Пекло. Не хочется переворачиваться, но боюсь, спина обгорит. Лениво перекатываюсь и кладу шляпку на лицо, чтобы лучи не пробивались сквозь веки. Поблизости журчит речка.

— Ну, продолжай, не томи, - наседает подружка.

— Короче, сижу я на дорожке, а тут сын выходит...

— Виталик? Или младший? - любопытствует Ольга.

Чувствую, от нетерпения она приподнялась на локте и смотрит. Сквозь щели плетеной шляпки вижу, как она загородила яркие лучи.

— Виталик... Вышел на крыльцо, а там Борька без портков сидит, да я раскорячилась...

— И че, сказал что-нибудь? - пытливость зажгла глаза Ольги, - шантажировать начал?

Я сняла с лица шляпку и, зажмурившись, смотрела на подругу - вот любопытная кошелка! Солнышко ярко светило из-за ее головы. Ольга перевернулась на живот, уперлась локтями в покрывало и продолжила пытливо смотреть на меня. Пришлось сделать ладошкой козырек и поднести ко лбу, чтобы найти пластиковые пробки, что упали с подруги и водрузить на свои соски. Всего их две - красная и голубая, поэтому мы по очереди загораем на спине, чтобы горячие лучи не повредил нежные соски.

— Ну, Наташ, не честно! Рассказывай, давай!

— Как трусы снимешь, так и расскажу! - ответила я лениво, - Кого ты стесняешься? Никого вокруг.

Оля повернулась на бок, без разговоров стянула резинку и, согнув ноги в коленях, стащила трусики и бросила их в груду из наших лифчиков и моих трусов.

— Вот и правильно, хоть попа загорит!

Оля настойчиво смотрела на меня, не отводя пронизывающего взгляда. Смотреть на нее без ладошки над глазами все еще не получалось из-за яркого солнца.

— Ну, встала я, подол опустила, сиськи заправила и в дом его повела, чтобы Борька труханы свои нашел.

— Виталька-то понял, чего ты там сидела?

— Да понял, конечно, просто виду не подал. Отвела его в дом, в кровать уложила. Обещал Илье ничего не говорить.

— Что, прям так, просто пообещал и все?

— Ну ты мертвого затрахаешь! Ну, дала ему сиськи пощупать, он и доволен.

— Извращенка, - упрекнула Ольга, - А Борис как же?

— Да никак, с утра уехали, теперь только через год приедут. Сынок их - тот еще паразит! На год младше Виталика, а пристрастился подглядывать.

— Да ладно! Ты не рассказывала, Натусь, давай подробнее!

— Оль, лежи ровно, так у тебя одно плечо и загорит только.

Оля нехотя легла грудью на покрывало, повернув голову в мою сторону и сложив ее на скрещенные руки. Любопытство в глазах пылало сильнее прежнего.

— Хоть жопа загорит, а то ж вон белая какая, - шлепнула я игриво подругу, - Ну, слушай, я не сразу заметила, он в комнату заглядывает, когда я переодеваюсь, а как замечу - убегает стервец, а у самого торчун в штанах. Мужик растет!

— Мужика бы сейчас, - мечтательно протянула Оля, - распалилась я жутко.

Оля приподняла голову и внимательно посмотрела по сторонам, задумчиво закусила верхнюю губу и уставилась на меня. Я моргнула. Даже этого едва заметного знака согласия ей хватило, чтобы сорваться с места. Действительно, на зеленом лугу, на сколько хватало взгляда не видно ни души - только речка журчит и птички щебечут на верхушках деревьев. Оля встала надо мной и плавно опустилась коленками на землю возле моей головы. Я не удержалась, чтобы не провести ладонями по ее тугим, загорелым бедрам. Глядя сверху мне в глаза, она опустилась ниже, пока мягкая попа не коснулась моей груди, а выбритая девочка не пришлась напротив подбородка. За дело!

Я подтянула ее зад, чтобы достать головой для поцелуя губы в губы - мои пухлые впились в ее набухшие. Оля простонала. Ее малые половые губки налились, заблестели смазкой и выпорхнули в стороны, накрыв валики больших губ. Набух и клитор. Мой язык метался по нежной плоти, источающей тонкий аромат, задевал горошину клитора, погружался внутрь. Оля отблагодарила меня доброй порцией пахучей смазки на лицо. Она дрожала и стонала, не сдерживая своих порывов. Вот она уже уперлась руками в землю, нависла над моей головой и начала сама размашисто елозить по моему лицу, размазывая свою смазку. Мой нос уже начал принимать самое активное участие, погружаясь в мягкую вульву, подбородок покрылся смазкой. Ольга, как одержимая скакала и терлась промежностью, прижималась вагиной к моему рту, мешала мне дышать.

Я звонко шлепнула подругу по ягодице, чтобы урезонить разыгравшегося чертенка и столкнула ее с себя. Заигралась бестия! Оля послушно улеглась рядом и вытянулась, как послушный солдатик. Длинная, стройная, с выбритым белым лобком и загорелыми отвисшими дыньками - вот она, моя Оленька! Моя очередь - нащупываю ступнями место у ее подмышек и приседаю. Проверено - промежность попадает ей на ротик. Оля просовывает ручки и ее пальчики встречаются на моей мякоти.

Внезапно горячий язычок ударяет по моему влажному, чувствительному влагалищу. Кончик порхает по поверхности, оставляя за собой шлейф чувствительных, умопомрачительных прикосновений. Наигравшись, Оля вбуравливает язычок в другую нежную дырочку - мою складчатую звездочку. Приятно, сладко, нежно. Не могу удержаться - как Оля ни сердится каждый раз, я снова и снова не в силах отказать себе в удовольствии грубо сесть ей на лицо. Расслабляю ноги, жопа плотно садится на голову подруги. Обычно она сразу стучит своими ручками, щипается за бедра, дергает ногами. Зато сейчас она так возбуждена, что еще старательнее, вдавливает язычок в мою тугую дырочку, а подбородком впивается в растянутую.

Приноровилась дурочка, лижет, старается. Сижу на ней, сладко мну свои отвисшие, тяжелые дойки. Вдруг вижу - Виталька стоит. Не прячется, присел возле дерева и смотрит на меня, глаз не отводит. А остановиться не могу. Лицо у него такое красивое, ни одной заботы не выражает, ни одного сомнения. Вот она - точка невозврата. Опустилась я всем телом, Олька часто задышала, придушенная моим задом, ноги раздвинула в предвкушении. Сиськи уперлись в ее животик и расплющились, дотянулась головой к ее влагалищу, только коснулась языком, она сразу бедрами голову мне сжала и держит. Мстительная дурочка. Сама старается - руки мне на жопу положила, развела ягодицы и вылизывает вниз-вверх, то вдруг погрузит язычок.

Тут и Виталик созрел, подошел и опустился на колени возле меня, чувствую, руку на плечо положил. Удалось вырваться из плена Олиных бедер, поднимаю голову, вижу - уже член очереди ждет. Не люблю я это... Рот приоткрыла, подняла глаза - стоит, не решается. Моргнула - осмелел. Поднес головку свою обрезанную, коснулся ей губ и начал давить. Не сопротивляюсь, позволяю головку вогнать, но сама не помогаю. Как он часто дышит, начал двигать тазом - головка входит и выходит, благо, губы скользки после Олиной пизды. Вошел в раж и давай гонять членом все глубже, уже в глотку залупа упирается, дышать мешает.

Вышел, я сбивчиво задышала - не открою больше рот! Не люблю я это... На жопе уже две пары ладоней, Олька перестала лизать, зато конец к пизде пристроился. Легко вошел в скользкую пещерку, быстро, без сопротивления раздвинул эластичные стенки. Подстроился и начал сзади наяривать, чувствую, и Оля вернула свой язычок мне на клитор - двойной кайф. Это пока переворачиваться не стали. Оля толкает, сама наверх лезет. Поменялись - я снизу легла, Оля жопой мне на лицо, сама мне ноги раздвинула и голову меж бедер втиснула. А промежность у нее гладенькая, мокрая, ароматная прямо надо мной. Сок так и капает мне на лицо. Вылижу ей пока сынку моему отсасывает.

Ан нет, появился чертенок, закрыл мне солнце, встал прямо над головой, так и норовит яйцами по лицу съездить. Смотрю, конец приставил к Олиному аккуратному цветочку и вдавливает, лепестки поддались и внутрь за стволом втягиваются. Хоть и мокрая пизда, а с Виталькиным членом не так легко справляется. Почти до конца медленно ввел, потом назад, эластичные края обхватили ствол и за ним тянутся, а капает с нее, а стонет, как раненая. Приловчился Виталька и давай гонять, бедрами по ляжкам мокрым ей шлепает, яйца потяжелели, болтаются, по лицу мне задевают волосатые. Потянулась, до клитора ей языком достала, та аж передернулась, выгнулась, опять мне голову коленками зажала.

Ой, Виталька, только не кончи - обрюхатишь тетку. Кто б меня слушал! Рот раскрыла, ловлю губами его яички. Хвать, поймала, зажала губами - крепко набухло, кожа сморщенная волосатая, яичко внутри подается, скользит. Оба в рот не влезают. Чувствую -тянет, не может двигаться. Резко вогнал, чуть вышел - опять резко, кончит щас чертенок! Задрожал. Стонет надо мной, яйца поджались, больше не достаю губами. Олька застонала, бросила мою мокрую манду. Стихли.

Виталик назад подался, высовобождает сантиметр за сантиметром, в конце резко и вынул, а шлепок спермы мне на лицо. Прямо на губы попал. Руками не дотянусь через бедра Оли, чтобы стереть. А тут вдруг коза как насядет мне на лицо своей белой жопой, прижала пизду и ворочает, втирается. Запах специфический, не люблю я это. Дышать трудно, ртом пытаюсь дышать, чувствую сперма на язык стекает, а сучка так и вжимается. Вымазала мне все лицо.

Я встала, растерла затекшие коленки, смотрю - сидят оба на пледе смеются. Языком по губам провела - сперма. Во рту вкус спермы. Не люблю я это. Да и хрен с вами, пошли домой.