- Заболела, — еле слышно Светлана Фёдоровна шевельнула губами. — Завтра в больницу …, сил больше нет …

Женщина тяжело, безнадежно вздохнула и, посмотрев на меня жалобным взглядом, как побитая собака, добавила:

— Если доживу …

— Что случилось? — глупо улыбнулся, не в состоянии поверить, что тётя Света, мамина сестра, чем-то серьёзным могла заболеть, угрожает какая-то опасность веселой, жизнерадостной, хорошо сохранившейся, сорока трехлетняя женщине.

— Тебе смешно! — обидела моя улыбка. — А мне не до смеха …

— Чего сразу обижаешься? — обнял тётю Свету за плечи. — Успокойся, всё будет отлично …

— Легко тебе говорить. Ничего хорошего не будет, — заблестели на глазах слёзы. — Операцию надо делать …

— Если ещё есть смысл …, — еле слышно выдохнула она и по щёчкам потекли тоненькие ручейки. — А может уже поздно …

— Тётя Света, что с тобой? Что случилось? — не на шутку встревожился, только сейчас рассмотрев в сумраке прихожей, как осунулось и позеленело женское лицо. — Отравилась?

— Если бы …, — шмыгнула она носом. — Всё, отгулялась …

— Не будет у тебя больше тёти Светы …

— Маме скажешь — пусть не выдумывает ставить памятник дорогой. Мне и деревянного крестика достаточно …

Содрогающееся женское тело обнял, прижал к себе.

— Что случилось? Тётя Света! — ещё сильнее сжал в объятиях, чувствуя, как шикарная грудь, обтянутая тугим бюстгальтером соблазнительно прижалась ко мне.

— Уже вторую неделю не могу сходить …, — всхлипнула она, — … живот разрывает …, дует …, а сходить не могу …

— Запор что ли? — догадался о недуге родственницы.

Она молча, хныкая, кивнула головой.

— Слабительного выпей или клизму сделай! — облегчённо вздохнул, слегка разжимая объятия. — Ты меня испугала! Думал и правда, что-то случилось серьёзное!

— И слабительные разные пила и клизмы делала, ничего не получается! Не могу сходить в туалет! — ещё громче зарыдала она. — Как пробкой там всё закрыто …

— Клизму делаешь, и ничего не выходит? — засомневался её словам. — Такого быть не может!

— Да …, — женское тело содрогалось от плача, — … вода только выливается и всё …

— Тётя Света, — начал успокаивать её, — значит, не правильно клизмы ставила!

— Всё правильно делала …, ничего не помогает! Думаешь, дурочка совсем? Дожила до сорока трёх лет и клизму не могу поставить правильно?

— Неправильно! — громко произнес почти по буквам.

— Тебе нужна горячая клизма с мылом и глицерином! — поцеловал её в щёку. — И забудешь о запоре, как о страшном сне!

Она подняла голову и вопросительно посмотрела на меня заплаканными глазами.

— Не слышала о такой клизме? — улыбнулся, смотря на осунувшееся женское лицо. — Так я тебе расскажу, приготовлю и даже помогу поставить!

— Горячая клизма — это клизма с температурой воды где-то градуса сорок три, не больше. С мылом и глицерином. Она вызовет сильнейшие спазмы и позывы на дефекацию, — начал её просвещать спокойным, уравновешенным голосом. — Так что из тебя всё мгновенно выскочит! Как пробка из бутылки шампанского!

— Знаешь там, какой запор? — сквозь тихий плач донеслись её слова. — Разорвёт задний проход или прямую кишку вывернет наизнанку!

— А может, вообще, кишки лопнут? — жалостливо посмотрела на меня заплаканными глазами. — Если ещё не лопнули …

— Тётя Света, всё будет нормально! Конечно, перед этим необходимо сделать масляную клизму с растительным маслом или вазелином, чтобы защитить слизистую оболочку толстого кишечника, — тихо, но уверенно произнёс, смотря ей в глаза. — Необходимо и сфинктер немножко расслабить, чтобы эта пробка не нанесла ему никакую травму. Так что не переживай, всё будет хорошо!

— А если его не расслабить, то, что может быть? — вопросительно блеснули заплаканные женские глазки.

— Трещина появиться …, кровоточить, болеть будет …, в лучшем случае …, — тяжело вздохнул, — … а потом лечи её …

— В туалет нормально не сходишь …

— А в худшем — всё что угодно!

— Расслаблять анальный проход перед такой клизмой необходимо! — категорично заявил. — Это азбучная истина! Удивительно, почему ты не знаешь?

— А как его расслабить? — пристально женщина смотрела на меня.

— Укол делают …, но у нас нет такой возможности. Остаётся только одно …, — вздохнул и посмотрел ей в глаза.

— Осторожно массировать анальное отверстие, чтобы оно расслабилось …, — не отрывая от неё взгляда, тихо произнёс, чувствуя, как кольнуло в паху и лёгкий зуд начал заполнять яички, — … хорошо смазав маслом …

— А как его массировать? — пытливо смотрела Светлана Фёдоровна мне в глаза.

— Пальчиком …, — спокойно произнёс, чувствуя, как зашевелился член, набирая силу. — Сначала помассировать вокруг сфинктера, а потом осторожно засунуть внутрь …, медленно расслабляя его …

И тут поймал себя на мысли, что запор тётушки совершенно перестал интересовать. Перед глазами проплывала картинка, как массажирую анальное отверстие взрослой женщины, тихо постанывающей от удовольствия. И это могло стать реальным, поведи себя правильно!

— Клизму себе поставлю, а кто анальное отверстие подготовит? Я не могу! Ты? — скептически хохотнув, перебила меня. — Не выдумывай Серёжа! Никакой масляной клизмы не будет!

— Как мог додуматься предложить такое? — без злобы фыркнула она. — Это уже не клизма, а … что-то другое …

— Или ты не понимаешь?

— Что? — возмутился, смотря ей в глаза.

— Ты уже в том возрасте, когда и сам можешь догадаться! — недовольно хмыкнула она. — Давай, приготовь клизму, сама себе поставлю! Посмотрю, может и правда поможет!

Внутри всё оборвалось! Секунду назад существовала маленькая надежда сношать тётушку пальчиком в попку, и посмотреть на её поведения, живущую без мужика, уже почти пять лет, но она растворялась на глазах. Надо было срочно что-то предпринимать! Спасать положение!

— Тётя Света, после этой процедуры надо и лечебные клизмы делать! — снисходительно улыбнулся, игнорируя её возражение. — Вводить в прямую кишку растворы лекарственных веществ. Удерживать их там минут тридцать, с последующим опорожнением кишечника.

— Да и поза при этой процедуре должна быть соответствующая — больной лежит на левом боку, согнув коленки и прижав к животу, — спокойно продолжал рассказывать методику процедуры. — А так у тебя ничего не получиться! Делай клизму хоть сто раз, эффект будет тот же самый — выльется одна вода!

— А в худшем варианте или сфинктер или прямая кишка разорвутся …, — с сожалением посмотрел на неё, пытаясь припугнуть тётушку. — Вот тогда и наплачемся!

— Потом скажешь, что насоветовал всякую гадость! — разжал объятья и тяжело вздохнув, сделал шаг назад. — Поступай, как знаешь! Ты женщина взрослая, опытная. Только не ссылайся на меня. Клизму сама приготовишь, я в этом участия принимать не хочу, так как случиться может всё что угодно!

Было видно, что тётушка растерялась, не знает, как поступить, и я решил надавить на неё ещё сильнее.

— А лучше, Светлана Фёдоровна, ложись в больницу, пусть там режут …, — с жалостью посмотрел на неё, — … а меня уволь, я тут не при чём!

— Хотел, как лучше, а …, — не дала она договорить, перебив меня. — Серёжа, я тебе верю, но неудобно …

— Стыдно …, что клизму будешь делать …, — она запнулась, сделала паузу и добавила, — … вдруг кто-то узнает? Например, мама …, от стыда и позора умру!

— Тётя Света, — улыбаясь, солгал ей, — маме уже раз десять клизму ставил! Ты слышала от неё об этом хоть раз? Нет! Так и она не узнает!

— Серёжка, не верю …, ты шутишь! — улыбнулась она. — Лиза при тебе трусы снимала?

— Да …, и не только трусы …, — сделал удивлённые глаза, — … а что тут страшного? Мы же родственники. Я — сын, она — мать!

— Когда купаюсь, мне спину мочалкой трёт и я ей …, — заливал, как ангелочек, смотря тётушки в глаза. — Правда, не часто, когда попросит …, но тру, а она мне постоянно. Кто ещё потрёт ей, кроме меня или клизму сделает?

— Но я же не могу попросить, чтобы мама рассказала тебе, как клизму ставил или спину тёр! — возмущённо прореагировал на её слова. — И так много лишнего сказал, теперь совесть мучает! Вдруг проболтаешься!

— Ладно …, пойду, — с сожалением посмотрел на неё и повернулся в двери. — Мы с мамой будем проведывать в больнице …, не переживай …

— Там тебе, Светлана Фёдоровна, сфинктер вырежут, трубку с пробкой вставят и никакой проблемы ходить в туалет не будет! — в последний раз попытался сломить сопротивления женщины. — А насчёт памятника передам …, не переживай!

— Серёжа …, подожди …, — почти вскрикнула она. — Ладно …, делай, как знаешь …, я согласна …

— Только прошу …, чтобы это осталось между нами! — серьёзно тётушка посмотрела на меня заплаканными глазами.

Я тоже требовательно бросил на неё взгляд и строго произнёс:

— И ты не вздумай сболтнуть маме, что ей клизмы делаю и спину тру! Ты меня поняла?

Женщина, сквозь слезинки на глазах, улыбнулась и утвердительно кивнула головой.

***

Тётя Света легла ко мне спиной на диван, тяжело вздохнув, приподняла подол халатика, обнажая пышный зад, обтянутый розовой тканью трусиков. Задержавшись на секунду, словно задумавшись о чём-то, женские пальчики с ярко-красными ноготками ухватились за резинку и потянули вниз, обнажая глубокую расщелину между белоснежными булками ягодиц.

— Никогда не думала, что сморщенную старую пятую точку буду племяннику показывать, — выдохнула она, как только движение пальчиков остановилось, и в глубине расщелине показалась сморщенная коричневая розочка в окружении редкой поросли кучерявых черных волосиков. — Ужас…

— Не наговаривай на себя, — усмехнулся, видя не только анальное отверстие, но и в образовавшейся узкой щели между трусиками и белоснежными ягодицами выпуклые вареники половых губ, покрытых густыми кучерявыми зарослями, с темневшейся расщелиной между ними. — Можно чуть ниже трусики приспустить, а то мешают?

— Не наглей! — возмутилась Светлана Фёдоровна. — Может вообще снять или догола раздеться? Я тебе не мама …

— Тётя Света …, — тяжело выдохнул, смотря на аппетитную попку, — … они мешать будут, и все в вазелине измажутся.

— Ничего страшного, постираю! — пыталась храбриться дамочка со спущенными трусами. — Или выкину!

Тяжело вздохнув, я с сожалением посмотрел на слегка выглядывающие из-под пухлых ягодиц волосатые половые губки, натягивая на правую руку резиновую перчатку.

— Коленки сгибаем и прижимаем к животику! — прикоснулся двумя пальчиками к попке, пытаясь развести расщелину между ягодицами ними в районе анального отверстия.

— А это обязательно сейчас? — слегка запротестовала тётушка.

— Да, — категорично произнёс и она с явным недовольством начала сгибать ноги, подтягивать коленки к груди.

От восхитительного вида, открывшегося передо мной, член задрожал и встал колом! В паху заныло так, что в ушах зазвенело и послышалось биение пульса! И я понял, что любое произнесённое слово сразу выдаст моё состояние, и процедура постановки клизмы на этом закончится!

Пальчики слегка расширили расщелину между пухленькими ягодицами, и пластмассовый наконечник резиновой груши прикоснулся к бутончику коричневой розочке анального отверстия, спрыснул на него немного вазелинового масла. Указательный пальчик нежно погладил, совершая круговые движения вокруг него. По ножкам женщины пробежала лёгкая дрожь, и она инстинктивно сжала сфинктер.

— Ух, какая чувствительная попка! — пронеслось в голове. — Ещё спасибо скажешь за подготовку к клизме.

— Интересно, дырочка эта девственная или нет? Сношал тебя туда кто-нибудь? — так и хотелось спросить тётушку.

Через пару минут нежных ласк бутончик розочки начал распускаться, позволяя беспрепятственно ввести наконечник груши и впрыснуть внутрь немного вазелинового масла.

Играясь с ним, чувствовал, как всё податливее становиться сфинктер, позволяя сначала мочку, а потом и фалангу пальчика погружать в узенькое, тёплое отверстие, вырывая из женской груди тихие, сладострастные вздохи.

— Эх, точно сношали тебя в попку, без сомнения! Любишь ты это! — крутились в голове эротические фантазии. — Лежишь сейчас и вспоминаешь, как отдавалась, расслабив попку …

В голове пролетело видение, как Светлана Фёдоровна стоит на четвереньках, а какой-то мужик долбит её в анальное отверстие, вырывая из женского горла тихие стоны сладострастия.

— Не больно? — тихо спросил, еле справившись с волнением.

— Нет …, — чувственно выдохнула она. — Долго ещё?

— Тётя Света, расслабь попку, не напрягайся! — стараясь, как можно серьёзнее, произнёс, наслаждаясь изучением узенького анального отверстия. — Доверься мне …, всё будет хорошо …

— Воздействие на кишечник очистительной клизмы должно быть мягким. При её постановке опорожняется только нижний отдел кишечника. Вводимая жидкость оказывает механическое, термическое и химическое воздействие на прямую кишку, усиливая перистальтику, разрыхляя каловые массы и облегчая их выведение …, — начал тётушке рассказывать порядок проведения процедуры, стараясь происходящему придать, как можно больше медицинского акцента, а себя уберечь от соблазна прикоснуться к влажной расщелине между волосатыми варениками половых губ.

Практически невозможно было поверить в то, что женщина, со спущенными трусами, лежит передо мной, а я сношая пальчиком её в попку, веду с дамой непринуждённую беседу. Бред! Кто бы сказал об этом ещё час назад, не поверил бы!

— Ещё немножко потерпи …, — полностью засунул палец в анальное отверстие, совершая сладострастную пляску по его стенкам, — …не больно?

— Серёжка! — неожиданно засмеялась она. — Ты меня словно к анальному сексу готовишь! Давай, заканчивай, а то тебя не так пойму и на этом закончим!

— Тётя Света, не говори глупости, у меня даже мыслей об этом нет! Ты у проктолога никогда не была? — возмущённо произнёс, и она замолкла, не ответив на мой вопрос.

— Не больно? — ещё раз спросил через некоторое время, копошась уже двумя пальчиками в узеньком, но эластичном отверстии.

— Да не больно …, не больно …, — засмеялась она, — … наоборот …, приятно!

— Ты так всё нежно и аккуратно делаешь …, — нотки сладострастия послышались в женском голоске, — … я просто восхищена …

— Но давай, заканчивай, а то сейчас не клизму ставить надо будет! — похотливо хихикнула Светлана Фёдоровна. — Не понимаешь, что делаешь? Совсем маленький мальчик? Я же не железная? Совсем меня за женщину не принимаешь?

— Почему? — стараясь как можно серьёзнее произнёс, чувствуя, что член хочет вырваться на свободу. — Ты очень красивая и …

Сделал паузу и по глупости добавил:

— Сексуальная женщина!

— Серёжа …, не поняла? Ты клизму делаешь или …глупые мысли в голове появились? — резко одёрнула меня. — Делай … или я встаю!

— Всё. Сфинктер расслабили. Ты лежи, а я быстренько приготовлю очистительную клизму, — выскочил из комнаты за резиновой грелкой, заполненной горячим мыльным раствором, делая вид, что совершенно не понял значения её слов.

***

К моему удивлению, когда вернулся назад, тётя Света лежала в той же позе, но трусиков на ней не было.

— После клизмы надо будет полежать минут десять, а потом только в туалет, — спокойно произнёс, прикасаясь ладонью к белоснежной ягодице. — Для лучшего разжижения каловой массы. Ясно?

— Да …, Серёженька, — тихо произнесла она. — Ясно.

— Готова?

— Да …, — еле слышно слетело с её губ и, разведя пальчиками расщелину между ягодицами, вставил в анальное отверстие наконечник клизмы, и по ногам тётушки побежала лёгкая дрожь.

Мыльный раствор зажурчал в прямую кишку и через мгновение на ножках женщины появились гусиная кожа.

— Тётя Света, всё, вытаскиваю, — промолвил и начал медленно, покручивая наконечник, извлекать его из анального отверстия. — Теперь терпи минут десять!

— Ой! — тихо вскрикнула она и сжала ягодицы, как только наконечник выскочил из неё.

Я смотрел на аппетитную попку, расщелину с такими соблазнительными дырочками, пухлые, сочащиеся вареники половых губ, чувствуя, как переполняет желание прикоснуться к ней, скользнуть мышкой в жаркую, влажную норку. Но, к сожалению, это было не реально! Как бы не была возбуждена, Светлана Фёдоровна никогда не позволит этого в здравом рассудке!

***

— Серёженька …, долго ещё …, — взмолилась тётушка. — Не могу больше терпеть!

— Всё, можешь идти!

Тётя Света осторожно стала с дивана, медленно пошла в туалет, делая небольшую остановку почти после каждого шага. И лишь сейчас я понял, почему перед клизмой она сняла с себя трусы.

Как только закрылась за женщиной дверь, послышался громкий вздох облегчения. Прошло несколько минут, и в ванной зашумела вода.

***

— Ох, дай поцелую моего спасителя! — вышла радостная женщина из ванной в одном бюстгальтере, прикрывая обнажённые бёдра широким полотенцем. — До конца не верила, что получиться.

— И так легко и совсем не больно, — обняла меня, прижимаясь увесистой грудью, обтянутой ажурными чашечками бюстгальтера. — Ты просто целитель!

— Открывать тебе клинику надо, — смеялась она.

— Но это не всё, — кружилась в голове смелая, похотливая идея, — надо ещё лечебную клизму сделать, чтобы всё было нормально.

— Может не надо? — засомневалась она. — У меня ничего не болит, всё хорошо!

— Обязательно надо поставить лечебную клизму! — начал настаивать, пристально смотря ей в глаза.

— Ой, Серёженька …, как скажешь, — светились радостно женские глазки, не чувствуя никакого подвоха с моей стороны. — Только давай сначала халатик надену, а то тот испачкала, как-то неудобно перед тобой — в одном бюстгальтере.

— Ничего страшного. Потом оденешься, ложитесь так, — улыбнулся ей. — Быстренько сделаю, и закончим на этом.

— Как скажешь! — усмехнулась и вновь на диване приняла такую же позу, только сейчас на ней был один лишь бюстгальтер, а полотенце прикрывало спереди волосатый низ животика.

— Сейчас секундочку, полежи немножко, — тихо произнёс и пошёл на кухню за «лечебной» клизмой.

***
Но это была далеко не лечебная, а обыкновенная алкогольная клизма. Заполнив слабым тёплым раствором коньяка, обнаруженным в холодильнике, резиновую грушу, я подошёл к ней, лежащей на диване, бесстыдно отставившей такой сладострастный зад и, поколебавшись секунду, тихо с улыбкой произнёс:

— Больная готова?

— Да! — усмехнулась она. — Мой доктор!

И наконечник, смазанный вазелином, прикоснулся к анальному отверстию, глубоко проник внутрь, медленно впрыскивая коварный раствор.

Один из моих знакомых постоянно употреблял так спиртное. Запаха от него не было, но эффект получался тот же. Из прямой кишки алкоголь быстро всасывался в кровь, и его небольшое количество оказывало сильнее влияние на мозг с быстрым развитием эйфории и опьянения.

— Всё …, — вытащив наконечник их попки тёти Светы и тихо произнёс, — … на сегодня процедуры закончены. Надо будет полежать полчаса, чтобы лекарство всосалось, а потом сходишь в туалет, если надо будет.

Но эта клизма не могла вызвать желание на дефекацию из-за малого количества тёплой жидкости и поэтому добавил:

— Но скорее всего лекарство всосётся всё и в туалет не нужен будет.

— Ой, Серёженька, спасибо тебе большое! Спас старую тётку от верной гибели! — добродушно засмеялась она. — Какая я благодарная тебе, представить не можешь!

И тётушка начала расхваливать меня. Чем дольше женщина говорила, тем сильнее начинал заплетаться язык. Алкоголь оказывал своё коварное действие.

— Серёжка, не поверишь, у меня от радости какая-то эйфория наступила! — громко засмеялась она. — Какое-то странное состояние!

— Тётя Света, — чувствуя внутренний восторг от начинающего воплощаться коварного плана, нагло обманывал её, — это обычная ситуация. Каловые массы угнетали организм, впитываясь в кровь, а сейчас их нет …

— Организм чистый, вот и нахлынула эйфория радости!

— Точно Серёжка! — продолжала она, почти не обратив на мои слова внимания. — Ты знаешь, сейчас совершенно не стыдно, что лежу почти голая перед тобой. Ты для меня врач! Спас от операции!

— Конечно, стыдно, что задница дряблая и сморщенная, но что поделаешь — возраст! — перевела она разговор о своём теле.

— Тётя Света, ты очень красивая женщина! А попка — супер! И не дряблая и сморщенная, — осторожно, боясь получить оплеуху, прикоснулся ладонью к белоснежной ягодице. — Не наговаривай на себя! Много видел обнажённых женщин на картинках и в фильмах, но такую красоту вижу первый раз!

К моему удивлению тётя Света не заметила моего нескромного прикосновения или просто вделала вид, продолжая болтать всё более заплетающимся языком. И я, рискнув, набравшись смелости, начал нежно гладить ладонью по ягодице.

— Эх …, Серёжка, видел бы ты меня лет десять назад …, — она сделала паузу, тяжело вздохнула и продолжила, — … в таком виде, как сейчас!

— Умер бы …, — громко засмеялась и добавила: — … от спермотоксикоза!

— А сейчас …, — произнесла и тихо запела, — … отцвели уж давно хризантемы в саду …

— Лежит перед молодым человеком голая баба …, и никакого желания не вызывает …

— Пиписька у него даже не шевельнулась …, а она чуть …

— Ой, — резко осеклась тётушка, — …что несу? Состояние такое, словно выпила стакан водки! А то и больше! Крыша совсем поехала!

— Серёжа …, извини тётку! Дурочка она и есть дурочка!

— Это не я говорила …, — хихикнула Светлана Фёдоровна, — … разум ниже пупка опустился …

— Тётя Света, — улыбнулся, стараясь сделать вид, что не заметил её откровения, — когда ты выпила? Не выдумывай! Не в туалете же? И ведёшь себя нормально …, чего извиняться? За что?

— За то, что ты красивая? Сексуальная женщина? Смотришь, и сердечко сладострастно бьётся?

— А про пипиську зря говоришь …, — произнёс и сразу осёкся, понимая, что начал говорить глупость и могу всё испортить.

— Нет …, не пила …, но состояние странное …, — хохотнула женщина и тихо произнесла, поворачивая голову ко мне, — Дай тебя поцелую …, Серёженька! Как я тебя люблю!

Совершенно не удивляясь её поведению, наклонился, и наши губы слились в поцелуе, а ладонь непроизвольно скользнула ниже, приближаясь к выпуклым волосатым валикам половых губ.

— Ой …, как давно не целовалась с мужчиной …, — сладострастно выдохнула тётушка, — … лет пять. Тем более с таким молоденьким и красивым. О других взаимоотношения и говорить не буду …, забыла совсем …

— Серёжка! — неожиданно встрепенулась она. — Ты что там рукой делаешь?

— Где? — удивлённо произнёс даже не пытаясь убрать руку с пухлой ягодицы в миллиметре от сладострастной, пышущей жаром расщелины, скрытой под густой зарослью кучерявых волосиков.

— Была, не была! — мелькнуло в голове. — Кто не рискует, тот не пьёт шампанского!

Но это говорил уже не мой рассудок, а похоть, полыхающая страстным пожаром в паху. Я ещё не понял, что точка возврата пройдена, и не могу остановиться, вернутся назад. Головка члена думала и решала за меня!

— Пьяная баба «звезде» не хозяйка! — промелькнуло в голове, и ладонь бесцеремонно скользнула по бархатистой коже, кончиками пальцев чувствуя жесткие, кучерявые волосики окраины «звезды».

Тётя Света засмеялась, не пытаясь уклониться от нескромной ласки и сладострастным голоском, хохотнув, замурлыкала:

— Ты меня за не целованную девочку принимаешь? Куда полез, проказник?

— Думаешь, пустоголовая, не понимаю?

— Тебе неприятно? — посмотрел в затуманенные алкоголем глазки.

Она глупо улыбнулась и показала язык. Такой пьяной тётю Свету я не видел никогда!

— Приятно …, — еле выдавливала из себя слова, — … неприятно …, какое имеет значение!

— Ты трогаешь так …, как будто … я … твоя женщина …

— И полностью … в твоей … власти …

— Я тебе разве разрешала это?

— Думаешь …, я … железная? — произнесла она, еле ворочая языком, закрывая глаза. — Обыкновенная …, слабая женщина …

Это напугало меня. Не было никакого сомнения, что тётка находиться в глубокой степени опьянения и если не буду её теребить, то она уснёт или потеряет сознание, а сношать бесчувственное тело, это выходит за рамки, мягко говоря, приличия. И ладонь скользнула ниже во влажную расщелину между волосатыми валиками половых губок.

— Ой …, — приподняла она голову и удивлёнными глазами посмотрела на меня, — … что ты делаешь …, Серёжка?

— Туда детям … лазить … нельзя! — наигранно серьёзно произнесла она и, засмеявшись, опустила голову.

Указательный пальчик быстро нашёл вход в глубину животика и скользнул внутрь.

— Что ты делаешь …, прекрати …, — шевельнулись женские губки без всякой угрозы или возмущения.

Тётушка закрыла глаза и замерла. По телу пробежала лёгкая дрожь, и мои губы прикоснулись к её устам.

— Ну …, что ты делаешь …, проказник …, — еле слышно выдохнула она, отвечая на поцелуй.

— Я тебе нравлюсь? — неожиданно пристально посмотрела мне в глаза.

— Да …, очень …, — тихо произнёс, и пальчики расстегнули один крючочек, затем второй, третий застёжки бюстгальтера, напряжения ткани ослабло, позволяя стянуть бретельку с правого плеча и обнажить грудь.

— Серёжка …, не надо …, прошу тебя …, — застонала тётушка, ещё страстнее впиваясь в мои губы. — Что ты делаешь?

— Не надо …, отпусти …, — шептала она, всё сильнее идя навстречу моему похотливому желанию. — Потом будешь смеяться …

— Я старая кошёлка …, а ты молоденький мальчик …

Повернувшись на спину, она бесстыдно расставила ножки в стороны, полностью раскрывая доступ к промежности и затихла, закрыв глаза. Не было сомнений, Светлана Фёдоровна от бессвязных мыслей и слов, перешла к воплощению глубоко скрытых подсознательных желаний.

Её провокационные слова и поведение делали меня ещё безумней. Передо мной лежала на диване обнажённая женщина, только черный, ажурный бюстгальтер, цепляясь бретельками за плечи, слегка прикрывал маленький кусочек тела.

Не было сомнений, что тётушка не окажет никакого сопротивления, когда заберусь на неё, вводя дрожащий от напряжения болт в расщелину между пухлых, истекающих соками любви и похоти, вареников половых губ.

А что будет завтра? Как посмотрю ей в глаза, и что она мне скажет? Изнасиловал бедную женщину? Нет, я так не хочу! Пусть командует сама на правах старшей по возрасту и опыту! Пусть она изнасилует меня, а не я её! И через мгновение, разместившись между женских ножек, губы жадно впились в истекающую соками киску.

Два пальчика ласкали переднюю стенку влагалища, а язычок то набрасывался, то убегал от распухшей вишенки клитора, вызывая периодическую дрожь по телу женщины и тихие сладострастные стоны. Не было сомнений ещё чуть-чуть, и волна оргазма поднимет её на свой гребень, швырнёт со всего размаху вниз, в пучину невообразимого наслаждения.

— Ух …, — тихо выдохнул, поднимая голову и смотря на тётушку, лежащую передо мной с расставленными, согнутыми в коленках ногами.

Женщина, с закрытыми глазами, тяжело дышала, по животику и ножкам пробегала периодическая лёгкая дрожь, находясь на грани оргазма, а я сидел и смотрел, ожидая, что будет дальше, как она себя поведёт.

Но тётушка не подавала признаков активности, и первым не выдержал я, нежно лакая пальчиком расщелину между распластанными, влажными половыми губками, периодически натыкаясь на грибочек клитора.

Не прошло и двух минут, как тётушка открыла глаза и посмотрела безумным, затуманенным алкоголем взглядом, протягивая в мою сторону руки.

— Серёжа …, — еле слышно слетело с пересохших губ, — …иди сюда …, милый … мой …

Я приподнялся, пошёл ей навстречу, упираясь напряжённым членом, как неопытный мальчик, в живот, даже не думая, скользнуть в желанную расщелину. Она недовольно ухватилась за него ладонью, крепко сжала её, и без раздумий ввела мышку во влажную норку.

Наше совокупление было не долгим. После пары качков мы слились в эротическом танце в единое целое, издавая нечленораздельные звуки.

Потоки раскалённой спермы хлынули в разгорячённое бабье чрево, обжигая шейку матки, делая женщину ещё более безумной. Она, как уж извивалась подо мной, издавая сладострастные стоны. Один оргазм следовал за другим, заставляя тётушку содрогаться в диком экстазе, потеряв реальность, царапать и кусать меня.

Это была не тётя Света, не Светлана Фёдоровна — мамина сестра, а дикая кошка, сорвавшаяся с цепи!

***

На улице только забрезжил рассвет, когда открыл глаза. Тётя Света сидела в халатике на краю кровати и пристально смотрела на меня. Я улыбнулся и погладил женщину по руке.

— Ты мне можешь объяснить, что здесь делаешь? — резко отдёрнула руку, и глазах вспыхнули огоньки ярости и гнева.

— Светочка …, — улыбнулся ей, — … ты сама просила меня остаться. Я позвонил маме и сказал, что остаюсь у тебя. Она не возражала!

— Я? — от злости и бешенства женские глазки округлились, и если бы у неё в руках было что-то тяжёлое, она бы точно убила меня. — Какая я тебе Светочка?

— Что подсыпал вчера? А потом изнасиловал! — не унималась она.

— Как ты мог так поступить со мной!

— А тебя изнасиловал? — сел рядом с ней, совершенно не стесняясь наготы, и член начал набирать силу.

— Это ты меня …, — резко выкрикнул и начал показывал на теле слеты от тётушкиной дикой любви, — … изнасиловала!

— Вот засос …, вот! Это сделал сам? А спина? Вся подрана твоими когтями …, а ещё на меня накинулась! — начал давить на неё, не давая опомниться. — А кто заставил влагалище лизать? Я что ли сам захотел? Никогда этого не делал!

— Серёженька …, — начал заливать, — … мне очень нравиться, когда целуют там …, поцелуй …, пожалуйста …

— Давно уже там никто не целовал!

— Я пытался отказаться …, но ты принудила! Почти силой заставила! — брехал ей, не отводя взгляда.

— И что мог сделать? Развернуться и уйти? — пристально посмотрел ей в глаза и немного смягчил тон. — Не мог обидеть любимую тётушку!

— Но не думал, что так поведёшь себя утром! — обнял её за плечи и поцеловал в губы. — Обвинив во всём.

К моему удивлению от шока наступления или по другой причине Светлана Фёдоровна не уклонилась от поцелуя.

— Знаешь …, как мне хорошо было с тобой …, — скользнула ладонь под полу халатика и прикоснулась к обнажённой груди. — Ты супер женщина! Просто сказка!

— У тебя такие сисечки великолепные! — пальчики нежно ухватились за сосочек, который сразу стал торчком.

Она молча смотрела на меня широко раскрытыми глазами, не понимая, что происходит.

— Ты такая красивая и сексуальная женщина, — тихо произнёс, нежно целуя её и развязав поясок, начал разводить полы халатика в стороны.

Под халатиком не было ничего! Видимо она даже не ожидала такой наглости с моей стороны и подобного рода развития событий, не одела нижнего белья. А может?

— Дай сосочек поцелую …, — опустил голову, как только пола халатика открыла грудь, — … ты же любишь …, сама вчера просила …

Губы жадно обхватили твёрдый сосок, и женщина, вздрогнув, очнулась, еле слышно выдохнула:

— Серёжа …, прекрати …, не надо …, что ты делаешь? Я тебя не просила …

Но моя ладонь уже скользнула между слегка полноватых ножек, прижимаясь к волосатым вареникам половых губок.

— Серёженька …, пожалуйста …, — взмолилась она, слегка сопротивляясь, — … не надо …

— Прекрати!

Сосок во рту, а пальчики, скользнувшие в расщелину, сделала меня безумным, лишили разума и я повалил тётушку на кровать. Не знаю почему, но мне казалось, что тётушка после вчерашнего отказать уже не может. Она стала моей женщиной!

— Не хочешь …, не буду …, — тихо бормотал, лаская обнажённое женское тело, — … я только поцелую …и всё …

— Только поцелую …, — шептал, и губы начали опускаться вниз, лаская бархатистую кожу, а Светлана Фёдоровна лежала на спине, тихо всхлипывая, закрыв лицо ладонями.

Аромат женского влагалища закружил голову и язычок, как острая бритва прикоснулся к грибочку клитора, пытаясь срезать под корешок. Тётя Света вздрогнула, дернулась всем телом, пытаясь отстранить меня руками и еле слышно взмолилась:

— Что ты делаешь …, не надо …, пожалуйста …, прошу тебя …

— Отпусти …, я не хочу …

— Не хочу! — зарыдала она.

Но моя голова была уже между разведённых в стороны женских бёдер, губы жадно впились в волосатую киску.

— Надо побрить! — как-то совершенно отвлечённо промелькнуло в голове, и тут я понял, что тётушка находиться в полной моей власти.

Два пальца теребили переднюю стенку влагалища, а язычок, как горный ручеёк ласкал покатые склоны распухших половых губ, периодически натыкаясь на торчащий грибочек клитора, а она продолжала неподвижно лежать на спине, периодически всхлипывая, закрывая ладонями лицо.

Неожиданно Светлана Фёдоровна дернулась, ухватившись руками за мою голову, сильно прижала её к промежности, бёдрами сжимая с боков, и … по телу женщины побежали разряды молний. Она корчилась в судорогах, извивалась, как змея, не выпуская голову из тисков.

***

Тётушка лежала на спине, тяжело дыша с закрытыми глазами, расположив руки вдоль туловища, слегка разведя бёдра, а я молча смотрел на обнажённое женское тело, нежно водя по нему ладонью.

— Света …, — тихо произнёс, лаская пальчиками кучерявый кустик внизу животика, — … какая ты красивая …

— Ох …, Серёжка …, — открыла она глаза и посмотрела на меня, — … что ты со мной делаешь?

— До чего довёл …

Пальчики скользнули во влажную ложбинку, между пухлых вареников половых губ.

— Не равняй с собой …, — улыбнулась она, смотря на меня заплаканными глазами, — … у меня там уже всё болит …

— Не знаю …, что делал со мной ночью, но утром еле ноги свела, — улыбка не сходила с её лица. — Давай рукой?

Я недовольно скривил губы, а затем ласково улыбнулся ей.

— Ну и племянничек достался …, — наигранно недовольно забормотала она, поднимаясь с кровати и становясь передо мной на колени.

— И что ты хочешь? — подняла она голову и посмотрела мне в глаза.

Но торчащий член в каких-то двадцати сантиметрах от её лица сам говорил за себя.

— Серёжа …, — начала она капризничать, — … я никогда не делала этого …

— Светочка …, — нежно провёл ладонью по щеке, — … ты такая хорошая …

— Тебе приятно было, когда целовал твою кисоньку?

Женские пальчики скользнули по мошонке, обхватили торчащий ствол и потянули кожицу вниз, обнажая головку. Светлана тяжело вздохнула, как бы нехотя раскрыла ротик и … обхватила губками бордовый грибочек, жадно втянула в себя.

Невозможно было поверить, что тётушка стоит передо мной на коленях в распахнутом халате, без стеснения показывая свои прелести, и сосёт член.

Ладони прижались снизу к белоснежным увесистым грушам с торчащими сосцами и начали нежно мять их. Тётя Света тихо застонала, идя навстречу. Вскоре халатик скользнул по плечам, упал на пол, и она совершенно голая стояла между моих ног!

Неожиданно сладострастная волна подхватила меня на свой гребень и со всего размаху швырнула вниз. Струя горячей спермы брызнула ей в рот, но она, даже не поперхнувшись, умело проглотила её. Я кончал и кончал, а она с жадностью пила соки любви. Избыток их вытекал их уголков губ, тёк по подбородку, капал на шикарную грудь.

— Ты супер женщина! — тихо выдохнул, когда она выпустила из-за рта член и, улыбаясь, посмотрела мне в глаза, как преданная собачка на своего хозяина, вытирая тыльной стороной ладони губы, измазанные спермой.

— Не обижайся на меня …, — зазвучал похотливо мой голосок, — … но я опять хочу тебя!

Светлана хохотнула и встала с колен, совершенно не стесняясь своей наготы:

— Душ приму …, а потом поговорим …

— Света, — неожиданно появилось желание воплотить терзающую мысль, — можно я тебя побрею?

— Где?

— А по рифме, как думаешь? — засмеялся, смотря на обнажённую женщину.

— Внизу, — протянул руку, показывая на женский низ животика.

— Серёжка, нет! Я тебя стесняюсь, — кокетливо улыбнулась она. — Я сама уберу лишнюю растительность, если ты так хочешь.

***

Прошло довольно много времени, когда на пороге комнаты появилась абсолютно голая тётушка. Внизу животика отсутствовал кустарник кучерявых, чёрных волос. Она была там совершенно лысая, как молоденькая девчушка …

— Иди сюда моя сладенькая кошечка, — поманила её рукой и через секунду Светик оказалась в моих объятиях.

— Серёжка, — засмеялась она, — я, наверное, дурочка, но когда вчера после клизмы из ванны выходила, то выпила, не знаю почему, противозачаточные таблетки …

— Я так боялась …, чтобы ты уйдёшь …, — тихо произнесла она и наши губы слились в поцелуе.