Там было тепло, мягко и влажно. И мне было очень уютно внутри неё.

Нет. Уютно не то слово. Мне было комфортно! Я мог бы находиться в ней без движения целую вечность, настолько там было прекрасно.

И безопасно!

Но мне было пора двигаться. Я сделал толчок. Она тихонько охнула и положила свою руку мне на спину.

Я почувствовал её легкую тревогу. За себя? За меня? Но вместе с тем я ощутил и наплыв нежности. Конечно же ко мне!

Я решил поозорничать и сделать еще один толчок, хотя до этого так не частил.

Она опять охнула, и я беззвучно засмеялся. Она тоже улыбнулась, и вместо тревоги, вместе с нежностью, я почувствовал её радость.

И улыбку.

Да, улыбку я тоже почувствовал. Но не увидел. Я вообще не вижу. Только чувствую. И так было всегда. Сколько себя помню.

Меня окружает темнота!

Но скоро, очень скоро, это должно закончиться. А пока она гладила меня по спине, и говорила мне нежности. У неё очень мягкий приглушенный голос. Она часто разговаривает со мной, когда мы наедине. Её слова и ласки меня успокаивали. Я живу ею, я дышу ею. Нет, правда-правда, это так оно и есть.

Я постоянно чувствую её присутствие.

Иногда у неё неожиданно портиться настроение и она начинает капризничать. Часто ухудшается самочувствие, и я чувствую как ей не хорошо. Мне почему-то кажется что это из-за меня.

Очень часто она испытывает чувство голода, и может есть то, что никак не сочетается друг с другом. Это они сами так считают. Я в этом ничего не понимаю, и голода ни разу не испытывал. Её состояние приносит неудобство другим, но никто не ропщет. А папе приходиться решать проблемы её аппетита.

Вот скоро он появится, и она с радостью расскажет ему что я снова толкался. Причем два раза. Он долго будет держать руку на моей спине (хотя им то кажется что он держит руку на её животе), и даже прикладывать ухо. Но я в эти моменты не шевелюсь. Я его робею, а ещё больше уважаю. Он у меня строгий. Наверное.

Но с мамой он строг не бывает. Никогда. Даже когда она капризничает. Ведь он её сильно любит. Я это тоже чувствую. Хоть и не так хорошо как её.

Иногда он со мной разговаривает, и даже поёт мне. У него приятный, густой голос.

И сильный.

Наверное такой же, как и он сам.

Бывают моменты когда я его чувствую совсем рядом. Не когда он гладит меня по спине, а когда у них с мамой происходит близость. В этот момент я радуюсь за них, потому что чувствую как им вместе хорошо.

В такой момент я зародился.

В этот момент я слышу их голоса, но не могу понять о чем они говорят. Какую информацию они передают друг другу?

Чаще слышу голос мамы, почти постоянно. Папу реже, он сдержанней. Иногда их вместе, и я не могу понять как они могут говорить одновременно?

В их разговоре монотонные, однообразные, певучие слова. Может они как раз друг другу поют? Ведь когда людям хорошо они слушают песни, и им становиться ещё лучше.

А о чём поют мама с папой я не понимаю. Нужно будет выяснить это в дальнейшем.

* * *

Нам с мамой захотелось солёных грибов с вишнёвым вареньем. Вообще-то этого хотел я, а ей передаются мои желания.

В маминой памяти хранятся большая коллекция разнообразных вкусов. Сегодня мне захотелось именно эти два.

Когда пришёл папа, "мы рассказали" ему о своих желаниях. Я почувствовал как сквозь нас проходит волна его удивления.

Нет! Такой силы эмоции правильнее назвать потрясением.

Он почему-то не мог постичь простой вещи — вместе это очень вкусно. Он был уверен что грибы и вишня очень разные. Они с мамой тоже разные, тем не менее они вместе.

Папе конечно не стоит сердить её, а то ведь нам ещё и сырой селедки захочется.

Он у нас очень умный, по этому сразу всё понял и пошёл за тем что нам хотелось.

Его долго не было, а потом я услышал его голос. Странно, я не чувствовал его, но слышал очень прекрасно. Он жаловался маме что достать варенье не получается. Потом они говорили про своих родителей и каких то зимних заготовках (что бы это значило?). Но вопрос с вареньем не решили. Отец предлагал малиновое, клубничное, яблочный джем и даже вишневый компот. Но мне страстно хотелось именно варенья из вишни.

И солёных грибочков.

Потом голос папы пропал, а я решил покопаться в маминой коллекции вкусов.

Неожиданно мне попался вкус вишневого компота, и он показался вкуснее варенья. Мы с мамой дружно подумали и стали хотеть именно его.

Потом появился отец, а мама объявила о нашем новом решении что нам теперь нужен компот.

Папины мысли и чувства застыли. И сам он тоже замер. Как будто его окружила некая оболочка. Примерно той в которой нахожусь я сам. Это вроде защитной реакции как у игуан (не знаю что за существа, это мама так подумала).

Мы забрали нашу еду, а варенье разбавили водой. Мама попросила папу выйти из ступора (это наверное та оболочка), и помочь ей. Но папа не захотел наблюдать это извращение и удалился.

Ну и ладно!

А мы стали пировать.

Это была потрясающая вкуснотища! Запивать грибочки компотом, а вишню запивать рассолом — ничего прекраснее не существует! Это была музыка вкусов! Мы с ней испытывали неописуемый восторг!

Потом мама почувствовала усталость и ей надо было отдыхать. Это потому что она выращивает меня. Папа тоже устает, правда не знаю почему. Они очень долго отдыхают, молчат и не двигаются.

Я вот, например, никогда не устаю. Когда родители находятся в покое, я много размышляю и не шевелюсь, что бы никого не тревожить.

Пусть отдыхают.

***

Когда они наконец отдохнули, папа поцеловал маму, погладил мне спину, тоже поцеловал и ушел.

А ей вдруг захотелось холодного компотика. Она уже хотела его попробовать как вдруг ей стало нехорошо. Наверное потому что мне тогда не хотелось никаких вкусов. Мне ещё надолго было достаточно вишни и грибочков.

Мама издавала непонятные и жуткие звуки, а я ничем не мог ей помочь. Через меня проходили волны её самочувствия, и это было неприятно.

Очень было её жалко.

Она решила что нам необходимо свежего воздуха, и я обрадовался — свежий воздух мне нравился. Он передается иначе чем вкус, но чем то похоже. Они называют это запахом.

Иногда запахи бывают резкими и неприятными, и тогда маме опять становилось плохо. Но сегодня в свежем воздухе присутствовал легкий и приятный аромат сирени. Иногда сладкий и густой запах хвои.

Нам с мамой стало радостно!

Стало появляться много людей. Иногда мамины знакомые, но чаще нет. А куда они потом пропадают — я не пойму.

Наверное мир с наружи очень большой, раз они все там помещаются.

Я заметил, когда мы на свежем воздухе, меня почти постоянно, слегка покачивает — верх-вниз, верх-вниз... Это приятно.

А когда родители отдыхают, этих покачиваний почти нет совсем. Ну только если изредка порой качнет в бок

После свежего воздуха и качаний, обычно я готов попробовать разные вкусности. Ну какие тут мама сама захочет.

***

Мама часто испытывает чувство голода. Мне это незнакомо. Голод я не испытываю никогда, лишь чувствую что в ней он есть. Но у мамы это как раз как-то связано со вкусами.

Когда я перестал чувствовать присутствие людей, мама стала пробовать обычные нам вкусняшки — хлеб, яйца, сыр, колбасу, сладкий чай (что-то вроде мягкого сахара).

Это обычная коллекция после того как она долго отдыхает.

После этого она готовит. Это когда все вкусы собирают вместе, что бы пробовать их второй и в третий раз. Второй раз обычно бывают вареные овощи в бульоне с рыбой или мясом. И тут же сырые овощи со сметаной или майонезом.

Вот только в сырых овощах мне не приходилось чувствовать картофель. Однажды я решил его попробовать, но маме потом опять было нехорошо. Хотя мне понравилось.

Правда вареный или жареный всё же лучше.

Когда приходит папа мы вместе пробуем опять овощи с мясом, но вместо бульона чуть больше масла. А иногда вареные крупы — гречка, рис, горох макароны... Хотя нет! Макароны это не совсем крупа.

Мама последнее время пробует вкусности чаще. Она считает что это, помогает мне расти.

***

Затем было время развлечений. Мультики, кино, концерты. Это когда голоса разных людей, песни, музыка. Я очень хорошо слышу голоса, но почему-то не чувствую всех этих людей.

Странно! Голоса есть, а людей нет.

А слушать песни и музыку я люблю. Я давно понял что они так делятся радостью. Маме всегда нравится их слушать и она радуется.

Я сам часто радуюсь, и от этого мама смеётся. А когда я грущу, она плачет. При этом папа очень за неё беспокоится. У него не очень получается чувствовать мои переживания.

А потом появилась мама мамы. Она от папы узнала что нам нужно было варенье, а у неё его было мно-о-ого! И вишнёвое, и клубничное, и малиновое, и смородиновое, и абрикосовое...

Ещё у неё были соленые огурцы, помидоры и грузди. Грузди это тоже грибы, но особенные, их почему-то надо искать. Так же были маринованные маслята (тоже грибы), кабачки, помидоры, чеснок и много топленого масла.

От этого изобилия у нас буквально закружилась голова. Это был буквально клад вкуса! Особенно мне захотелось последние два — маринованный чеснок и топленое масло. Мы с мамой решили попробовать это немедленно! Что мы и сделали.

У мамы, мамы (как недавно у папы), замерли чувства, мысли и она сама, пока мы в этот момент получали удовольствие от вкуснятины. Она, как и отец считала что это извращение над едой.

После того как мы налакомились, а мама мамы вышла... из этого, ну как его... из сту-по-ра, они перешли к обмену информаций. Стали вспоминать каких то знакомых зверей — Трезора, Барсика, Борьку с Нюшей, Машку и Пеструху. Мама мамы говорила про речку, лес, урожай (даже не знаю что это такое). Поинтересовалась здоровьем молодой мамы.

Вот этот момент я не понял. Как это — молодая мама? Есть молодая картошка, молодые огурцы, опять же, молодая сирень. Как она определяется? По вкусу или по запаху?

От неё шла волнами теплая, душистая любовь к моей маме и ко мне тоже. К папе она относилась сдержанней. Немного покровительствено и чуть с уважением. Вроде как из-за какой-то работы (тоже что-то незнакомое). Вроде он имеет что-то такое что имеется не у каждого.

Потом пришёл отец и меня удивил, назвав маму мамы, тоже мамой. Как так? У него же есть своя мама. Или я что-то не понимаю?

Ещё он называл её Евдокией Мироновной и даже один раз бабушкой. Хотя и мою маму он иногда называет мамулечкой, или мамусенькой.

На досуге об этом подумаю.

Потом был великолепный праздник вкуса. Мама мамы (или всё же Евдокия Мироновна?) занялась этим сама, и сделала всё в лучшем виде. Только во вкусах она определенно знает

Потом им пришла пора отдыхать. Мама мамы уже активно отдыхала, а моя мама настаивала о близости, подходил какой-то срок.

Папа отказался, — этого не стоит делать когда рядом есть ещё человек.

Мама уверяла что они будут тихо, но отец убедил её потерпеть.

Я немного взволновался. Не о моём ли сроке они говорят? Не пора ли мне выйти в большой мир? Скоро я всё узнаю.

***

Когда у меня прошло время раздумий, а у родителей время отдыха, мама мамы (или все же бабушка?) решила уйти — у неё пеструха не доена. И она ушла. Я думал папа тоже уйдёт, но он остался.

Бывает он, остается с нами от отдыха до отдыха, и это хорошо. Тогда бывает много свежего воздуха и много сладких вкусняшек.

Но сперва мама настояла на близости которую она хотела ещё до отдыха. Через неё проходили волны радости и волнения похожие на те когда хочется лакомства, но его ещё нет. Они были настолько сильными что отец даже не мог сопротивляться. Впрочем, у него не было желания к сопротивлению. Их чувства сплелись и окутали их обоих. Они снова были близко-близко друг к другу.

Они постоянно прикасались друг другу и внутри нас начал закручиваются горячий Вихрь.

Меня снова стало прокачивать вверх-вниз, верх-вниз...

Они снова запели непонятную для меня песню без слов.

Я снова, в который раз, чувствовал близкое присутствие своего папы.

По маме вдруг пробежала дрожь, её мысли и чувства перемешались, жар становился всё больше, а песня её всё громче.

С папой происходило что-то похожее.

Потом была вспышка чего-то очень хорошего.

Потом наступил покой и тишина. Даже чувства и эмоции родителей ощущались не очень отчётливо. Я сперва подумал что у них опять начался большой отдых.

Обычно после близости они всегда отдыхали, но это бывало только после третьего лакомства, но еще не наступило первое.

Я уже было подумал что свежего воздуха будет не скоро, как мама с папой вернулись.

***

Потом снова был нежный запах сирени, густой аромат хвои смешанный с терпкой травой, сладкий вкус мороженого, шоколада и ваты.

Я узнал новое, многолюдное и шумное слово аттракцион. Было очень весело, А мама с папой счастливы.

Мама была очень радостной, тем не менее она немножко волновалась. Она сказала папе что чувствует как он скоро появится.

Неужели они говорят обо мне?

Да, да конечно обо мне! Непременно!

Я сам очень сильно хочу попасть в ваш мир. И я тоже сильно волнуюсь!

Подскажите мне как к вам попасть? А то мне здесь уже довольно тесно.

Я хочу познакомиться с Барсиком Трезором и Пеструхой Недоеной.

Мы все вместе будем лакомиться вишнёвым компотом и солеными грибочками.

Мы втроём будем слушать мультики кино и концерты...

Но нет! Они меня не слышат. Не чувствует моих мыслей.

Может я не слишком громко думаю? Может быть мне опять нужно потолкаться?

Не знаю.

Скоро люди ушли, исчезли их голоса закончился свежий воздух и я перестал покачиваться вверх-вниз, вверх-вниз...

А потом мама с папой вместе решили погрузиться во влагу.

Вот это я тоже не понимаю, как у неё можно погрузиться если она и так тебя окружает.

Конечно она везде, но однажды я услышал тревожное слово — сухо. Мне кажется оно каким-то шероховатым и холодным.

Родители стали вести себя шумно и мысли у них были несерьёзные.

После большой влаги (наверное это всё-таки влажная влага) мама стала слушать музыку, а папа заниматься вкусняшками.

Они у него тоже получается неплохо. Не намного хуже чем у Бабушки-Мироновны (Это та которая мама мамы).

Потом снова были музыка, мультики, кино, весёлые родители...

Затем у мамы с папой снова была близость. Такая же яркая, как и до этого.

В общем время между большими отдыхами мы провели просто замечательно. Нам уже давно не было так хорошо втроём.

***

После большого отдыха папа как обычно собирался пропасть вместе со своим голосом. Наверное он опять должен был иметь свою работу (или она должна была его иметь что-то я запутался). Мама пожелала ему успехов, и он удалился.

Только мы собирались заняться лакомством-вкусняшками, как у меня появились неприятные ощущения. Я сперва не понял что это означает А вдруг заметил что влага которая меня окружала, исчезла. Только что она меня окружала, а теперь раз и нет! Кажется я теперь начинаю понимать значение слова сухо.

Меня это сильно взволновало, но еще больше разволновалась мама. Она стала разговаривать с голосом отца и сказала что у неё отошли воды.

Вот тут я не понял, кто отошёл? Ведь рядом с нами никого не было.

Потом мама разговаривала с другими голосами и сказала что ей нужна срочно помощь. Или быстрая помощь. Нет, наверное всё-таки скорая помощь.

Тут появился отец волнованный не меньше чем мама. И их мысли и эмоции стали суетливы и смешанны. Я всё никак не смог их понять, а тут ещё вокруг меня сухо.

И тут неожиданно до меня дошло: Ё-моё, это же они ожидают моё появление! Вот почему они так волнуются! Вот почему исчезла влага!

Тут я сам начал волноваться не на шутку. Да что там волноваться, практически запаниковал!

Эй родители! Что мне теперь делать? Подскажите мне хотя бы немножко.

Тут ещё неожиданно появились какие-то люди. Много!

А они-то здесь зачем? Мне скоро ваш мир попадать, а я их стесняюсь. Я себе всё это как-то по-другому представлял, я думал что — раз, и уже там, а рядом мама и папа. Зачем такие сложности?

Значит не всё так просто как мне казалось.

Потом какое-то время меня начало покачивать, и это меня немножко успокоило. Ничего, подумал я, как-нибудь прорвёмся.

Пока меня качало, папа в это время был рядом, утешал и успокаивал маму. Он очень сильно хотел быть при моем появлении, но мама отказывалась. Она почему-то стеснялась.

Вот это новость! Что это она удумала? Как же так, я появлюсь, а папы рядом нет?

Папа, слышишь? Ты обязательно должен быть рядом! Не смей с ней соглашаться!

Но папа у меня молодец! Он если захочет настоять на своем, он это сделает!

В общем мы вдвоём её с трудом уговорили, и она покорно согласилась. Ох, уж эти женщины!

Суета вокруг всё не прекращалось. А потом что-то начало давить меня сверху. Я начал продвигаться вперёд пока моя голова не оказалась в узком пространстве.

Вот это новость! Здесь же ещё уже чем было. Может я не туда продвигаюсь?

Я чувствовал что маме нехорошо. Больше сказать — плохо. А если честно говоря — отвратительно!

Потерпи Мамочка, я надолго тебя не задержу... А вот вроде бы стало посвободнее. Хотя всё равно всё ещё узко.

Чувствую импульсы исходящие от папы. Он сам на грани срыва, но всё ещё держится. Батя у меня молодец.

Хм-м. Откуда взялось это слово — батя?

Какой-то голос монотонно требует тужиться и тужится. А-а-а, это мне нужно поднатужиться. Понял! Вот макушка чувствует себя посвободней, значит всё правильно делаю.

Ещё немного!

Ещё чуть-чуть!

Вот!

Вот-вот!

Во-о-от!!!

Всё! Воля! Или вуаля?!

Теперь необходимо освоить все органы которые помогут мне познакомится с этим миром.

А здесь гораздо суше, влага отсутствует. Пока мне это не очень нравится. Холодная шероховатость — какое точное определение.

Звуки стали более громкие, резче противнее! Как будто по голове стучат.

Кажется у меня должно быть зрение? А как же это? А вот!

Почему так ярко? Это свет? Его очень много! Запахи тоже очень сильные! Где сирень? Где хвоя? Где трава?

Какой же огромный этот большой мир. До конца одного края целых двадцать меня получится, а в другую сторону ещё больше. Других краев я вообще не вижу.

Я только сейчас заметил что меня что-то держит. Я чувствую что это человек. Эй, уважаемый, вы меня неправильно держите. Переверните меня головой вниз. Я так привык себя чувствовать.

Та-а-ак! Это у меня руки, это у меня ноги, а это... Что это такое, тянется из моего живота?

Кажется это моя связь с мамой. Через это я её слышал, чувствовал и питался.

Но мне не нравится ваш мир! Он очень страшный! Я хочу назад! Верните меня обр...

Какое красивое лицо. И на этом лице влага. Что-то оно знакомое. А-а-а, так это же моя мама! А рядом с ней ещё знакомое лицо.

Привет папа, я тебя узнал. Кажется я передумал возвращаться.

А это что такое? Какой нехороший предмет. Какой-то он жёсткий, холодный, глазам неприятный.

Эй вы что задумали? Для чего это? Не приближайтесь ко мне с этой штуковиной! Ай, больно! Вы с ума сошли! Для чего вы это сделали? Это моя связь с мамой! А ну-ка привяжите его обратно! Сейчас мой папа вам всем покажет!

Мой папа? Я не помню его лица. Я же только что его видел. И мамиными глазами тоже видел...

А кого я видел? Кажется он был с нами когда мы были на свежем воздухе. Когда ещё пахло сиренью и этой... как его? А до этого про что я говорил? Которая эта... У которой этот... Ну который в нос попадает.

А кто такой Барсик? А ступор это где?

Ужас! У меня же память исчезает!

Я же забыл вкус пельмешек! Главное не забыть это слово. Пельмени... Пельмени... Пельмени... Ох! Я же забыл лицо мамы! Я же только что я видел! Я не хочу я забывать! Я уже забываю это слово! Мама, мама, мам, ма, а, а, а... А-а-а...

А-А-А!!!

А-А-А-А-А-А!!!

***

— Ой! Какой же он громкий!

— Они все кричат в этот момент.

— Вы думаете это нормально?

— Я скажу больше — это естественно.

— Почему?

— Он начинает знакомиться с этим миром. Он стал лучше слышать, лучшая осязать, первый раз почувствовал запахи, первый раз увидел глазами. Ему осталось только почувствовать вкус. А чем он может это сделать кроме материнского молока?

— А можно мне его взять?

— Разумеется!

— И грудь я ему тоже могу дать?

— Его это успокоит.

***

P.S. Остатки памяти.

Как же это вкусно! Вкуснотища! Вкуснятина! Это намного вкуснее чем соленые грибочки и компот. И даже вкуснее чем... этот... как его?

Не помню.

Ну и ладно!