухнул на диван даже не раздеваясь, на то чтобы искать постельное белье, а потом еще и стелить постель ни сил, ни желания уже не осталось. Он просто прикрылся стареньким, полосатым, шерстяным пледом с потрепанной бахромой по краям и забылся беспокойным, тревожным сном.