Доча моя, умница и красавица, пожив в одиночестве после развода, решила, что муж всё одно нужен. Хотя бы для того, чтобы зарплату носил, сумки из магазина, был представительской витриной для подруг ( сучки завистливые ). Ну и для прочей необходимости в жизни. Вот и нашла она себе мужичка. Познакомилась где-то. Не первой свежести, слегка поношенный. Вроде как секонд-хенд. Вместе с мужем ей досталась его мама. В виде бесплатного приложения. Мама как мама. То есть обычная свекровь.

Отличие свекрови от тёщи в том, что тёща, как бы ни ворчала на зятя, всё одно поддержит его, потому как зять свою дочку ебёт. А свекруха никак не может поделить сына с этой сучкой-снохой, которая увела от матери сыночка любимого. И неважно, что таковым он стал сразу после свадьбы, а до этого мечталось, чтобы хоть кто-нибудь его подобрал. Так что особо дружных отношений у дочери со свекрухой не сложилось. Известно же, что как бы мама ни старалась сыночка перетянуть на свою сторону, да послушает он скорее ту, которая с ним спит.

Через некоторое время смирилась сватья с таким положение дел. Да и сын-то нужен был в дачный сезон, потому как то одно, то другое на даче надо доделать. Купили недострой. А мужа нет от слова совсем. Нет, когда-то был, а вот сейчас весь вышел. Лет больше двадцати назад. Не думаю, что монашкой жила моя сватьюшка, да это её проблемы. И сватья, хитрая, как все женщины, мудрая извечной женской мудростью по обустройству гнёздышка, поняла, что чем ждать помощи от сына, лучше со сватом контакты завести. Надёжнее. И начала охмурёж. А что всего важнее для родителя? Счастье его ребёнка. А кто может его дать, как не мама мужа. И вмиг стала сноха любимой дочкой, доченькой.

А мужика охмурять не нужно, если он и сам не против. Тем более, что в свои сорок с небольшим сватья сохранила своё тело, не дав ему разжиреть, только лишь обзаведясь приятной полнотой, что украшает женщину, придаёт ей пикантность, мягкость и ещё кучу всяких достоинств. Для мужских глаз, губ и рук. По крайней мере на мой вкус женщина очень даже симпатичная. И роста такого, какой мне нравится. Почти на голову ниже меня. Люблю таких: пухлых, невысоких. И под себя положить приятно, и посадить на себя мягко, и раком поставить. Со всех сторон одни плюсы. И вообще полагаю, что потрясательная женщина та, которой есть чем потрясти, а не та, которой есть чем погреметь.Осталось только остаться со сватьей наедине. И потерпеть немного, чтобы не уламывать, дождаться, пока сама трусы снимет. И потому, не показывая своей заинтересованности, а лишь уступая настойчивым просьбам моей дочери ( надо же наводить меж ними мосты) согласился пожить некоторое время у сватьи на даче и поработать на благо будущего наследства зятя, а, значит, и дочери.

Мужик сказал - мужик сделал. Дача у сватьи недалеко от города. Недалеко по меркам дачников со своим транспортом. Место хорошее, на краю посёлка, у самого березняка. Добрались, осмотрелись. Первый этаж уже нормальный, а вот вторым ещё заниматься и заниматься. На месяц точно растянется. Ну да ничего. Отпуск как раз полтора месяца, а там отгулов ещё почти на месяц. Хватит времени. Надо бы ещё и баньку облагородить. Вагонка есть, осталось на место поставить. Договорились с дочерью, что в выходные они с мужем будут приезжать и зятёк будет вкалывать по полной, аки душара на срочной службе. А доча будет вести себя так, будто нахождение папы на свекрухиной даче только лишь её личная заслуга. И чего стоило отговорить папу от отдыха где-нибудь на рыбалке и сменить этот отдых на трудотерапию на даче. Так что всё обговорено и приготовлено, осталось дело за малым: работать, работать и работать, как завещал кто-то там, если уж труд сделал из макаки человека.

Да, из особенностей. первый этаж более-менее готов, как уже заметил. На этом этаже расположены кухня и большая комната, которой в будущем предстояло стать гостинной. И в этой будущей гостинной было лишь одно спальное место. Понятно, что даче ещё предстояло благоустраиваться, а пока что для ночёвки была всего одна тахта. Правда размеров довольно приличных и крепости оченно хорошей. Изготовлено ещё в СССР, так что фирма гарантировала. Ежели хорошенько поискать, можно где-нибудь найти знак качества. Сватья заквохтала квочкой: Ох и ах, где же спать-то будем? Ладно, гостя-работника на постели положим, а хозяйка уж как-нибудь на полу. Ну да, на ковричке у порога в прихожей. Свернувшись калачиком. Сиротка. Меня едва слеза не пробила от жалости, едва представил, как сватьюшка будет стараться всю ночь напролёт найти местечко помягче и потеплее. Пресёк такие поползновения сразу, решительно и окончательно

— Знаешь, сватьюшка, не молоденькие мы с тобой уже, что бы на полу загибаться. Будем вместе на кровати спать. Если ты за себя не ручаешься и станешь ко мне ночью приставать, так я не против. А если за свою благодетель волнуешься, так это ты зря. Не насильник какой. Так что вопрос считаем решённым. А пока давай - ка, показывай, где тут у тебя и что, откуда воду носить. Баню топить будем, располагаться, инструмент разбирать, к завтрашнему дню готовиться.

Согласилась. А куда деваться? Натаскали в баню воды, натопили. Пока сватья отмывала пот и пыль, разложил инструмент, достав из машины. Потом пошёл в баню сам, а она ужин готовила. После баньки сели покушать. С водочкой, как водится. Как же с устатку не выпить? А там уж и спать пора.

Улеглись. Я у стеночки, сватья с краю. Я ей говорю, что боюсь с краю: вдруг волчок за бочок укусит. Посмеялись, улеглись. Я её говорю

— Ты уж извини, сватьюшка, но я тебя обниму. Мне так спокойней будет. А если храпеть вдруг начну, так ты толкни слегка.

— Ладно уж, сват, обнимай. Чай не чужие.

— Ох, сватьюшка, какие у тебя достоинства молочные. Цены им нет.

— Не хулигань, сват. Вон за живот обними и спи.

— Ладно, ладно, спокойной ночи.

Странно, но то ли с устатку, только и правда быстро заснул, не смотря на наличие рядом горячего женского тела. Правда сватья для безопасности трусы надела, майку размера на два больше её. Только вот ночью, когда я проснулся, сватья спала почти голой. Нет, трусы никуда не делись, а вот майка задралась выше некуда и титьки выпали, белея холмиками. Она лежала на спине слегка похрапывая и пришлось её легонько толкнуть, вроде бы ворочаясь во сне. Она повернулась на бок, спиной ко мне и я тут же воспользовался моментом, ухватившись за титьку и притиснув сватью к себе, вроде как во сне. Она не стала вырываться, хотя по изменившемуся дыханию понял, что не спит, сама прижалась плотнее. А тут ещё у меня от близости её горячего тела встал, натянув трусы и упираясь в сватьину задницу. Она замерла, а я вроде как сплю, даже посапываю и всхрапываю. Блин, и правда вскоре заснул.

Утром сватья проснулась раньше. Когда я встал, она уж завтрак готовила. Да, если она и ожидала с моей стороны каких поползновений, то фиг дождалась и теперь вся в непонятках: как же себя вести со сватом. То ли продолжать играть недотрогу, то ли пойти навстречу. Во время работы всё само собой разрешилось. Говорю всегда, что не надо торопить события, что всё само устроится, если угодно судьбе. Вот и устроилось.

Работали на втором этаже. Подшивали потолок. Сватья, стоя на кОзлах, придерживала вагонку, я пришивал. Работа спорилась. Пришла пора передвигать леса. Передвинули. Сватья начала забираться на них, а ножки коротенькие, приходится высоко задирать. Трико на заднице натянулось, впиваясь в промежуток меж ягодиц, очерчивая пирожок. Не удержался и, вроде как помогая, подтолкнул сватью, ухватившись как раз за влажное пятно напротив пирожка. Она взвизгнула и мигом взлетела на леса, развернулась и погрозила пальцем

— Ну сват, ну хулиган! Обязательно было хвататься?

— Зато вон как взлетела. Ласточкой. Да и не хватался я. Так, придержал слегка. разве так хватают? Что, больно сделал?

— Да нет, не больно. Только все вы, мужики, охальник, привыкли хвататься за... это самое. За...

— Так и говори, что за пирожок.

— Ох, сват, придумщик! Пирожок! Скажешь же!

— А на что похожа, как ни на пирожок? Пирожок и есть. Эх, люблю я пирожки! Ел бы и ел! Всю ноченьку. И весь день.

— Едок. А вот скажи, если вас, мужиков, начнут женщины хватать за....за это самое, за разные места? Как запоёте?

— А чего? Если им приятно, пущай хватаются, пущай подержатся. Мне лично не жалко. Я даже готов помочь им в этом деле.

— Как помочь?

— А вот сниму трусы и буду без них ходить, чтобы тебе удобнее было хватать и щупать свата.

— Так я не про себя говорила. Я вообще.

— И я вообще. Только вот, сватьюшка, раздразнила ты меня своими фантазиями и теперь уж не обессудь и не обижайся, только обязательно буду я при каждом удобном случае тискать и щупать тебя. А как иначе?

— Ладно, сват. Тогда и я не отстану. ты меня начнёшь хватать, так и сам своё хозяйство береги.

— А чего беречь-то, поди не оторвёшь, пожалеешь свата. Авось ещё когда и сгодится.

Сватья возмущённо зафыркала

— Да на что мне? Что я, девочка, что ли? Или молодка какая, что без этого жить не может?

— Сватья, милая. Так разве девочки вкус настоящий понимают? Или те же молодки? Они же вечно торопятся, спешат. А в нашем возрасте люди этим занимаются степенно, вдумчиво, не спеша, смакуя каждое движение, каждую минутку близости. Так что не зарекайся.

— Смотри-ка, прямо поэт! А чего зарекаться? Я себя знаю.

— Это в смысле, что ты никогда и ни за что не раздвинешь перед мужиком ноги?

— А чего я должна перед всеми раздвигать? Не на помойке нашла, всем подставлять.

— Сватья, а если прижмёт тебя кто в уголочке да задерёт подол? Да и изнахратит тебя? А?

— Пусть справится попробует.

Издевается, сучка, смеётся. Ну-ну, посмейся.

— Это ты намекаешь, что любому насильнику отпор дашь?

— Конечно.

— Сватья, не зарекайся.

— А чего зарекаться. Хочешь сказать, сват, что со мной справишься?

— А зачем справляться, сама себя подставишь.

— Это интересно как же?

— А вот потом и поймёшь. А пока держи вагонку. держи крепко, не бросай. Вот так.

Пока сватья, уцепившись за вагонку, прижимала её к потолку, соскочил с лесов, обошёл их и сдёрнул со сватьи трико вместе с трусами. Она заверещала. И вагонку не бросишь, и без трусов стоять как-тоне совсем прилично. Попыталась присесть, сжав ноги. Потом попыталась прикрыться одной рукой, второй придерживая тесину. А просто бросить эту вагонку ума не хватает. А я любуюсь на эту красоту, поглаживаю всё, что под руки попадает. А попадает достаточно. сватья уже просит

— Сват, миленький! Ну перестань! Ну пожалуйста! Ой, мама!

При чём здесь мама, если мужик пизду гладит и меж ног лезет. И тут как ни зажимай, всё равно протиснется. И так удобно тискать сватьины богатства стоя чуть ниже на полу и рассматривая всё это добро, что выпало из сватьиных штанишек.

— Ну вот, убедилась! И бороться не надо. Практически сама и подставила. Да брось ты на хрен эту деревяшку. Или ты так и будешь нагишом стоять? А чего, мне нравится. Красивое у тебя тело, сочное. Ой! Бля! Так-то зачем?

Увернувшись от вагонки, которой сватья намеривалась причинить стойкое расстройство и вред моему здоровью, отскочил подальше. И пока сватья, пыхтя и пылая гневом, натягивала трико и трусы, рванул вниз на первый этаж. Сватья спустилась через некоторое время.Ещё красная, но уже более спокойная.

— Сватьюшка, скажи милая, мне сразу идти топиться, или погодить?

Она погрозила кулаком, фыркнула, потом не выдержала и рассмеялась

— Купил, сват, купил. Один ноль. Ну теперь держись! Теперь моя очередь. А скажи, не совестно было бабу голую рассматривать?

— Честно?

— Честно.

— Ни капельки. Была бы страхолюдина какая, а так очень даже красивая женщина. И посмотреть есть на что, и подержаться есть за что.

— Вот и посмотрю на тебя сваток. Есть ли на что посмотреть да за что подержаться.

— Да я хоть щас покажу. И даже подержать дам. Только ты успокойся, а то в волнении оторвёшь ещё. А мне эта штуковина ещё ой как нужна!

— Трепач ты, сват. Ладно. работать-то будем? Или уж пообедаем?

Посмотрел на небо. Пообедать не мешает.

— Да давай пообедаем.

Пока обедали, пока то да сё, уж время достаточно прошло. Я, разморившись от сытного обеда, расслабился, за что и был наказан. Не люблю тесные трусы, предпочитаю семейные, которые позволяют хозяйству болтаться свободно. Ничего не жмёт, не потеет, проветривается. И трико тоже надел со свободной резинкой, чтобы не давило нигде. И вот стою на лесах, принимаю от сватьи досочки и складываю на лесах. Места маловато, стою чуть ли не на краешке лесов, того и гляди загремишь. Как та цапля на болоте, подняв одну ногу. А сватья нашла момент отплатить за своё посрамление, как она посчитала мою шутку. И тоже пошутила. Только я стягивал с неё трико и трусы до колен, а она уж размахнулась, так размахнулась. Подав очередную порцию материала, не дождавшись, пока я его уложу, сдёрнула с меня и трико, и трусы до самых пяток. Да ещё прикрикнула, издеваясь

— Крепче держи, не бросай!

Понятно, что, когда я говорил, будто сам сниму одежду и покажу сватье всё своё богатство, несколько блефовал. Посмотрел бы я а такого любителя демонстрировать свои достоинства, которые всегда кажутся недостатками. То мал, то тощ, то криво стоит. Да мало ли до чего дойдёшь, сравнивая своё с картинками в журналах. Да и не принято как-то голяком шастать перед дамами у нас-то. Чай не на нудистском пляже. Так что сватьины действия о полному обнажению моих телес с самого низа вызвал даже некоторую оторопь, ступор. И пока соображал, что же делать дальше, сватья, привстав на цыпочки, всё же ростика не хватает, вцепилась, иначе и не назовёшь, в моё хозяйство. Нормально так. Не больно, но цепко, с намерением не выпускать это всё из своих рук ни при каких обстоятельствах. И начала играть, разминая и проводя прочие развратные, с моей точки зрения, действия с моим членом. А он, сволочь, подводя хозяина, отреагировал должным образом, приняв боевую стойку. А сватье это понравилось.

Честно сказать, грех было обижаться на родителей и матушку-природу, наградивших меня сим предметом. Когда лежу, а он встаёт, головка как раз чуть ниже пупка оказывается. И толщины приличной. Головка в стограммовую стопку не лезет. Короче, бабы не обижались до сей поры. И то, что он сегодняшней ночью упирался в задницу сватье, ещё ни о чём не говорит. Одно дело, когда что-то там тебе в жопу тычется через два слоя ткани - свои и его трусы, и совершенно иное дело, когда всё это ты держишь в руке, а ладони не хватает прикрыть его от корешка до головки. И толщина такая, что пальчиков не хватает полностью обхватить. И в голове мелькают мысли: вот бы попробовать это ощутить в себе.

Прочувствовать, как он входит, как распирает, заполняет всё пространство твоей щели, как движется, вытягивая за собой и расправляя все складочки кожи внутри влагалища, натягивая её. Все эти мысли можно было легко прочитать на лице сватьи, которая, оторопев от неожиданности, замерла с членом в руке. Не знаю, насколько удобно ей было стоять, вытянув руки вверх. Наверное не очень. Потому что вскоре она отпустила руки и просто стояла, разинув рот и смотря на торчащий член, который покачивался, отпущенный её руками.

— Ну что, отплатила? Довольна?

Сватья сглотнула слюну, хрипло попыталась что-то сказать, прокашлялась и лишь потом сказала

— Довольна. Что ж ты, сват, такое богатство прятал?

— Ничего я не прятал. И раз уж ты, сватьюшка, его поставила, то теперь, боюсь, тебе придётся его успокаивать.

Положив доски, подтянул штаны, спрыгнул с лесов, подошёл к сватье, всё ещё стоящей в полу ступоре, обнял, притиснул к себе.

— Всё, сватьюшка, напросилась. Сейчас я тебя любить буду. Долго и яростно. Предупреждаю, что женщины у меня давно не было. Всё, пошли. Пошли вниз.

Она трепыхнулась

— День ведь. Хоть двери запереть. Зайдёт кто.

— Запрём, милая. Сейчас запру. Ты пока раздевайся.

Сватья, пока запирал двери, уже разделась и легла, прикрывшись простынкой. Встав перед тахтой,

разделся, снимая с себя одежду так, чтобы сватья рассмотрела всё в подробностях. Разделся и лёг рядом, обнял.

— Ох, сватьюшка, какая же ты сладкая! Дай-ка я тебя обниму.

В ответ сватья только пискнула, когда облапил её, обнял, впился в губы, одновременно тиская груди, шаря руками по телу, гладя живот, раздвигая ноги и по-хозяйски лапая влажную пизду, раздвигая губки и проникая пальцем внутрь. Мокро, горячо и готово к приёму дорогого гостя. Не стал мучить женщину ожиданием. Навалился сверху, упираясь руками в постель. Она раздвинула ноги, потом обвила меня ими, подалась навстречу. Головка всё не могла найти вход и протиснуться в ожидающую её щель. Сватья рукой помогла найти вход и торопливо отдёрнула, когда я резко вошёл. Охнув, подалась навстречу, прижимаясь лобком, замерла, обхватив руками за талию, потому что при её росте оказалась подо мной где-то внизу, под грудью и просто не могла обхватить за шею. А потом мы закачались. И тахта советского производства поскрипывала под нами в такт, принимая нагрузку от двух тел. Сватья что-то там внизу пищала, ойкала, кряхтела и стонала, изредка вскрикивала. Вот заторопилась, задвигалась быстрее, резче и отчётливее дёргая задом, прижалась лобком, крепко обхватив руками и ногами, втискиваясь своим телом в моё, что-то выкрикнула, замерла, сжавшись в комок. Тоненько заойкала и замолкла, расслабилась, счастливо засмеялась

— Всё, сват, я кончила. Кончай.

— Хреночки тебе, милая. Говорил же, что у меня давно бабы не было.

— Так должен быстрее кончить.

— Ага, щаз, тороплюсь. Придавил?

— Немного.

— Ну ляжь по-другому.

— Давай на живот лягу.

— Давай. Вот молодец. Попу приподними. Ага, так. И ножки чуть раздвинь. Ты уж извини, сватья, но я тебя ждать не буду.

— Давай, кончай.

Лежу, навалившись на сватью, которая распласталась подо мной, придавленная всем весом.

— Не раздавил?

— Нет. Приятно мужика на себе подержать. У меня ведь тоже мужика давно не было. Сегодня ночью, когда спали, ты прижался ко мне и у тебя встал. А я лежу и думаю: какая дура - в трусах спать легла. Чуть бы на твоих резинку оттянула. А ты сегодня сам первый начал. Ты думаешь, я обиделась? Да и обиделась. Потрогал - и на этом всё. А у бабы внизу, в животе всё ноет. Так мужика захотелось. А когда с тебя одежду стянула, да в руках подержала, так скрутило, что идти не могла. Ты раздеваешься, а я психую, что ты так медлишь. А сейчас лежу вот, из меня сперма твоя вытекает, а я довольна, как кошка, что сметаны налакалась. И, ты уж извини, опять что-то зачесалось, опять хочется чего-то.

Она подвигала задом. Помолчала немного и продолжила

— А у тебя упал, бедненький. И когда теперь встанет, то никому неизвестно. Может тебе помочь немного.

— Ага. Ещё попой пошевели. И поднимай повыше.

— Что, встаёт?

— Выше зад поднимай и принимай гостя. Говорил же, что давно бабы не было.

И снова тахта поскрипывала, отзываясь на наши движения. Теперь уж никто никуда не спешил. Сватья, устав лежать на животе, ложилась на бок, потом на спину, раздвигая и задирая ноги, даже сверху садилась. Наелись по самое не хочу.

— Сватья, а ведь надо дочери спасибо сказать.

— Почему?

— Так это она упросила меня сюда поехать. Я, ведь честно говоря, не хотел. Если бы знал, какая ты в кровати, давно бы уж завалил тебя.

— Ага, валяльщик. так бы я и далась.

— Ну ведь далась же.

— Так сама захотела.

— А сейчас хочешь?

— Пока нет.

— Тогда давай поедим. Что-то есть хочется.

Сватью скрутило от смеха. Аж оторопел: чего же такого смешного сказал. А сватья всё успокоится не может

— Ой, не могу! Мужика...Ой, бля...заебала. С голоду помирает. Ой, мамочки! Как в том анекдоте, когда мужика на суде спрашивают почему он жену не ебёт. А он отвечает: Граждане судьи, дайте мне тарелку борща, я весь зал переебу.

Успокоилась, встала. Одежда где-то в стороне. Сверкая голой попой пошла на кухню. Вернулась вскоре

— Я плитку включила, присмотри. Я пока в баню схожу. По ляжкам всё течёт. Правда у тебя бабы давно не было. А ты потом сходишь. Ладно.

Прижалась на мгновение, поцеловала, упорхнула.

Работа движется с переменным успехом. Обсудили со сватьей, кажется, всё, что можно. И то, что ей надо бы наладить отношения с моей дочерью, потому что сватья всё же женщина более старшая, мудрая, сможет сделать первый шаг навстречу. Пообещал, что пока не утолю чувство голода буду со сватьи стягивать трусы как только захочу. Сватья смеётся

— Ой, сват, напугал! Да я вообще их надевать не буду. Так и буду без трусов ходить. Всего и делов, что подол задрать, да бабу завалить. Или раком поставить. Тебе, сват, раком больше нравится?

— Не то, что бы больше, хотя да. Попа твоя аппетитная так возбуждает! Просто тяжеловат я, а ты такая маленькая. Вдруг раздавлю.

— Напугал мышь горой. Не раздавишь. Да и приятная тяжесть, когда мужик сверху лежит.

Честно сказать, заваливал сватью не так уж и часто. Пару-тройку раз в день. Точнее утром, в обед и на ночь. Иногда и ещё когда. Это как встанет. Сватья, сучка, жопой вертит, то подол приподнимет, демонстрируя голую задницу, то прижмётся, за хуй схватится - и привет, приплыли. Она своё обещание ходить без трусов выполнила. И я перестал под штаны трусы надевать. Чего их надевать, если всё одно снимать. В баню стали вместе ходить со второго дня общения. Нет, не для блуда, помыться. Чего нам в бане тесниться, коли постель есть.

В выходной молодые не приехали. У дочери возникли проблемы на работе, надо в субботу выйти, поработать, разрулить ситуацию. А зять куда без мамкиной титьки? Так что наш распорядок дня не изменился.

Сидим вечером, разговариваем. На ступеньках крылечка, обнявшись, будто молодые. Я сватье пеняю, что она, будто молодайка какая стеснительная, хотела, да не решалась сказать, что хочет и готова отдаться свату. Она в ответ теми же словами укоряла меня. Во время разговора тискаем друг друга. Титьки у сватьи приятные, да и меж ног подержаться есть за что. Она с готовностью раздвигает ноги, зная, что если даже и раздразню, в интересном состоянии не оставлю, постараюсь удовлетворить женщину. И она руку из моих штанов не вытаскивает, чего-то там нашла и тискает, играет. И вот ей в голову мысль пришла. Но начала она издалека

— Сват, тебе хорошо со мной? В постели?

— Не просто хорошо. такое впечатление, что она, - потеребил пизду, - просто создана для него. Прямо подошли друг другу точь в точь. Ни на ноготок лишку, ни на волосок недостачи.

— Сват, а ведь ты один-одинёшенек?

— Пока да. А там как карта ляжет.

— Сват, не подумай, что я навязываюсь, а может нам попробовать вместе пожить?

Заторопилась, боясь, что прерву, что скажу что-то не то

— Нет, я же не говорю, что нам сразу надо бежать расписываться. Просто попробуем пожить вместе. Может и сойдёмся, а может и не подойдём. Мы же не детишки какие. Попробуем. Да, так да. Нет, так разбежались. Нам же детей не рожать. Вот, о детях. Что они скажут? Дочь твоя.

— А почему тебя не волнует, что скажет твой сын?

— А что он сможет сказать. У него своя семья, вот пусть и живёт.

— Так и я тоже самое могу о дочери сказать. Она свою жизнь устроила, мне тоже надо устраивать.

— Я не поняла? Ты так ничего и не сказал. Не ответил.

— А что говорить? Жена да убоится мужа своего. А потому, жена, марш в койку и ноги пошире. натеребила, так расплачивайся. Это у сватьи я просил, а жена обязана мужа ублажать.

Приподнял её, теперь уже жену, пока не совсем законную - так сколько народа живёт гражданским браком? - по заднице шлёпнул, придавая ускорение

— Всё, отставить разговоры. У койку!

Рассмеялась

— Ой, боюсь, боюсь, боюсь! Не ругай меня, грозный муж. Уже бегу. Уже подмылась. Уже готова. Сам не запаздывай, не заставляй жёнушку маяться и страдать.

Остановилась, о чём-то поразмышляла

— Слово какое хорошее - муж. Мужественный. Даже если у нас ничего и не получится, всё равно я благодарна тебе.

Стоит на верхней ступеньке, чуть выше меня. не стерпел, запустил руки под подол, задрал его, потом подхватил женщину на руки, понёс в дом

— Ой, что ты делаешь? Я тяжёлая!

— Муж вносит в дом молодую жену. Крепче за шею держись. Вот так и лежи. Сам буду раздевать тебя.

— А что раздевать? Одно платье.

— Всё, молчи, женщина. Подставляй губки, целовать буду.

Когда через неделю приехали молодые, их ввело в ступор сообщение о нашем решении пожить вместе. Теперь у дочери не только свекровь, но и мачеха. А у зятя появился отчим. Вечером выпили по этому поводу. на ночь загнали молодых на второй этаж, благо там в одной комнате уже вполне жить можно. Сами легли спать на своём законном месте. Сватья, то есть молодая жена, вначале затрепыхалась, попытавшись под предлогом того, что дети наверху всё будут слышать, отказаться раздвигать ноги. Ага, щаз, буду я терпеть. А молодые пусть хоть уши затыкают. Ну и устроили концерт. Замерли, немного отдыхая перед продолжением, да и позу милая поменять захотела. Замерли от того, что слушали такой же концерт на втором этаже. Доченька у меня голосистая. Не в смысле с голыми сиськами ходит, хотя и это часто бывает, а в смысле очень уж голосит, когда оргазм получает. Вот и слушали песнопения. И так от этого завелись, что повернул я милочку, положил на животик, приподнял задницу, придерживая за бёдра, да и всадил с размаху. Она от неожиданности вскрикнула, а я уж шуровал, выдавливая из неё стоны, выкрики и стоны. Плевать на молодых, они сами вон как орут.

Утром дочь и зять с уважением смотрели на молодожёнов. Видимо наш концерт, побивший их по продолжительности, понравился.

Пока живём, разбегаться не пытаемся. Устраивает всё. В постели стали степеннее. Важные прямо такие. Дети в гости ходят. Дочка животик отращивает. Накачал зятёк. Я смеюсь, предлагая и молодайке отрастить животик, забеременев. Отмахивается. Куда уж в такие годы. А какие наши годы? Моя крёстная на пятьдесят втором году жизни родила. Внуки старше сына. Да мне моя пышечка и без беременности нравится.

Вот ведь судьба какая. Сводит и разводит людей. Играет. Иногда к расстройству. Иногда к радости. Мы благодарны судьбе, что свела нас. А ведь вначале просто думал переспать несколько раз со сватьей и обойтись безо всяких обязательств, расстаться, едва кончится подряд на достройку дачи. А оно вона как повернулось. ну что ж, я доволен. Была сватья, стала жена. Чем статус второй хуже статуса первой. Да к тому же и первого статуса никто не отменял. Частенько называем друг друга по-старому: сват, сватья. Одно не изменилось: вспыхивающее желание, едва увижу её голую задницу, едва прикоснусь к ней, или она вдруг вроде бы нечаянно запустит руку мне в штаны. Честное слово, вроде как молодые. Вообще-то в таком возрасте не должно бы быть такого, а вот есть. А может это оттого, что любовь у нас? Настоящая.