Вспоминаю 90-е годы в Ленинграде. Был я тогда молодой и красивый. В начале 90-х я учился на вечернем отделении в институте и с опасением ждал весеннего призыва в армию, не имея ни связей, ни средств для того, чтобы «откосить». А днем я работал в магазине. В обычном советском продуктовом магазине в не самом престижном и интеллигентном районе Ленинграда.

Но, учитывая тогдашний дефицит, работа в магазине была престижной и очень полезной. А особенно полезна она была для меня вчерашнего школьника в плане приобретения жизненного опыта. Работал я директором магазина, и меня привозил на работу личный водитель...

Ну ладно, шучу, работал, конечно, грузчиком. Коллектив нашей грузчицкой каморки состоял из двух поколений, старшее — дядя Яша и дядя Паша и младшее — я и пришедший два года назад из армии Валерка. Янкель Бухман, как представился мне дядя Яша в первый день (до сих пор не знаю настоящая ли это его фамилия), был пожилой спивающийся среднего роста сухощавый сутулый мужичок лет 50-ти — работал он в магазине давно и поговаривали, что был он раньше главным инженером крупного завода, а спился после автоаварии в которой погибла вся его семья.

Дядя Паша был огромным пузатым мужиком из под Харькова, лет 45-ти, семейным, довольно молчаливым, добрым и рассудительным, болезненно честным — как потом я с удивлением узнал, он лет десять назад отсидел три года за кражу нескольких банок консервов на продовольственной базе, попав под какой-то показательный рейд и оставшись крайним. Я тогда был такого же высокого роста, как сейчас, но находился в идеальной физической форме, весил не более 85 кг — тогда в 90-е раскручена была тема дедовщины, принято было готовиться к насыщенной дневными трудовыми буднями и вечерними побоями армии, я качался (не как сейчас в фитнесс-клубе, а дома и на улице на турниках и иногда, когда время позволяло, с друзьями в самодельной качалке в подвале). Внешностью я был не обижен, волос темный, карие глаза, прямой нос, прямой рот, прямой открытый взгляд и необоримая даже в юности щетина, но в душе я был еще пацаном со всеми пацанскими понятиями и заскоками.

Вторым молодым представителем коллектива был Валерка, молодой очень энергичный парень, года два пришедший из армейки, подкачавшийся там, среднего роста широкоплечий и поджарый. Валерка успевал все — гонял на мотоцикле, устраивал вечеринки с друзьями, зажигал чуть ли не каждый день с разными девчонками, курил и продавал «траву», спекулировал какими-то книгами. Уверенный в себе, светловолосый, с серыми прозрачными глазами, всегда чисто и модно одетый он производил мгновенное впечатление на девчонок и легко завязывал разговор с любой. Не поддаться обаянию Валерки было невозможно, и грузчики все тоже были расположены к Валерке дружески.

Остальной коллектив магазина, продавцы, завотделами и другой персонал был женским. Было несколько молоденьких продавщиц, я их всех помню — Ленка, Янка, Оксанка, Марина и Наташка. Наташка пришла уже после меня, ее пристроила после училища ее тетка Елена Ивановна, приятная полноватая светлая женщина лет 45-ти, которая работала завотделами и дружила с директриссой. Наташка была не самой эффектной в магазине — первой признанной красавицей была крашенная, с идеальными пропорциями и с красивыми пухлыми губами блондинка Ленка, за которой иногда приезжали крутые кавалеры на иномарках (один был кооператор, а другой вроде бандит), но

Наташка мне нравилась больше всех. Она была чуть выше среднего роста, светленькая кареглазая с длинными волосами, собранными в хвост, девчонка, очень стройная, даже худенькая, скромная (даже слишком скромная для работы в магазине). Моими вожделенными наблюдениями исподтишка были выявлены небольшая девичья грудь (как-то я увидел даже розовый сосок, когда она неловко наклонилась над товаром), узкие бедра, аккуратная попка. Особенно привлекал ее взгляд — большие глаза были, как будто приподняты в удивлении, как будто кто-то пальцем потянул кожу на лбу наверх — и белозубая застенчивая улыбка, часто появлявшаяся на ее чистом открытом лице. Оксанка была маленькая коротконогая веселая толстушка брюнетка, азиатской наружности — тогда не очень важно было татарка она или узбечка.

Янка была подружкой Ленки тоже красотка, фанатично следившая за своей внешностью и борющаяся с несуществующими морщинами, всегда тщательно накрашенная, выщипанная, надушенная и всегда почему-то невыспавшаяся. Марина маленькая, стройная брюнетка с 36-м размером ноги держалась особнячком, она собиралась тогда замуж за мужика лет сорокапяти, и почему-то вела себя сдержанно и необщительно, как сорокалетняя мадам, видимо, тренировалась перед браком.

Остальные продавщицы были постарше, казались мне тетушками, и такого интереса не вызывали, вспоминаю я их имена и отчества с трудом, да и нет в этом смысла. Была еще у нас продвинутая завотделами, женщина с черными длинными роскошными волосами лет 35—40, что называется в самом соку — все было при ней, красивые мелкие черты лица, крупные карие глаза под черными изогнутыми тонкими бровями, грудь уверенная 3-ка, неширокая подтянутая попка, загорелая кожа и приятная женственность в движениях — в отличие от большинства располневших и раздавшихся вширь к 35—40 годам коллег, внешность ее не уступала нашим девчонкам-продавщицам, но женственность, зрелость и умение подать себя возносили ее на пьедестал, это была королева нашего магазина. Звали ее Светлана Игоревна, я помню ее очень хорошо, поскольку несмотря на наличие девчонки из моей дворовой компании, либидо мое требовало более частого удовлетворения, и светлый образ Светланы Игоревны в разных придуманных ситуациях и невероятных акробатических этюдах приходил мне в этом на помощь.

Как ты догадался, Читатель, я, будучи молодым балбесом, неистово хотел всех описанных особ женского пола (да и неописанных, но имевших неосторожность наклониться, слегка открыв грудь или обозначив попу), но особую страсть испытывал к Светлане (мысленно я отчество откидывал), а светлые более лиричные чувства питал к молоденькой и чистой Наташке. Как я узнал, Светлана Игоревна была замужем за своим однокурсником, который последнее время пошел в гору, попал в команду Собчака — судя по ее импортным шмоткам, крутой иномарке, денег у них хватало, и Светлана Игоревна могла бы сидеть дома с двумя детьми-школьниками, но не сидела. К ней подъезжали крутые знакомые их семьи на хороших машинах, а мы со служебного входа иногда выносили им во двор коробки с армянским трехзвездочным коньяком или хорошими винами, которые не поступали в широкую продажу. Директрисса магазина, пожилая женщина, почти не контролировала ситуацию, да и появлялась на работе редко — а делами (в том числе, такими же делами со служебного входа) занималась ее зам и подруга Светланы Игоревны крупная высокая статная женщина Ольга Евгеньевна.

Кстати совсем забыл одну деталь — форма у продавщиц и завотделами в виде белого халата и колпака делала их еще привлекательнее и сексуальнее. Они по разному относились к одежде, одеваемой под халат, смелые Ленка и Янка, укоротив халаты, летом иногда одевались очень откровенно, вызывая восхищение мужиков-покупателей — как то, напившись в обед пива, Ленка вообще одела халат на голое тело (хотя нет, трусики я рассмотрел) и прикалывалась над мужиками, принимая разные завлекательные позы и позволяя лицезреть запретные виды. Зимой в этом плане было скучнее конечно — им приходилось одеваться потеплее. Мы кстати, поначалу одевались в голубые длинные халаты, но потом Валерка стал форсить в новеньком синем рабочем комбезе (штаны+пиджак), а я притащил из дома оставшуюся от старшего брата черную робу. Наличие женского коллектива и развитого воображения часто вынуждало меня передвигаться по магазину со вставшим членом, но к счастью в торговом зале мы проводили не основное свое время.

Коллектив нашего магазина, как мне казалось, жил дружно, отмечали праздники вместе, выпивали довольно часто. Я тогда мало соображал и не видел огромную часть айсберга под названием

«женский коллектив», которая была скрыта для меня — когда завотделами могла подставить продавщицу или коллегу, продвигать на какое-то место знакомую, когда про одну женщину распускали позорные сплетни без всякого повода, и загнобили таки ее, лишив круга общения и выставив развратницей. Про злоупотребления, про наличие мышей в хлебном отделе (не наших кстати, а привезенных с хлебозавода) даже и говорить не приходится, да и нет в этом смысла сейчас. «Подводная» часть айсберга стала мне раскрываться через более опытных старших грузчиков и через Валерку.

Разговоры в подсобке или, как мы называли ее, веселой грузчицкой практически не умолкали. К дяде Паше приходили знакомые, от которых интересно было послушать про жизнь на зоне — сам дядя Паша никогда об этом не рассказывал. К Бухману приходили забулдыги, просившие налить, чтобы не умереть — от них мы выслушивали вообще истории про целую жизнь. Часто мы выпивали. Вернее мужики ежедневно выпивали, поскольку расслаблялись обычно к вечеру, а я оставался на вечер только в среду и выходные (в остальное время учеба). Валерка сидел с ними не всегда, но иногда, забив косяк, жарко спорил за жизнь, которую, как он считал, он раскусил. Часто говорили о бабах, тут Валерке вообще не было равных, это была его тема, и он любил провоцировать споры запредельно циничными фразами.

— Баба не человек, — часто начинал он — бабу нужно контролировать и направлять, решать за нее. Если ты начал с ней мутить, как с человеком, давать ей что-то решать, то ты лох, ты проиграл, она прочует твою слабину, потому что у бабы чуйка сильнее.

— Если ты дал бабе что-то решать, жди беды, баба думает дыркой своей, она тебе, блядь, надумает — продолжал самодовольно Валерка.

Спорил с Валеркой чаще Бухман. Я как-то попытался вставить свои три слова, напоминая Валерке про его мать, сестру, — Что они тоже дырки? — на что он просто отмахнулся с презрением:

— Идеалист, тебе, как и всем, хочется красивую бабу. Но с таким подходом ты или сразу обломаешься или станешь рогатым через месяц после свадьбы. Я на спор поставил на четыре кости молодую жену одного кореша, он глазам не поверил. И она же его потом бросила, потому что он с ней мужиком не был, а бабе мужик нужен, не тряпка. Нельзя бабу пускать к сердцу, она не оценит, поверь, только к хую ее можно пускать.

— Ну а жениться то ты на ком будешь, на дырке? — вступил в разговор дядя Яша.

— Жениться я пока не планирую. Баб мне и так хватает, зачем... — подумав, протянул молодой.

— Ну а дети, семья, совесть, смысл жизни? — Бухман говорил задумчиво, как будто вспоминая что-то свое.

— Дети у меня есть, двое точно есть, а моя семья это я сам — уверенно ответил Валерка. — На месте совести у меня такое выросло, но я только бабам даю посмотреть. А со смыслом жизни как-нибудь попозже определимся, а то его поиски сильно жить мешают.

Мужики посмеялись, мол, разбрызгал, значит, уже себя по миру.

— А кто ж воспитывает детей то твоих, — спросил Бухман, — что они про папку думают, бросил?

— Воспитывают те самые романтики, — хохотнул Валерка, — а я помогаю, женушек их поёбываю до сих пор.

— Ушлая ты рысь, Валерка — хмуро сказал дядя Паша, — но надолго ли тебя хватит.

Мужики выпили и с аппетитом закусили.

— Семеныч, — Валерка после армии всех называл на «ты», независимо от возраста, но в знак уважения дядю Пашу и дядю Яшу называл по отчествам, — меня на трех-четырех баб в день хватает, я семнадцать целок уже сломал, не было такой бабы, чтобы мне не дала, — Валерка, после травы, нахлеставшись пива, не мог остановить поток хвастовства (а я подумал с неприязнью «Надо же, как он целок скрупулезно считает»):

— А почему? Потому что я сам беру, не дожидаясь пока дадут, — продолжил Валерка с вызовом, — мне любая даст и помнить меня будет и бегать за мной и просить еще. — Я в бабах такой же профессор, как ты, Моисеич, в самолетных движках.

— Не по людски это, для счету и для баловства девчонок портить, — неодобрительно отозвался дядя Паша, — и людям может не понравиться, а коли так, то остановят тебя люди, а, лучше бы, самому остановиться.

— Да срать мне на людей, — молодой парень уже заплетался языком, но не уступал, — если они лохи, то что я тоже должен быть таким? Я не жадный, делюсь секретом, без проблем — хочешь бабу, бери её, любую. Не пресмыкайся перед ней, помни, что она всего лишь дырка, и она по-любому потечет под тобой и ноги раздвинет, только нажми, не жалей ее, не верь ей. Не верь, не бойся, не проси — это про бабу на самом деле, Семеныч!

Дядя Паша тяжело посмотрел Валерке в глаза и ничего не сказал. Валерка благоразумно перевел взгляд на дядю Яшу, который как раз разливал.

— Молодой он еще, Паша, — спокойно проговорил Бухман, — и был он молод, был он глуп, и не видал больших... проблем, — задумчиво процитировал Яков Моисеевич, крякнул, опрокинул стакан и утерся грязным рукавом. Его, сутулого, прибитого жизнью, как мне казалось тогда, старика, как ни странно, спиртное, делало более красноречивым, и иногда он выдавал мысли, которые, прям, хоть записывай.

— Женщина способна дать очень много, она способна дать всё, — спокойно изрек дядя Яша. — Вдохновение, понимание, дружбу, поддержку. Она способна дать любовь, детей. Только она способна создать семью, уют, дом, поскольку ей дан талант вить гнездо. А любовь, семья, дети, взаимопонимание, дом это и есть великий смысл.

Дядя Паша и дядя Яша замолчали, но Валерке не терпелось возразить:

— Ну да, блядь, сын, дерево, дом. Сколько можно тереть эту хуету.

— А ты Валера, видишь в женщине только дырку, — не слушая его, продолжил дядя Яша. — А значит, Валера, ты и способен получить от женщины только дырку. Женщина предлагает тебе больше, любовь, видишь, ребятишек даже от тебя рожают, но ты берешь только дырку, ты видишь только дырку. Значит, получишь ты в жизни только дырку. Дай Бог, чтобы жизнь твоя этой дыркой не накрылась.

— Ну давайте по одной и на боковую — примирительно сказал дядя Паша, смена наша закончилась.

Домой нам с Валеркой было по пути, он сначала молчал и шумно недовольно дышал, а потом у него вырвалось:

— Долбаный алканавт. Он то чего в жизни достиг? Его жизнь и накрылась дыркой, хотя у него сейчас и дырки то под рукой нет, да и не стоит, поди, давно. Философ хуев. Ты то чо молчишь, умник? Тебе то баб хочется, да ты робеешь, я ж вижу. На Наташку запал, да на Светку дрочишь — так?

Я даже не сразу понял, что он Светлану Игоревну назвал Светкой. Я молчал. Мне думалось, что в словах Бухмана было больше правды, но также я думал, что должна быть золотая середина, нельзя бросаться из крайности в крайность. Но я молчал, не было у меня за спиной жизненного опыта. И не было желания спорить с Валеркой.

— А хули тут меньжеваться? Хочешь бабу бери ее. Хочешь я на спор Светку выебу? Любую можно выебать, пойми. А это значит, что они всего лишь дырки, и я прав. Нехуй там искать, они ведутся на всякую шнягу. Ну на что спорим, что я всех в этом магазине выебу? — он протянул мне руку. — Ну кроме старух, конечно, я не извращенец. Янку я уже выебал, она ведется легко, сучка, ох, как я ее пялил в воскресенье.

Я посмотрел Валерке в глаза, но вызов не принял, руки не подал, мне не хотелось спорить. Мне не хотелось, чтобы Валерка выебал всех, я не видел в этом смысла, мне было бы даже грустно, если бы это ему удалось, хоя мне эта затея виделась невозможной. С тем мы и разошлись. А в голове у меня вознкали картины, как Валерка пялит красотку Янку. О чем она думала? Все же знают Валерку, ну как она согласилась? И было неприятно с одной стороны, но член никак не умещался в штанах и хотелось быть на Валеркином месте.

С утра мне интересно было посмотреть на Янку, стала ли она другой, будет ли видно по ее поведению произошедшее. После сна мне уже не верилось в Валеркины рассказы, рассказывать то и я умею. Я старался крутиться в их отделе, помогал, подглядывал за ними исподтишка.

— Олежа, сгоняй за пивом, — попросили девчонки. Разливное продавали в пивной за углом, и, бывало, девчонки не могли дождаться ее открытия.

— За жаркий поцелуй сгоняю — пошутил я.

— Смотри, не пожалей потом, пропадешь в огне моей страсти, — пошутила Ленка. Я чувствовал, что ей нравлюсь, но как-то несерьезно, как подросток, что-ли.

Когда я вернулся, Валерка уже был с ними, стоял между девчонок и они со смехом обсуждали уходившего покупателя — забавно было, что Валерка ростом был чуть ниже их обеих. Я подходя сзади увидел, как он не стесняясь наминает попку Янки, а та стоит как ни в чем не бывало и хохочет. Халатики у девчонок были короткие и под ними красовались стройные ножки в чулках. Валерка, погладив попку, запустил руку Янке между ног, но тут я кинул взгляд налево и увидел, что вторая рука Валерки на попке у Ленки. У нашей писанной красавицы Ленки, вокруг которой стелются богатые крутые мужики. Я замер, охреневший, со вставшим членом от увиденного. Девчонки заметили меня и повернулись:

— Ну иди за призом, если смелый — томно проговорила Ленка.

Покупателей не было. Я подошел к ней ближе, и она посмотрела мне в глаза своими большими глазищами снизу вверх. Глаза были томные с поволокой, как будто Ленка была чуть-чуть возбуждена. Я оказался в сладком запахе ее духов, она раскрыла губы и потянула меня за шею ближе к себе. Я мальчиком давно не был, но такая взрослая и привлекательная самка впервые была так близко от меня, дыхание участилось, в груди отчаянно скакало сердце, я раскраснелся, не говоря уже про член, который заблаговременно был максимально прижат плавкам, но, увы, все равно набух и выступал. Ленка часто провоцировала меня, были и поцелуи, ей нравилось смотреть на мое возбуждение, на то, что я «ведусь» — разумеется, всегда все заканчивалось шуткой.

Ленка медленно и томно поцеловала меня, она первой запустила мне в рот язык, как будто позвав мой к себе в гости, ее полные губы плотно присосались к моим, рот был влажный и чем-то приятно пах. Вообще уверенная в себе, красивая женщина всегда обладает каким-то дополнительным ореолом, может из разбитых сердец мужиков, покоренных ею. Я весь отдался своим ощущениям, без стеснения обнял ее и прижал к себе, гладя руками ее спину. Ленка, видимо, провоцируя меня, простонала, я стал опускать левую руку ниже и уже на Ленкиной упругой попке почувствовал какие-то посторонние движения. Опустив свою руку ниже по попке, я наткнулся на чужую руку, которая сзади приподняла Ленкин халат и прошла ей между ног. Это была Валеркина рука. Глаза Ленки испуганно раскрылись, она оттолкнула меня и взялась за Валеркину руку, чтобы вытащить ее, но не тут то было — Валерка, как ни в чем не бывало, проник в Ленкину потекшую пизду и теперь безжалостно дрочил ее.

— Ты че, ебнулся? — возмущенно вскрикнула Ленка и попыталась развернуться.

Валерка быстро подтолкнул ее к прилавку и надавил на спину, чтобы она на него наклонилась. Ленка попыталась вывернуться, но тут Валерка резко шлепнул ее по приоткрывшейся из-под халата жопе:

— Ляг, сучка, — и повернув руку в другом направлении, еще резче ею задвигал.

С нашей магазинной королевой Ленкой, наверное, еще никто так не обращался. Она растерялась и возбудилась. Валерка, видимо, к тому же что-то стал задевать у нее внутри, потому что она неожиданно охнула и притихла. В рыбном отделе никого не было, с утра бывает мало покупателей, мы вчетвером притихли, слышен был только гул холодильников и быстрые движения Валеркиной руки, всаженной под халат Ленки, с сырыми звуками дрочившими Ленкину пизду. Ленку била мелкая дрожь, она оперлась грудью на прилавок, расставила ноги и отклячила попку, давая простор Валеркиной руке. Валерка второй рукой стал мять грудь у Ленки под халатом и внимательно смотрел на нее, как будто ожидая каких-то признаков. Янка замерла и смотрела широко раскрытыми глазами, как ее подругу имеют у всех на виду при помощи пальцев, а она, великолепная красавица Ленка беспомощно нагибается чуть ли не раком и пускает в себя грязные пальцы грузчика, который на полголовы ее ниже. Янка тоже была возбуждена этим зрелищем, тяжело дышала, глаза ее как-то затуманились, думаю, она тоже потекла. Я смотрел на Ленку и Валеркину руку не в силах оторваться. Через пару минут такой дрочки Ленка стала подмахивать и насаживаться на руку Валерки, видно собралась кончать. Он резко вытащил мокрые пальцы и положил их Ленке в рот. Она застыла от неожиданности и взяла их губами, она была сильно возбуждена, раскраснелась, вспотела, даже губы ее немного припухли. Валерка взял ее за руку и повел куда-то, а она, как потерянная пошла за ним. Мы переглянулись с Янкой, она возбужденно дышала и смогла только произнести:

— Охуеть, блядь...

Когда они ушли, Янка быстро налила себе пива.

— Откуда он взялся, твой Валерка. Кто он такой, не знаешь? — спросила она, уже слегка успокоившись.

— Да никакой он не мой, я его только месяц и знаю, мы же одновременно устроились. — ответил я.

Я бы тоже сейчас выпил пивка, но сегодня был учебный день. Произошедшее было чудовищно и не укладывалось в голове. Я напомню, это был советский магазин, тогда слово «клитор» то знали не все, и никто не пытался искать точку «Джи». Произошло какое-то изнасилование, но вроде и не изнасилование, она сама пошла куда-то с ним. Чем они занимались сейчас? Ну может он извиняется перед ней, на коленях стоит, чтобы она заявление не написала? Мне хотелось так думать, но я сам себе не верил. Наверно порет он Ленку в подвале, там есть удобная лежанка, оборудованная грузчиками для проеба с похмелюги (для спрятаться от начальства и поспать, короче), а то в каморке мы всегда были рядом с начальством. «Ну порет не порет, а наговорит то с три короба, точно» — подумал я.

— Янка, а ты была с Валеркой? — спросил я, не ожидая честного ответа.

— Он накурил меня в воскресенье своей травой, а потом... Он ненормальный, он псих, блядь, — она прихлебнула пиво, — но он умеет такое...

Она не стала уточнять какое такое умеет Валерка.

За время отсутствия Валерки с Ленкой было всего 5—6 покупателей, Янка со всеми управилась быстро. Обратно Валерка также вел Ленку за руку. Она шла довольно бодро для изнасилованной. Подведя Ленку ко мне, Валерка приказал:

— Показывай.

Ленка открыла рот и я увидел во рту ее вязкую слякоть. Она уже смешалась со слюной, но по запаху изо рта я догадался, что это сперма. Охреневший от увиденного, я перевел взгляд на довольного собой Валерку. Янка тоже остолбенела.

— Теперь, глотай, — скомандовал Валерка Ленке и погладил ее рукой по горлу. Ленка судорожно сглотнула и быстро пошла к мойке — в рыбном отделе она была рядом с прилавком. Включив воду она стала отмываться и полоскать рот. Без всяких признаков недовольства, довольно бодро.

— Следующая, — Валерка схватил за руку Янку и потянул за собой. Та поддалась и двинулась за ним.

— Жопу промыла? — спросил он ее так, чтобы я слышал, и по хозяйски шлепнул по заднице. Ее ответ я не разобрал.

Валерка действовал на нее, как удав на кролика, и она, не сопротивляясь, шла за ним. Наверное, тоже в подвал.

Я был перевозбужден, член стоял почти час без разрядки, хотелось уединиться. Было и приятно от возбуждения и противно на душе. Ленка отмылась и уселась на стул пить пиво. Жадно выпив кружку, она томно потянулась. Это была красивая, только что выебанная самка. Удовлетворенная. Стала меня распрашивать про Валерку. И ни слова о произошедшем, как будто ничего и не было. Чем он их так заинтересовал, этот ушлепок мелкий. Я охреневал от этой ситуации. Недолго поговорив, я ушел, наконец в туалет, а Ленка стала наводить марафет на лице. А Янку, он наверное в это время, драл в жопу, я уже не сомневался. Этот дебил мог бы, наверное, меня повести показывать, как он и ей туда накончал.

Я повторюсь, в Союзе секс не был на виду. Он несомненно был, люди делали друг другу приятно не хуже нынешнего поколения, делали детей, изучали друг друга, читали самописные брошюрки по эротическому массажу, тантра-йоге. Но чтобы так, на виду у всех взять и выебать на работе красивую женщину? Чтобы повести молодую красивую девчонку ебать в жопу в подвале на работе? А тогда только начали выходить всякие там «Спид-инфо» и прочие желтые издания, но меня кстати больше интересовала глупейшая газета «Голос Вселенной». Вобщем Валерка поражал, и особенно он, видимо, поражал женщин. Но это еще не конец истории.

Вечером я Валерке сказал, чтобы он забыл вчерашний разговор, что спора никакого не было, мало ли чего может случиться в нашем небольшом коллективе — а если все вскроется и начнутся какие-нибудь сплетни. Вобщем, что не надо напрягаться зря.

— Ок, чувак. Я выебу всех наших сучек, не напрягаясь, — ответил тогда Валерка, неуважительно назвав меня чуваком.

Вообще друзьями мы не были, он напрягал меня своей заносчивостью, я только и ждал момента, чтобы набить ему рожу. Хотя Валерка был старше, я был значительно крупнее и побеждал во многих драках — у нас тогда частенько сшибались толпой двор на двор. Я был уверен, что при случае всегда набью Валерке морду, но без достаточного повода выглядело бы это, как компенсация комплекса неполноценности за Валеркин успех у женского пола. А я жил по пацанским понятиям. Зачем Валерке было что-то мне доказывать, я совсем не понимаю. Хотя... Может быть, он ничего и не доказывал, а просто так жил.

После случившегося, я видел, что Валерка продолжает поебывать обеих наших красоток из рыбного отдела, может даже двоих одновременно. Он стал чаще заходить к ним, обслуживал их отдел, а я наоборот урезал общение, было мне как-то неловко рядом с ними. Валерка через пару дней уверенно пообещал мне трахнуть Светку, хотел подразнить меня. Я не стал спорить и посоветовал ему уняться и забыть про меня, он начал меня раздражать. Кстати, я не рассказал еще такую особенность магазина — она типичная для советских магазинов того времени. Сам продмаг располагался на первом этаже многоэтажного жилого дома, а хранилище продуктов долгого хранения было в подвале. Каждое утро мы (грузчик с заведующей отделами) ходили делать «подачу» — мы отбирали по заявкам продукты со складов, и грузчик подавал их на одном или двух (если подвал длинный) грузовых лифтах на первый этаж. Остальные грузчики принимали «подачу», разгружали машины со свежим продуктом (молочка, овощи/фрукты и т. п.) — особенно раздражали машины с хлебом, об раздолбанные и расщепленные хлебные лотки всегда царапались и занозились руки, ну и мыши, бегавшие по лоткам, раздражали необходимостью их выискивать потом на хлебном складе и давить. «Подача» была окутана эротизмом, ведь мужик грузчик оставался один с женщиной-завотделами, и всегда вызывала подначки. До нашего прихода всеобщим любовником считался дядя Яша, завотделами, заходя за ним, обращались типа «Ну что, любовничек, пошли миловаться», на что дядя Яша отвечал что-нибудь юморное. С появлением молодых грузчиков, дядя Яша, с утра чувствовавший себя совсем не в форме, охотно уступал миссию «любовничка». Мы с Валеркой ходили на «подачу» по очереди, я особенно любил попадать в смену со Светланой Игоревной. Я не мог ей налюбоваться, она стояла смотрела в бумаги, а я смотрел в ее чистое красивое лицо с идеальными чертами, на ее изогнутые полные губы. Иногда заглядывал в халатик полюбоваться на ее налитые груди, когда она наклонялась пересчитать банки в пачке. Идти я старался всегда позади ее и с волнением в штанах смотрел на ее качающиеся бедра. Когда она наклонялась я тихонько дотрагивался до себя, поправляя член и получая от этого приятные ощущения. Какие буйные фантазии она у меня вызывала. Когда она смотрела на меня, я понимал, что я раскрыт перед ней и все мои чувства у меня на лице. Перед «подачей» я всегда оголял головку, чтобы она терлась о трусы, так было приятнее. Светлана Игоревна одевалась очень элегантно, вырезы всегда выставляли напоказ ее шикарную грудь, корткие юбки обнажали стройные ноги самки в расцвете сил. Халат у нее тоже был подкорочен. Казалось, что она напитывается энергией желания, которое она вызывала у мужчин. Мне казалось, что она особенно сексуально одевается и ведет себя в подвале со мной — теперь то я знаю, что опытная умелая женщина легко может создать такое ощущение (эксклюзивности и адресности своего посыла сексуальности и красоты) у любого мужчины.

Валерка кстати обманул меня и трахнул совсем другую завотделами. Я оказался случайным свидетелем, а может быть и неслучайно Валерка затеял свои сексуальные игрища возле лифта. Я принимал подачу, а он подавал. Через короткую шахту лифта легко можно было слышать разговор завотделами и грузчика. С ним тогда была Илона Георгиевна, то ли латышка, то ли эстонка, довольно элегантная дама слегка за сорок. Она была худощавой, высокой, ухоженной, но уже стареющей женщиной, в разводе с мужем, и живущей со взрослым сыном-студентом. Поскольку она курила, и, по моим наблюдениям, изрядно пила, голос ее был грубоватый и громкий. Надо сказать, что Илона оказывала мне знаки внимания, наверное из-за роста (она была выше всех грузчиков, кроме меня, на полголовы), даже пыталась заигрывать со мной на «подаче», но меня такая инициатива от женщины скорее отпугивала, хотя я с удовольствием шел за ней следом по подвалу и мысленно драл ее между этих стройных ножек. Так вот Валерке выпало делать подачу с ней и я еще до подъема, открыв дверцу грузового лифта, прислушивался к доносящимся из подвала звукам. Поначалу донесся грубый голос Илоны «Мальчик, ты охуел?», затем какие-то звуки борьбы, пощечины. Потом Валеркин почти крик «Соси, сука!» и снова звуки борьбы. Потом все утихло, раздались стоны Илоны (что он с ней делал?). Потом Валерка командовал ей брать глубже (видимо все-таки сосет).

— Дай в горло кончу, сука. — захрипел Валерка и снова раздался звон пощечины.

— Сиди жди меня, — приказал он ей и стал закидывать ящики в лифт. Я закрыл дверцу, через некоторое время лифт поднялся и я, разгружая его, стараясь не спешить прислушивался. Слышался негромкий разговор, Валерка говорил напористо, Илона вроде с чем-то соглашалась. Затем Валерка зачем то открыл дверцу лифта, послышался шорох, и ритмичные постукивания. После звона пощечины (хотя нет — я догадался, что Валерка шлепнул ее по жопе ладонью) совсем рядом раздался стон Илоны. Я быстро стал раскидывать ящики из лифта на тележку. Видимо, Валерка облокотил Илону на стенку лифта и ебал сзади. Стали слышны шлепки его тела об задницу Илоны, Валерка держал высокий темп.

— Ты мне за это ответишь, сучара, — в голос говорил Валерка, но Илона не отвечала, вернее отвечала, но видимо, отвечала за что-то произошедшее своей пиздой. Она стала постанывать, но я к счастью разгрузил лифт и закрыл дверцы. Илона стонала в голос, шлепки еще ускорились, периодически раздавались удары по ее жопе. Я представил, как молодой паренек интенсивно дерет в подвале солидную элегантную даму, мамашу своего сверстника, хлещет ее по жопе и склоняет ее матом на разные лады. А она орет от наслаждения, даже не думая, что здесь на первом этаже могут ходить люди, коллеги и слышать ее. Илона и вправду заорала, кончая. Потом звуки еще немного продолжились и раздался непривычно покладистый Илонин голос «Валера, ну зачем в меня то».

— Я тебя, сука, еще в жопу выебу в следующий раз, чтоб думала, блядь. Смотри подмойся заранее сучара, после жопы заставлю сосать. А сейчас бегом наверх. — и снова раздался шлепок.

Никакого «бегом» не получилось конечно, Илона показалась нескоро, как будто уставшая, но очень довольная и какая-то красивая даже. Удовлетворенная вобщем. На меня посмотрела с интересом, видать пыталась угадать, слышал я или не слышал. А Валерка вышел чуть погодя с расцарапанной мордой. Мы поржали в грузчицкой, мужики не поняли, как он так умудрился, а я все знал и помалкивал. Валерка выбрал момент и с удовлетворением шепнул мне «Слышал сегодня? Охуенная сучка, кончает с полпинка».

С Илоной Георгиевной в следующий раз на «подачу» попал я. Видно было, что она предвкушала еблю, оделась в короткую юбчонку, но была моя очередь, а Валерку замдиректора услала грузить чего-то блатным. Когда мы шли по подвалу, она особенно ярко виляла бедрами, рабочие туфли совсем не к месту были на каблуках. Затем она наклонилась, что-то прочитать, так что жопа была выше головы. Я еле сдержался, чтобы не запустить руку под ее халат снизу. Член бушевал в штанах, сердце стучало в бешенной пляске. Я хотел ебать эту сучку. Хотел, как Валера, заставить ее стонать и кончать на моем хуе. А Илона продолжила меня провоцировать, со словами «Как жарко в подвале», сняла халат оставшись в блузке и своей короткой юбке. Сучка хотела ебаться, ей все равно было с кем, она настроилась на еблю сегодня. Наконец, не дождавшись от меня действий, она стала действовать сама. Ой в глаз что-то попало, Олежа, посмотри что там, — наигранно, и давая понять, что это сказано наигранно, произнесла Илона.

Я подошел к ней близко, меня обдало приятным запахом духов и, наверное, возбужденного женского тела. Глаза ее блестели, дыхание было учащенным, она казалась красивее и моложе. Мы посмотрели друг другу в глаза и она припала к моим губам, благо рост ей позволял это сделать. У нее были приятные живенькие губы и очень проворный язычок, которым она то проникала в мой рот, то лизала мне губы. Илона была до предела возбуждена. Я обнял ее, стал лапать ее попку, подтянул наверх юбку. Высокий рост Илоны и ее стройность позволил мне проникнуть в ее пизду двумя пальцами сзади, хотя я боялся промахнуться и попасть в «грязное место». Пизда ее пылала и текла, трусики были сильно увлажнены. Илона действительно была страстной сучкой. Я стянул с нее часть блузки, оголив плечо и освободил один сосок груди, припав к нему, затем начал поглаживать клитор и она затрепетала «Олеженька, Олежа». Страстно целуя меня, она освободила свои руки, положила их мне на плечи и стала пытаться заставить меня присесть:

— Полижи мне.

«Полизать» — с ужасом подумал я. «Охуеть, это ж западло». Да, я был тогда доисторических понятий человек. Никуда я приседать не стал, а стал дрочить ее пизду и потирать клитор, подготавливая ее для ебли. Прошла пара минут и неожиданно Илона со стонами кончила и бессильно присела, оперевшись спиной на стену. Юбка была задрана, трусики сдвинуты, а из пизды ее медленно капала смазка. Я остановился, давая ей передохнуть. Через минуту она встала, одернула юбку и прежним своим зычным голосом сказала:

— Спасибо, я кончила, займемся делом.

Я охреневший, замер, не зная что ответить. Было глупо качать права и вообще говорить что-либо. Такого облома я не ожидал. Тут послышались шаги за моей спиной. Лицо Илоны изменилось, пришедший, видимо слышавший всё, Валерка произнес:

— Оставайтесь с нами, все только начинается. — это был слоган популярной тогда передачи «Взгляд».

Развернув испуганную Илону, он шлепком по жопе придал ей ускорение и погнал ее вдаль по коридору. Видимо погнал к нашей грузчицкой лежанке вблизи закрытого склада с медом. В руке у Валерки я заметил какой-то сверток. По идее, я должен был, закончив подачу, идти наверх. Но не посмотреть, что будет дальше, я не мог. Тем более, видимо, намечалась ебля в жопу, которую я никогда не видел, которая казалась мне запретной и грязной. Когда они скрылись на складе, я медленно двинул за ними, стараясь не шуметь. Из крайнего склада возле запасного выхода из подвала в их помещение был продух с решеткой, в принципе весь помещения в подвале для проветривания такие продухи имели, кроме холодильников. Я неслышно пристроился к продуху. Валерка по своему обыкновению не стеснялся, не боялся шуметь и включить свет. Мне из темного склада видно было, что Илона, уже полностью раздетая, стоя на коленях на нашей лежанке, сосет Валерке хуй. Тело у нее было классное, стройное загорелое с белыми сиськами и тонкой белой полоской от трусов на бедрах. Тело у нее было довольно молодое и очень страстное — Илона жадно сосала хуй Валерке, трогала одной рукой его яйца, а другой ласкала себе клитор. Она снова текла и постанывала от предвкушения жаркой ебли. Вот тебе и сорок лет, которые тогда казались мне пожилым возрастом. Валерка вел себя по хозяйски, он вынимал у нее член изо рта, бил им ее по щекам, называл сукой, блядью, шлюхой, пиздой, давал ей легкие пощечины и, наклоняясь, щипал за соски. Я с торжеством заметил, что член его не представлял из себя ничего особенного, он был меньше моего в длину и примерно такой же в толщину, он был, ну может быть, чуть больше среднего, хотя каково оно среднее значение, кто его знает. Секрет Валерки, видимо, был не в члене. Он тем временем, вынул хуй из ее рта и поставил ее на лежанку раком.

— В жопу давала, сучка? — деловито спросил Валерка, намазывая ягодицы, ляжки Илоны чем-то вроде масла, лежавшего в свертке. Илона что-то тихо ответила, я не услышал, она была повернута ко мне задницей — подозреваю, что Валерка знал о моем присутствии, втирая в грудь и в спину. Валерка не ограничился задницей и намазал ей маслом все тело, растирая его с наслаждением для себя и для Илоны. Она постанывала и игриво крутила жопой, будто приманивая самца. Затем он стал втирать масло в кружочек ануса, попадая туда пальцем. Потом он намеренно стал засовывать в напряженный анус смазанные два, а позже и три пальца, не забывая потирать ее пизденку другой рукой. Илона стонала и расслаблялась. А затем Валерка приставил к ее анусу хуй и легко вошел в него. Мне виден был только неторопливо покачивающийся Валерка, запрокинувший голову и, вероятно, наслаждавшийся анальным сексом, и ходившая туда-сюда Илонкина жопа. Слушались шлепки Валеркиного тела о задницу женщины и ее постанывания, которые все усиливались.

— Что нравится в жопу ебаться? — противным голосом спросил Валерка.

Покачав ее на хуе, он стал понемногу ускоряться. Стоны Илоны стали усиливаться с нарастанием темпа, добавился хлесткий звук от шлепания Валеркиных яиц по ее пизде. Тут Валерка неожиданно остановился. Илона ловила его хуй и насаживалась сама.

— Я теперь твой хозяин, сучка — отчетливо проговорил Валерка. — Будешь делать все, что я тебе скажу, шлюха. Ты моя шлюха, ты мне служишь. Да? — угрожающе спросил он и с громким шлепком опустил руку на ее задницу.

— Да, еби меня, еби сучку — глухим голосом проговорила Илона.

— Эй умник, иди сюда, сейчас она тебе отсосёт — крикнул Валерка. Он легко предугадывал мои действия. Он знал, что я здесь.

— Валера, не надо — вскинулась Илона. Но он сильно ударил ее по заднице и стал ебать ее в жопу в быстром темпе. Она опустила голову и стала стонать в такт шлепкам его тела.

— Иди, распишем шлюшку на двоих, в два смычка на ней поиграем — кричал Валерка. Но я твердо решил не выходить. Потихоньку просочившись мимо их комнаты, я пошел к выходу. Уже у выхода по громким крикам зычного голоса Илоны я понял, что она кончила. Через минуту в туалете кончил и я.

Елену Ивановну, Наташкину тетку, Валерка выебал видимо в том же помещении, где у нас была лежанка. У лифта я слышал только звуки поцелуев, ее приятный грудной голос «Валерочка, милый, как хорошо», а затем, когда они вышли, увидел ее испачканные чулки на коленях и скомканный халат. Видимо Валерка, поставил ее раком, не раздевая и отпорол. Прислушавшись, что она полощет рот в туалете, я догадался, что и в рот этой солидной даме он умудрился накончать. Я не думал, что он вообще к ней полезет, она была полноватая, возрастом под сорок пять или больше. Странный был поступок. Но может, он через нее к Наташке хочет подобраться — у меня похолодело в груди.

Как Валерка ебал Надежду Михайловну, четвертую нашу завотделами, я слышал, случайно попав в подвал, посланный директриссой. Она необычно визжала под ним на весь подвал, но я не стал подсматривать, потому что не был поклонником ее складок — женщина была хотя и моложе остальных, но слишком полная. Этот извращенец, похоже, действительно решил что-то себе доказать и намеревался выебать всех сколь-нибудь пригодных для этого женщин нашего магазина. Валеркин авторитет в магазине вырос, его привечали и завотделами и продавцы, он и домой стал уходить с сумками «списанных» продуктов (на бой, на бомбаш и т. п.), которые он, видать, сполна отрабатывал в подвале. На подачу кроме Светланы Игоревны все завотделами брали теперь Валерку. Это было просто невероятно глупо. А я с ужасом ждал, что он подберется и к Светке, как он ее называл. Но случилось иначе.

Как-то мы всем коллективом отмечали праздники. Было это зимой перед Новым годом, учеба у меня закончилась. Некоторые дамы пригласили своих мужей или ухажеров. Уселись поздно, потому что магазин работал допоздна. Собрались почти все, не было только Наташки и ее тетки. Столы поставили прямо в торговом зале. Снаружи с удивлением на нас смотрели запоздалые покупатели. Смотрели и уходили. Раздавались веселые тосты, Валерка смешил всех свежими анекдотами, Бухман сильно пьяный, но очень мудрый, задвигал красивые слова в честь наших дам. Дядя Паша ел, затем пил водку, затем снова ел, рядом сидела его маленькая по сравнению с ним жена.

Ленка и Янка сидели рядом с Валеркой, хотя со стороны Ленки сидел очередной кавалер, растерявшийся в нашем опьяневшем коллективе. Я сидел рядом с Маринкой и ее престарелым, как мне казалось, женихом. Маринка мне нравилась, она была очень маленькая росточком, стройная девчонка, почем зря хмурившая свои черные бровки. Я периодически задевал ее ногой под столом, она отводила свою ногу и косилась на меня глазом, как лошадка. Валерка внимательно смотрел на Маринку и на меня, он что-то задумал. Затем но попросился у зама в кабинет позвонить по телефону, она, я видел, разрешила и дала ключи. Я решил, что он поведет туда Янку, но он быстро сбегал один и вернулся. Через полчаса вечеринка вошла в разгар, освободили зал, начались танцы, женщины быля наряжены одна краше другой. Я потанцевал и с Ленкой и с Янкой, и с парой продавщиц постарше. Насмелился пригласить Светлану Игоревну, поскольку она была одна, видимо, муж побрезговал сидеть в магазине с простым людом.

Танцевал я не очень, но Светлана Игоревна в медленном танце была богиней, смогла как-то меня правильно установить, положить мои руки на правильные места на своем теле. И я отдался своим чувствам, стал двигаться естественно, без стеснения обнимал ее, прижимал к вставшему члену. Замдиректора, ее подружка даже хохотнула «а вы красивая пара». Светлана была слегка возбуждена, она чувствовала мою отвердевшую плоть, мое возбуждение передавалось и ей, она чаще дышала, раскраснелась от наших движений и смотрела мне в глаза зовущим взглядом. Неожиданно среди танца вернувшиеся с перекура на улице девчонки, крикнули, что у кого-то сработала сигналка на машине. Мужики вышли на улицу, потом вернулись, выяснилось, что у Игоря, Маринкиного жениха, какие-то идиоты прокололи шины. Он пошел звонить каким-то знакомым, чтобы его машину забрали, а потом стал прощаться и собираться ехать с приехавшими мужиками. Маринка, растанцевавшись и опьянев (танцевала она только с ним), уговаривала его остаться, но он ни в какую. Опьяневший, упрямый и расстроенный случившимся он оставил ее с нами и уехал. Маринка, расстроенная, выпила и пошла курить с девчонками. Я краем глаза увидел, что за ними двинулся и Валерка. Но я не курил, а в мои планы входило подстроить еще один танец со Светланой Игоревной, я надеялся полапать ее вожделенное тело в танце, а может быть и поцеловать ее в красивые полные губы — свет в зале притушили, и танцы становились все интимнее, а она все-таки пьянела и контролировала себя, как я надеялся, меньше. Я пересел поближе к взрослой части коллектива, которую вел мудрым разговором Бухман, пытался умничать и привлечь внимание Светланы.

Краем глаза я видел, что Валерка привел Маринку с перекура, о чем то шепчется с ней, подливает ей вино и шутит, а она как-то странно хихикает с глупым выражением лица. Потом он повел ее танцевать, а я пригласил из вежливости замдиректора, подругу Светланы Игоревны. Валерка шептал что-то на ушко Маринке, целовал шейку, крепко прижимал ее, как свою девушку, лапал за попку, мял ей грудь, а она продолжала хихикать и не сопротивлялась — это было странно, но потом я почуствовал запах конопли от Янки, с которой танцевал позже, и все понял — он накурил девчонок травой на перекуре. «Видимо, Маринка будет выебана сегодня вечером», — подумалось мне, сопротивление ее было уже сломлено. Потом Маринка пошла в туалет, а Валерка тут же снова попросился позвонить в кабинет замдиректора. А потом Маринка не вернулась из туалета.

И я решил сходить поинтересоваться, где она, отлучившись в туалет. Подойдя к двери замдиректора, я дернул ручку — она была заперта. Изнутри раздавались звуки жаркой ебли. Видимо Валерка оприходовал Маринку на директорском диване. Слышалось сопение Валерки, стоны Маринки и хлюпание ее пизды, текла она под травой дико — очень уж сильные звуки он извлекал своим членом из Маринкиного нутра. Никаких признаков сопротивления я не услышал, все происходило по взаимному согласию, Маринка изменяла жениху страстно отдаваясь более шустрому самцу. Я раздосадованно ушел в зал. Ну почему же мне был так противен Валерка со своими подлыми поступками, и почему я так хотел быть на его месте, также вот ебать направо и налево всех женщин на своем жизненном пути.

— Что-то долго он звонит, скоро уж расходиться надо, — забеспокоилась замдиректора за свой кабинет и поднялась.

— Я мужу звякну, — сказал Светлана и собралась за ней.

Я увязался за ними следом. Ольга Евгеньевна подергала ручку, вздохнула и вставила в дверь второй ключ, оказалось у нее их два. Открыв дверь, две женщины увидели ошеломляющее зрелище — голый Валерка интенсивно ебал Маринку в рот. Маринка, увидев, начальство, хотела было перестать сосать, но Валерка не пустил ее, схватил за волосы и стал засовывать в нее хуй еще глубже, вызывающе глядя в глаза Светланы Игоревны. Женщины остолбенели.

— В очередь, — крикнул Валерка дерзко, не теряя чувство юмора и присутствия духа. — Ну хотите смотреть, смотрите. Ай блядь, кончаю, сука, глотай. — и он, дернув, на себя Маринку и сунув ей хуй в горло, стал спускать. Маринка закашлялась, он отпустил ее, и она в слезах и соплях опустилась на пол. Я отошел от двери и слышал, как Ольга Евгеньевна выговаривает ей:

— Марина, ну как так, только что жених твой рядом был, ну ладно этот кобель, но ты то честная девушка, как ты могла?

Маринка рыдала, размазывая слезы, слюни, сопли и Валеркину сперму по своему красивому личику, и ничего не могла ответить. Светлана Игоревна гладила ее по плечам и успокаивала. Валерка одевался и был невозмутим.

— Симонов — , я впервые услышал Валеркину фамилию, — все уберешь здесь, протрешь диван. Завтра будем решать, что с тобой делать.

— Я поехала, ты звонить будешь? — спросила Ольга Евгеньевна подругу и, в ответ на ее кивок, оставила ей ключи.

— Ну дела, — пробормотала она, проходя мимо меня.

Маринка прошмыгнула мимо меня абсолютно голая с одеждой в руках в туалет. Я заглянул в кабинет. Светлана Игоревна наклонилась над столом, набирая номер. Я не сдержался и посмотрел на ее идеальной формы попку, обозначившуюся при наклоне. Валерка тоже посмотрел на нее. Потом он посмотрел на меня. И стал действовать.

Светлана Игоревна, наконец, дозвонилась и заговорила с мужем. Валерка знакомым уже мне ловким движением залез сзади ей под юбку, и отодвинув трусики, засунул руку Светлане в пизду. Она охнула в трубку, но не обернулась и продолжила разговор с мужем насчет того, что задержится. Валерка ласково надрачивал ей потекшую пизденку сзади, задрав юбку и нежно гладя по жопе, пока она прощалась с мужем. Она положила трубку и поворачиваясь, проговорила:

— Олег, закрой дверь.

И тут она увидела, что это Валерка дрочит ее, этот паскудник, только что совративший порядочную девчонку, не только не сбежал в страхе, но и посмел покуситься на нее. Она обернулась

и резко ударила его по щеке, Валерка от неожиданности вытащил пальцы, они были в ее слизи. Я стоял ошарашенный, выходит, она хотела, чтобы это я так ее сейчас надрачивал, а потом... Ее, королеву нашего магазина, мечту. Она совсем опьянела сегодня, расслабилась, я возбуждал ее танцами и заслужил награду, я могу получить ее тело. Я хотел войти в кабинет и выкинуть Валерку, но не успел. В жизни нельзя тормозить, а то у тебя выхватят лучшие куски прямо перед носом. Валерка подскочил к двери и захлопнул у меня ее перед носом. Раздался поворот ключа в два оборота.

— Симонов, ты обалдел совсем, — испуганно вскрикнула Светлана Игоревна.

— Я давно за тобой охочусь, сучка, — крикнул Валерка, и видимо бросился на нее. Раздались звуки борьбы, Валерка вскричал от боли «Сука, блядь», прозвучали звуки ударов и еще борьбы.

— Помогите, — закричала Светлана.

Взвинченный до предела Валеркин голос жестоко произнес:

— Я тебе сейчас харю располосую, пусть меня посадят, но ты останешься уродкой на всю жизнь. Просто дай мне, что она у тебя золотая что ли, сотрется. Я тебя выебу, как муж не сможет.

Валерка, видимо, угрожал ей ножом, я видел у него нож пару раз. Увидеть что-либо через дверь я не мог, нужно было помочь Светлане. Дверь замдира была прочная, деревянная, обитая кровельным железом. Я толкнул ее плечом. Без толку. Потом сориентировался и принес от входа лестницу — над дверью было окно. Когда я залез на лестницу, я увидел, что окно слишком маленькое для меня, но я взглянул через окно на происходящее и не мог оторвать свой взгляд. Валерка завалил Светлану грудью на стол, не раздевая, задрал юбку и лихорадочно ебал красивую женщину. Грудь Светланы, высвобожденная из блузки, вставшими сосками елозила по столу. Она лежала лицом к двери и неожиданно подняла глаза на меня. В этот самый момент она стала кончать. Она смотрела мне в глаза своими прекрасными глазами, полными слез и кончала со стонами. Эта сцена осталась у меня в памяти навсегда — красивая желанная зрелая побежденная женщина, настоящая королева, которую ебет помимо ее воли молодой парень, раскачивается в такт его ударам, и которая кончает помимо своей воли, плачет от осознания своей слабости, униженности и одновременно кончает своей хлюпающей пиздой, в которой по хозяйски орудует подонок. Я не мог не смотреть, странно даже, как я не ебнулся с этой лестницы. Я опоздал со спасением Светланы, она была побеждена и отдалась в руки победителя полностью.

— Ну вот, а ты боялась, Светка, — более уверенно произнес Валерка, — сейчас я тебя по полной программе разложу, муж так не выебет. Он вынул стоящий член из Светланы и стал с наслаждением медленно ее раздевать, не переставая разговаривать.

— Теперь ты моя девочка, ты моя нежность, — почему то издалека начал Валерка, — теперь я о тебе позабочусь.

Светлана, после сильного оргазма, как во сне, подчинялась ему и позволяла снимать с себя одежду. Оставшись голая, она застеснялась, но Валерка развернул ее к себе, впился в ее губы своими, жадно шаря по ее на самом деле великолепному ухоженному телу. Жадно и страстно целуя ее в губы, он руками гладил и ошупывал ее грудь, трогал соски, потом опустил руки и стал гладить попку, слегка проникая в анус. Светлана снова возбудилась, с мужем у них обычно все заканчивалось с первого раза. Валерка почуствовал ее возбуждение, стал действовать наглее, член его упирался ей в пах, он запустил пальцы в ее потекшую пизду стал ласково двигать рукой. Затем он положил светлану спиной на диван и усевшись на пол возле ее ног, припал к ее пизде языком. Светлана видимо, таких ласк не ожидала, но схватила Валерку за голову и стала направлять в нужные места.

Мне не было видно, что там конкретно лизал Валерка. Он не переставая ласкать ее языком, вставил в нее пальцы и Светлану стало выгибать от наслаждения, что-то видимо он умел задевать там внутри. Немного ускорив движения Валерка, Валерка стал извлекать из ее волшебные по страстности стоны. Она выгибалась на диване от подступающего наслаждения. Наконец, выбрав момент, Валерка вставил член и в бешенном темпе стал ебать Светку, загоняя его на всю длину и вбивая ее в диван. Она выдержала недолго, истошно закричав, она задергалась под ним и обхватила его руками. Я видел как она царапает его, а с дивана на пол течет какая-то жидкость. Она долго не отпускала его, но он снял ее руки с себя и проговорив, уже не стесняясь и все поняв про нее — «Обоссалась, сучка», — взял ее за лицо и направил своей член в ее рот. Видимо он был сильно возбужден, потому что он не стал ждать сосания хуя от Светланы, а принялся глубоко ебать ее в рот в том же бешенном темпе.

— Ну что сучка, ты поняла, кто здесь главный? — спросил он, чуть остановившись. Она смогла только моргнуть глазами, она еще не отошла от оргазма, все тело ее дрожало, а дыхание было перекрыто Валеркиным хуем. И тут Валерка, видимо, стал спускать ей в рот.

— Глотай, блядь, ни капли не потеряй. — жестко сказал он, вынимая хуй из ее рта.

— Ну что сделал я из тебя свою шлюху? — спросил вспотевший Валерка, наклонившись к лицу Светланы. Она кивнула в ответ.

А дальше наступил следующий день. И Валерку не уволили. А уволили Маринку. Светлана отстояла его. И начались оргии Валерки со Светланой почти у всех на глазах. Не стесняясь чужих глаз, Валерка лапал ее за жопу, запускал пальцы в вечно мокрую пизду, заставлял ходить в халате с оголенной грудью. И ебал, ебал, ебал ее. В подвале, в туалете, в кабинете у замдиректора. Светлана выпустила на волю свой дикий темперамент и не могла остановиться. А ей говорили, советовали, осуждали. Молодой парень стал, как будто хозяином этой породистой сучки, а она слушалась и бегала за ним, как собачонка. Как то раз Валерка принес крупный резиновый член, секс-шопы тогда были не распространены.

— Советую послушать, что будет в подвале, — как обычно, довольный собой, сказал он.

Я не удержался и сходил посмотреть, как он порет нашу красавицу завотделами. И не пожалел. Валерка отработав по своей стандартной схеме, сильно возбудив, уложил Светку спиной на подстеленное одеялко, всадил ей хуй в хорошо смазанный анус и, достав самотык, сунул его в текущую пизду. Для Светки это было в первый раз, она не поняла поначалу в чем дело, самотык упирался в матку, оба отверстия заполнялись твердыми стержнями, Светка панически посмотрела в глаза Валерки, и вдруг, дернулась пиздой вперед в судороге и с криками «блядь кончаю, кончаю» изверглась струей Валерке в лицо, и долго еще не могла унять судорожные биения своего тела, пока Валерка размашисто ебал ее в жопу.

Валерка пытался поделиться со мной Светланой, но я не большой поклонник групповухи, и мне не хочется быть на вторых ролях. Да и неприятно мне было все происходящее. Я все вспоминал, что упустил момент, что любовником Светланы Игоревны мог быть я, а потом с сомнением думал, что дать ей такого кайфа, как Валерка, я бы не смог. Светлана в моих глазах, да и не только в моих, изрядно опустилась, она развратилась в конец. Валерка уходил с ней с работы, я видел ее в компании его корешей, он рассказывал, что они ебут эту шлюшку всей толпой, когда захотят и как захотят. А потом она ему наскучила.

Я не сомневался, что он подберется к Наташке. Она молоденькая и беззащитная была последняя вожделенная жертва. И он до нее добрался. Подстроил все вечером, когда меня не было в магазине, а Елена Ивановна, ее тетка, взяла по его настоянию отгул — он ебал ее днем, пока не было мужа дома, а вечером пришел в магазин ебать ее сладкую племянницу. Он заставил Светлану послать Наташку за медом в подвал и ждал ее там. Когда мы выпивали перед моим отъездом в армию, он с наслаждением рассказывал, как ломал ей целку. В подвале кроме него и Наташки никого не было. Он не раздумывая бросился на хрупкую девчонку, но она сжалась, закрылась и не текла несмотря на все его ласки. Просто, как парализованная. Он не мог войти в нее. Но потом туда спустилась Светлана Игоревна и он заставил ее помогать. Светлана Игоревна, ласково обращаясь с девушкой, раскрыла Наташку, она лизала ей соски и киску (пиздой язык не поворачивается назвать), ласкала клитор и анус. Валерка тем временем привычно ебал Светку в жопу на глазах у молодой девчонки. И, когда Светка, стала стонать, кончая, Наташка потекла. Дальше он довольный, говорил про ее узкую киску, про стоны и ласковые слова «Валерочка, миленький, любимый», когда она кончала. Сучку он из Наташки сделать не успел, она на следующий день уволилась из магазина.

Я уходил в армию, мне было все равно, я был слегка пьян, и он тоже. Я здорово тогда избил Валерку. Просто так, без всякой причины. Потому что люди должны были остановить это ебанутое животное. Надо было покалечить его, убить. Но у меня не поднялась рука.

Примерно через 10 лет после тех событий я встретил Валерку. Вернее встретил человека, про которого говорили, что это Валерка. Иссохший грязный мужик лет 50-ти в оборванной одежде, к которому меня подвели знакомые мужики. Запах от него исходил невероятный, я еле удерживал себя рядом. Голос его, однако, оказался прежним, Валеркиным, приобретя легкую хрипотцу. Он был не рад мне, озлобленно говорил что-то про то, что он долго болел, что ему немного осталось, но у него грандиозные планы. Мне не очень верилось, что весь мир готовится лечь к Валеркиным ногам, и я навел справки у одной знакомой девчонки, сестры участкового. Оказалось, что гулял Валерка по жизни недолго, потом его упекли на 5 лет за изнасилование несовершеннолетней, а вернулся он совсем другим человеком. Дерзкого и несгибаемого молодого парня напрочь сломали на зоне, вероятно опустили. Вернувшись в квартиру родителей, он сильно запил, мать его лечила, но года два назад умерла, и Валерка совсем опустился, всем задолжал, был неоднократно бит, спасен из загоревшейся квартиры, затем продал квартиру и исчез, а месяца три назад появился в районе снова, приютившись у такого же забулдыги. Валерка на самом деле болел, и участковый надеялся на то, что запущенный туберкулез уберет Валерку с его участка раньше, чем он кого-нибудь ограбит или убьет.