Дорогие читатели!

В моём последнем переводе акцент был сделан на то, что изменить могут оба супруга. И с этой изменой им придется жить дальше, так или иначе. Вместе или нет — решать им.

Настоящий же рассказ больше затрагивает тему доверия между супругами. Здесь дело не в измене как таковой, а в неспособности вовремя поговорить со своей половинкой, услышать ее объяснение ситуации. В данном произведении это актуально как для мужа, так и для жены. И для меня не столь важен финал этой истории, сколько именно тема доверия.

**********************

Ни один мужчина никогда не сможет понять женщин. Уж поверьте мне.

Если мужчина говорит, что понимает женщин, есть только четыре варианта:

1) Он ошибается.

2) Он лжец.

3) Он конченный лжец.

4) На самом деле он вовсе не мужчина, а женщина, говорящая от имени мужчины.

****************

Работа в офисе крупной компании по разработке и продаже образовательного программного обеспечения не самая захватывающая, поверьте. Мне нравится моя работа, и я умею ее выполнять, но название «захватывающие» не самое подходящее описание моих рабочих дней.

Хотя одна конкретная пятница в сентябре оказалась довольно необычной. Фактически, она послужила триггером опереденных изменений, произошедших в моей жизни.

Во-первых, около 10 часов утра мне позвонила Арианна Лендлер, которую я не видел почти 20 лет.

Ари Лендлер была моей кузиной. Мы росли вместе и жили на одной улице пока мне не исполнилось 12 лет, и ее семья переехала на западное побережье. Мы постоянно тусовались вместе, катались на велосипедах, играли в фрисби и кикбол — типичные детские развлечения — и, хотя за прошедшие годы полностью потеряли связь, я был безумно рад увидеть ее вновь.

— Ты один из тех фанатов фитнеса, которые едят йогурт, тренируясь на беговой дорожке, Томми, или все же позволишь купить тебе настоящий обед?

Я засмеялся и сказал:

— Как насчет жирного чизбургера с большим количеством луковых колец?

Я встретил ее у Хаятта, где она остановилась на двухдневный бизнес-семинар, и мы провели замечательный час, наслаждаясь гамбургерами и просто вспоминая былые дни. Как и я, Ари была счастлива в браке, хотя, в отличие от нас с Лизой, они с мужем уже имели двоих детей. Я рассматривал ее фотографии, мы обменивались историями о радостях и трудностях семейной жизни, и вообще просто замечательно провели время. Перед расставанием мы крепко обнялись и поцеловались, торжественно обещая друг другу оставаться на связи с этого момента. Я сказал ей, что мы с Лизой надеемся поехать в Чикаго следующим летом, и уж тогда мы наверняка познакомимся с семьей Ари. Оставшуюся часть дня я глупо улыбался самому себе, с нетерпением ожидая возможности рассказать Лизе о своей встрече с той, которая была такой важной частью моего детства.

Но около 5:15 все мысли об Ари полностью исчезли из моей головы. Когда сработала пожарная сигнализация здания, первой реакцией всех сотрудников были недовольные стоны. Это была уже не первая ложная тревога за последнее время. Но когда Хэнк Томас крикнул, что пахнет дымом, мы все выскочили из наших офисов и в быстром темпе двинулись к лестнице. Хотя наши офисы были на девятом этаже, все знали, что необходимо держаться подальше от лифтов.

На лестнице мы столкнулись с испуганным секретарем, который спускался с 11 этажа и кричал, что его коллега упала, сломала ногу и не может двигаться. Мы с Хэнком немедленно поднялись на два этажа вверх, где увидели полную женщину средних лет, сидящую на площадке и рыдающую от боли. Ее нога была вывернута под странным углом, а лодыжка уже начала опухать. Спросив ее имя и немного успокоив ее, мы с Хэнком вместе взяли Ирен на руки и понесли вниз по лестнице.

Выйдя из здания на улицу, мы с облегчением увидели ожидающуюся скорую помощь и двух фельдшеров, готовых оказать Ирен первую помощь. Несколько коллег собрались, чтобы поздравить нас, а через несколько минут пожарные команды, которые уже были на месте, потушили огонь.

Как выяснилось позже, возгорание началось в копировальной комнате №6, видимо потому что какой-то невероятно тупой мудак бросил окурок в мусорную корзину. В это трудно поверить, но вы никогда не ошибетесь, поставив «на» человеческую глупость.

Когда я вернулся домой, Лиза была на кухне, занимаясь салатом, и я чувствовал запах лазаньи в духовке.

— Пахнет отлично! — сказал я, подходя сзади и целуя ее в шею — Ты никогда не поверишь в то, что произошло сегодня!

Я был веселым и расслабленным, и едва заметил, что лицо Лизы выглядело напряженным, когда она повернулась, чтобы посмотреть на меня. Когда я подумал об этом позже, я понял, что она плачет.

— О! — сказала она, пытаясь улыбнуться и выглядя менее несчастной. Она села за стол и пристально посмотрела на меня — Что-то необычное?

— Держу пари — я герой! Ну, я и Хэнк, — я рассказал ей всю историю (конечно, мой обед с Ари полностью выпал из моей памяти).

Закончив, я ожидал поздравлений, поцелуя и объятий, шутки о «моём герое» — хотя бы чего-то, во всяком случае. Вместо этого Лиза просто посмотрела на меня.

— Это твои новости на сегодня? Это то, что ты хотел мне сказать? — слёзы навернулись на ее глаза, и, не говоря ни слова, она вскочила со стола и убежала в спальню.

— Дорогая? В чем дело?! — я последовал за ней, совершенно сбитый с толку. Но когда я добрался туда, она заперла дверь и отказалась впустить меня.

— Уходи! Оставь меня в покое! — все, что я смог услышать от нее.

В конце концов я вернулся на кухню, закончил готовить салат и вынул лазанью из духовки, когда таймер выключился.

— Лиза? Ужин готов, — как можно теплее сказал я, осторожно постучав в дверь. Но все, что я получил в ответ, было — Я не голодна.

Поэтому я открыл «Корону» и поужинал сам, слушая телевизионные новости и задаваясь вопросом, что так беспокоит мою обычно веселую и любящую жену.

В конце концов, Лиза вышла из спальни пару часов спустя и поужинала. Но она упорно отказывалась даже говорить со мной, не говоря уже о том, чтобы объяснить, что с ней происходит. Когда я лег в постель, я дал ей последнюю попытку.

— Дорогая, я понятия не имею, чем ты недовольна. Что я такого сделал, чтобы вызвать твой гнев? Пожалуйста, скажи мне, чтобы я мог попытаться исправить это.

— Просто оставь меня в покое! — сказала она голосом, полным слез. Когда через несколько минут я услышал, как она плачет в темноте, и попробовал обнять ее, она сердито оттолкнула мою руку и закричала — Не прикасайся ко мне!

Так что мне ничего не оставалось, кроме как заснуть, размышляя в тысячный раз, почему мужчине совершенно невозможно понять женщин.

****************

В субботу я рано встал с постели, решив приготовить Лизе хороший завтрак и попытаться подбодрить ее — или, по крайней мере, заставить ее поговорить со мной. Мы были женаты чуть менее четырех лет, и я был безумно влюблен в нее. Лиза была нежной, веселой, немного застенчивой и очень красивой. Она была намного более «правильной», чем я — без сомнения это было результатом того, что она являлась дочерью проповедника из маленького техасского городка к западу от Сан-Антонио, — но умной, чувствительной и преданной мне.

На самом деле ни одна женщина, с которой я когда-либо встречался, никогда не заставляла меня чувствовать себя таким любимым, как Лиза. Возможно это звучит как хвастовство, но пусть будет так: она обожала меня. Каждый день она заставляла меня чувствовать себя так, будто я был лучом солнца в ее жизни; и я делал все, что мог, чтобы она чувствовала то же самое. Я всегда считал себя самым счастливым мужем в мире.

Теперь вы понимаете, почему я был сбит с толку поведением прошлой ночи? Самым интересным было то, что, когда она спустилась к завтраку, всё началось сначала.

Лиза приняла мое предложение кофе молчаливым кивком. Она не произнесла ни слова, когда я наполнил наши тарелки черничными блинами и сосисками — ее любимый завтрак, который я всегда готовил с особым удовольствием. Она выглядела ужасно: круги под глазами и застывшее выражение на лице.

Ей обычно нравилось, когда я читал новости из газеты, поэтому я попробовал это. Ничего. Ни улыбки, не фырканья — она даже не мигнула ни разу. Она казалась менее злой, чем прошлой ночью, но более грустной.

— Лиза, дорогая, пожалуйста, мы можем поговорить? Скажи мне, что тебя беспокоит?

Она посмотрела на меня и покачала головой. Я почти услышал слова:

— Если ты сам не знаешь, придурок, зачем мне говорить об этом!

Вздохнув, я встал, чтобы принести нам еще кофе. Затем я попробовал еще раз, спрашивая, что нового у нее на работе. Лиза была одним из руководителей специализированного магазина цветов в городе. Она была абсолютной умницей в аранжировке цветов, и ее магазин имел контракты с местными отелями и двумя ближайшими больницами.

— Ничего нового, — коротко сказала Лиза.

Я спросил, есть ли новости от ее родителей, и поинтересовался, приедут ли они к нам летом.

— Я не знаю.

Просматривая газету, я нашел крошечную историю на стр. 3 раздела «Метро» о пожаре в моем офисе, и прочитал ее ей. В шутку я сказал:

— Я не могу поверить, Хэнк, и я — мы спасли жизнь этой леди! Они должны дать нам ключи от города!

— Очень смешно, — сказала она.

Полный решимости не сдаваться, я ломал голову над чем-то, чтобы развлечь ее. И тут я вспомнил!

— Милая, я почти забыл! — улыбнулся я — Я собирался рассказать тебе об этом прошлым вечером, но вся эта история с пожаром... Моя кузина Ари Лендлер — ты помнишь, мы с ней вместе жили на одной улице в детстве? Она неожиданно позвонила мне вчера. Она была в городе на какой-то конференции в Хаятте, и мы пообедали вместе. Сейчас она живет в Чикаго, замужем и имеет двух маленьких девочек, 7 и 4 лет. Судя по фотографиям — это самые милые дети, которых я видел. Они...

В этот момент я посмотрел на Лизу и замер в изумлении. По ее лицу текли слезы, но она лучезарно улыбалась. Прежде чем я успел произнести хоть слово, она выскочила из-за стола, села ко мне на колени, обняла за шею и начала страстно целовать.

— О, Томми, я так тебя люблю! — воскликнула она, не отрывая от меня взгляда. Непрестанно целуя меня в губы, она привлекла мое полное внимание, заставив вновь забыть о встрече с Ари.

Через пару минут объятий она встала, все еще глядя на меня сияющим взглядом, и взяла меня за руку.

— Думаю, мне нужно кое-что... , — сказала она и повела меня в спальню.

Когда мы туда добрались, она сбросила халат и ночную рубашку — не без румянца, поскольку Лиза была довольно скромной и не привыкла быть голой при дневном свете — и сказала:

— Займись со мной любовью, Томми.

Она взяла мои руки в свои, снова целуя меня. Сорвав с меня пижаму и халат, она толкнула меня на постель, и мы страстно соединились в объятиях. Лиза была в таком возбуждении, в каком я никогда её не видел; как я уже сказал, она была дочерью проповедника и ее никак нельзя было назвать раскрепощенной женщиной.

Когда мы поженились, я понял, что она почти ничего не знает в сексе, кроме миссионерской позиции. А ее знакомство с оральным сексом или такими вещами, как секс вне спальни, вообще было чисто теоретическим.

Конечно, наша сексуальная жизнь была довольно ванильной. Лиза, казалось, была гораздо больше озабочена тем, чтобы доставить мне удовольствие, чем открывать границы собственной сексуальности. Мы занимались любовью, по крайней мере, пару раз в неделю; при этом она была ласковой сама и хотела получать ответные ласки. И пусть все было не так жарко, как в мечтах большинства парней, и минеты были редким явлением (и робко исполнялись) — я был очень доволен тем, что имел в своей жизни.

В то субботнее утро все еще была ваниль — просто горячая ваниль. Лиза обвилась вокруг меня, целуя меня и поглаживая мою спину, когда мы трахались (в миссионерской позе, конечно), жарко признаваясь мне в любви. Это было самое сладкое занятие любовью, которое у нас когда-либо было.

И хотя я все еще был на 100% озадачен тем, что с ней происходило за последние сутки, я конечно не имел пока возможности продолжить наши обсуждения!

Когда все закончилось, мы лежали вместе, потные и полусонные в объятиях друг друга. Только когда она немного пришла в себя и начала целовать мою шею, я рискнул задать вопрос:

— Лиза? Что только что произошло? Почему ты так расстроилась прошлой ночью, а потом вдруг стала такой... , — я рассмеялся — такой влюблённой? Не то чтобы я жалуюсь, заметь! Я просто...

Она заткнула меня еще одним долгим поцелуем, а затем откинулась назад, улыбаясь, с любовью и смущением.

— Обещай мне, что не будешь смеяться надо мной, хорошо, Томми?

Я кивнул, и она сказала:

— Я вчера делала доставку в Хаятт, в обед. У них намечено шесть больших мероприятий для свадьбы во второй половине дня, и заказ был довольно сложным. Мне было нужно... подожди, все это не имеет значения. В любом случае, я просто подъехала и припарковала фургон, когда оглянулась и увидела тебя в объятиях этой прекрасной брюнетки! Ты так долго обнимал ее, а потом поцеловал... и затем вы двое разговаривали и смеялись, а потом снова целовались, пока она не вернулась в отель, а ты сел в свою машину и уехал.

— Я не могла в это поверить! Я имею в виду, я так сильно люблю тебя, и я думала, что мы оба были счастливы — и вот ты там, изменяешь мне с женщиной, которая выглядит как секс-бомба! Я начала плакать, и почти двадцать минут не могла взять себя в руки.

— Потом мне, наконец, удалось доставить цветы, и я вернулась в магазин и сказала, что должна уйти пораньше. Я пришла домой и плакала весь день.

Наконец я понял всю историю и, держа ее за руку, любовно смотрел на Лизу, ожидая окончания.

— Я не знала, что мне делать. Я очень сильно тебя люблю, но могла ли я остаться с тобой, если у тебя был роман? Когда ты пришёл домой и сказал, что произошло нечто особенное, на долю секунды я подумала: «Слава Богу, я не права — это не то, о чем я думала!» Но потом ты начал рассказывать мне о себе, о Хэнке и о пожаре, и я подумала, что ты просто стараешься отвлечь меня и заморочить мне голову...

— А потом этим утром... — она замолчала, глядя на меня немного застенчиво — Когда ты приготовил этот завтрак и так старался подбодрить меня, я подумала, что раз ты все еще так заботишься обо мне, значит ты меня любишь и хочешь остаться со мной... Но я знала, что просто не могу позволить тебе... позволить тебе вновь увидеть ту женщину. А теперь ты говоришь мне, что это была твоя кузина, о которой ты всегда рассказываешь мне так много историй! И я почувствовала себя такой счастливой! И такой дурой...

Лиза внезапно замолчала со слезами на глазах, и я долго успокаивал ее. Мы беззаботно смеялись, а затем снова занялись любовью, нежно и неторопливо; я чувствовал себя невероятно счастливым человеком.

****************

Звучит отлично, правда? Небольшое семейное недопонимание со счастливым концом и отличной приправой из секса. И не надо ни о чем беспокоиться — на самом делеиз этого можно сделать прекрасное воспоминание с тем, чтобы дразнить Лизу время от времени.

Так почему же через пять месяцев я сижу в арендованном Форде Таурус, припаркованном через дорогу от магазина Лизы, страстно желая узнать, чем она занимается сегодня? Как, черт возьми, мы дошли до этого?

Как я уже говорил, я не могу себе представить, чтобы кто-либо мог любить меня больше, чем Лиза, поэтому в моей жизни никогда не находилось места подозрениям. Но примерно через месяц после этой небольшой путаницы с Ари все начало меняться.

На первый взгляд изменения были хорошими. Проще говоря, моя сексуальная жизнь начала улучшаться. И дело было именно в Лизе.

Однажды субботним вечером мы пошли на ужин, и, когда подошло время десерта, Лиза внезапно сказала, что собственно десерт ждет нас дома.

— У меня для тебя сюрприз, — тихо сказала она, улыбаясь.

После того как мы вернулись домой, она сказала мне подождать в гостиной несколько минут.

— Посмотри футбол или новости, дорогой, пока я не вернусь. Я скоро.

Должен сказать, что это прозвучало загадочно, но многообещающе! Я увидел, как «Rеds» пропустили восемь подач от «Cubs» (и взяли только две — не спрашивайте, как!), пока Лиза не вошла в комнату с подносом.

Какой вид! На подносе был фруктовый пирог, бутылка шампанского и два рифленых бокала. Но я едва заметил всё это, потому что ошеломленно застыл от вида Лизы. Ее волосы были изысканно подняты к голове, так что ее изящная шея была полностью обнажена. Она была одета в короткую красную ночную рубашку, едва прикрывавшую ее лобок. Рубашка была почти прозрачной, и под ней были отчетливо видны красные кружевные трусики. Когда она повернулась, я с изумлением осознал, что это стринги — первые стринги, которые она когда-либо одевала.

— Тебе нравится? — спросила она. У меня отвисла челюсть, и я просто уставился на нее. Лиза покраснела и немного дрожала, словно стараясь не поддаваться желанию прикрыться руками.

Через мгновение я пришёл в себя достаточно, чтобы ответить:

— Черт, да, мне нравится! Этот пирог выглядит восхитительно!

На лице Лизы появилась усмешка, но я сказал:

— И ты тоже выглядишь неплохо, детка. Повернись, чтобы я мог получить полный эффект.

Она продефилировала своим нарядом передо мной, а затем разрезала пирог и налила нам по бокалу шампанского. Я настоял, чтобы она сидела у меня на коленях, пока мы ели и пили, и наши руки обвивали друг друга. Она нежно извивалась задницей на моём твердом члене, который готов был разорвать мои штаны.

— Это, конечно, приятный сюрприз, — пробормотал я, когда мы прикочили десерт, целуя ее в шею.

— Давай возьмем шампанское наверх, — прошептала Лиза.

Она схватила бутылку, а я двинулся за следом, наслаждаясь видом ее красивой упругой задницы через ночную рубашку пока мы поднимались по лестнице, ведущей в спальню. Когда мы добрались до постели, она раздела меня, не говоря ни слова, затем усадила на край кровати и опустилась на колени между моих ног, держа в руке бокал с шампанским и уставившись прямо на мой стоящий колом член.

— Томми, я хочу... можно я...

— Конечно, дорогая, я только за, — улыбнулся я ей; кого это волнует, если Лиза стесняется называть вещи своими именами, если я все равно получаю минет? Она всегда была немного робкой в этом деле, но это не мешало мне наслаждаться процессом.

Однако, этот раз коренным образом отличался от всех предыдущих. Должен признаться, ее новые уловки едва не вынесли мне мозг. Она начала с того, что взяла его в рот на первые пять сантиметров — это был тот предел, который она могла себе позволить. Но затем Лиза вынула его из ротика и начала облизывать от основания до кончика, как мороженое. Да, я видел это в порно, но она никогда не делала мне этого раньше, и я сходил с ума каждую секунду этой сладкой пытки.

Кроме того, Лиза следила за мной, следила за тем, чтобы мне это нравилось. Она чередовала лизание с обычным сосанием. Затем она прервалась, чтобы выпить глоток шампанского и засунула мой член обратно в рот. Вот это да! Шипучее, игристое чувство вокруг моего члена было таким потрясающим, что я застонал и выгнулся бедрами к ней навстречу.

Она снялась с меня, проглотила шампанское и сказала:

— Тебе нравится, детка?

— Невероятно! — сказал я — Где ты... ?

Вместо ответа она просто сделала еще один глоток шампанского и снова наделась на меня своими губами. Она дарила мне это удовольствие около 4—5 раз, а затем начала неистово сосать меня, поглаживая мои яйца рукой и скользя по моему члену настолько глубоко, насколько могла, а затем отступая, поднимая меня до высот дикой кульминации.

Я знал, что Лизе не нравилось, когда я кончал ей в ротик, поэтому сказал перед финалом:

— Детка, я собираюсь кончить...

К моему удивлению, она не отступила, просто продолжая работать со мной, и я, застонав, дернулся бедрами и сделал полдюжины выстрелов прямо в ее горло.

Это было потрясающе — лучший минет, который она мне когда-либо давала! Я откинулся на локтях, опустошенный, ожидая, что она подпрыгнет и побежит к раковине в ванной, чтобы выплюнуть всё. Вместо этого она улыбнулась мне, выглядя немного неловко, и я смотрел, как работает ее горло, когда она глотала всю сперму. Затем она сделала большой глоток шампанского, улыбнулась мне и спросила:

— Ну и как это было?

— Это было фантастически, дорогая — невероятно! Удивительно! Откуда взялась идея с шампанским?

Лиза хихикнула.

— О, одна из девушек на работе говорила об особых вещах, которые она делает для своего парня. Но я не скажу тебе, какая из них — я не хочу, чтобы ты приударил за ней!

Я поцеловал ее и сказал с улыбкой:

— Тебе не о чем беспокоиться. Но скажи ей спасибо за меня, хорошо?

Какое-то время мы смеялись и отдыхали, но довольно скоро желание вновь охватило нас. После поцелуев и ласк нам захотелось полноценного секса. Лиза было захотела снять ночнушку и стринги, но я попросил ее оставить их. Я поставил ее на четвереньки и трахнул ее сзади, сдвинув стринги с промежности в сторону, чтобы получить возможность скользить в нее. У нас был потрясающий секс.

Обычно, когда я пытаюсь погладить ее клитор, пока мы трахаемся, она останавливает меня, говорит, что это отвлекает — но в этот раз, когда я скользнул одной рукой вокруг нее и коснулся ее стрингов, она просто застонала и толкнула меня сильнее. Благодаря минету я смог продержаться долго, и она кончила, по крайней мере, дважды, прежде чем я сам разрядился внутрь ее киски.

Это был самый жаркий вечер секса, который у нас когда-либо был, и я много раз благодарил ее, и той ночью, перед тем как мы заснули, и следующим утром за приятным расслабленным завтраком. Она лишь немного покраснела и сказала:

— Я просто пытаюсь сделать моего мужчину счастливым!

****************

Опять же — в чем проблема, верно? Жена в сексуальном белье, ее самый лучший минет, жаркая ночь, и проблема в том... что?

Это, конечно, то, что я чувствовал в то время. Но... изменения продолжали происходить.

Примерно через две недели после минета от шампанского Лиза удивила меня в душе. Я провел большую часть воскресенья, работая во дворе, я устал и впотел. Мои волосы были полны шампуня, а глаза были закрыты, когда я почувствовал кратковременный сквозняк, а затем моя жена обняла меня сзади, прижимая свои прекрасные груди к моей спине и целуя меня в шею.

— Ты не против, если я помогу?

Само собой разумеется, я не собирался всерьез отвечать, что предпочел бы принять душ один. Мы обнимались, целовались, намыливали друг друга, играли и хихикали. А когда мы уже были чистыми, и у меня возникла стойкая эрекция, она наклонилась вперед, оперевшись руками о стену и спросила:

— Можем ли мы попробовать так, Томми?

Опять же, неужели вы думаете, я сказал: «Нет, спасибо»? Я нашёл ее отверстие своими пальцами и медленно вставил свой член в нее, до самого упора. Мы оба застонали одновременно. А потом случился фантастический трах — интенсивный, почти животный, он отличался от всего, что мы с Лизой делали раньше. Она бешено толкала свою задницу назад, вызывая шлепки по моим бёдрам. Первое время я боялся причинить ей боль; но потом она так взволновала меня, что я схватил ее за бедра и стал толкаться в нее как можно сильнее. Мы оба достигли кульминации одновременно, ошеломлённо вскрикивая и дрожа.

Я был выжат, и мне пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть. Я чувствовал дрожь ног Лизы. Я развернул ее и обнял, прижав к своей груди и целуя ее волосы. Мы помылись, не сказав ни слова, затем я осторожно вытер ее большим банным полотенцем, взял ее на руки и отнес в постель, где мы легли и сладко заснули в объятиях друг друга.

Через несколько дней после ужина Лиза сказала:

— Извини, Томми, сегодня утром начались мои дни.

— Хорошо, дорогая, всё в порядке, — начал было говорить я, потому что она никогда не хотела иметь ничего общего с сексом во время своего периода.

Но, к моему удивлению, она продолжила:

— А если я позабочусь о тебе по-другому?

Она привела меня в спальню, раздела нас обоих и сделала мне чудесный минет, завершившийся нежной работой руками, от которой я пришел в экстаз. Я думал, что она добьет меня уже таким образом; однако, вместо этого она сделала мне еще один минет. Никаких причудливых трюков, таких как шампанское или что-то в этом роде, она не сделала, зато не торопилась, показывала много энтузиазма, смотрела на меня, чтобы увидеть, как мне это нравится, и снова позволила мне кончить ей в рот, проглотив все это и гордо улыбаясь мне.

Примерно через две недели мы трахались в миссионерской позиции, когда пальцы Лизы неожиданно начали бродить вокруг моей задницы, неуверенно лаская мой анус. Мы никогда не использовали анальные игры, ни с ее задницей, ни с моей, потому что ей было очень неловко. Ей даже не нравилось говорить об этом.

Поэтому я был удивлен и возбужден такими необычными ласками. Пока я накачивал ее всё сильнее, готовясь достигнуть оргазма, Лиза продолжала дразнить меня там, и в последние несколько ударов она скользнула пальцем на пару дюймов внутрь меня. Я взревел и выстрелил в нее спермой примерно на девять залпов. И когда я лежал, задыхаясь от развратных действий моей милой, скромной, но такой сексуальной жены, я начал задаваться вопросом: что, черт возьми, здесь происходит?

По дороге на работу на следующее утро я много думал об этом. Частота наших занятий любовью кардинально не изменилась. Но вот открытость Лизы к новым вещам была поразительной. Это была не просто открытость — она была той стороной, кто взял на себя инициативу.

В нашей сексуальной жизни недавно появились несколько новых комплектов нижнего белья, после того, как Лиза увидела, как сильно мне понравился красный вариант. Однажды, когда мы собирались трахаться, и я предположил, что мы сделаем это в миссионерском положении, она перевернулась на правую сторону, подтянула левое колено к груди и спросила:

— Можем ли мы попробовать сделать это так, Томми?

Я скользнул в нее таким образом, что моя грудь прижалась к ее боку, и жестко трахнул ее. Нам обоим очень понравилось.

Со временем я стал осознавать, что Лиза уже не так тиха, как раньше. В первые несколько месяцев наших занятий любовью я должен был внимательно прислушиваться к изменениям ее дыхания, чтобы узнать, насколько она возбуждена. Но в последнее время она громко и тяжело дышала, немного стонала, говоря «о, Томми» или даже «да, ДА!», когда подходила к кульминации.

Я даже начал составлять мысленный список всех трюков, которые освоила Лиза. Она сделала мне обратный минет, лежа на спине на кровати, когда ее голова свисала с края, а я стоял рядом. Это дало мне фантастический угол проникновения в ее горло, и было странно ощущать, как мои яйца терлись по ее лицу, когда я осторожно трахал ее в рот.

Хорошо, возможно мы были немного пьяные в ту ночь и это всё объясняло. Но как насчет другой ночи, когда она внезапно вывела меня на улицу во внутренний дворик и сама наклонилась над столом? Это была темная ночь, но соседи по обе стороны могли легко услышать нас. Это было едва ли поведение моей жены, дочери проповедника!

В то утро, когда я добрался до работы, я начал волноваться. Что может означать лучший секс дома? Возможно, Лиза просто расслабилась, так как она привыкла быть моей женой, а связи, которые связывали ее с ее воспитанием, ослабли. Но почему сейчас? Почему так внезапно? Мы женаты более четырех лет, и, хотя наш сексуальный репертуар довольно ограничен, я никогда не жаловался. И вдруг за пару месяцев Лиза быстро перешла от «девушки по соседству» к «сексуальному котенку».

Как бы маловероятно это ни казалось, и насколько бы я ни знал, что она любит меня, я не мог не предполагать возможности романа. Это казалось безумием — так я говорил себе. Но другая часть меня отвечала: «Да, хорошо, но ее новая сексуальная авантюрность тоже довольно сумасшедшая, не так ли?»

Я обсуждал этот вопрос с ней один или два раза после того, как она предлагала что-то новое и дикое. Примерно через неделю после того, как она добралась до моей задницы, я осторожно попробовал то же самое с ней. Мы занимались любовью на боку, и я ласкал ее задницу, затем будто случайно коснулся ее анальной розочки. Она слегка напряглась, но потом застонала и подтолкнула свою задницу обратно к моим пальцам, приглашая меня пойти дальше. Я вставил свой мизинец внутрь ее и использовал его, как маленький фаллоимитатор, когда мы сжимали друг друга в объятиях, и Лизе, похоже, это понравилось.

Позже, когда я поднял этот вопрос, реакция Лизы показалась мне слишком весёлой.

— Просто пытаюсь сделать моего малыша счастливым! — сказала она, улыбаясь, но я почувствовал некоторое напряжение в ее взгляде, что-то, что она не говорила мне.

— Я уже счастлив, Лиза — ты это знаешь, верно? — сказал я — Я имею в виду, тебе не нужно делать ничего особенного для меня.

Она подошла и села на мои колени, целуя меня.

— Я знаю, что когда-то была своего рода отсталой — в постели, я имею в виду. И ты был так милым со мной, таким терпеливым. Думаю, я просто решила, что пришло время для меня... я не не знаю... немного расправить крылья.

Что-то было не так. Но я не стал давить на нее, просто поцеловал и сказал, как сильно я ее люблю.

****************

Мне было непросто. Непросто сделать что-то с этим. Я начал с того, что уделил больше внимания расписанию Лизы — мелочам, которые она рассказывала мне о своей работе каждый день, тому, что она говорила о своих друзьях или сотрудниках. Я отслеживал, с кем она обедала, в какие дни недели она часто отлучалась из магазина, и в какие дни она, казалось, была более или менее увлечена сексом, более или менее «экспериментальна».

И спустя почти два месяца я подвёл итог: ничего. Ноль. Лиза никогда не приходила домой поздно с работы — или не чаще, чем раз или два в месяц (и потом, это было всего на полчаса позже или около того). Мы всегда обнимались, когда встречали друг друга, и она никогда не пахла ни сексом, ни недавним душем. Я проверил 2—3 месяца наших телефонных записей и не нашел никаких загадочных номеров, на которые она звонила. Однажды ночью я просмотрел ее сумочку и записную книжку, в которой она хранила ее, и не нашел ничего, чего не должно было быть там.

Мне казалось, что вторники были сексуальнее, чем другие будние дни — хотя, как и у многих работающих пар, большая часть наших сексуальных игр обычно приходилась на выходные. Секс в будние дни был более рутинным, а иногда и быстрым. Но именно Лиза начала заниматься более активным сексом по вечерам вторников в течение последних нескольких недель, хотя я не мог вспомнить, чтобы это было обычным явлением в прошлом.

Более того, некоторые из ее «хитростей» впервые появились именно во вторник. Так что за неимением чего-то лучшего, я попытался сосредоточиться на этом дне. Как-будто случайно, я расспрашивал ее как можно больше о ее расписании по вторникам, не рассказывая ей о своих подозрениях. Я звонил в магазин несколько раз по вторникам — чтобы пригласить ее на импровизированный обед, обсудить планы на ужин, или даже просто поздороваться. И я заходил к ней время от времени под предлогом, что выполнял поручение поблизости.

Однажды, когда я пришел, Лиза уехала на доставку. Я немного поболтал с Анжелой, другим менеджером магазина. Я был очень осторожен, и узнал, что за последние пару месяцев график доставки Лизы по вторникам, похоже, изменился.

— Я никогда не думала об этом раньше, — сказала она небрежно — Во вторник день обычно не такой загруженный, понимаешь? Много заказов поступает в конце недели. Но в последнее время кажется, что она много бегает по вторникам.

Возвращаясь на работу в тот день, я боролся со своими чувствами. Все еще казалось абсолютно сумасшедшим, что Лиза может предать меня. Ничто в ее поведении или нашем сексе не говорило о том, что ей скучно с мной; она не была злой; не показывала презрение ко мне. Она была все такой же любящей, даже обожающей меня девушкой, на которой я женился.

С другой стороны... ЧТО-ТО происходило, и я, конечно, не стал бы первым, ничего не подозревающим мужем, узнавшим, что его жена вешала ему рога.

Ближе к концу дня я постучал в дверь кабинета моего начальника Боба Матиса и несколько минут говорил с ним о изменении моего расписания. По сути, я спросил, могу ли я взять выходной на полдня по вторникам и наверстать упущенное, оставаясь допоздна в другие дни или приходя на половину субботы.

Я объяснил, что занимаюсь переделкой кухни, и в выходные, когда Лиза была дома, это было трудно сделать — намного легче в течение недели, когда я был один.

Я не хотел просить целый день — но я был ценным сотрудником, и Боб принял мою просьбу, не задумываясь. Я подумал, что буду наблюдать за Лизой по утрам и после обеда, пока не выясню, когда (если вообще когда-нибудь) она сделает то, что мне нужно знать.

****************

Я ненавидел арендовать машину каждые семь дней, но я не видел другого способа сделать так, чтобы Лиза не заметила меня; поэтому я платил 35 долларов каждую неделю, надеясь, что мне не придется делать это слишком долго. И я был прав. Не пришлось.

В течение трёх недель я следил за Лизой по вторникам во второй половине дня. По крайней мере, половину времени она была в магазине, работая над заказами. А когда она занималась доставкой, это были адреса её обычных клиентов: гостиницы, больницы, иногда частные дома. Я тщательно записал все адреса, но она никогда не заходила в один и тот же дом дважды и никогда не выходила из машины более чем на пять минут.

Были ли эти новости хорошими или плохими? Был ли я сумасшедшим, глупым, подозрительным мужем, который видел снежного человека, скрывающегося за каждым деревом? Преследовал ли я монстра Лох-Несс? Я понятия не имел — но я слишком глубоко завяз в этом, чтобы остановиться. Кроме того, что во второй половине дня во вторник я шпионил за Лизой — и ничего не нашел — я пришел домой в обеденное время для самого большого шока.

На кухне было пусто, за исключением записки с надписью: «Жду тебя наверху». В спальне я обнаружил совершенно голую Лизу, медленно вставляющую вибратор в ее киску и ласкающую один сосок другой рукой. (Само собой разумеется, у нас никогда не было сексуальной игрушки в доме раньше — и я НИКОГДА не видел, как она мастурбировала. Даже простой разговор о подобном предмете смутил ее.) Ее глаза были немного затуманены похотью, а ее бедра делали маленькие круговые движения в тот момент, когда она увидела меня.

— Извини, детка, я не собиралась начинать без тебя, но ты немного опоздал...

Я не терял времени, срывая с себя одежду и бросаясь Лизе в объятия. Мы целовались и трогали друг друга, пока она продолжала играть с вибратором. Она хотела, чтобы я трахал ее киску вибратором, пока она сосала мне — это потребовало небольшой перестановки, когда мои ноги были подняты к изголовью кровати, но оно того стоило! По мере того, как мои манипуляции с вибратором возбуждали ее все больше и больше, ее минет становился все более и более интенсивным. В конце концов она оторвалась от моего члена, тяжело дыша и задыхаясь, когда вибратор и мой язык на ее клиторе вызвали у нее неистовые крики оргазма. Это было самое сильное и прекрасное зрелище, которое я когда-либо видел.

— Иди сюда, — сказала она, натягивая меня на себя, и я начал дико ее трахать. Мы делали это по-миссионерски, ударяясь друг о друга, когда она снова удивила меня.

— Подожди минутку, детка, — сказала она, мягко отталкивая меня от себя.

Она устроилась так, что ее божественная задница оказалась прямо на краю кровати и подтолкнула меня встать между ее ног.

— Теперь войди в меня, — сказала она и протянула мне вибратор.

Поэтому я снова начал трахать ее, лаская вибратором вокруг ее клитора, и она сошла с ума. bеstwеаpоn Она вздрогнула, сжалась и вскрикнула, а ее киска спазмировала вокруг моего члена, унеся меня за грань реальности. Я трахал ее, как сумасшедший, так долго, как мог, прежде чем выстрелить в нее со своим собственным громким криком, и обрушиться на нее сверху.

— Это было слишком хорошо, — пробормотал я, и она просто поцеловала меня в шею и крепко сжала меня в своих руках.

Через несколько минут я приподнялся на локте и сказал:

— Лиза, есть что-нибудь... Я имею в виду, ты была такой...

Ее лицо, казалось, сжалось, совсем чуть-чуть, почти незаметно, и она сказала:

— Просто пытаюсь сделать наши игры веселыми, дорогой. Я действительно люблю тебя.

И она притянула меня обратно, мое лицо к своей шее — как будто чтобы убедиться, что я не могу продолжать смотреть ей в глаза.

Держа меня так, она сказала:

— Это ведь весело, не так ли? Я имею в виду, ты не против...

— Детка, это было невероятно! — я поцеловал ее в шею — Я всегда любил заниматься с тобой любовью, но сейчас ты была... это было невероятно!

Она счастливо хихикнула и крепче обняла меня.

Мысленно я уже переключился на то, как следить за ней во вторник утром. Я имею в виду, вы можете понять, почему я не бросил мысль проверять ее, верно?

****************

И, к сожалению, это не заняло много времени. Большая часть ее утренней работы проводилась обычным образом: в магазине, или в доставке в больницы или гостиницы, или иногда на дом.

Но был один дом — 238 Сандерсон Лейн — который она посещала в течение четырех вторников подряд. И она была там, по крайней мере, час. Каждый раз. Иногда полтора часа.

И она не доставила никаких цветов — просто позвонила в дверь, подождала, пока дверь откроется, и вошла внутрь.

****************

Возможно, мне хватило бы трех раз или даже двух. Но я просто не мог в это поверить. Я продолжал думать, что это должно быть что-то еще, что-то невинное. И я продолжал возвращаться.

После четвертого раза я просто сидел там и смотрел, как фургон Лизы отъезжает. Я просто сидел — и думал.

Моя жена изменяла мне.

Но она любила меня — безумно! — и я любил ее.

Но она изменяла мне. Час в неделю с каким-то парнем — или женщиной?! — в доме на Сандерсон Лейн.

Это должно было быть что-то еще! Но что? Зачем ей ходить туда каждую неделю и хранить это в абсолютной тайне? Я уже упомянул, что внимательно следил за ее жизнью, задавая ей много случайных вопросов о ее расписании, друзьях, работе — и она не дала ни малейшего намека на эту регулярную «встречу».

Мой разум прошел через множество возможностей.

Урок аэробики.

Она берет уроки танцев.

Встреча со старым парнем. Дерьмо, нет!

Сюрприз на мой день рождения.

Жертва шантажа ради секса. Зачем?!

Посещение ребенка, которого она отдала на усыновление, когда ей было 16 лет, или давно потерянной сестры, о которой она никогда не знала.

Проблема была в том, что ни одно из подобных объяснений не убедило меня. И тот факт, что моя когда-то скромная и невинная жена теперь с таким рвением растягивала наши сексуальные границы, продолжал указывать мне на худший из возможных вариантов: она трахала кого-то другого.

И из-за чувства вины или извращенного желания сделать это и для меня, она приносила домой все новые уловки, которым ее любовник учил ее, и показывала их мне.

Как вы думаете, что я чувствовал по поводу этого? По меньшей мере, это заставило меня увидеть все веселье, которое у нас было, в другом, гораздо более унизительном свете.

****************

Я понял, что прошло больше часа после того, как Лиза ушла, а я

до сих пор сижу, погруженный в свои несчастные мысли. Красная Миата подъехала к дому, и высокая, длинноногая, великолепная брюнетка в узких джинсах и майке подошла к двери, позвонила в звонок и скрылась внутри.

Ублюдок! Этому парню было недостаточно трахать мою Лизу! У него там целый гарем!

Внезапно все мое замешательство, все мои дрейфующие мысли и нерешительность исчезли. Я был зол. Я был чертовски зол!

Я поехал прямо в магазин Лизы, пролетев через несколько желтых огней и даже пару красных. Когда я вошёл, Лиза поправляла только что срезанные цветы в холодильнике. Она повернулась и широко улыбнулась мне.

— Привет, детка, что...

Я шагнул вперед и взял ее за руку, игнорируя ее испуганный взгляд.

— Мы собираемся прокатиться. Анжела, пожалуйста, извини Лизу, это своего рода чрезвычайная ситуация.

— Томми, подожди, что происходит? — она немного сопротивлялась, когда я потянул ее к двери.

— Ты увидишь, просто пошли.

— Но... , — она сопротивлялась мне, и я потянул сильнее — СЕЙЧАС, Лиза!

Смущенная и испуганная, она пошла за мной. Я открыл дверь арендованной машины, и она повернулась, говоря:

— Томми, где твоя машина?

— Это аренда — я объясню все позже. Просто залезай.

Она подчинилась, наблюдая за мной со страхом в глазах.

Я направился обратно к Сандерсон-лейн, моя челюсть сжалась в гневе. Лиза предприняла несколько попыток поговорить со мной, выяснить, что происходит, но все, что я хотел сказать, было:

— Ты скоро увидишь.

Она сдалась и откинулась назад, убедившись, что ее ремень безопасности пристегнут — я ехал слишком быстро. Только когда я повернул к Сандерсон Лейн, она внезапно уставилась на меня и попробовала снова.

— Милый?

— О, теперь ты знаешь, куда мы едем, не так ли? Думаю, ты достаточно часто бывала на этой улице!

Она начала хныкать.

— Детка, прости, я знаю, что должна была сказать тебе. Это было просто...

— Что? Что, может быть, я не был бы так рад тому, что ты гуляешь на стороне? Что мне не понравится быть рогоносцем?

— Что?! — она уставилась на меня, совершенно ошеломленная — Томми, я... я не думаю, что ты понимаешь, что...

— Да неужели? — закричал я — Я думаю, что все понял правильно! И ты увидишь, что ты не единственная игрушка этого подонка, если ты строила какие-то иллюзии об этом!

Красная Миата была все еще перед домом, и я свернул, чтобы припарковаться прямо за ней. Я выпрыгнул из машины, подбежал к Лизе, чтобы вытащить ее, и бодро повел ее по дорожке к входной двери.

— Томми, ты совершаешь большую ошибку — это совсем не то, что ты думаешь!

— О, правда? Хорошо, мы скоро доберемся до сути! — я позвонил в дверь, подождал пять секунд и позвонил снова. Я делал это семь раз, разрываясь от ярости и нетерпения, пока дверь не открылась, и привлекательная латиноамериканка лет тридцати с любопытством посмотрела на меня. Я мог видеть высокую брюнетку из Миаты, стоящую позади нее. Они обе были полностью одеты.

— Да, что вы... Лиза! Привет, дорогая, это твой муж? — она тепло улыбнулась мне, ни в коей мере не извиняясь и не смущаясь. Затем она повернулась к брюнетке и сказала — Увидимся на следующей неделе, хорошо, Моника?

— Конечно, Ева, — брюнетка быстро поцеловала Еву в щеку и, осторожно посмотрев на меня, прошла мимо нас по тропинке к своей Миате.

— А теперь, — сказала Ева, оборачиваясь ко мне с улыбкой — Я Ева Канторелла, а вы, должно быть, Томми. Я так много о вас слышала от Лизы — чем я могу вам помочь?

Я был в растерянности. Думая о нескольких вариантах, которыми эта сцена могла бы закончиться, я был не в состоянии продумать такой! Рядом со мной Лиза слегка хихикнула, на ее лице смешались веселье и страх.

— Э-э, возможно, я немного ошибся, — нерешительно сказал я — У меня сложилось впечатление, что, что... что ты и Лиза... , — я остановился, не понимая, что говорить дальше, и Ева сказала:

— Почему бы вам обоим не войти и не присесть?

Она провела нас в заднюю комнату, усадила и, не сказав ни слова, почти мгновенно вернулась со стаканами воды для каждого из нас. Затем она села изящно в кресло напротив, улыбнулась мне и сказала:

— Лиза, кажется, ты... ты еще не рассказала своему мужу?

Мои кулаки сжались, и Лиза осторожно потянулась, чтобы взять меня за руку.

— Детка, мне очень жаль — я знаю, что не следовало держать Еву в секрете от тебя. Но я была смущена, понимаешь?

Я вскочил, отбиваясь от желания кричать. С трудом сдерживая себя, я сказал:

— Лиза... что... происходит... здесь? Чем именно ты и эта женщина занимались в этом доме каждое утро вторника?

Лиза молча посмотрела на пол. Но прежде чем я закричал на нее, выскочил из дома или подумал о том, что еще я должен сделать, Ева сказала:

— Я давала твоей жене уроки секса.

****************

Как говорят в театре, «наступило долгое молчание».

Теперь вы можете подумать, что я самый глупый муж в мире. Возможно, вы видели, что дела именно так и обстоят за милю. Но было много причин, по которым это не пришло мне в голову — и первой среди них была та, что Лиза, примерная и целомудренная дочь двух чрезвычайно религиозных родителей, не могла пойти и записаться на уроки секса. Это было так же вероятно, как если бы она устроилась работать на неполный рабочий день в качестве стриптизерши. Это было, как говорится, невообразимо.

Так что я сидел там с упавшей челюстью, пока Лиза, наконец, подняла лицо, чтобы взглянуть на меня, и сказала тихим голосом:

— Это правда, дорогой. Я просто хотела сделать тебя счастливым...

****************

И когда мы вернулись домой — когда разговор с Евой закончился; когда она дала понять, что «уроки» были связаны только с разговорами; когда я извинился, и она со смехом простила меня, и пожелала нам удачи; когда мы тихо вернулись в офис проката автомобилей, а затем домой в моей машине, не говоря ни слова; — я повел свою жену в гостиную, остановившись лишь для того, чтобы открыть две бутылки пива из холодильника, усадил Лизу напротив меня и сказал:

— Хорошо. Поговори со мной.

Лиза покраснела.

— Мне очень жаль, Томми! У меня никогда не было от тебя секретов, и я ненавидела хранить этот. Но я была так смущена...

Я ждал. Она сказала:

— Помнишь, когда ты встретился со своей кузиной Ари, а я, увидев вас двоих вместе, подумала, что ты мне изменяешь и едва не сошла с ума?

Я кивнул, и она продолжила.

— Ну вот, после этого я не могла перестать думать об этом. О том, что я чувствовала, когда думала, что ты изменил мне. Я бы просто не смогла жить, если бы потеряла тебя. Если бы кто-нибудь забрал тебя у меня. И я поняла, что...

Она устроилась рядом со мной на диване, обняв меня и положив голову мне на грудь. Я думаю, что ей было трудно смотреть на меня.

— ... что я не была самой дикой, самой захватывающей любовницей в мире. Я была такой скованной, такой зажатой! Все, что мы делали, заставляло меня краснеть и смущаться. И я не хотела, чтобы тебе стало скучно со мной...

— Так что я полезла в интернет и стала искать секс-терапевтов и консультантов, и нашла Еву. Я могу показать тебе ее сайт, если захочешь. Она получила степень магистра по социальной работе и специализируется на сексуальных вопросах. Я позвонила ей. Мы очень долго разговаривали, и она показалась мне такой милой! Такой терпеливой и понимающей!

— Так что я... я начала видеться с ней раз в неделю. И это было, я не знаю, что-то вроде сочетания терапии и практических занятий. Я имею в виду, что мы говорили о моем воспитании и, конечно, о тех вещах, с которыми я чувствовала себя так некомфортно.

— И примерно через месяц мы заговорили о тех вещах, которые я могла бы сделать — я имею в виду сексуальные вещи, например, шампанское во рту, пока я сосала у тебя — или сексуальное женское белье. О позициях и... игрушках.

Во время всего этого рассказа-исповеди Лиза прижалась лицом к моей груди. Я знал, как ей трудно говорить об этом, и с огромным облегчением просто держал ее в объятиях, широко улыбаясь.

Внезапно она посмотрела на меня с призывом в глазах.

— А тебе не понравилось? Я имею в виду то, что я... что мы сделали? Разве я не была... более сексуальной любовницей для тебя?

— Да, ты была — и есть, — я поцеловал ее — И я любил все это — каждое мгновение этого. Но, знаешь, я также провел и пару действительно несчастных месяцев, волнуясь... и сегодня я сделал себя первоклассным дураком перед совершенно красивой женщиной, с которой я никогда не встречался раньше. И я говорю не о Еве.

Лиза обняла меня крепче.

— Я знаю, и мне безумно жаль. Но я никогда не думала, что ты... Я имею в виду, как ты мог подумать, что я когда-нибудь изменю тебе, Томми? Я? То, как я к тебе отношусь...

— Я знаю, я знаю. Но секс становился все более и более диким, и я не мог этого понять. Это было так непохоже на тебя... желание попробовать эти игры или даже узнать об этом.

Мы сидели, держась друг за друга. Затем, через несколько минут, Лиза встала, взяла мою руку и сказала:

— Пойдем со мной.

Она повела меня в спальню, раздела нас обоих, бросилась на кровать и притянула меня к себе. Мы целовались, трогали друг друга, шептали друг другу слова любви и, в конце концов, трахались. Это была чистая ваниль, никаких хитростей, и это было замечательно.

Когда мы закончили, мы лежали вместе, улыбаясь, и она сказала:

— Ты хочешь, чтобы я остановилась?

Я вопросительно поднял бровь, и тогда она сказала:

— Я имею в виду наши игры. Есть еще много вещей, о которых я говорила с Евой, и до которых мы еще не дошли. Ты хочешь, чтобы я забыла о них?

Я притянул ее к себе и долго целовал. И тогда я сказал:

— Нет — я не думаю, что тебе нужно забывать обо всем этом. И как насчет того, чтобы мы начали по очереди предлагать «уловки»? У меня есть пара вещей, которые я бы хотел попробовать, но мы можем смешать их с твоими идеями, хорошо?

— Звучит замечательно! — сказала Лиза — Но никаких посторонних людей, хорошо?

Она выглядела серьезно, и я сказал:

— Посторонних людей — нет, никогда.

— Хорошо! — сказала она и прижалась ко мне.

Мы задремали на некоторое время. А потом она толкнула меня, и я открыл глаза. Она покраснела и тихо сказала:

— Томми? Ты хочешь сделать это... я имею в виду... ты хочешь вставить его в мою... мою задницу?

— Ты имеешь в виду трахнуть твою задницу? — спросил я громко.

Она хихикнула и покраснела еще немного. Затем она сказала:

— Да, моя задница. Томми, иди ко мне и трахни мою задницу! Я хочу, чтобы мой муж трахнул мою задницу!

Само собой, я согласился.