Эта история происходит через неделю после последней главы. Осторожно, откровенное описание телесных функций. Если это неприемлемо для вас, пропустите этот рассказ, и почитайте другие великие произведения.

Неделя, предшествующая свадьбе, была пыткой. Я сто раз пытался выловить Эшли. Голосовые сообщения, электронные письма, я даже пытался связаться с ее друзьями, чтобы выяснить, знают ли они, как с ней связаться. Все было безрезультатно. В сети ее не было, ни в какой.

Слова записки преследовали меня. Я разбирал каждое предложение, и каждое ранило больше, чем предыдущее. Кроме того, мне нужно было рассказать ей правду о Марке и Шеннон, прежде чем она сделает что-то, о чем будет сожалеть вечно, не зная всех фактов.

Мой разум также был полон теорий относительно того, что на самом деле произошло той ночью, когда я раздевался для нее и ее подруг. Я представлял каждую возможность, которая могла случиться до того, как я потерял сознание. Мы трахались? Может быть, это был минет? Или куннилингус? 69? Она дрочила мне рукой? Я дрочил ее пальцем? Я натурально понятия не имел. Потом вспомнил совет Эмили и подумал, действительно ли я хочу узнать подробности. Как ни трудно это признавать, ничего хорошего в том, что произошло, быть не могло. Она выходила замуж, и если я вообще о ней заботился, было бы лучше, если б я никогда не знал, что мы на самом деле делали той ночью.

Наконец наступила суббота, и я все еще не был уверен, собираюсь ли я на свадьбу. Шеннон стала той, кто склонила чашу весов. Она бы поняла, что что-то произошло, если бы я сказал ей, что мы не должны идти. Я надел костюм и галстук, взял Шеннон, и направился к винодельне, где собственно и была свадьба.

Мы почти не разговаривали. Я даже не удосужился спросить ее, все ли в порядке. Я был слишком сосредоточен на том, что скажу Эшли. Шеннон все равно казалась такой же отвлеченной.

Когда мы наконец добрались до винодельни, Шеннон извинилась, чтобы привести себя в порядок в туалете. Я неловко ходил по залу, наполненному незнакомцами. Все они казались такими счастливыми, такими беззаботными. Я им завидовал.

«Джейсон!» - прозвучал немного знакомый голос.

"Эмили! Рад тебя видеть." Я почувствовал облегчение, что поговорю с кем-то, кого знаю, наклонился и тепло обнял ее и поцеловал в щеку.

"Рада тебя видеть тоже!. .. одетым..." - пошутила она.

«Я пересмотрел свой костюм для особых случаев». - ответил я, вспоминая нашу последнюю беседу.

Эмили была в голубом платье без бретелек. Фасон, который обычно носят только подружки невесты, но она все равно выглядела в нем красиво.

«Ты подумал о том, что я говорила? Решил, хочешь ли знать, что случилось той ночью?»

Я остановился на мгновение, прежде чем сказать: «Не говори мне. Ничего хорошего из этого не выйдет».- это было трудно произнести, но дало мне чувство облегчения.

"Видимо, ты действительно заботишься о ней." - сказала она с сочувственной улыбкой. «Ты должен пойти со мной. Я думаю, тебе надо поговорить с Эшли».

«Я не уверен, что это такая уж хорошая идея». - сказал я нервно.

«Джейсон, она в раздевалке. И в полном отчаянии. Никто не может ее успокоить. Тебе нужно поговорить с ней». Затем она добавила: «Хорошо это или плохо, я думаю, что ты единственный, кто сможет сделать это правильно».

Я кивнул и последовал за ней в заднюю комнату. У меня было плохое предчувствие по этому поводу. Эшли даже не хотела, чтобы я был здесь, не говоря уже о том, чтобы увидеть меня, находясь в наиболее напряженном состоянии, в самый главный день в ее жизни.

Эмили открыла дверь, и я вошел и увидел, как Робин пытается подбодрить взбешенную невесту.

«Все будет хорошо. Все хорошо. Ты выглядишь прекрасно, все твои друзья и семья здесь, рядом!» Робин говорила самым ободряющим голосом. На ней было то же светло-голубое платье, что и у Эмили, но смотрелась она в нем совершенно иначе. Я вспомнил, как Эмили говорила, что Робин часто "теряет свои слои" после выпивки. Судя по тому, как сильно она открыла грудь, ей, безусловно, было удобно показывать свое тело даже в такой формальной ситуации, как эта.

Мое появление привлекло внимание обеих.

"Все вышли!" - крикнула Эшли, глядя на меня.

Эмили и Робин направились к двери, и я последовал за ними.

"Джейсон. Ты останься." - тихо сказала она, и я подчинился.

Наконец в комнате были только мы. Эшли выглядела еще красивее, чем я мог себе представить. В том же платье, которое она выбрала со мной утром, прежде чем мы провели день в спа-салоне. Оно и тогда великолепно облегало ее изгибы, но теперь, когда было дополнительно подогнано, во всем мире не было более соблазнительного прилегания. Верхний вырез скромно показывал достаточно, чтобы оценить ее груди, не сосредотачиваясь на них. И ее спина была подчеркнута настолько, что становилось понятно, что у нее действительно идеальный зад по любым стандартам. Вообще, вероятно, не существовало платья, в котором она бы выглядела плохо, но это оставило меня просто безмолвным.

Ее прическа представляла собой сложный комлекс, с заплетенными косами, которые оставляли ее щеки и шею открытыми и делали ее внешний вид еще более тонким. Это звучит как обычное клише, но она была самой красивой невестой, которую я когда-либо видел.

Наконец она, как будто разрушив невидимую стену, подбежала ко мне и обняла. Я боялся обнимать ее из-за страха, что испорчу ее макияж или ее идеально уложенные волосы.

«Эшли, мне очень жаль. Я знаю, что ты не хотела меня видеть, но я должен поговорить с тобой. Я пытался найти тебя всю неделю». - сказал я быстро.

«Нет, я рада, что ты здесь. Извини за то письмо. Я была взволнована и переживала из-за того, что произошло». - сказала она, когда мы обнялись, и уткнулась лицом в мою шею.

Из-за того, что произошло? Она наверняка знает, что мы сделали, подумал я. Мне пришлось собрать волю в кулак, чтобы не спросить о той ночи. Еще сложнее было не скользить руками по ее спине, не схватить ее за идеальную, соблазнительную задницу. Что не так с тобой? Хватит метаться... это день ее свадьбы. Забудь об этом.

Она продолжила: «Я не осознаю, что делаю. Все уже задрало. Я измотана и на грани. Это обычный свадебный мандраж?» Она выдала фразу на одном дыхании, и прервала наши объятия.

«Эшли, помедленнее. Все будет хорошо, я обещаю».

Она ходила взад и вперед. «Я не так в этом уверена. Может быть, это огромная ошибка. В животе все сжимает целую неделю. У меня запор. Я не могу сходить по-большому уже три дня». Она говорила, держась за живот.

"Эш"... Я положил руки по бокам ее обнаженных плеч. «Все будет хорошо. Сделай глубокий вдох». Я говорил, глядя прямо в ее красивые глаза.

Она глубоко вдохнула и кивнула.

«Теперь, ради твоего же блага, тебе нужно воспользоваться туалетом. Со здоровьем шутки плохи».

Слезы текли по ее лицу, и она кивнула в знак согласия. В углу этой отдельной комнаты был небольшой туалет. Она зашла в него, а я остался снаружи, внутри было тесновато.

"Джейсон, ты, не мог бы помочь мне с платьем?"- сказала она тихо. «Нет ничего хуже, чем идти по проходу в платье, испачканном дерьмом». Она немного рассмеялась, вытирая несколько слез.

Только Эшли может выдать что-то подобное, подумал я про себя и не мог удержаться от смеха.

Она сунула руку под платье и скользнула руками вниз по ногам, сняв черные трусики и отбросив их в сторону. Я помог ей поднять платье над бедрами, и она осторожно опустилась на сиденье унитаза. Мелькнул пояс с подвязками на бедрах. Затем длинное платье накрыло ее и практически весь унитаз до пола. Если бы я сейчас вошел в комнату, я бы, наверное, даже не понял, что она в туалете, а не на обычном стуле.

Она посмотрела на меня грустными глазами и покачала головой. "Что я делаю, Джейсон? Я действительно собираюсь выйти замуж за человека, который изменял мне с твоей девушкой?" Она вытерла глаза, продолжая, - «не говоря уже о том, что МЫ сделали на прошлой неделе».

Она упомянула это снова, практически умоляя меня спросить, что же, черт возьми, такого мы сделали? Мой разум иссяк, и я знал, что из этого ничего хорошего не выйдет. Я должен был оставаться сильным и рассказать ей то, что знал.

«Эшли, я понятия не имею, что мы сделали на прошлой неделе».

"Не имеешь понятия?" Она прервалась, и казалась немного разочарованной.

"Но сейчас это не имеет значения. Я должен рассказать тебе о Шеннон и Марке. Я все знаю." - сказал я тихо.

«Может быть, лучше мне не знать». - беспомощно произнесла она и скрестила предплечья на талии, наклонившись вперед.

«Эш, они не изменяли нам».

Она удивленно посмотрела на меня.- «Что-то слабо в это верится...».

«Они не изменяли. Шеннон работает неполный рабочий день в туристическом агентстве. Они встречались несколько раз, чтобы спланировать ваш с Марком медовый месяц. Он хотел, чтобы ее опыт сделал это путешествие абсолютно незабываемым для тебя».

Эшли выглядела смущенной, грустной, и все еще не верящей.

"Шеннон показала мне квитанцию ​​на ваши билеты. Вы, ребята, завтра едете в Париж. Он хотел удивить тебя и заставил Шеннон поклясться, что она не скажет даже мне, из-за страха, что я в конечном итоге скажу тебе ... что и делаю прямо сейчас... " Я слегка посмеялся над этой последней частью.

По ее щеке текла еще одна слеза, но она начала улыбаться.

«Марк действительно заботится о тебе». Я сделал паузу и продолжил: «Ты была бы глупой, если бы не провела остаток своей жизни с тем, кто готов на все, чтобы сделать...."

"Стой... подожди..." - Эшли внезапно прервала мою речь. - "Вроде..." - она слегка поморщилась, напряглась, и в следующее мгновение низкий, глубокий, выходящий с нарастающей силой звук пердежа эхом отразился в чаше, приглушенной накрывающим ее платьем.

Мы оба рассмеялись над этим, и она слегка покраснела.

«Похоже, моя миссия здесь завершена. Не буду отвлекать». - сказал я вежливо.

Она схватила меня за руку, прежде чем я смог уйти, и подняла свои красивые глаза. "Ты помнишь, как мы впервые вместе сходили в туалет?"- спросила она ностальгически.

Я кивнул. «Я чистил зубы, а ты вошла и стала писять». Я смущенно улыбнулся: «Я притворился, что не смотрю, но ничего не мог с собой поделать. Не мог поверить, что ты просто сидела на унитазе передо мной, как будто в этом не было ничего особенного».

Она тепло улыбнулась. «О, это было не так просто...».

"Что же ты чувствовала?" - спросил я, и ее улыбка заставила меня растаять.

«Мне было совсем не все равно. Мое сердце колотилось. Я задавалась вопросом, будешь ли ты осуждать меня... или твое мнение обо мне упадет...»

«Я думал, что это была одна из самых прекрасных вещей, которые я когда-либо видел. Я не мог отвести взгляд».

«Я думаю, именно поэтому я продолжала делать это перед тобой». - сказала она тихо.

"Что ты имеешь в виду?"

«Мне понравилось, как ты на меня смотрел. Это заставило меня почувствовать. .. Я не знаю, я думаю, что-то особенное». Она смеялась. «Я знаю, это звучит так глупо...».

«Вовсе нет. Что я могу сказать? Я просто извращенец, который любит смотреть, как ты писяешь». Я смеялся.

«Я думаю, что это прекрасно. Мне действительно очень понравилось». Она покраснела. «Кроме того, я тоже извращенка. Я даже не пыталась скрыть тот факт, что смотрела на тебя, когда ты впервые пописял передо мной...». Она снова покраснела.

«Я так нервничал, что едва смог начать» - сказал я, вспоминая первый раз, когда она смотрела, как я писяю. «Я чувствовал себя таким застенчивым. По крайней мере, у тебя, во время этого, ничего такого не видно. А я стою, держа свой пенис, открытый всему миру».

«Весь мир? Там была только я». Ее голос прозвучал так тепло.

«Ну, может быть, это потому что ты - весь мир для меня». Я действительно только сейчас сказал это? В день ее свадьбы?

Она покраснела и выглядела так, словно у нее слезятся глаза.

Я быстро попытался что-нибудь сказать, чтобы мы не задержались на моем последнем заявлении. «Кроме того, я был извращенцем, который дал волю своим рукам, когда однажды ты… ты делала то, что сейчас пытаешься сделать…» Теперь настала моя очередь краснеть.

«Я до сих пор думаю об этом почти каждый раз, когда иду по-большому». - сказала она прямо.

«О, боже, прости. Я не хотел доставать тебя». У меня поднялась буря эмоций, когда несколько воспоминаний о ее актах испражнения заполонили мой разум.

"Кто сказал, что это плохо?" Она слегка улыбнулась мне, и я снова покраснел. «Я не думаю, что когда-либо чувствовала духовную близость с кем-нибудь больше, чем с тобой, особенно после того случая».

Я был польщен, но не знал, что на это ответить. «Я тоже чувствую близость с тобой. Думаю, ты уже знаешь это. Хотя, мне все еще стыдно, что я мастурбировал, пока ты какала. Наверное, всегда будет стыдно».

Она одарила меня утешительной улыбкой. "Ты помнишь, что я сказала тебе после того, как это произошло?"

«Ты сказала, что все это - естественные действия, которые мы совершаем почти каждый день, и ты не понимаешь, почему одно считается более стыдным, чем другое».- сказал я с легким смешком.

«В этом была вся суть. И я не шутила. Я действительно счастлива, что мы испытали тот момент... И мне нравятся воспоминания о нем». Она говорила искренне.

"Да?" Я произнес как-то растерянно.

«Могу тебе даже сказать, что представляла это, когда мастурбировала» - сказала она с усмешкой и добавила: «На самом деле, не один раз».

Все, что я мог сделать, это улыбнуться. Я надеюсь, она говорила правду, а не просто, чтобы я чувствовал себя лучше, вспоминая те события.

Она задержала дыхание, опять легкое напряжение пробежало по ее лицу, и в унитазе эхом отразился еще один глубокий протяжный пук.

"Как себя чувствуешь?"- спросил я, видя, что она крепче сжала челюсти.

«Вроде что-то намечается...» - она посмотрела любопытным взглядом. «Похоже, я снова не единственная, кому нужно облегчение. ..»

"О чем ты говоришь?"

Я был отвлечен, и не заметил, как выпуклость медленно росла вдоль моего бедра. "Ой, прости. .. я не знал".

«В последний раз, прекрати извиняться за это!». Она сказала почти раздраженно. «Я не хочу быть единственной, кто может облегчаться...».

«Эш, со мной все будет в порядке. А ты можешь взорваться, прямо во время церемонии, если не выпустишь все сейчас».- сказал я со смехом.

Она положила руку мне на бедро, всего в нескольких дюймах от моего налитого силуэта. Ее пальцы скользнули по кончику стержня, слегка почувствовав длину и напряжение, скрытое под тканью. А потом, полностью положив ладонь на выпуклость, сказала: «Похоже, что ты тоже можешь взорваться, если не выпустишь все...сейчас...».

Теперь у меня перехватило дыхание, мое сердцебиение ускорилось.

«Эш, это день твоей свадьбы. ..» - я с трудом выдохнул.

"Точно." Она прервала, прежде чем я успел закончить ход мыслей. «Я выйду замуж через несколько часов, и, очевидно, уже завтра буду в Париже». Она говорила с улыбкой, следя за подергиваниями моего члена под штаниной.

Я еще раз глубоко вздохнул, не в силах говорить.

Она посмотрела на меня, с легкой печалью в глазах. И медленно начала расстегивать мой ремень.

Сделав очередной глубокий вдох, я наконец произнес: "Что ты делаешь?"

На ее лице вновь появилось напряжение, она пыталась тужиться.

«Я не смогу получить никакого облегчения. .. если ты не получишь тоже....» - она медленно расстегивала молнию на моей ширинке.

Я пытался подобрать слова, но на данный момент оставался всего лишь зрителем, так как она сейчас стягивала вниз пояс моих боксеров, медленно обнажая член дюйм за дюймом. Сделав вынужденный вдох, я как завороженный наблюдал за ее руками.

«Не. ....», - я не смог закончить мысль, потому что в воздухе начал чувствоваться характерный запах. Я наблюдал, как мои боксеры дрейфуют все ниже, пока не осталась закрытой только головка. Потом и она отскочила, качаясь прямо перед ее лицом.

Она улыбнулась и посмотрела на меня, я услышал тонкий свист газов, и следом ее легкий вздох.

"Эш...?" Я был так смущен. «Эш, я не собираюсь дрочить перед тобой в день твоей свадьбы».

Я наконец обрел какую-то решимость, и, несмотря на пульсацию крови в моем обнаженном члене, просто не мог заставить себя сделать это прямо сейчас.

"Кто сказал что-нибудь о том, что ты должен дрочить. ..?" - спросила она, положив ладошку на мою лобковую кость, сбоку от эрекции.

Я почувствовал, как ее горячая рука, обжигая жаром кожу, скользит ближе к моим яйцам.

«Эш, я же говорил. .. Марк и Шеннон не изменяли нам».

«Вот почему я хочу сделать это». - тихо сказала она, когда ее большой палец скользнул под натянутую кожу моей мошонки.

«Я не понимаю...». Это было все, что я мог пробормотать, невольно подвигаясь к ней.

«Я была готова бросить его... Прямо в день свадьбы...». Теперь она полностью обхватила мошонку и мягко сжала мои яйца пальцами. «Но ты сказал мне правду о них, чтобы я не совершила самую большую ошибку в моей жизни.... я знаю, как это тяжело для тебя." Она говорила, глядя на мой пульсирующий член. «Я знаю, что тебе было трудно сделать это... из-за того, как ты относишься ко мне».

Я молчал.

«Ты мог бы прийти сюда сегодня и сказать мне, что Марк - подлый обманщик. И я бы поверила тебе, и, возможно, даже оставила его, ради тебя». Теперь она смотрела мне в глаза, игнорируя мою эрекцию прямо перед ее носом.

Я действительно не знал, что сказать на это.

Она продолжала. «Но ты не сказал ничего подобного. Даже сейчас ты пытаешься быть джентльменом. Ты отказался от собственного счастья, чтобы я могла быть счастливой, даже если это будет не с тобой». По ее лицу текла маленькая слезинка. «И за это я хочу поблагодарить тебя». - сказала она, охватывая ствол ладонью.

«Ты не обязана... делать это...». Мне еще как-то удавалось произносить слова.

«Я знаю. Но скоро все изменится. Я сегодня выйду замуж. Завтра у меня начнется медовый месяц и путешествие через полмира. И я перееду к Марку, когда вернусь. Это будет наш последний интимный момент вместе».

Ее рука слегка скользнула по моей эрекции, медленно натягивая кожу на головку члена и снова опуская ее вниз. «Думай об этом, как о моем способе сказать спасибо за все, что ты сделал... и за все, что ты показал мне». Она наклонилась и поцеловала мой, уже блестящий кончик, захватывая губами верхнюю часть головки, примерно до половины, и выпуская ее, как будто она сосала клубнику. «И за то, что ты - лучший друг, которого я когда-либо знала».

Как только она закончила произносить эти слова, ее губы накрыли головку.

Нежный язычок прижался снизу к уздечке, дразня ее. Она издала легкий стон, и из унитаза донесся всплеск, сопровождаемый глубокими потрескивающими звуками. Все указывало на то, что скопившиеся массы с трудом, но сдвинулись и начали выходить наружу.

У меня не было слов, и я не мог остановить этот поезд, даже если бы захотел. Вонь начала заполнять комнату, отвлекая от других ощущений. Она поцеловала нижнюю часть моего органа, приподняв его за кончик пальцами, и обводя большим пальцем чуть ниже щели моей головки. Потом на мгновение оторвалась и просто смотрела на член, прижимая его к лицу, не касаясь его ртом, как будто она восхищалась каждым его дюймом.

На самом деле, думаю, она просто передохнула, чтобы сконцентрироваться и создать в заднем проходе более сильное давление. После полминуты напряжения на ее лице, она взяла мою головку обратно в рот, и снова вздохнула и выдохнула с облегчением. Ее язык скользнул под низ, и одновременно раздался громкий всплеск воды, слегка приглушенный платьем. Последовавший следом ее стон вызвал вибрации, которые пронзили мой стержень.

Я мог представить, что сильный запах и все эти звуки заставили бы ее смутиться, если бы при этом член вдруг начал становиться менее твердым. Но можно было не беспокоиться. Ствол, наоборот, затвердел до предела. Я не был уверен, что именно возбуждало меня: то что она делает мне минет, очень отличающийся от того, что я когда-либо получал ранее; то что она была самой великолепной и удивительной девушкой, которую я когда-либо встречал; или то, что от такой великолепной и удивидельной девушки, такого деликатного существа, могли исходить такие звуки и запах.

Честно говоря, я был слишком отвлечен, чтобы определять истинную причину, поскольку наблюдал, как она целует мою мошонку и берет одно яйцо в рот, медленно поглаживая рукой по всей длине стержня. Я положил руку на ее обнаженное плечо, почувствовав нарастающее приятное чувство, начинающее отключать мозги. Это прикосновение, видимо, подтолкнуло нас обоих еще немного ближе к облегчению, она слегка двинула бедрами и выпустила короткий звонкий пук, а я подтянул мышцы промежности, задерживая извержение, и вздрогнул, когда от этого пошли мурашки по телу.

Эш наклонилась немного вбок, и это явно помогло ей протолкнуть что-то внутри, поскольку более тяжелые результаты ее усилий почти сразу же, с всплеском упали в унитаз.

"Кажется, я закончила." Она сказала, сделав глубокий вдох и посмотрела мне в глаза.

"И я..."- все, что я мог пробормотать, чувствуя, что могу не выдержать в любой момент, забрызгав ей и лицо, и волосы, и платье.

Видимо почувствовав мое состояние, Эш вновь сомкнула губы вокруг стержня, легко скользя по нему, извиваясь язычком под головкой, одновременно пальцами нежно лаская мои яйца.

Этого было более, чем достаточно. Я напрягся, крепче сжав ее плечо, член неконтролируемо дернулся, выпустив свою первую небольшую струю. Вслед за этим последовало гораздо более сильное сокращение мышц, которые выпустили несколько непрерывных струй спермы. Я чувствовал, как мое тело само сбрасывает накопившееся напряжение, впрыскивая сперму в ее рот и горло. Член снова и снова напрягался между губами, постепенно уменьшая силу спазмов и затихая.

Она посмотрела на меня, понемногу отодвигаясь, позволяя моему отработавшему органу медленно выходить из ее рта. Моя кожа стала невероятно чувствительной, как всегда после сильного оргазма, и ее намеренно медленное освобождение члена было скорее мучительным, чем приятным, независимо от того, насколько сексуально на это было смотреть. Мне потребовалось вся сила воли, чтобы не выскользнуть из ее рта побыстрее, но она знала, что делает, и хотела, чтобы я почувствовал эту интенсивную смесь удовольствия и боли. Мой кончик наконец появился у нее изо рта, она нежно поцеловала головку сложив и вытянув губы и отодвинулась назад с небольшим количеством спермы, все еще соединяющей нас.

Потом она закрыла глаза и, с небольшим напряжением и легкой улыбкой на лице, выпустила последний, довольно продолжительный пук. Как будто окончательно избавляясь от всего стресса, накопившегося за эти дни. "Все...теперь точно все кончено."- сказала она тихо.

В некотором смысле это было очень подходящее утверждение. Я кончил кончать, она кончила какать, и, к сожалению, мы закончили, почти во всех смыслах этого слова. Так оно и было.

Член опустился, и моя эрекция сошла на нет.

Она взяла рулон туалетной бумаги и наклонилась в сторону, пытаясь приподнять свое платье. Ничего не вышло. Она попыталась снова, и поняла, что не сможет одновременно держать платье и вытираться.

В конце концов, она просто подняла платье и встала. Как только она перестала прикрывать унитаз, сильный запах ее испражнений начал распространяться по комнате. Она обернулась так, что ее голый зад предстал передо мной во всей красе, окруженный белой тканью платья.

"Ты окажешь мне честь?"- спросила она, протягивая мне рулон туалетной бумаги и слегка наклонившись вперед.

В этот момент я даже потерял дар речи. Она обнажала передо мной свое самое интимное место в самой деликатной ситуации.

Кивнув, что да, конечно, окажу, хотя она даже не видела этого, я глубоко вдохнул, не зная, с чего и как начать, и просто уставился на ее жопу.

Мое сердце билось, я пытался контролировать свое дыхание. Я медленно переместил левую руку на ее левую ягодицу, положив сначала на нее свой мизинец, затем безымянный палец, а затем средний и указательный, отмечая, как каждое прикосновение вызывало небольшое углубление в ее упругой плоти. Наконец, я положил большой палец на внутреннюю часть ягодицы, захватив ее теперь всей ладонью, и медленно потянул в сторону, обнажая самые интимные сокровища.

Ее щель все еще оставалась едва заметной, когда показался анус. Он был невероятно мал и внутреннее колечко плотно сжато. Его запах тут же достиг моего носа. Это было похоже на то, что уже было в комнате, но имело другой оттенок. Более зрелый и терпкий. С нотами жопы прекрасной молодой женщины. Это была действительно ее суть.

Я немного потянул за ягодицу, чуть растягивая дырочку, и колечко едва приоткрылось. Был только намек на коричневый цвет. Я взял туалетную бумагу, медленно приблизил к ее заду, стараясь, чтобы не дрожжали руки, и, наконец, прикоснулся к гладкому участку кожи между ее половыми губами и задним проходом. Слегка надавил, скользнул вверх и заметил, как она вздрогнула, когда я пересек центр ануса.

Глянув на туалетную бумагу, на которой почти ничего не было, я сложил ее и снова вытер. Она тихо застонала, когда я вонзился чуть внутрь ее дырочки.

Несмотря на то, что она только что избавила свое тело от накопившегося за несколько дней большого и толстого содержимого, ее дырка выглядела такой же маленькой, чистой и идеальной, как и прежде.

Я бросил туалетную бумагу в ведерко и раздвинул ее ягодицы обеими руками, дабы убедиться, что ничего не пропустил.

"Как это выглядит?"- спросила она немного нервно и с легким смешком.

Я молча взирал на открывающуюся картину. Полюбовавшись всей композицией из еле выглядывающего внизу клитора, спрятанного в складках узкой и гладкой щели ее губ, очаровательного промежутка с нежной кожей, отделяющего губы, и, наконец, ее маленькой дырочки выше, я хотел сказать ей, что это выглядит прекрасно. Лучше, чем идеально на самом деле. Но все, что я смог сделать, это продолжать наслаждаться видом. Я наклонился ближе, и запах ее обеих дырок усилился. Мое учащенное дыхание отскакивало от ее кожи, принося мне еще больше опьяняющего аромата. Я закрыл глаза, втягивая его носом, и почувствовал нарастающее тепло по обеим сторонам моих щек, осознав внезапно, что прижался лицом к ее ягодицам. Сделала ли это Эшли, подвинувшись ко мне, или я, наклонившись вперед, я не знаю.

Я сжал губы и нежно поцеловал ее анус. Она тихо застонала, чувствовалось, как дрожат ее ноги, когда мой язык слегка скользнул по ее ароматной интимной дырке. Запах остался на моем языке и носу, на память об этом прощальном поцелуе, о том, как я просто чмокнул прямо в ее задний проход.

Потом отпустил ягодицы и наблюдал, как они подпрыгнули, закрывая ее прелести, и закрывая эту часть ее жизни для меня навсегда. Интересно, будет ли это последним вниманием, которое она получала в этой области тела, учитывая отвращение Марка ко всем вещам, связанным с задницей?

Вид ее сомкнутых ягодиц был не менее красив, чем разведенных. Это было идеальное сочетание красоты и неверия в то, на какие вещи способны скрытые под ней другие сокровища. Она опустила платье, полностью закрывая свою задницу от мира. Как будто этого всего никогда не было. Как будто ничего подобного и не происходило.

Я встал, Эш повернулась ко мне лицом. У нее была сочувственная улыбка, но это было не для меня. Это было для нее же самой. Ее попытка совладать с эмоциями, была такой же безуспешной, как и моя.

Она глянула вниз, на полный унитаз, и снова посмотрела на меня. «Спасибо, что пришел. Я не смогла бы сделать это без тебя».

Я не был уверен, имела ли она в виду свадьбу, или возможность наконец то облегчить себя, или какую-то комбинацию этих двух событий.

«Я тоже рад, что пришел...и был рядом...». Мы оба усмехнулись, понимая что фраза звучит двусмысленно. «Я не это имел в виду, но это тоже было очень приятно."

«Я хотела показать тебе, как много ты для меня значишь». - сказала она.

«Ты не обязана была этого делать, я имею ввиду, что-либо показывать мне».

«Это было не только для тебя...». Она посмотрела вниз и увидела, что мой пенис все еще висит, но уже начал понемногу возвращаться к жизни. «Для меня это было тоже очень приятно». Она наконец признала. Похоже, у нее не было настроения дальше скрывать собственные чувства.

Я наклонился и осторожно положил руку ей на шею, притягивая ближе. Остановившись, когда между нашими губами был всего дюйм, я почувствовал ее дыхание, прежде чем мы наконец слились в поцелуе. Нежном и медленном. Ее губы имели едва различимый вкус моей спермы. Интересно, почувствовала ли она вкус своей задницы на моих.

Мы нежно поцеловались еще несколько раз, каждый последующий поцелуй становился все короче, прежде чем превратиться в быстрый чмок, и на этом наши объятия закончились.

«Я должна пойти сделать несколько фотографий с семьей». Она сказала, окидывая меня прощальным взглядом снизу доверху, особо уделяя внимание моему, теперь уже выпрямленному, члену. Потом слегка прижала его головку большим и указательным пальцами, держась за нее, как будто это была счастливая лапка кролика.

«После церемонии начнется суматоха ... поприветствовать всю мою новую семью, ужин, пирог, танцы. Ты прости меня, если буду слишком занята».- сказала она тихо.

Я знал, что она имела в виду. Это только создало бы ненужную неловкость. Я кивнул.

"До свидания, Джейсон." - сказала она, разрывая зрительный контакт и отпуская мой член. Затем быстро вышла за двери, не оглядываясь.

Я остался стоять там один, с тяжелым сердцем, глядя на впечатляющее содержимое, которое она оставила в унитазе. "До свидания, Эшли." - сказал я, нажимая на кнопку слива, прощаясь таким странным образом с интимным временем, проведенным вместе. Ее твердые бревна кружились и кружились, отказываясь спускаться. Это казалось даже символическим. Когда что-то создается в течение долгого времени, практически невозможно просто избавиться от него мгновенно. Оно прокручивается у вас в голове, забивает ваш разум и оседает на ваших чувствах.

Я увидел, что она оставила трусики на полу, интересно, что Марк об этом подумает. Заметит ли он, что на ней нет трусов, когда снимет ее подвязку? От этой мысли мне стало немного грустно, и я спрятал свой начавший смягчаться член. Я так и оставил унитаз в полностью забитом состоянии. Как будто это было последнее воспоминание о ней, которое невозможно так просто смыть, и вышел из комнаты, чтобы присоединиться к другим гостям.

Я бродил всюду и не мог найти Шеннон, но это меня не удивляло. Я первый оставил ее и исчез. Возможно она поздравляла Марка. Проложив дорогу к бару, я приступил к дегустации некоторых лучших предложений винодельни.

"Странно встретить тебя здесь."- сказал холодный, знакомый женский голос.

Я посмотрел направо, и мои глаза округлились от удивления.

«Мы встречались на помолвке. Я мама Эшли».

«Разве я мог забыть? Приятно снова увидеть вас, Мелани». - сказал я, наклонившись, чтобы вежливо поцеловать ее в щеку.

Она была в длинном, облегающем платье, с достаточно глубоким вырезом, чтобы ненавязчиво демонстрировать ее впечатляющую расщелину груди.

Я не скрывал, что смотрел на нее с головы до ног, когда произнес: «Я не уверен, что Эшли будет признательна за то, что вы украли у нее часть общего внимания в этом великолепном платье».

«И я не уверена, что Марк был бы признателен за то, что ты здесь».- сказала она, несмотря на мой комплимент.

Мы оба уткнулись в бокалы, признавая наш словесный тупик.

«Я действительно наслаждаюсь, когда вино хорошее». - сказала она тихо, прерывая молчание. «В нем так много всего. Многое можно оценить. Многое увидеть».

Я выглядел заинтригованным, ожидая продолжения.

Она поднесла свой бокал к свету и закрутила содержимое, наблюдая, как вино цепляется за стенки. «Сначала ты должен оценить "ноги"».

"Я всегда так и делаю." - сказал я с хитроватой улыбкой.

«Затем ты должен почувствовать аромат». Она сказала, смотря мне прямо в глаза, глубоко и нежно вдыхая запах.

"Запах божественный." Я произнес, копируя ее манеры.

«И, наконец-то вкус. То, что чувствует язык, и что попадает в горло».- сказала она, медленно глотая.

"Восхитительно." - сказал я, тоже допивая свой глоток.

"В самом деле?" Она произнесла насмешливо. «Возможно, мы пробуем разные вина, потому что мое оставляет неприятный привкус во рту».

"Как это?"

«Давай начнем с "ног". Хотя они совершенно красивы, - сказала она, любуясь бокалом, - есть небольшое пятно, которое большинство людей не заметили бы».

Я посмотрел на ее бокал и не увидел никаких пятен. Я проследил направление ее взгляда. Она смотрела не на бокал. О боже, подумал я, глядя вниз. Конечно же, на моем правом бедре было небольшое пятно, от капнувшей недавно и не до конца вытертой спермы. Она действительно видела его и знала, что это было?

«А тут еще и нос. Аромат, интимный запах». - сказала она тихо. «Это немного более приземленно, чем я ожидала». Она наклонилась к моему уху и прошептала: «Я не хочу быть грубой, но это пахнет дерьмом». Сказала она, глубоко вдохнув прямо рядом с моей щекой.

Она чувствовала запах, оставшийся на моем лице от ягодиц Эшли? Это вообще возможно?

«И, наконец, вкус. Я не могла не заметить сладко-соленый вкус, задержавшийся на моем языке».- она облизнула губы, - «это было как раз тогда, когда я поцеловала в губы свою дочь, несколько минут назад».

Теперь я начинал паниковать. Это звучало уже более прямо. Невозможно, чтобы она так быстро смогла сложить все это вместе. Эшли сказала ей? Или она на самом деле Шерлок Холмс по предсвадебным минетам и лизаниям задниц?

«Все это оставило у меня горький привкус». - сказала Мелани прямо.

Я решил подыграть, но теперь уже не переживая о том, что разоблачен. «Мне придется вежливо с вами не согласиться. Не с вашими наблюдениями, они были потрясающе точными. Но я считаю, что это одно из лучших вин, которые я когда-либо пил». Я произнес это почти вызывающе.

«О, я не сомневаюсь в этом». Она сказала снисходительным тоном, с хитрой усмешкой. "Ты помнишь, о чем мы говорили на помолвке?"

«Как я мог забыть? Вы объяснили некоторые интимные наблюдения по поводу рисунка красивых женских форм. Это было поучительно». - сказал я, парируя ее взгляд.

«Я замечаю мелочи». Она снова посмотрела на пятно на моих штанах. «Но ты прекрасно знаешь, что это не та часть нашего разговора, о которой я говорю».

Я, естественно, понимал, и не спеша сделал еще один глоток вина. «Вы знаете, как бы ни было хорошо это вино, я знаю, что больше никогда не смогу его выпить. Но я счастлив, что попробовал его вообще».

Она посмотрела на меня каким-то неясным взглядом. Почти впечатлившись моей метафорической откровенностью.

«Не все вина предназначены для всех».

"Я знаю."- сказал я, глядя куда-то вниз, устав от всех этих скрытых сообщений. «Мы попрощались. Ваша дочь больше не будет делиться со мной своим вином».

Она улыбнулась. Правда трудно было назвать эту улыбку счастливой.

Шеннон наконец появилась из ниоткуда и поцеловала меня в щеку.

Я был рад ее видеть.

"Шеннон! Ты знакома с Мелани, мамой Эшли?"

"Да, мы знакомы."- сказала Шеннон и пожала ей руку. "Рада видеть вас снова."

«Взаимно.» Мелани пожала руку, только соблюдая формальность. «Мы с Джейсоном обсуждали одно хорошее вино. Которое не для всех».

«О, согласна. Я едва могу почувствовать разницу между этой бутылкой и шестидолларовой».- сказала Шеннон, пытаясь поднять общее настроение.

"Не сомневаюсь." Мелани исподтишка ухмыльнулась. - "Наслаждайтесь свадьбой. Я должна занять свое место. Было приятно увидеть вас обоих в последний раз."

Боже, эта женщина вызывала во мне озноб. Она повернулась и пошла к переднему проходу, ее бедра размеренно покачивались с каждым шагом. С этой точки зрения я мог бы поклясться, что это уходила Эшли. Их линии тела были удивительно похожи. Все в них было похоже; но Мелани была намного более пугающей.

"Где ты был?"- спросила Шеннон, прервав ход моих мыслей.

"Встретил одного друга." Это была не ложь, но я чувствовал себя виноватым из-за того, что недавно произошло. Не виноватым, в том смысле, что должен был бы заниматься такими вещами с Шеннон, а виноватым из-за того, что не был честным с ней раньше. Это явно не срабатывало. Она не была хорошим вином для меня, даже если бы я никогда не встретился с Эшли.

Мы должны были бы обсудить все это в ближайшее время, но сегодняшний день я не хотел портить. Мы заняли свои места сзади и тихо наблюдали, как заиграла музыка. Канон ре мажор Пахельбеля. Классический выбор.

Зал поднялся, когда вошла Эшли. Все присутствующие тоже раньше видели ее такой, какой я видел ее каждый день. Но каким таинственным существом она была сейчас! Я уверен, что в этот момент никто не мог представить, как она пользуется туалетом. Это мог только я. Это и многое другое.

Как прекрасно, что я нашел ее. Как великолепно, что она поделилась со мной своими самыми интимными моментами. Тем, чем она могла бы поделиться с кем-то еще, включая Марка, который стоял впереди и смотрел на нее обожающими глазами. Он выглядел счастливым. И она тоже.

Музыка медленно проникала в сознание присутствующих. Тихие всхлипы стали слышаться из разных концов зала, многие уже прикладывали платки к глазам. Я посмотрел на Шеннон, она тоже плакала. Я видел, как она вытерла слезы с глаз, и подумал, было ли это потому, что она рада за Марка?

Меня также переполняли эмоции, но все они оставались внутри меня, не проявляясь в виде слез. Я наконец даже почувствовал некий покой, принимая происходящее. Я действительно был счастлив за Эшли. Какой идеальный способ, чтобы наше совместное путешествие по реке жизни закончилось.

Мы все сели, когда пастор начал говорить небольшую речь о том, что такое настоящая любовь. «Любовь ставит чужое счастье перед вашим собственным....» - размеренно звучали слова речи. Вроде простая концепция, но ужасно трудно следовать ей, думал я.

Шеннон все еще всхлипывала. Я повернулся, чтобы утешить ее, но почему-то всхлипы только усиливались. У нее перехватывало дыхание, и я уже начал беспокоиться.

"Шеннон, ты в порядке?"- спросил я, положив руку ей на колено, слегка потирая.

Она отрицательно покачала головой и посмотрела вниз, вытирая хлынувшие слезы.

«Дорогая, посмотри на меня. Все будет хорошо. Это прекрасная свадьба наших друзей». Я говорил, надеясь, что это поможет, но все, что она сделала, это заплакала еще больше, теперь ее рыдания становились уже слышимыми. «Пожалуйста, успокойся. Люди начинают смотреть». - прошептал я ей. "Все будет хорошо."

«Нет....не будет...." Она говорила, качая головой, и едва контролируя себя.

"Что на тебя нашло?" Я спросил со смесью беспокойства и раздражения.

"Я должна сказать тебе кое-что."- она, казалось, не в состоянии смотреть на меня.

"Пожалуйста, мы можем поговорить об этом позже?" - тихо спросил я.

"Ты не понимаешь!" Прозвучало достаточно громко, чтобы несколько человек вокруг нас услышали.

«Тсс.» Я отчаянно пытался ее успокоить. Обнял за плечо и потер ее руку.

"Джейсон. Пожалуйста..." Она рыдала. "Я соврала тебе."

"Соврала мне о чем?"

Она медленно посмотрела на меня, пытаясь обрести самообладание.

"Шеннон, о чем ты мне врала?"- повторил я.

"Обо всем..."

Продолжение следует