Примерно за час до официального окончания рабочего дня во множестве мелких и средних контор, населяющих огромный многоэтажный офисный центр, ко входу в здание подошла невысокая, по осенней погоде одетая женщина. Длинная цветастая юбка в цыганском стиле, из-под подола которой выглядывали чуть измазанные в неизбежной городской грязи черные носки и острые шпильки высоких осенних сапог, плотная, утепленная куртка-ветровка темно-серого, практичного цвета с откинутым капюшоном, застегнутая наглухо, под горло, которое укутывал белоснежный воротник водолазки. Через плечо у женщины висела маленькая сумочка, размерами, наверное, чуть побольше кошелька, но заполненная до предела всяческими крайне необходимыми в быту предметами: ключами от квартиры, личными документами, косметичкой, расческой, очешником, упаковкой презервативов, маленьким баллончиком лубриканта, стареньким смартфоном в чехле, электрошокером, пачкой разовых носовых платков, влажных гигиенических салфеток и еще десятком-другим жизненно важных мелочей.

Ленивый влажный ветер слегка трепал чуть волнистые от природы, белые волосы женщины, когда она остановилась у огромного, во всю стену первого этажа, стекла-витрины, извлекла из сумочки старенькие очки в массивной пластмассовой оправе и привычно водрузила их на переносицу. Небольшой дефект зрения позволял ей вполне обходиться и без этого аксессуара, но сейчас оптика перед глазами служила созданию имиджа законопослушной и строгой работницы «на побегушках». Старательно причесав и прихватив резинкой растрепанные волосы в аккуратный хвост, женщина достала из сумочки смартфон и, привычно тыкая пальчиком в экран, набрала сообщение для хорошо известного ей абонента. Дождавшись ответа, подтверждающего дальнейшие действия, она очень быстро мелькнула через стеклянные двери и символическую проходную, на ходу буркнув утомленному бездельем охраннику название фирмы, в которую направлялась.

Теперь – лифт с затертым тысячами подошв полом. Быстрый одинокий подъем на восьмой этаж, а там – направо по коридору. До комнаты с номером восемьсот двадцать один, в которой к концу рабочего дня изнывала от скуки парочка сотрудников небольшой, но уже вполне узнаваемой в узких кругах по звонкому броскому названию фирмочки.

В загроможденной старенькой канцелярской мебелью тесной маленькой комнатке было неуютно и сумрачно. За окном, навевая сонную ленивую дремоту, хмурился близкими сумерками осенний день. На столах разгоняли полутьму помещения яркие большие мониторы компьютеров, но на них сейчас никто не смотрел.

Парень лет двадцати пяти, не старше, с модельной стрижкой темно-русых волос, одетый в простенький дешевый костюмчик и белую сорочку при помятом галстуке, уныло выискивал что-то в своем телефоне. Был он невысок ростом, среднего телосложения, тугодум при резкой смене обстоятельств и шустрик, когда этого вовсе не требовалось. На фирме он трудился совсем недавно, занял должность ранее приходящего на час-другой по договору стороннего сисадмина. Конторка потихонечку расширялась, и вчерашний выпускник одного из многочисленных столичных вузов, не имеющий пока больших запросов по зарплате, вполне годился, чтобы постоянно заботиться о вычислительной и копировальной технике, маленькой офисной АТС и нескольких древних факсах. За неимением пока другого свободного места, Колю-сисадмина временно пристроили в этой комнатке, забитой собранной, кажется, по всему этажу старой мебелью, выбросить которую хозяйственным офис-менеджерам было жалко.

Его визави маскировал ничегонеделанье умнее, перебирая какие-то ветхие бумаги, то доставая их из ящика стола, то, просмотрев, укладывая обратно. Офисного опыта по изображению активной трудовой деятельности у него было значительно больше, чем у молодого компьютерщика. Без двух минут сорокалетний, как он сам именовал собственный возраст, Илья возглавлял на фирме небольшую группу финансовых аналитиков и работал здесь не первый год. Несмотря на солидную должность и очень неплохую зарплату с многочисленными бонусами, на работе он носил привычные, удобные для него, черные кожаные штаны и массивный колючий свитер бурого цвета. На спинке его офисного кресла висела, поблескивая крупными молниями, косуха. Под стать одежде была и прическа Ильи – длинные черные волосы с сильной проседью на висках опускались почти до плеч, но всегда были аккуратно, заботливо уложены и причесаны. К рабочему месту относился Илья с прохладным равнодушием, потому и попал в эту захламленную комнатку, убивая таким образом сразу двух зайцев. Отсутствие новых красивых столов и стульев позволяло ему, невзирая на требования начальства, появляться на работе в привычном байкерско-рокерском прикиде и в то же время скромно и ненавязчиво, постоянно намекать на материальную компенсацию бытовых неудобств.

И тут, нарушая тоскливую тишину и сложившееся равновесие ожидания сакральных восемнадцати часов, случились разом два события. После робкого, гостевого стука осторожно приоткрылась дверь кабинета, и одновременно на столе сисадмина Коли зазвонил телефон. Прижав трубку к уху – «алло!» – младший из мужчин с любопытством уставился на входящую в помещение девушку.

Симпатичное её лицо в полумраке помещения разглядеть было сложновато, но вот массивные очки, оседлавшие маленькой носик, сразу бросались в глаза, как и длинная, бесформенная юбка и мешковатая ветровка. Ну, и, конечно же, сливочно-белые локоны, небрежно собранные в хвост на затылке.

– Это... тут... кто за финансы отвечает? – нарочито неуверенно переводя любопытствующий взгляд с Ильи на Николая, поинтересовалась девушка.

– Ха! – односложно то ли поприветствовал, то ли представился вошедшей финансист.

А назойливо любознательный совсем не по мужски компьютерщик успел спросить в телефонную трубку:

– Это так срочно? Ну, ладно-ладно, тогда уже иду...

Суетливо вскочивший из-за стола и сжигаемый изнутри страстным желанием узнать, зачем же пришла к соседу по комнатке незваная гостья, Николай боком-боком протиснулся мимо девушки на выход, мимоходом оглянулся в дверях. Гостья уже подходила к оставшемуся в помещении мужчине, а тот поднимался с кресла ей навстречу.

Со вздохом разочарования – такого развлечения под конец рабочего дня лишили – сисадмин прикрыл за собой дверь и отправился в другой конец длинного ярко освещенного коридора прямиком к секретарше шефа, у которой опять по неизвестной причине завис компьютер. Впрочем, причина многочисленных отказов любой техники в руках этой блондинки не по цвету волос, а по духу, была прекрасно известна – технический кретинизм в совокупности с бесконечным, как вселенная, нежеланием учиться хоть чему-то, сложнее варки кофе.

Едва за младшим обитателем кабинета закрылась дверь, Илья деловито подгреб к себе подошедшую поближе девушку, решительно прихватив её за талию. Впрочем, она нисколько не противилась такой вульгарной встрече, моментально преобразившись из робкой и неуверенной молоденькой курьерши в хитренькую шкодную девицу средних лет, хорошо знающую себе цену.

– И сколько у нас есть времени? – соблазнительно облизывая губки, поинтересовалась она, упираясь ладонями в пах пристроившегося задницей к столу Ильи.

– Минут десять, Катюха, я с секретуткой договорился, она его попридержит маленько...

И мужчина ловко потянул вниз язычок молнии на её ветровке.

Мгновенно соскочили на стол за спиной мужчины массивные очки, взметнулись распущенные белые волосы, а снятая в одно движение ветровка, тяжело прошелестев, упала на пол. Катерина резко задрала под подбородок водолазку и мягкие чашечки простенького лифчика. Тяжелые упругие груди заиграли, закачались перед лицом Ильи. А руки девушки уже расстегивали ширинку кожаных брюк и сноровисто доставали оттуда то, ради чего Катька и заехала сегодня в этот офис.

– На быстрый минетик хватит, – деловито констатировала большая любительница экстрима.

Еще с детских лет, в младших школьных классах за Катериной замечалась дурная манера делать мелкие, иногда необидные, а подчас и достойные сожаления шкоды и пакости окружающим. Кроткое, тихое поведение; всегда опрятная, чистенькая, скромная одежда; наивный взгляд голубых глаз из-за стекол непременных очков в массивной пластиковой оправе, а еще, если снимет очки – беспомощное близорукое моргание и жалкая улыбка полуслепой простушки; льняные волнистые волосы, вечно схваченные в аккуратной хвостик. Разве могла такая девочка, а чуть позже и девушка подложить кнопку на стул учителя? Или намазать клеем сидение своего соседа по парте? Или положить в рюкзачок первой красавицы класса настоящую живую лягушку?

С годами увлечения Кати изменились, но вот их шкодливая направленность осталась прежней. А уж с момента полового созревания начались пикантные остросюжетные приключения: в вагоне метро, правда, после полуночи и в конце одной дальней ветки; на пустынной автобусной остановке под проливным дождем; в мужской душевой общественного бассейна; на крыше дачного домика-коттеджа начальника во время празднования его юбилея лет пять назад... Ну, и, конечно, в подъездах жилых домов, в туалетах клубов и ресторанов, в затемненном зале кинотеатра едва ли не на самых центральных местах, в автомобилях, да и мало ли еще где... Вот теперь, к примеру, в офисе, в рабочее время.

Но все эти приключения показались простым баловством пубертатного периода в сравнении с курортной интригой двухлетней давности. Тогда, на южном берегу Крыма ей так надоели назойливые ухаживания парочки таких же отдыхающих, возомнивших себя великими пикаперами – тем более, практически в присутствии её мужа – что Катерина не выдержала. И как-то раз пригласила обоих в свой номер после полуночи, чтобы попробовать секс с двумя мужчинами сразу. Это она им так сказала прямым текстом. Мол, раз уж муж отъехал на встречу с какими-то армейскими друзьями, то почему бы не использовать это время с пользой для тела?

Ликующие пикаперы, далеко уже не юные мальчики, но так и не сообразившие, в чем подвох, явились, как и было условлено, с шампанским для дамы, коньяком для себя и презервативами для общего использования. В номере было тихо, а в ванной шумела вода, и оттуда, через закрытую дверь, девушка попросила гостей не стесняться, снять одежду и разлить по бокалам вино.

Сама она появилась в интимном полумраке в костюме восточной танцовщицы: ничего не скрывающие прозрачные шароварчики, легонькая жилетка на голое тело, кисейная маска, оставляющая открытой только глаза. Танцуя под заранее подготовленную тягучую турецкую музыку, она так завела уже полуголых мужчин, что те, разумеется, не сдержались, сорвались с места, подскочили к ней и сняли для начала кисею с лица.

Вот тут оба пикапера и охуели. Почти как в анекдоте про Красную Шапочку, Серого Волка и Человека-Невидимку. Под маской было совсем другое лицо, ничуть не похожее на вожделенную жертву их похоти!!!

Можно только себе представить, сколько трудов понадобилось самой Катерине и её мужу, чтобы в ближайших городках и поселках найти проститутку с максимально совпадающей фигуркой, да еще не возражающую провести ночь с парой мужчин сразу. Про деньги просто стоит промолчать.

«Представляешь, милый, – давясь смехом, рассказывала позже Катя, – я бы этих прохвостов простила и даже где-то зауважала, если бы они плюнули на девицу и ушли к себе – гордые и оскорбленные в лучших чувствах! Так нет же!!! Они эту бедолагу до самого утра натягивали то вместе, то по очереди, позабыв про меня! Такого я простить уже не могу!»

Откуда она узнала такие пикантные подробности? Все очень просто. Сменив контактные линзы на школьные еще, массивные пластмассовые очки, а эффектное платье с боковым разрезом до трусов и туфли на шпильке на синий бесформенный и безразмерный халат и растоптанные грязные кроссовки, спрятав волосы под громоздким и угрюмым «бабушкиным» платком, Катерина пару раз лично под видом уборщицы заглядывала в номер, где настойчиво пытались веселиться пикаперы, ключ-то от номера у нее был свой.

Бедолаги, увидев по утру возле стойки бара сияющую ехидной улыбкой несостоявшуюся участницу тройничка, в тот же день съехали из гостиницы, видимо, от досады на розыгрыш и не сумев совладать с нервами.

...быстрые движения головой вверх-вниз сменялись тщательным облизыванием головки, легкими поцелуями ствола. «Соски мне покрути», – шепотом попросила в процессе ласк Катерина. Она тоже получала бешеное удовольствие и от самого минета, и от обстановки в кабинете Ильи, и от быстрых шагов и громких разговоров сотрудников фирмы за тонким полотном двери. И, конечно же, от ожидаемого с минуты на минуту возвращения компьютерщика. А он вернулся, как по заказу.

Катерина смачно сглотнула выпущенную в ротик горячую сперму, шаловливо выпустив из уголка губ белесую компрометирующую капельку и, резко натягивая на грудь лифчик и водолазку, обернулась на звук открываемой двери.

– Упс! – только и нашел, что сказать ошеломленный Коля. – Я помешал?

– Уже нет, – ухмыльнулся Илья, демонстративно застегивая штаны. – Проходи, садись...

Но сисадмин не обратил внимания на приглашение, уставившись на Катерину, как подросток на впервые увиденную голую женщину. А девушка, озорно улыбаясь, собрала на кончик пальца бледную капельку из уголка рта и эротично слизнула её. А потом спокойно и деловито подобрала с пола ветровку и, прежде, чем нацепить на нос любимые очки, скромно, по-домашнему, чмокнула в щечку усевшегося на свое место финансиста.

– Жаль, что больше ничего не успели, да? Я пошла, милый, не задерживайся сегодня, ладно? Тебя ждет очень интересное продолжение...

... – Что? Это? Было? – судорожно сглатывая после каждого слова, поинтересовался Коля, когда глухие удары каблуков незнакомки затихли в коридоре.

Широко распахнутые глаза его напоминали героев аниме.

– Это? Жена моя, разлюбезная Катерина Матвевна, – серьезно ответил Илья.

– Правда?

– То, что жена и Катерина – истинная правда. Но вот не Матвевна она, соврал я, – в голос заржал над растерянностью коллеги удовлетворенный интимной забавой муж. – Заглянула, видишь, на минеточку. Проверить, как я тут один, не заскучал ли?