Андреа не могла поверить в то, как сильно ее грызло чувство вины. Чувство, что она совершила что-то непоправимое было сильнее, чем любое подобное ощущение за всю ее жизнь. С другой стороны, справедливо будет отметить, что ее вчерашний поступок был худшим, чем все сделанные ею ранее.

Андреа было 29 лет, а ее мужу Питеру 31 год. Они были женаты шесть лет. Эти шесть лет были самым невероятным временем в жизни Андреа. Питер был умным, веселым и безумно любящим мужем, и вся ее семья обожала его. Ее мама все время говорила Андреа, как ей повезло, и Андреа ни секунды в этом не сомневалась.

И все же это не помешало ей переспать с другим мужчиной — привести его на их семейное ложе и трахаться с ним всю ночь.

Она сидела за кухонным столом в халате, держала чашку с кофе и смотрела в окно, ничего не видя перед собой. Как она могла это сделать? Должна ли она рассказать об этом Питеру? Был ли шанс, что их брак сможет пережить ее измену?

Измена Питеру была последним, о чём она думала, направляясь на вечеринку Лео и Дианы. Они жили в трех домах выше по улице и были лучшими друзьями Питера и Андреа. Диана любила развлекаться — она и ее муж устраивали субботние вечеринки каждый месяц. Андреа и Питер всегда были в числе приглашенных, и в ряде случаев, когда командировки Питера не оставляли ему свободного времени, Андреа отправлялась к друзьям одна.

Ни она, ни Питер не видели в этом ничего плохого — он полностью ей доверял, и на вечеринке было полно людей, которых они хорошо знали с тех пор, как переехали на Шейкер-Хайтс. Питер чувствовал себя плохо вдали от любимой, и ему было приятно, что у Андреа есть возможность хорошо провести время.

На последней вечеринке всё было как обычно: шведский стол с множеством отличных закусок, много пива и вина, живая музыка и танцы, и легкие, иногда кокетливые разговоры. Почти все гости на вечеринке уже встречались друг с другом раньше, и атмосфера была расслабленной и праздничной.

И лишь одна деталь отличала эту вечеринку от прочих: из Лос-Анджелеса приехал двоюродный брат Дианы Джеймс, и его как магнитом потянуло к Андреа. После того, как Диана познакомила их друг с другом, он не отходил от нее, и они танцевали несколько раз. Джеймс был стройным, привлекательным мужчиной 35 лет; он приехал в Кливленд, чтобы встретиться с клиентом своей фирмы, занимающейся электроникой, и, поскольку остался в городе на все выходные, Диана, естественно, пригласила его на вечеринку.

С наступлением ночи, когда Андреа немного выпила, она осознала интерес Джеймса и поняла, что ей это нравится. На вечеринках Дианы обычно ничего не происходило, кроме безобидного флирта и медленных танцев с мужчинами. Джеймс дважды воспользовался возможностью, чтобы потанцевать с Андреа в темной гостиной, прижимая ее к себе достаточно близко, чтобы она могла чувствовать его эрекцию. Она хихикала про себя, польщенная его интересом.

В какой-то момент она даже позволила себе фантазию о них двоих в отдельной спальне большого дома Дианы; но это была ничто иное, как пустая фантазия пьяной женщины, оставшейся на вечер без мужа.

Около полуночи Джеймс поблагодарил Диану и Лео за вечеринку, затем нашел Андреа и отвел ее на кухню.

— Я должен вернуться в свой отель. Спасибо за танцы и за беседу — время, проведенное с тобой, было восхитительным!

В его словах не было ничего, кроме вежливости, но, произнося их, он смотрел в глаза Андреа с прямотой и силой, которая заставила ее задрожать. Он хотел ее, и она видела это с такой же ясностью, как если бы он сказал:

— Поедем в отель со мной.

Затем, с легкой улыбкой он взял ее за руку и нежно поцеловал, прежде чем направиться к входной двери. Андреа прижалась к кухонной стойке. Она была невероятно взволнована, и почувствовала облегчение, когда Джеймс благополучно исчез. В то же время она призналась самой себе, что чувствует разочарование из-за его ухода.

В 00:35 Андреа попрощалась с друзьями и пошла домой, чувствуя приятную легкость и думая о Джеймсе. Он, безусловно, был привлекательным мужчиной.

Молодая женщина ошеломленно остановилась, когда обнаружила предмет своих мыслей на ступеньке переднего крыльца своего дома. Поначалу не в силах говорить, она просто тупо уставилась на него.

— Привет, — сказал он взволновано — Могу ли я задержаться у тебя на чашку кофе? Я не уверен, что мне следует возвращаться в отель, я слишком много выпил, чтобы садиться на руль.

Тревожные колокочики звенели, не умолкая в голове Андреа, но в то же время его просьба казалась разумной. Она не хотела, чтобы он попал в аварию.

— Конечно, я... я буду рада. Заходи.

Десять минут спустя они сидели за ее кухонным столом, пили кофе и продолжали приятную беседу, которую они начали на вечеринке. Андреа подумала, что неправильно его поняла; возможно, все, чего он действительно хотел, это кофе.

Но когда он встал, поставил чашки в раковину и повернулся к ней, она увидела, что это не так.

— Я пришел не только за кофе, — сказал он серьезно — Я не мог допустить, чтобы наш вечер закончился, Андреа, и я не хотел делать что-то нескромное перед всеми на вечеринке.

Она покраснела.

— Я... Ты должен идти, Джеймс.

— Да, — сказал он, приближаясь к ней — Я, наверное, должен. Но я не хочу уходить — и думаю, что ты тоже этого не хочешь.

Джеймс нежно потянул ее за руки, и Андреа поднялась со стула. Прежде чем она успела среагировать, они уже кружились в танце, напевая одну из песен, под которую они танцевали на вечеринке. Молодая женщина испытывала двойственные чувства. С одной стороны, она хотела остановить всё это, вырваться из его рук, но какая-то часть ее боялась отпустить его, боялась, что он уйдет. Она закрыла глаза и продолжала танцевать.

Через несколько минут Джеймс остановился, взял лицо Андреа в руки, посмотрел ей в глаза и жарко поцеловал ее. В первую минуту она замерла, чувствуя его губы на своих, а затем отшатнулась в шоке.

Мужчина и женщина просто смотрели друг на друга, не в силах заговорить. Затем Джеймс наклонился и снова поцеловал ее. Второй поцелуй длился гораздо дольше, и еще до того, как он закончился, Андреа крепко обвила его шею своими руками, пока его язык изучал ее рот. Казалось, это случилось так быстро, что у нее не было времени подумать о том, что она делает. Все, что она знала, — это ощущение его губ, его объятий, его эрекции, упирающейся в ее живот.

Джеймс прервал поцелуй только для того, чтобы поднять и посадить ее на кухонную стойку, после чего он раздвинул ее ноги и шагнул вперед между ними, чтобы снова слиться с ней в поцелуе.

— Джеймс, я... мы... не можем... , — он ждал, глядя на нее с желанием на лице; но Андреа не знала, как закончить предложение. Затем его губы снова оказались на ее губах, и она застонала, когда его язык вновь очутился у нее во рту.

Джеймс гладил и ласкал ее, пока они целовались. Его руки мягко коснулись ее груди через блузку, а затем скользнули под ее лифчик, чтобы дразнить ее уже твердые соски. Была середина лета, поэтому, когда его рука коснулась ее колена и скользнула вверх, ему не было необходимости бороться с ее колготками, оставались лишь трусики.

Он поглаживал и щекотал ее киску сквозь трусики, чувствуя ее влажность, чувствуя, как ее бедра начинают двигаться в ответ на его ласки. К этому моменту Андреа крепко обняла Джеймса за шею, притягивая его ближе, и с удовольствием застонала ему в рот. Мысль остановить его, казалось, исчезла из ее разума.

Через несколько минут Андреа промокла и тяжело дышала. Не говоря ни слова, Джеймс притянул ее к себе и схватил ее задницу. Она сцепила свои ноги за его спиной, когда он понес ее к лестнице. Он быстро нашел спальню хозяев, осторожно положил ее на кровать, лег рядом с ней и возобновил свои ласки.

Оглядываясь назад, Андреа подумала, что она могла бы остановить его — ДОЛЖНА была его остановить. Ее голова слегка прояснилась, пока он нес ее, и она со стыдом вспомнила, что сказала себе «не в нашей спальне». Но она не сделала ничего, чтобы остановить Джеймса, и как только его руки возобновили ласки ее тела, она перестала думать о чем-либо.

Прелюдия Джеймса была нежной и терпеливой. Ему удалось снять одежду с Андреа, не останавливая свои прикосновения и поцелуи. Как только они оба оказались обнажены, он прижался к ней. Он дразнил ее соски своими губами, в то время как его пальцы трахали ее, периодически лаская ее клитор и приводя ее в неистовство. Он умело приближал ее все ближе к оргазму, не доводя до точки взрыва, пока она не лишилась рассудка от желания кончить. Андреа смутно помнила свои рваные стоны, судорожные движения бедер и неизбывную жажду оргазма.

После того как молодая женщина наконец взорвалась в безумном танце наслаждения, Джеймс соскользнул на нее сверху. Его твердый член казался горячей сталью, когда он медленно проникал внутрь нее. Войдя в Андреа полностью, он прижался к ее лобку своими яйцами, медленно поворачивая бедра, чтобы бить и сдавливать ее клитор, и уже через несколько секунд Андреа плакала и билась под ним, когда ее сокрушил второй оргазм.

Джеймс остановилсяна какое-то время, и пара смаковала ощущение тел друг друга в тишине. Но у мужчины были определенные планы на лежащую под ним красивую женщину, и планы эти касались всей ночи, а не пары быстрых раундов секса. Когда он почувствовал, что Андреа расслабилась, отходя от своей кульминации, он вновь начал толкаться в ней. Первые удары были нежными и плавными, но постепенно Джеймс терял терпение, и его удары стали быстрее и мощнее.

Андреа чувствовала себя полностью истощенной после своего второго оргазма. Однако, к ее шоку через несколько минут она почувствовала, что приближается еще один кульминационный момент. Регулярные, мощные толчки Джеймса поднимали ее все выше и выше, и, наконец, она закричала, отчаянно кончая вновь и вновь, сжимая его в объятиях и возносясь на небеса. Несколько мгновений спустя Джеймс кончил сам, отчаянно толкаясь в нее снова и снова и накачивая ее своей спермой.

Джеймс скатился с Андреа и притянул ее к себе, страстно целуя; они лежали в объятиях друг друга, пока их волнение не ослабло. Если бы она была трезвой, она, несомненно, испытала бы чувство вины. Но в тот момент она просто чувствовала себя опустошенной и удовлетворенной. Это был космический секс — возможно, не самый лучший секс в ее жизни и уж точно не такой, какой был у нее с Питером. Но это было потрясающе!

— Я чувствую себя фантастически! — призналась она Джеймсу и через несколько минут заснула на его груди.

Андреа проснулась среди ночи, все еще немного пьяная. Джеймс был позади, обнимая ее, а его член снова выпрямился и уткнулся в нее. Руки мужчины нежно ласкали ее грудь. Это было потрясающе, и она сладко застонала, давая понять, что не спит.

Не сказав ни слова, Джеймс начал накачивать ее своим членом по новой. На этот раз все было неспешно, но не менее хорошо. Андреа находилась в сладкой полудрёме; она то поднималась к оргазму, то просто наслаждалась тем удовольствием, которое он ей давал. Молодая женщина поражалась его выносливости. Джеймс трахал ее как машина, и ей показалось что прошли часы, пока она не почувствовала, как он ускоряется, и почувствовала спазмы в его члене, когда он снова кончил в нее. В этот момент она сама испытала очередной оргазм. Затем она снова уснула.

Когда Андреа снова проснулась, было почти 10 утра, и она была одна. Она вскочила в панике, мгновенно вспоминая прошлую ночь.

— О Боже! Что я сделала? Где Джеймс? Какого черта я собираюсь сейчас делать?

Кровать была пуста, а одежда Джеймса исчезла. Она схватила халат и помчалась вниз, чтобы найти чашку с горячим кофе и короткую записку.

* * * *

«Андреа, спасибо за волшебную ночь. Это была одна из самых необычных, самых замечательных вещей, которые когда-либо случались со мной. Ты такая красивая и сексуальная, и заниматься любовью с тебой — словно мечта.

Я не хотел смущать или расстраивать тебя, дожидаясь твоего пробуждения. Я буду в отеле (здесь он оставил номер телефона) до позднего вечера. Я хотел бы увидеть тебя снова, но прекрасно пойму, если ты откажешься от этой встречи.

Разумеется, я никогда не буду говорить с Дианой или кем-либо еще об этой ночи. Но это всегда будет для меня невероятным воспоминанием.

С любовью, Джеймс»

* * * *

Андреа откинулась на спинку стула. Она была рада и благодарна за внимательность и деликатность Джеймса. Она НЕ хотела видеть его снова никогда! И столкнуться с ним в то утро было бы мучением.

Джеймс был настойчив, но Андреа знала, что не может винить его за то, что он воспользовался ею. Да, она была навеселе, но она также была очень возбуждена. У нее было несколько шансов остановить его, и она их не использовала. Слава Богу, слава Богу, слава Богу, она была на таблетках!

Сидя в халате, чувствуя спутанные волосы, ощущая липкость на своей киске и бедрах, Андреа была охвачена чувством вины. Она любила своего мужа — на самом деле, она обожала его! Как она могла так поступить с ним? И что, черт возьми, она собиралась делать сейчас?

**********************

К тому времени, когда Питер вернулся домой (что произошло в 8 часов вечера в понедельник), Андреа превратила свою вину в действие. Она уничтожила все следы Джеймса: сменила простыни, сделала влажную уборку в доме, приготовила любимое куриное блюдо Питера на ужин и приготовила своё самое сексуальное белье.

Она подумала, что встретить его в таком откровенном наряде будет слишком очевидным доказательством ее вины и испугалась. Но то, что Андреа решила однозначно — это забыть о своей ночи с Джеймсом, никогда не рассказывать об этом Питеру или кому-либо еще и посвятить себя тому, чтобы всё исправить. Зачем причинять боль мужу без нужды? Она будет самой лучшей, самой любящей женой в мире, и он просто будет пользоваться плодами ее ужасной ошибки, не подозревая ни о чем.

Итак, на столе стоял ужин с закрытой крышкой, а ночнушка висела в ванной комнате, когда усталый Питер вышел из машины и побрел к своей входной двери.

Его встретили восторженные объятия любимой супруги. Она поцеловала его, пробормотала, как сильно скучала по нему и как рада его возвращению, снова поцеловала его и потянула на кухню. Питер очень устал, но широко улыбнулся, увидев прекрасно сервированный ужин.

— Все это после очередной командировки? Спасибо, милая, я не ожидал такого прекрасного приема.

Андреа слегка покраснела, но сказала только:

— Я... просто скучала по тебе, детка. И я хотела убедиться, что ты знаешь, как сильно мне нужен.

Они наслаждались трапезой, и Андреа слушала рассказы Питера о его поездке, успехах и разочарованиях, его надеждах на контакты, которые он установил. Обычно его командировки заканчивались в пятницу; но иногда, как и в этот раз, ему приходилось оставаться в Денвере до понедельника, на важную встречу с клиентами. Она позаботилась о том, чтобы он попробовал всю еду, которую она приготовила, и когда они прикончили десерт, сказала ему:

— Возьми свою сумку и пойдём со мной наверх, дорогой. Я вижу, что ты устал.

Оказавшись в спальне, Питер сбросил туфли и рухнул на кровать, удобно лежа на спине. Андреа сказала:

— Я на минутку, — и исчезла в ванной.

Когда она вернулась, он уже почти спал, однако один лишь взгляд на жену заставил Питера мгновенно проснуться. Прозрачная ткань ночной рубашки обманчиво скрывала ее возбужденные соски, а подстриженный кустик ее киски был хорошо виден через тонкий черный материал.

Питер широко улыбнулся и сказал:

— Боже, как же хорошо быть дома!

Он сел и начал расстегивать рубашку, но Андреа мягко толкнул его обратно, пробормотав:

— Позволь мне, детка, просто расслабься.

Она выполняла работу по раздеванию Питера с чувственным удовольствием, поглаживая и покрывая короткими поцелуями каждую часть его тела, освобождающуюся от одежды. К тому времени, когда он оказался голым, у Питера была эрекция, похожая на стальную трубу.

Усмехнувшись, Андреа начала дразнить мужа, скользя своими грудями по груди Питера, в то же время обхватив руками его член и яйца. Надрачивая их, Андреа страстно целовала его в губы долгими сладкими поцелуями. Затем она перешла к жаркому минету, и вскоре Питер отчаянно кончил. Его бедра почти безудержно дергались, а дыхание стало тяжелым.

— Иисус, Энди, дай мне войти внутрь тебя! — гаркнул он.

С улыбкой жена оседлала его бедра, сорвала с себя ночнушку и опустилась на его напряженный член. Она стонала от удовольствия — он никогда не был таким большим и твёрдым прежде!

Их занятия любовью длились не очень долго — Питер был сильно возбужден, и у Андреа не было возможности кончить, прежде чем он взорвался в ней — но все равно произошедшее сделало её счастливой, как никогда раньше. Они обнимались, тихо говоря друг другу слова любви, и через несколько минут Питер крепко спал.

Андреа почувствовала облегчение, безмятежность и уверенность. Уверенность в любви Питера к ней; уверенность в том, что она воссоединилась с ним и показала, как сильно она его любит; уверенность в том, что ее ужасная ошибка осталась в прошлом.

В течение следующих нескольких дней Питер продолжал замечать, что с ним обращаются как с королем: его любимые обеды; жена, которая старается быть игривой, любящей и сексуальной. Вечер во вторник в постели был более страстным повторением понедельника. В среду они не занимались любовью, а обнимались вместе, смотря по телевизору старый фильм Хамфри Богарта, который, как знала Андреа, был одним из любимых у Питера. Он выходил на работу каждый день с широкой улыбкой на лице и ощущением сладкого поцелуя Андреа на губах.

************************

Был четверг в 13: 27, когда все развалилось.

Питер был на совещании по продажам, которое, даже постандартным меркам совещаний было скучным до предела. Он ходил на них четыре года, и занудные речи, наставления и предупреждения высшего руководства никогда не менялись. Обычно он проводил это время, мечтая о том, как перестроил бы свою любимую бейсбольную команду Аll-Stаr. Йоги Берра или Джонни Бенч? Он мог бы поставить Джо Ди в центре поля — но что тогда он будет делать с Вилли Мейсом, переместит его влево? Потому что Рут ДОЛЖЕН быть в правильном месте...

Сегодня, однако, он мечтал об Андреа. Еще бы, она была фейерверком на этой неделе! С тех пор как он вернулся домой из Денвера, она кормила его, заботилась о нем и трахала его, как чемпионка! Это было почти как будто...

Питер внезапно отключил свои мысли, словно он был слишком напуган тем, что принесет остальная часть предложения. Но он не мог остановить слова, просачивающиеся в его сознание:... как будто она чувствовала вину за что-то.

Осознав, что собрание по продажам уже прошло, Питер подумал, что может сделать Андреа такой виноватой, и его мысли почти мгновенно перенеслись на худшую ошибку в его жизни: два года назад, когда он изменил ей, в командировке, в Фениксе.

Он мысленно вспомнил ужасное чувство вины и угрызения совести, которые испытывал тогда, и то, как он вернулся домой два дня спустя. Он решил сделать всё, чтобы исправить свою ошибку во что бы то ни стало. bеstwеаpоn.ru Он отвез ее в ее любимый ресторан на ужин-сюрприз; он купил потрясающий аквамариновый браслет и подарил его ей на следующих выходных, делая вид, что купил его в командировке, — в общем, он дарил ей всю преданность, привязанность и всё внимание, как только мог.

Фактически Питер сделал так много, что через неделю внезапно испугался, вдруг Андреа может что-то заподозрить, поэтому постепенно изменил своё поведение. Он оставил свои грязные носки на полу и сделал пару других тривиальных, но невнимательных вещей — достаточных, чтобы Андреа почувствовала, что он все тот же несовершенный муж, за которого она вышла замуж.

Теперь разум Питера был в смятении. Если бы Андреа сделала что-то обычное, о чем бы жалела, например, оставила на машине вмятину или чересчур потратила на себя их сбережения, она бы уже призналась, особенно после нескольких последних дней. Получается, это должно было быть что-то ужасное — то, о чем она намеревалась никогда не рассказывать ему... И он мог думать только об одной подобной ошибке.

Внезапно Питер осознал, что в комнате стало тихо. Он поднял голову и увидел, что все смотрят на него с надеждой. Рон из бухгалтерии говорил.

— Я сказал, что эти цифры кажутся правильными, верно, Питер?

Желудок Петра скрутило без предупреждения, и он почувствовал, что сейчас ему станет плохо.

— Извините, наверное, я что-то не то съел на обед, — выпалил он и не останавливаясь, выбежал за дверь конференц-зала в мужскую комнату. Через несколько секунд его вырвало в одном из туалетов.

Прошло более двадцати минут, прежде чем его живот успокоился настолько, что он смог подняться на ноги, умыться и выйти из мужской комнаты. Собрание было отменено. Питер забрал свои документы, оставил их на своем столе и сказал секретарю, что собирается домой на полдня.

Джули сочувственно посмотрела на него и сказала:

— Надеюсь, ничего серьезного, Питер. Местами ты выглядишь зелёным!

Питер обнаружил, что ему приходится заставить себя сосредоточиться на дороге. Дважды светофор менялся слишком поздно, и водителям позади приходилось проверять работу своих тормозов. Его разум заполнили самые ужасные, самые кошмарные видения в жизни: Андреа под другим мужчиной, ее вздохи и стоны, их глубокие поцелуи, движения ее бёдер, и, наконец, ее оргазм.

Вернувшись домой, Питер направился прямо в спальню и разделся, оставляя свою одежду на полу. Быстро почистив зубы, чтобы избавиться от кислого привкуса, он направился к кровати, чувствуя себя измотаным.

Но его мысли и страхи не давали ему покоя. Образ Андреа с другим мужчиной мучил его, и вскоре он заплакал, не в силах сдержать чувство потери и боли, которое нахлынуло на него.

Питер знал, что он сделал то же самое, что он был так же виновен, как Андреа. Он также знал, по собственному печальному опыту, как легко оказаться в постели с незнакомцем. И он знал, что это никоим образом не изменило чувство любви и привязанности к своей жене. Если она не любила его, тогда для чего это королевское обращение с тех пор, как он вернулся?

Но эти рациональные мысли едва ли могли заглушить его боль. Воображаемый экстаз Андреа, которую накачивал членом другой мужчина — этот образ проигрывался в его голове, как кошмарный порнофильм, лишая его возможности сосредоточиться на чем-либо еще. Питер провел долгие часы, прежде чем наконец смог заснуть.

Когда он проснулся, было почти 5: 30. Андреа скоро будет дома — и он должен решить, как он собирается справиться с ситуацией. Быстро заправив кровать, сняв одежду и прыгнув в душ, Питер понял, что еще не готов к конфронтации с ней. Он понимал, что ему придется пару дней заниматься лукавством, играть с ничего не подозревающей женой, пока он не разработает план.

Следующие 36 часов были одними из самых странных в их браке. Муж и жена, безумно любящие друг друга, тайно мучаются своими личными мыслями, относясь друг к другу с большой любовью. Тем не менее, они оба были виноваты в подобной ситуации.

На самом деле это было гораздо хуже для Питера. Андреа, хотя по-прежнему упрекала себя за то, что она сделала с Джеймсом, но ее утешали две мысли. Во-первых, она знала, что никогда больше не обманет Питера. Это был кратковременный трепет, но совершенно тривиальное удовольствие по сравнению с чувством вины и раскаяния, которое она испытывала теперь — и фраза «это просто не стоит того» прекрасно отражала ее чувства. Во-вторых, она все больше была уверена, что между ней и ее мужем все в порядке. На этой неделе их связь казалась крепче, чем когда-либо, ведь он отвечал на ее выражения привязанности и сексуального желания с такой же любовью и рвением.

Питер был в агонии. Притворяться, что он в порядке, было самым трудным, что он когда-либо делал — даже труднее, чем скрывать свою вину после собственной измены. Он не мог перестать воображать Андреа с ее анонимным любовником, и осознание его собственного поведения не мешало ему страдать от ужасных чувств обиды и предательства. Был ли ее любовник лучше в постели и в жизни? Мог ли он заставить Андреа желать, чтобы она вышла за него замуж, или просто желать его, его члена, секса с ним?

В этом отношении, как Питер мог знать, что это было только один раз? Возможно, ее роман был просто продолжением других измен, несмотря на ее очевидную любовь к мужу? Или это была вообще не любовь — просто чувство вины, или жалость?

К субботе днем его мучения стали слишком явными, чтобы скрывать их, и Андреа спросила его об этом за обедом.

— Что тебя беспокоит, Питер? Обычно, когда у тебя на уме что-то есть, ты просто говоришь это, но сегодня я почти слышу, как гудят твои мысли.

Она нежно улыбнулась ему, когда говорила это. Андреа не думала, что тревога ее мужа имела какое-то отношение к ее неверности — любовная неделя, которую они провели вместе, освободила ее от этого беспокойства.

Питер смотрел на нее, и его сердце было полно любви, вины, боли и тревоги. Он ждал идеального времени, чтобы провести этот ужасный разговор. Сейчас момент не был идеальным, но он понял, что ждать не стоит.

Он посмотрел на нее и проговорил мягко.

— Это был первый раз, когда ты изменила мне?

Андреа в шоке посмотрела на него.

— Питер, я... я не знаю, о чем ты говоришь!

Он просто улыбнулся, так мягко и так грустно, что слезы выступили у нее на глазах.

— Дорогая, ты не должна мне лгать. Это было бы хуже всего. Давай просто поговорим о том, что случилось, хорошо?

Внезапно она всхлипнула, уронив голову на руки:

— Мне очень жаль! Я не... это... Я никогда не хотела этого делать, Питер! Это был один раз, клянусь, одна глупая ошибка в прошлую субботу вечером. Я бы отдала все, чтобы забрать это, что угодно, чтобы не делаеть тебе больно.

Она плакала, закрыв лицо руками, и когда Питер обошел кухонный стол, чтобы поддержать ее, нежно поглаживая ее волосы, она просто заплакала сильнее. Прошло несколько минут, прежде чем она смогла немного успокоиться и отдышаться.

Она посмотрела на него сначала с ужасом, затем с потрясением, увидев, что он грустно улыбается, вместо того, чтобы смотреть на нее в ярости.

— Я понимаю больше, чем ты думаешь, дорогая, — тихо сказал он, взяв ее за руки — Почему бы нам не сесть в гостиной и не поговорить?

Чувствуя себя оцепеневшей, опустошенной и испуганной, она позволила Питеру провести ее в гостиную и посадить на диван. Он подвинул стул и сел напротив нее. Наклонившись вперед, он снова взял ее за руку.

— Прежде чем мы пойдем дальше, я должен тебе кое-что сказать. Я слишком сильно тебя люблю, чтобы притворяться, что я морально лучше. Около двух лет назад, в Фениксе, у меня была одна ночь. С тех пор я сожалел об этом каждый день. А тогда я вернулся домой, решив забыть об этом и сделать тебя самой счастливой женой в мире. И я бы никогда не упомянул об этом, если бы... до сих пор. Просто нечестно думать, что ты единственная виновная сторона.

Андреа заплакала:

— Я... я не верю этому. Питер, как ты мог так поступить со мной? Я так сильно тебя люблю, и...

Внезапно абсурд ее обиды поразил ее, и она зарыдала еще сильнее. Без предупреждения вскочив с дивана, Андреа побежала к лестнице.

Питер закричал:

— Дорогая, подожди! — но она проигнорировала его. Через минуту он услышал, как хлопнула дверь спальни, и тяжело вздохнул. Потом он вернулся на кухню, взял остаток от обеда и вынес его на стул на заднем дворе. Когда он закончил есть, он просто смотрел на кизил, стараясь ни о чем не думать.

************************

Примерно через час он услышал, как открылась дверь на задний двор, и Андреа поставила стул, чтобы сесть лицом к нему. Она вымыла лицо и уложила волосы, но ее глаза были красными, и она все еще выглядела ужасно расстроенной.

— Питер, я... мне просто очень жаль. Я люблю тебя и мне очень жаль.

— Я знаю, — сказал он и взял ее за руку — Я тоже тебя люблю — и поверь мне, мне тоже жаль.

Они молчали, а потом он притянул ее к себе и посадил на колени. Она зарылась головой в его шею и крепко обняла его.

— Как мы сможем пройти через это? — прошептала она.

— Есть два пути, — тихо ответил он — Говорить друг с другом и заниматься любовью. Думаю, нам необходимо и то, и другое — в любом порядке.

Она отстранилась, чтобы взглянуть ему в глаза, и сказала:

— Я просто не могу... заниматься любовью, Питер. Еще слишком рано для этого. В моей голове постоянно крутятся эти образы... тебя с... той женщиной, в Фениксе. Была ли она красивой? Были ли ее сиськи больше моих? Заводила ли она тебя больше, чем я? Какой была ее киска? Как ты кончал с ней? — внезапно Андреа снова заплакала, и Питер прижал ее к себе, поглаживая ее волосы.

— Как ты мог это сделать? — воскликнула она — Как ты мог... просто прыгнуть в постель другой женщины? Разве ты не знаешь, как сильно я тебя обожаю? Боже, я знаю, что я выгляжу идиоткой, Питер, учитывая то, что я сама сделала, но я ничего не могу поделать! Размышление о тебе с кем-то другим разрывает меня на части!

Она еще долго плакала, пока он держал ее, утешая тихими бормотаниями и чувствуя ее боль как свою собственную. Питер не мог не улыбнуться про себя тому, насколько нелепым было их положение.

************************

— Позволь мне сначала рассказать о Фениксе, хорошо? Хотя сказать особо нечего.

Они все еще были на заднем дворе, сидели бок о бок на двух стульях, и Андреа крепко сжимала его руку. Она только кивнула, ее глаза были устремлены на его лицо.

— Это прозошло после рядовой торговой встречи с Tychrоn. Обычный ужин с их представителями, с которыми я всегда имею дело. Однако, в тот раз они привели с собой новую коллегу по имени Ноэль, чтобы она могла узнать о нашем контракте и набраться необходимого опыта в подобных переговорах. Встреча прошла исключительно хорошо — я был уполномочен предоставить скидку 10% на наш товар, так как это был наш четвертый контракт с ними. Парни поняли, что будут хорошо выглядеть в глазах своего начальства в отделе закупок, поэтому мы все чувствовали легкость и подъем. Мы пошли в очень хороший ресторан и выпили три бутылки вина или около того.

— Итак, мы неплохо выпили, и я никак не мог понять, отчего Ноэль заинтересовалась мной. Когда нам принесли десерт и кофе, она начала скользить своей ногой по моей ноге под столом. Я был потрясен и пытался игнорировать это, не желая ничего говорить перед Майклом и Тедом. Потом, когда они собрались уходить, Ноэль сказала, что она останется подольше — она хотела узнать от меня больше о нашем бизнесе и о том, как были оформлены предыдущие контракты. Внезапно мы остались одни, сидя рядом друг с другом в чудесном ресторане и тут Ноэль внезапно положила руку на моё колено! Я напомнил ей, что женат, и попросил остановиться. Но она просто улыбнулась и сказала, что только играет.

Питер посмотрел на Андреа, но она молчала, глядя на него очень серьезно.

— Остальное предсказуемо. Я хотел поскорее уйти, поскольку был возбужден и довольно пьян, но я понимал, что избавиться от Ноэль будет непросто. Она вызвалась отвезти меня в отель, и когда мы туда приехали, она припарковалась и просто пошла в мой номер вместе со мной. Мне очень жаль, Андреа, я... у меня было много возможностей остановить ее. Это было бы легко, я всего лишь должен был быть достаточно решительным. Но... я просто не сделал этого. Мы поднялись в мою комнату, и через пять минут мы были голые и жарко трахались на кровати.

Андреа знала, что это было то, к чему история шла с самого начала — но слышать это было невероятно больно.

— Была

ли она хороша? Была ли она лучше меня? Молодая, сексуальная и горячая? — слёзы показались на ее щеках.

— Нет, малышка, — Питер взял ее за руку и поцеловал — Это был пьяный, совершенно обычный секс. Да, это было захватывающе, потому что это был кто-то новый, и к тому же она оказалась безумно возбуждена. Но как только мы закончили, я почувствовал себя ужасно! Она хотела обняться, остаться на некоторое время и трахнуться позже снова, но я чувствовал себя слишком виноватым. Я знаю, что это разозлило ее, но я заставил ее одеться и уйти через несколько минут. А потом, проклиная себя, провел остаток этих выходных, чувствуя себя дерьмом, и улетел домой, решив помириться с тобой. Быть лучшим мужем в мире, достойным тебя. И никогда не упоминать ни слова об этом.

Они посидели минуту, и Андреа сказала:

— Я тоже так решила. Я совершила ужасную ошибку, но будет гораздо хуже, если я скажу об этом Питеру и причиню ему такую глубокую боль. Я просто буду любить его до самой смерти и сделаю всё, чтобы он был самым счастливым мужчиной на свете.

— Можешь ли ты рассказать мне об этом сейчас? Ты сказала, что это случилось в субботу. Не дай бог, это был кто-то, кого мы знаем, с вечеринки Дианы?

Андреа быстро рассказала ему всю историю, испуганно наблюдая, как Питер отвернулся от нее, и его челюсти сжались. Закончив свой рассказ, она просто ждала. Наконец он повернулся к ней.

— Похоже, это было довольно жарко, детка, — сказал он холодно — Жаль, что он живёт в Лос-Анджелесе, а то ты могла бы трахнуться с ним еще раз.

Андреа вскочила на ноги, отрывая руку от его.

— Это несправедливо! — воскликнула она — Я говорила тебе, что это не было чем-то особенным! Это был секс, черт возьми, секс, как у тебя и той шлюхи Ноэль. И это было весело, и мне понравилось, Питер! Я была пьяна, и быть с незнакомцем было захватывающе, и да, он заставил меня кончить! Так что... Ноэль ведь тоже заставила тебя кончить, не так ли? И с тех пор я чувствовала себя дерьмом и делала все, что могла, чтобы показать тебе, как сильно я люблю и хочу тебя. Джеймс не имеет никакого значения для меня, Питер! А ты... Если ты не хочешь меня больше...

Ее голос прервался, и они некоторое время молчали, отвернувшись друг от друга, погруженные в свои мысли.

Наконец Питер повернулся к ней и заставил себя улыбнуться. Она могла видеть следы слёз на его щеках.

— Прости, детка, — сказал он — Ты абсолютно права. Просто... ну, я не могу не испытывать всех этих чувств. Они перемешаны в моей голове, и их трудно разобрать. Во-первых, это боль от осознания того, что другой мужчина должен... любить тебя. Я не могу перестать видеть тебя с ним, воображать твое удовольствие, видеть, как ты целуешь его, держишь его член — видеть, как он трахает тебя, заводит тебя.

Он встал и начал ходить.

— Это просто разрывает и пугает меня. Что если ты решишь, что тебе нужны другие мужчины? Что если... что если меня тебе будет мало?

Андреа встала и подошла к мужу, молча обхватив его за талию сзади и прижавшись к нему, предлагая бессловесный ответ.

— Второе чувство, конечно, связано с тем, что я также виновен, как и ты. Я тоже это сделал. И теперь я знаю, как легко совершить эту ошибку. Я бы никогда не подумал, что меня можно соблазнить так легко, но это случилось. Я изменил тебе.

Все еще держа его, она сказала:

— Питер, я клянусь тебе, что ты — единственный мужчина, которого я хочу. Ты сказал, что чувствовал себя ужасно сразу же после... после траха с Ноэль? А у меня это заняло немного больше времени — до следующего утра. Может быть, я была большей пьяницей, чем ты. Но я никогда не чувствовала себя хуже, чем тем утром! И если у тебя есть опасения, что это случится снова, поверь мне: теперь, когда я прошла через обе стороны — мою собственную вину и ревность, представляя тебя с другой — все, что я могу сказать... Никогда, никогда, никогда.

************************

Они прогуливались по окрестностям, не разговаривая, и рука Андреа держала руку Питера. Иногда она сжимала его руку в своей, или он на мгновение останавливался и целовал ее волосы.

Когда они вернулись домой, было время обеда.

Андреа сказала:

— Как насчет сыра, хлеба и супа?»

Питер кивнул, и, не говоря ни слова, они вместе обошли кухню. Питер достал немного сыра, который они оба любили и нарезал французский хлеб. Он открыл бутылку вина и налил два бокала. Андреа достала домашний суп из холодильника и разогревала его.

Они сидели рядом за кухонным столом, ели и улыбались друг другу, ни один из них не чувствовал необходимости что-либо говорить. Когда обед подошёл к концу, Андреа поставила посуду в раковину, пока Питер закупорил вино. Затем, не сказав ни слова, супруги взяли друг друга за руки и направились в спальню.

Первое время заниматься любовью было неловко. Питер мог видеть, что Андреа нервничала, и у него самого было больше проблем с эрекцией, чем обычно. Казалось, что все может разрушиться, пока Питер не сказал:

— Почему бы нам просто не лечь под одеяло в обнимку?

Некоторое время они просто лежали вместе: Питер на спине, Андреа на боку, плотно прижавшись к его телу. Оба полусонные, они наслаждались теплом друг друга. Когда Питер начал прикасаться к ней, он медленно гладил ее, водя по ее по спине руками, а затем скользнул вниз к ее бедру, и снова поднялся.

Через несколько минут он осторожно перевернул ее на спину и лёг на нее сверху. Целуя ее губы, щеки, уши, шею, он нежно ласкал ее грудь, не спеша, ожидая, пока Андреа не начала издавать легкие звуки удовольствия.

Через некоторое время он скользнул вниз, чтобы сосать ее соски, в то время как его рука оказалась между ее ногами, лаская ее влажную киску и дразня ее клитор. Он медленно возбуждался, наслаждаясь ее случайными стонами и вздохами, чувствуя, как ее руки сжались в его волосах, когда она стала более горячей. Он не остановился, когда ее дыхание стало тяжелым и прерывистым, и продолжал нежно ласкать ее, чувствуя приближение ее оргазма.

Она дернулась и кончила, и он крепко обнял ее. Немногим больше минуты спустя, она спокойно открыла глаза, чтобы улыбнуться ему. Ее лицо было расслабленным, счастливым.

Она притянула его голову к себе для долгого глубокого поцелуя, затем мягко толкнула его на спину. Начав ласкать его грудь и руки, затем она переместилась на его живот, его бедра и, наконец, на его член и яйца.

Андреа лежала, положив голову ему на грудь, а ее дразнящие пальцы делали его член невероятно твердым. Затем она откинула одеяло и потянула его на себя.

— Будь внутри меня сейчас, детка, — сказала она.

Он медленно вошел в нее, стоная от удовольствия, которое приносила ему ее горячая киска, и почувствовал, как их бедра плотно прижимаются друг к другу. Сначала он держался на локтях, и они смотрели друг другу в глаза, наслаждаясь волнением друг друга, когда он двигался в ней.

Позже, чувствуя сильное возбуждение, он лежал на ней, уткнувшись головой в ее шею. Их движения ускорились, и он почувствовал, как ее бедра сильнее прижимаются к нему с каждым толчком.

Питер знал, что он не сможет продержаться долго, и он мог слышать, что Андреа тоже была близка к разрядке. Она крепко сжала его член своей киской, и он услышал, как она сказала:

— Ты, детка, только ты!

Оргазм ударил его электрическими разрядами, и в экстазе удовольствия он почувствовал, как она кончает, как изгибается и бьется ее тело под ним.

Они лежали, прижавшись друг к другу. Андреа отодвинулась достаточно далеко, чтобы заглянуть в лицо Питера и увидела на нём то же выражение умиротворенного счастья, которое чувствовала сама. Она нежно поцеловала его, затем улыбнулась и положила голову обратно на его плечо. Они спали.