Фантазии автора на тему инцеста и прочего без малейшего желания реализации в действительности, но лишь для разнообразия возбужающих картинок

Пролог

— Вы слышали? Король все же пошел на это! — Гвин усмехнулся, скользко улыбнувшись, обращаясь у двум джентельменам напротив — После того как помолвка его младшей дочери с треском провалилась, он жестоко наказал своенравную девчонку и одобрил-таки этот скандальный закон. Теперь отцы семейств имеют полное законное право брать младших дочерей по достижении совершеннолетия в свои наложницы! Если не могут выгодно продать... , пардон, — уловив суровый взгляд своего старшего друга — выдать замуж. Чтобы девица на иждивении отрабатывала свой хлеб... ну... и распоряжаться по своему усмотрению, если вы понимаете, о чем я... !

— О, да, мой друг! Вполне понимаю, ибо принимал непосредственное участие в разработке закона. Еще несколько лет назад, я говорил Государю, о выгодах такого решения. И не только. В законе предусмотрены еще некоторые изменения семейного уклада. Полное право распоряжение младшими дочерями получают старшие кормильцы семьи — отцы, их братья или сыновья. Также под полное распоряжение и статус полу-собственности переходят и самые младшие сыновья. Но тут закон еще прорабатывается. Мы не должны допускать эксплуатацию девушек и юношей ради нашей прихотей. Только для удовлетворения естественных потребностей тех, кто несет на себе бремя ответственности, и имеет право получать за это законное вознаграждение.

— И что же матери? Супруга короля давно покинула этот мир. Но его постоянная протеже... — начал было третий, самый молодой из присутствующих, дворянин.

— Его протеже, — перебил его второй мужчина-... Я имел честь обсуждать закон с госпожой Астрид. По ее словам, она устала наблюдать как после очередного общения с младшей дочерью король возвращался нервный и взвинченный. Она говорила, он набрасывался на нее после этого, и весь следующий день госпожа Астрид не могла передвигать ноги. Девчонка должна получить свое — наконец принять член своего отца с уважением и благодарностью. Не одна же Астрид должна отдуваться...

Ну а матери — ты знаешь, Саймон, наше славное государство. Патриархальный уклад, где женщине отводится строго определенная роль. Вы бывали на приемах милорда Пуро, лорды? Нет? Вам следует... То, в какой дисциплине он держит свою супругу... особенно на приемах, где она является единственной женщиной... — он задумчиво прикрыл глаза и перекинул ногу на ногу, пытаясь принять более удобное положение для своего огромного и ожившего от воспоминаний члена. — И в конце концов совершеннолетние дочери сами смогут принимать решение..

— Так когда же состоится первое посвящение дочери короля в его рабын... наложницы, господин Стэнтс?

— Через два дня, Гвин. Через два дня, и все мы приглашены.

Два года спустя. Гвин и Аврора.

Младшая дочь Гвина, его пятый ребенок, Аврора, только что вступила в свое совершеннолетие. Но для своего отца она была все еще очень юна, хотя уже готова к замужеству.

Сейчас Гвин понимал, что детей от его нынешней супруги, которой он был верен со дня свадьбы, у него уже не будет. И он совершенно точно хотел оставить эту малышку себе. Он тяжело работал и много добился: поместья, земля, скот и люди, доля в большом деле, высокая оценка в глазах Государя.

Старшая дочь была очень удачно продана, пардон (поправил он сам себя) выдана замуж в семью процветающего купца, дело которого набирало обороты.

Старший сын — его гордость — давно помогал ему в бизнесе и имел свои небольшие дела, приносящие неплохой доход, недавно женился и готовился стать отцом.

Средний сын, Стивен, также познавал тонкости семейного бизнеса и делал в этом значительные успехи.

Вторая дочь Мюрриэл готовилась к помолвке. Малышка была очаровательна. Ее жених отличался жестким нравом, что очень импонировало Гвину.

И младшая, очаровательная Аврора, та кто в последние месяцы снилась Гвину во влажных мечтах, перешагнула порог, за которым Старший в семье имел право признать свою власть над ней и принять в новую жизнь. Новый закон Королевства, принятые незадолго до совершеннолетия Авроры, оказался как нельзя кстати!

Гвин всегда был добр и нежен с Аври. Ему нравилось нежно целовать ее в щечку, касаться ее лица и тонких рук, гладить по голове. Она всегда смотрела на отца с нежностью, скромностью и стыдливой улыбкой. Он никогда не позволял себе больше с ней, чем осторожное поглаживание по голове и прикосновение к нежной коже ее щек губами.

Аврора всегда была покорна и послушна. Не то, что Мюрриэл. Эта малышка была весьма своенравна. Коллин сумеет воспитать в ней послушание, — зло подумал Гвин.

И вот решение было принято. Супруга поставлена в известность. Также Гвин рассказал обо всем своим сыновьям. Старшему не было до этого никакого дела, а вот роль Стивена была помочь малютке Авроре принять свою участь и раскрепоститься. Он также должен был стать необходимым Гвину свидетелем... Свидетелем этого сладкого объединения.

Документы на изменение статуса Авроры были заполнены и отданы в семейный реестр.

И Гвин начал подготовку Авроры. Так как главным лозунгом закона, принятого не так давно было: прими член своего отца с любовью, уважением и благодарностью! — ни о каком насилии не могло идти и речи. Юные дочери должны были с удовольствием принимать свою участь, возможно, не сразу, но постепенно. Поэтому некоторый промежуток времени после совершеннолетия отводился на подготовку девушек с переменой семейного статуса.

Итак, осенним теплым вечером Гвин впервые взял Аврору в клуб сэра Ду. специально для bеstwеаpоn.ru Там случалось много всего интересного. Сыновья Гвина бывали там с отцом для надлежащего полового воспитания. Стив и в этот раз сопровождал их. Но Гвин потребовал от Стива сегодня держаться от них на расстоянии, чтобы ничто не помешало плавному перерождению Авроры.

В клубе было многолюдно. Сегодня по расписанию было показательное сношение одного из работников-отцов клуба со своей младшей дочерью. Вероятно, не впервые раз, но этого Гвину и не требовалось.

Гвин и Аврора расположились на двуместном тесном диванчике, так что бедро девушки соприкасалось с бедром мужчины. Отец держал ее за руку и нежно поглаживал пальчики. Свет притушили.

Аврора смотрела во все глаза, как на подиум в центре зала, вокруг которого стояли диванчики, вышел рослый мускулистый мужчина в возрасте несколько старше ее отца. Это был не дворянин. За ним, опустив голову вышла, нервно перебирая пальчиками фартук, молодая девушка. Она также была немного старше Авроры.

В центре стоял широкий и толстый прозрачный стеклянный стол и несколько подушек на нем.

— Раздевайся, милая — пробасил великан — вспомни, что хлеб насущный сам собой не зарабатывается, и сделай все как нужно.

Девушка стремительно покраснела, но дрожащими руками стала расстегивать и снимать с себя одежду. Великан стоял и смотрел не шевелясь.

Аврора почувствовала какое-то неясно напряжение внизу живота. Лицо начало гореть. Руки вспотели. Рука отца перехватила ее ладошку и положила себе на колено. Пальцами он стал выписывать узоры на ее кисти, лаская и успокаивая. Аврора глубоко вздохнула.

За это время девушка на помосте полностью разделась и взобралась на стол. Ее лобок отличался отсутствием волос. Аврора повернула голову к отцу, желая спросить, но заметила, что тот смотрел на нее в упор. Он улыбнулся и сказал:

— Девочка моя, ты не находишь, что она выглядит великолепно! Такая красавица, ее голая писечка кричит, как юна и сладка эта девушка! — отец мягко улыбался и смотрел прямо в глаза Аври.

Аврора смущенно улыбнулась. Ее лицо полыхнуло сильнее. От взгляда отца что-то сильнее сжалось внутри живота.

— Да. Наверное, отец. Мне тоже кажется, что это красиво.

— Ты могла бы сделать также? Матушка пригласит для тебя специальную

косметистку.

— Да, отец, если вы считаете, что мне это нужно...

— Милая, тебе понравится. Ты же покажешь мне потом?

Аврора остолбенела. Одно дело смотреть с отцом на представление, куда ее также сопроводила матушка, сказав, что это обязательно для воспитания молодых леди. Другое — демонстрировать отцу свои интимные места. Пусть даже это лучший отец в мире! А она уже достаточно взрослая для подобного... Аврора продолжала молча смотреть на отца.

— Ну, ну, дорогая. Если ты только сама захочешь. Как увидишь, как красива ты там, насколько нежен твой лобок, насколько трепещет твоя обнаженная писечка, так что захочешь потрогать себя сама, провести пальчиком между нежных половых губок, раздвинуть их и показать все это мне — только тогда...

Отец замолчал, продолжая смотреть на нее гипнотическим взглядом, сжигая ее полностью.

Авроре было неловко, Авроре было непонятно, Авроре хотелось закрыться от этого взгляда и никогда не слышать этих слов, и Авроре... ужасно хотелось потрогать себя сию минуту там, внизу, потрогать свою писечку, которая, казалось, описалась. Аврора чувствовала мокроту в трусиках и не понимала, что произошло...

Отец отвернулся и обратил свое внимание на сцену.

А между тем на сцене великан также разделся. Кто-то ахнул, ибо его мужское достоинство даже в полувосставшем состоянии было весьма значительно.

Великан потянулся к девушке, уже сидящей на столе, и поцеловал ее в губы.

— Говори, Элис — сказал он, оторвавшись.

Девушка что-то тихо произнесла. Ее отец тем временем нежно водил пальцами по ее крупой груди. Затем правой рукой резко выкрутил сосок и девушка вскрикнула.

— Я слышу, что голос у тебя все же есть. Так почему я не слышал тебя раньше? Грозный великан развернулся боком к публике и теперь было видно, что его член все больше поднимается увеличиваясь в размерах.

— Отец, простите — срываясь, произнесла девушка, — Я, Элис Ворски, младшая дочь своего отца Тулли Ворски, два года как перешагнувшая совершеннолетие, сегодня здесь в присутствии свидетелей добровольно объявляю себя полу-собственностью моего отца. Я признаю твою силу и власть надо мной, отец. Я клянусь всегда и во всем подчиняться тебе и удовлетворять все твои мужские потребности. Я с уважением и благодарностью приму твой член, отец!

На последних словах, которые прозвучали драматически пафосно, великан раздвинул девчонке ноги, и смазав огромную головку уже полностью эрегированного пениса слюной, мягко поведя бедрами до входа дочери, резко опустился на тело девушки, войдя своим гигантом в ее влагалище.

Крика не последовало. По рядам прошелся шепот:

— Элис готовили тут в клубе последние несколько недель. Она не была уже девственницей, отец разрабатывал ее дырку искусственными фаллосами и даже кулаком, чтобы она спокойно смогла принять его сходу, так сказать, без предварительных ласк. Это его договор с Хозяином клуба.

Через несколько мгновений Аврора, потрясенная всем увиденным, сидящая, как натянутая стрела, услышала стоны девушки и хлюпанье.

Элис

Элис определенно нравилось, что с ней происходило. Ее отец Талли все продолжал резко входить и выходить из ее тела. Он держал вес на руках и больше никак не прикасался к девушке. Она же стала тянуться к нему, подмахивать бедрами. Член ее отца, который она так страстно желала последние несколько недель, заполнял ее полностью. Такой длинный и толстый, он бы порвал ее, если бы ее любящий отец не разработал ее дырку заранее. Дырку... — так говорил отец, когда впервые сказал ей, что она станет помогать матери удовлетворять его мужские потребности. Он сказал, что его теперь в ней интересует только ее дырка и то, как она сможет принять его член и удовлетворить его. Еще он сказал, что ему нравится, когда другие видят, как он трахает свою женщину. И нравится наблюдать, как другие мужчины трахают его женщину. Билли, старший брат отца, часто приезжал и ночевал у них в гостях. Элис не раз видела, как дядя Билли выходил утром или в обед из спальни отца и матери. Часто такое повторялось с друзьями отца — мистером Энди и доктором Люком.

Отец в последний год часто говорил с Элис о предназначении младшей дочери. Он говорил, что ее задача — стать отличной влажной дыркой для своего отца. Она должна приучить свое влагалище всегда желать член своего отца и всегда быть готовой принять его. Она должна научиться любить и принимать все, что с ней будет он делать. Он... и возможно еще кое-кто. Она должна не стесняться раздвигать ноги перед отцом и другими, когда он скажет и где он скажет и гордиться этим. И тогда он будет трахать ее так, что она будет кончать постоянно. Так сладко кончать!

Иногда мать присутствовала при этом. Тогда она гладила Элис по голове и приговаривала: какая же ты счастливая, Элис! Удовлетворять собственного отца — это такая честь и счастье! Тебе будет с ним так хорошо! У твоего отца просто великолепный хуй. Да, именно Хуй, который может ебать до потери сознания. И Хуй твоего отца будет ебать тебя, моя девочка. Я надеюсь ты сделаешь все, чтобы понравиться отцу... и тем, с кем он решит тобой поделиться...

После этого разговора Элис убежала к себе в комнату, которую она делила с братом-погодкой, и накрывшись покрывалом долго ласкала себя пока не кончила. Она проигрывала в уме слова отца и матери:

— твое влагалище всегда должно желать член своего отца и всегда быть готовым принять его, — Элис развела колени и провела указательным пальцем между уже очень влажных складочек. Надавила на клитор и стала потихоньку тереть его.

— Хуй твоего отца будет ебать тебя, моя девочка, — Элис на фалангу ввела в себя средний палец другой руки и увеличила темп движения по клитору. Сладкая судорога уже была на подходе.

— Как сладко! О, отец! Пожалуйста! — стонала Элис прикусывая губку. Она не прекращала движения по клитору, но вытащила пальчик из влагалища и схватила себя за сосок. Судорога усилилась. Элис сжала сосок сильнее и выкрутила в сторону. Легкая боль и окончательный оргазм накрыли ее. Она тряслась всем телом, покрывало слетело с нее.

— Вот это представление! — ее старший брат-погодка смотрел на нее не отводя взгляд.

Элис задохнулась и потянулась к покрывалу. Но брат опередил ее. Подскачив к ней, вырвал тонкую ткань. Задрал юбку снова вверх и раздвинул силой уже сдвинутый колени. Он смотрел не отрываясь от ее мокренького влагалища. По пизде были размазаны ее соки. Грудь выпавшая из платья краснела выкрученным соском.

— Вот это зрелище! — снова сказал брат. Элис не могла ничего сделать. Брат продолжал смотреть. Затем наклонился, провел рукой по мокренькой киске сестры, зачерпывая ее выделения, поднес к лицу и понюхал.

— Вот это аромат любви! — потрясенно произнес он, — Ты уже готовишься стать шлюхой отца?

— Не шлюхой, наложницей, — возмутилась Элис.

— Ну, то есть его рабыней, вещью..

— Полу-собственностью! — снова перебила Элис.

— А ты знаешь, что наш дядя Билли, Энди и этот докторишка Люк уже очередь расписали, кто и когда будет тебя ебать вместе с отцом?

Элис возмущенно открывала и закрывала рот, но все так же продолжала сидеть с раздвинутые ногами перед братом, который видел, что после последних слов промежность Элис сжалась и новая порция женской смазки потекла по бедрам...

— Тебе это нравится! — победно провозгласил Питер, — скажи, скажи, что тебе это нравится! Нравится, представлять, как наш отец и дядя и его друзья будут ебать тебя по очереди, как будут смотреть, что тебя ебут другие, и как ты будешь кончать под четырьмя мужиками одновременно и просить трахать тебя еще и еще!

Лицо Элис горело.

— Скажи! Я требую это как твой старший брат, это требование по праву получить правдивое признание!

Элис не могла не повиноваться. Между тем брат отпустил ее ногу, и она сведя их вместе стала двигать бедрами, не желая при брате удовлетворяться рукой, но желая получить освобождение от таких сводящих с ума речей.

Питер, заметив это бросил ей подушку.

— Давай, использую ее для удовлетворения своей текущей дырки и говори мне правду!

Элис продолжая лежать просунула подушку между ног и в мокрую писечку впилось желаемая мягкая твердость. Она схватила подушку за концы и стала ерзать на ней, помогая себя руками, сильнее притягивая ее к своей зудящей промежности.

— Да, да! Мне это нравится! Я мечтаю попробовать папочкиного члена у себя между ножек! Я теку, когда представляю, что отец предложит меня дяде Биллу и они вдвоем по очереди будут брать меня. Я завожусь сильнее когда представляю, что отец приведет к нам еще и мистера Энди и доктора Люка, как они будут жадно рассматривать мое тело, трогать мои соски, выкручивать их... как они будут ласкать мою мокрую писечку и засовывать в меня свои члены...

— Что за бред! — не выдержал Питер. Скажи, что ты мечтаешь быть выебанной отцом и еще тремя мужиками

— Я мечтаю быть выебанной отцом и тремя мужчинами... как можно скорее и сильнее — еле произнесла Элис кончая. Ее била мелкая судорога. Воображение так и подсовывало картинки как отец и дядя Билли вместе входят в ее влагалище...

— Хорошая девочка, — произнес Питер и пошел в ванную, чтобы мастурбаций снять напряжение, которое вызвала в нем сестра и ее признание.

Питер тоже представлял, как четверо здоровых мужчин с огромными членами терзают тело его юной сестры, как она пошло стонет и просит большего, как просит ее выпороть... Тут появляется Питер, вытаскивает из бриджей свой толстый ремень и со всей силы не жалея стегает ее по налитым ягодицам. Элис в его мечтах стонет от боли и наслаждения. Четверо мужчин поддерживают его: — так ее, сильнее, не жалей, заслужила сучка, еще давай! В какой-то момент Элис поворачивает голову и просяще смотрит на Питера. Ну, если ты хочешь — говорит в своих мечтах Питер — сильнее надавливая на ствол и сжимая головку своего реального члена. Другой рукой взявшись за мошонку и погладив яички. Элис в его мечтах переворачивается к нему лицом. Разводит ноги, выставив на обозрение мокрую пизду. Обеими руками осторожно разводит половые губки, открывая максимальный доступ к клитору и нежной розовой плоти входа во влагалище. Питер замахивается и сильно бьет одним концом ремня прямо по промежности сестры. Она вскрикивает, непроизвольно сжимает ноги. Но тут же разводит их.

— Еще, — срывающимся голосом шепчет она.

Питер замахивается и толстый конец ремня бьет точно по средоточению женского естества.

Элис испускает непонятный вопль, но ноги не сжимает

— Пожалуйста, брат, ударь еще, пожалуйста, не останавливайся, бей по моей пизде еще — я хочу кончить!

И Питер бьет. Со всей силы замахиваясь, но смягчая удар в последний момент, чтобы не навредить нежной плоти. Промежность сестры становится ярко красной. Но при каждом новом ударе слышится все более сильное хлюпанье. Сестре (в мечтах Питера) безумно нравится эта пытка.

— Давай же, девочка, кончай, кончи для нас, малышка, — говорит отец.

И Элис на очередном ударе Питера о ее текущую пизду кончает, громка охая, заваливается на бок и содрогается всем телом в безумном оргазме.

— Вот и умница, Элис — говорит Питер, вытирая сперму с члена в ванной., — вот и умница.